Дары данайца

Глава 26 На всякого мудреца найдется управа

— Нет, Антуан, в данном случае меня совсем не интересует скорость работы процессора, хоть ты его тактовую частоту в мегагерц загони, — психанул я, пытаясь убедить упрямца в его ошибочном представлении о будущем компьютерной техники, — вот скажи, что толку от того, что ваш процессор может «потянуть» четыреста килогерц? Смотри, скоро мы доведем технологию производства памяти на биаксах, теоретически скорость считывания информации дойдет до двух мегагерц, а у вас доступ к ней едва до ста килогерц дотягивает. Кроме того, до данных добраться можно только через процессор, то есть вы, вместо того, чтобы сделать отдельную скоростную шину процессор-память, всю работу взваливаете на общую шину, которая мало того, что еле шевелится так и еще нагрузку дополнительную несет. О магнитном барабане вообще не вспоминаю, на позиционирование к нужной дорожке половину секунды тратит, а данные с него считываются еще столько же. Ты вот прикидывал, кто сможет на таком устройстве работать? Это же такая баржа без буксира получится…

— Причем здесь баржа? — Удивляется Антуан Марсо.

— У вас концепт такой, всеми устройствами управляет процессор, да еще через общую шину, считай процессор это экспресс, а общая шина это груженная периферией баржа, поэтому процессор, вместо того, чтобы заниматься своим делом будет простаивать в ожидании отклика от устройств. — Поясняю ему, суть аналогии. — Твой экспресс будет двигаться медленно и печально. Вы погнались за быстродействием процессора, но мы должны думать не о математических вычислениях, а о работе с большими массивами информации. Причем навороченных вычислений там почти не планируется, процессору придется тупо по алгоритму прогонять через себя огромные потоки данных.

— Тогда нам следует сосредоточиться на работе периферийных устройств и скорости работы шины. — Наконец, доходит до него.

— Ну, да, сейчас это основная задача, — подтверждаю его догадку, — нужно не зацикливаться на процессоре, подгоняя под него все что можно, а прежде всего, озаботиться доработкой шины управления, которая в конечном итоге и будет в целом определять быстродействие компьютера. И хочу еще сказать, что пора озаботиться об открытости архитектуры, то есть надо подумать о проработке стандартного разъема и протокола обмена данными всех периферийных устройств.

— Э… А это зачем?

— Это одно из конкурентных преимуществ.

— Мы никогда не сможем этого сделать, — хмурится Антуан, — у каждого разработчика свои разъемы и своя система команд, даже по напряжению значительная разница, для этого и приходится отдельно разрабатывать схемы согласования.

— Это у нас во Франции так, — соглашаюсь с ним, и тут же возражаю, — а у американцев уже все давно перешли к единому формату. Проектировщику, по большому счету, все равно, какой будет интерфейс, главное чтобы устройство имело сбыт, частенько ему приходится самому додумывать за заказчика, а потом уже заказчику по результату этого «додумывания» приходится ломать голову.

— Тогда зачем нам вообще думать на эту тему, — пожимает плечами Марсо, — если американцы уже все придумали, просто применим у себя.

— В принципе можно, — киваю в ответ, — но мы ориентируемся на слаботочную шину, а у них такие токи, что у нас никакие схемы не выдержат. Поэтому придется разрабатывать схему универсального программируемого контроллера, и ничего сложного в этом не вижу.

Такие напряженные разговоры с Антуаном у нас происходят постоянно, вся проблема в том, что значительная часть разработки будущего персонального компьютера, прототип которого по нашим прикидкам влезет в один шкаф метра полтора высотой, ведется нашей группой в Калининградской лаборатории, а я туда попасть не могу. Хотя, правильно будет сказать так: попасть могу, в этом никто препятствий не чинит, но вот что-то мне говорит, что обратно «выпасть» может и не получиться, пусть много лет прошло, и внешне изменился я довольно-таки сильно, но риск остается. Так что приходится общаться через Марсо, хорошо еще, что как специалист он очень хорош, тоже в Италии стажировался и ему не приходится по двадцать раз объяснять одно и то же. Но все же, лучше было бы самому повариться в коллективе, с моим после знанием работу можно было бы двигать куда как эффективней…, а может быть, и нет, все мы заблуждаемся в оценке своих качеств. Что касается калькулятора по типу Оливетти, то здесь проблем не наблюдается, несколько месяцев и проект нашего первенца готов. Отладка происходила на макетном стенде, скоро приступят к впихиванию блоков в корпус, и задача эта далеко не так проста, как может показаться несведущему человеку, ведь после того как блоки лишатся избыточного пространства возникнет проблема перегрева, как бы не пришлось ставить принудительную вентиляцию корпуса.

Ладно, худо-бедно, но проекты двигаются, даже озаботился написанием тех задания на проектирование мониторов для компьютеров, пусть пока без графики, только со встроенным знакогенератором, но это уже будет серьезный прорыв. Мониторы сразу проектируются на основе цветных кинескопов, это чтобы конкуренты нас быстро не могли достать, в реальности текст может отображаться в четыре цвета. Почему только четыре? А и это избыточно, красивые картинки на нем все равно не отобразишь, в остальном оттенки востребованы не будут и так для отображения заглавных букв и псевдографических символов пришлось на сорок процентов расширять объем знакогенератора. Кстати говоря, знакогенератор будет загружаемым, то есть, появится возможность делать качественные игровые программы, но об этом молчок, не поймут меня такого прогрессивного, использования компьютера в качестве игрового автомата передовой частью научного сообщества будет встречно в штыки.

Надо будет еще исследования в области ферромагнитных покрытий заказать, и начать проектирование дисковых накопителей малых размеров, а то нынешние накопители данных это нечто — огромные шкафы с перекачиваемой магнитной пленкой в накопителях и барабаны, в которых позиционирование блока головок производится линейным двигателем огромной мощности, от чего вся конструкция дергается как параличная. С клавиатурой тоже надо будет что-то делать, оказывается, сегодня клавиатуры не имеют собственного знакогенератора, расшифровкой действий оператора занимается процессор.

Но все это хорошо если к следующему году раскрутим, а вот то, что мы готовимся через месяц представить дешевую ферритовую память с тактовой частотой работы в режиме записи на двести килогерц, это уже бомба. Конечно же, технологию «матричной печати» памяти в секрете не удержишь, так или иначе, но месяцев через пять, наша монополия накроется медным тазом, однако за это время мы успеем отбить все свои затраты. Сегодня память для компьютеров делается на основе ферритовых колец диаметром два с половиной миллиметра, и выглядит как куб с платами, на которых эти кольца располагаются рядами. Вроде бы где-то слышал, что американцы что-то придумали по автоматизации процесса нанизывания колец на проводники, но не думаю, что это так, иначе бы эта память была бы не такая дорогая. Наша же технология позволяет полностью автоматизировать этот процесс, кольца не нанизывают на проводники, а формируются непосредственно на плате памяти. В общем, не буду утомлять описанием самой технологии, но теперь появляется возможность значительно наращивать объемы памяти в компьютерах, что резко подстегнет процесс в области создания навороченных операционных систем, программистам не придется воевать за каждый бит памяти. Само производство выносим под Смоленск в Сафоново, уж больно удачно у нас там работа пошла, первым делом будет налажено только производство матриц, а потом и сам контроллер памяти. Шокин поначалу кривился, все минчан хотел сосватать, да и те тоже завидную активность в этом вопросе проявили, но наши переговорщики стояли на своем, либо так, либо вообще никак.

А, да, тут и еще одна проблемка у меня нарисовалась — спрятал меня Симон от всего мира, торчу теперь в каком-то особняке на берегу живописного озера и даже нос за пределы охраняемого периметра не кажу. Жду результатов расследования по покушению на меня любимого. Вот такие у нас происходят дела. В тот день ничего такого я не почувствовал, что было удивительно, все-таки всегда реагировал на недоброжелательное внимание ко мне, а тут никакого беспокойства. Собрались всей командой, расселись по машинам и двинули по маршруту, первая машина нечто типа передовой дозор и разведка, вторая мой двойник с охраной на период перемещения, ну а я сидел в Peugeot 403 несколько непрезентабельного вида. Честно говорю, что сам ничего толком не видел, водитель всегда держался от двух передних машин подальше, а в этот день между нами еще двое влезли, микроавтобус и такси. Остановились на перекрестке — грузовик-фургон впереди всех затормозил, что-то не позволило ему двигаться дальше, и тут сразу раздались выстрелы. Наш водитель среагировал мгновенно, развернулся на встречную полосу с выездом на тротуар и педаль газа в пол, мне только краем глаза удалось увидеть, как один из нападавших продолжал стрелять из пистолета в упор по второй машине, а там находился мой двойник. Обратно в дом меня не повезли, на этот случай у охраны существовал план экстренной эвакуации — десять минут и мы уже въезжаем в ворота какого-то особняка, где опять же, не выпуская меня на свободу, загоняют машину в гараж.

Подробности покушения узнали только через полтора часа, когда один из охранников, наконец-то, заявился в особняк рассказать о том, что произошло на самом деле. Оказывается, покушение на Сержа Дюпона было хорошо подготовлено, но как всегда вмешался его величество случай. По плану нападавших, перед кортежем, а лучше в середину, должен был затесаться один из подельников убийц, но ничего у него не получилось, так как на эту тему есть жесткие правила: водитель охраны должен всячески препятствовать любому, кто попытается неожиданным маневром либо вклиниться между машинами кортежа, либо встать вперед. Пришлось киллеру менять план, он проскочил дальше и впереди идущего грузовика заблокировал перекресток, это сильно нарушило всю расстановку исполнителей. Из-за того, что кортеж притормозил чуть раньше, чем было рассчитано, трое нападавших, вместо того чтобы подкрасться к охране незаметно сзади, были вынуждены атаковать чуть спереди, а сделать это незаметно было невозможно. Естественно охрана, состоящая из профессионалов своего дела, успела среагировать. Более того, сзади автомобиль имел легкую броню, а стекла были дополнительно укреплены четырехсантиметровым плексигласом. Ни от какого серьезного оружия подобное дополнение оградить не могло, однако от первых пистолетных выстрелов защитило, поэтому в ответ тоже полетели пули. В конечном итоге двое нападавших были убиты, а третий, будучи ранен, сумел быстро скрыться в кафе напротив, потом он черным ходом пытался проскользнуть во двор. Не получилось, охрана сработала четко, догнали болезного и стукнули по темечку, чтобы не трепыхался, к тому времени магазин пистолета у него оказался пуст, а сменить его из-за ранения не смог. Это в боевиках преступник, получив с десяток ранений, спокойно продолжает отстреливаться, в жизни все сложнее, и руки от дикой боли ходуном ходят и в глазах двоится. С нашей стороны тоже не обошлось без проблем, один охранник получил тяжелое ранение, и мой двойник тоже не сумел уберечься от пули — нехорошее ранение в плечо, раздроблена кость.

Да уж, оказывается опасное это дело быть миллионщиком. В результате полиции предъявили только два трупа, а раненого без привлечения лишнего внимания охрана вывезла для дознания. Ранение у него оказалось смертельным — пуля в живот и дыра в печени, поэтому никакого человеколюбия проявлять не стали, накачали несостоявшегося киллера наркотиками, отключающими критическое мышление, и провели экспресс допрос. Подробностей, конечно получить не удалось, долго болезный не протянул, но и того что узнали, оказалось достаточно, чтобы сделать предварительные выводы. Меня заказали! Кто заказчик, предстоит еще выяснить, но деньжат исполнителям подкинули много, около миллиона франков, столько киллерам по нынешним временам не платят, а значит, за меня взялись серьезные дяди. Теперь пока этих «дядей» не вычислят, придется мне «тихо сидеть под веником». Плохо. Но могло быть хуже, а это уже хоть какой-то повод для оптимизма. И еще одна новость, киллеры оказались родом из Италии, сначала подумал, что это кто-то из Красных бригад, но потом вспомнил, что они организовались только в начале семидесятых, так что к терроризму покушение отношения не имеет.

Пресса такое событие замолчать не могла, теперь только ленивый не счел своим долгом высказать предположение о том, кому молодой человек мешает жить, основная версия случившегося, и в этом сходятся девяносто процентов аналитиков, покушение выгодно американцам, которые не смогли противостоять экспансии европейской компании и теперь пытаются таким образом решить свои проблемы. Честно говоря, и мне в голову пришла такая же мысль, вряд ли за океаном знали о моих далеко идущих планах, скорее всего, хотели нанести удар по Жюлю Дюпону, мол, если Дюпон лишится наследника, то у него не будет повода дальше проводить агрессивную политику. Должен сказать, что в этом был смысл…, но только в прошлом году, теперь это направление курировалось командой амбициозных менеджеров, а они Америку в покое не оставят. Так же прозвучали и осторожные предположение о том, что покушение организовали по политическим мотивам — кому-то не понравилось, что Дюпоны поддерживают тесные связи с Советами и поэтому получили значительные конкурентные преимущества перед другими производителями. Ай, ай, какие мы не хорошие, так в чем дело, путь к торговле с СССР мы не монополизировали, все желающие тоже могут поучаствовать в деле налаживания нужных связей. Эта версия выглядела сомнительно, если бы кому-то из власть предержащих не понравились контакты французов с Советским Союзом, нет ничего проще просто запретить их. И опять же, причем здесь Серж Дюпон? Он вообще в порочащих связях замечен не был…, или все же замечен?

Пару дней попереживал по этому поводу, а потом плюнул, появилась возможность хорошо отдохнуть, а я тут снова свой мозг напрягаю, пусть у Симона голова пухнет, она у него как раз под такие случаи заточена. Правда полностью доверять его паранойе я тоже не буду, это же надо такое придумать, объявить журналистам, что я получил серьезное ранение и, хотя моей жизни ничто не угрожает, предстоит долгое лечение. Ага, а подумать? Как мне теперь на свет выбираться? И секретность развел, даже Сильви не предупредили, я как газеты увидел сразу схватился за телефон, но поздно, та уже все бросила и вместе с Анастасией рванули в Лион, потом с большим трудом удалось успокоить разъярённых девиц, уж их-то следовало предупредить, и я тоже хорош, не догадался в тот же день позвонить. Впрочем, что не делается все к лучшему, когда бы еще вытащил девчонок денёк отдохнуть в спокойной обстановке.

С утра у президента Кеннеди настроение оставляло желать лучшего, вчера вечером он просмотрел подборку мировой прессы, которую ему готовили ежедневно, и заинтересовался статьей французской газеты Фигаро. Сначала он не понял, какого черта ему подсовывают нечто из криминальной хроники. Ну и что, что покушение, так в США их каждый день по десятку, и что из того, что хотели застрелить наследника французской компании, обычное дело, конкурентная борьба частенько принимает самые уродливые формы, но продолжая читать статью дальше, понял, что помощники едят свой хлеб не даром. Слишком неожиданные выводы последовали дальше — за покушением на жизнь наследника французской компании разглядели мохнатые ушки ЦРУ и даже нашли кое-какие доказательства. Честно говоря, на это Кеннеди было плевать, если подчиненные Ричарда Хелмса, а именно он возглавил ЦРУ после отставки Маккоуна, решили, что ради правого дела стоит прибить какого-то там лягушатника, то так тому и быть, вмешиваться в это дело президенту нет необходимости. Однако в аналитической записке, которая была прикреплена к переводу статьи, следовало пояснение, что событие для Франции стало резонансным. Все дело оказалось в успешной деятельности французской компании, за какие-то пару лет она сумела завоевать прочные позиции в области бытовой электроники не только в Европе, но и Америке. То есть компания Дюпон для французов стала нарицательной, а покушение на Дюпона младшего было воспринято, ни много — ни мало, как попытка США устранить опасного конкурента, ведь в случае гибели наследника глава компании, имеющий почтенный возраст, окончательно потеряет вкус к жизни и вряд ли станет дальше столь активно раскидывать конкурентов.

— Какого черта? — Думал Джон Кеннеди, в который раз перечитывая статью. — С этим Де Голлем и так трудно найти общий язык, а тут еще и этот подарочек.

Далее следовал подробный отчет по деятельности компании в Советах и сделан вывод, что никакого вреда, кроме пользы действия французов не приносят.

Ричард Хелмс приехал только через час и все то время Кеннеди не мог нормально сосредоточиться на работе.

— Ричард, как это понимать? — Подвинул президент перевод статьи директору ЦРУ.

Хелмс не стал брать лист в руки, он только слегка наклонился, чтобы рассмотреть текст:

— Фигаро. — Констатировал он и кивнул. — Да, это наших рук дело, кое-кто проявил ненужную инициативу, решил, что так лучше будет. Так-то вроде бы все правильно сделали, через посредников наняли исполнителей, снабдили информацией, но французская армия оказалась на высоте.

— Причем здесь армия? — Удивился Кеннеди.

— Так этот Дюпон имеет тесные связи с военной разведкой, да и наследника не полицейские взялись охранять, армейцы, а с ними шутки плохи. Двоих из трех нападавших убили сразу, а третий, получив ранение, сумел сбежать. Но мы пришли к выводу, что никуда он не сбежал, охрана его по-тихому взяла, а потом хорошо с ним поработали, так как на их базу вышли уже через два часа. А потом дальше цепочку взялись раскручивать, да так быстро, еле успели своего агента оттуда выдернуть.

— Ты сказал, что инициатива ненужная. Почему так решили? Ведь не просто так решили нанять исполнителей.

— Ну да, — снова кивнул Хелмс, — так-то Дюпон действительно нашим компаниям немало крови попортил, но прежде чем действовать, нужно было тщательно проанализировать настоящее состояние фирмы, а вот этого сделано не было, решили не ждать, использовали только оперативную информацию. Устранять наследника нужды не было, во-первых: он занялся финансовой деятельностью и делами фирмы практически не интересуется; а во-вторых: сами Дюпоны в электронный бизнес сегодня почти не вмешиваются, там теперь своя группа управленцев, ни на одном договоре с советами подпись Дюпона не стоит.

— Понятно. — Вздохнул Кеннеди, он догадался, что кто-то в ЦРУ решил выполнить заказ американских бизнесменов, но просчитался. Однако спрашивать Ричарда об этом в лоб не стал, «не задавай неудобных вопросов, не получишь уклончивых ответов», зато напрашивался другой вопрос. — И что посоветуешь теперь делать? У нас скоро будет Вьетнам, коммунисты там совсем обнаглели, теракт за терактом, армейцы на меня давят, требуют разрешить бомбардировку баз рядом с Ханоем. А мы портим отношения с Францией, представляешь, если лягушатники с трибуны ООН не станут поддерживать наши действия?

— Они и так не поддержат, — пожал плечами директор ЦРУ, — мы же давали данные о настроениях в окружении Де Голля, нам там ничего не светит.

— Был у нас один козырь, — не согласился президент, — можно было надеяться, что не промолчат, а вот теперь они точно попытаются остаться в стороне.

— Проблема с французами возникла не только из-за Дюпонов, — между тем продолжил Хелмс, — по данным министерства торговли на сегодняшний день импорт из Франции превышает экспорт более чем на тридцать процентов. Раньше это нас не сильно тревожило, так как товарообмен выравнивался за счет остальной Европы, однако последнее время французы нашли возможность там сбалансировать экспортно-импортные поставки. Теперь у лягушатников стали накапливаться доллары и они все громче требуют у нас выкупить их за золото, даже стали появляться требования отказаться от наших услуг по его хранению на территории Соединенных Штатов.

— Вот черт, — Ругнулся Кеннеди, — и сколько там для этого понадобится золота?

— Примерно тысяча восемьсот тонн, — вздохнул Ричард, — но здесь появилась еще одна неприятность, для поддержания золотого пула нам так или иначе приходится рассчитываться из своих запасов. Последнее время мы планировали пополнять их за счет продаж из Советов, но в этом году они решили нам золото не продавать. Как удалось узнать, СССР закупил около пяти миллионов тон зерна и заплатил за них непосредственно золотом, но на продажу оно не поступило, а осело непосредственно в швейцарском банке.

— Хм. Очень интересно, — нахмурился президент, — и кто же это у нас решил так действовать в обход соглашений.

— Формально, сразу несколько международных финансовых групп, а в действительности все эти группы тесно связаны между собой, то есть, починены единому центру управления.

— Интересно, — Кеннеди откинулся на спинку кресла, — ты сказал, что наследник Дюпона занялся финансовой деятельность, это не может быть его рук дело?

— Нам это тоже пришло в голову в первую очередь, — кивнул директор ЦРУ, — но пока не нашли подтверждения. В основном он занимается биржевыми спекуляциями, и, кстати говоря, вполне успешно. Если судить по тому, как все эти сделки с Советами законспирированы, то здесь скорее прослеживается игра французского правительства, вероятно в будущем придется пересмотреть Бреттон-Вудское соглашение.

— Пересмотреть? — Удивился президент. — В каком плане?

— Мы не сможем долго удерживать курс доллара относительно золота, — стал разъяснять свои соображения Хелмс, — так или иначе, но инфляция существует, мы же не откажемся от ставки федеральной резервной системы. Пока еще у нас достаточно золота для поддержания курса доллара, но так долго продолжаться не может, разница между покупательной способностью доллара и стоимостью золота будет нарастать рано или поздно нам придется вносить изменения.

— Получается, вопрос только в том, как долго мы сможет удерживать существующее положение дел?

— Совершенно верно, и чем дольше мы будем удерживать цену на золото, тем громче будут последствия.

— Тогда в свете этого, какую политику в отношении Европы нам следует проводить? — Поинтересовался Кеннеди.

— Такую же, какую и проводим сейчас, — пожал плечами советник, — но требуется выравнивать торговый баланс, а следовательно нужно заставлять Европу покупать наши товары. При этом неважно, какие товары имеются в виду, будут ли это заколки для волос или компьютеры, да хоть ракеты с танками, главное чтобы все это оплачивалось. И ни в коем случает нельзя развязывать таможенные войны, можем потерять союзников. И хорошо бы ограничить Советы в своей экспансии, в свое время неграмотная ценовая политика в электронике привела к тому, что Дюпон переориентировался на поставки электронных комплектов из Советского Союза.

— Тут не соглашусь, — вскинулся президент, — аналитики подробно рассмотрели сотрудничество французов с коммунистами, и пришли к выводу, что в стратегическом плане такая деятельность нам выгодна. Дело в том, что французы работают в СССР не с коммунистами, а с их антиподами, кооператорами. Это означает зарождение частного бизнеса в России, трудно предложить что-нибудь более действенное для подрыва существующего строя. Если такие связи будут расширяться, то коммунисты недолго удержатся у власти.

Хелмс скривился, конечно же, он имел собственное мнение на этот счет, СССР был нужен именно в таком качестве, и ни в каком другом, исчезнет Советский Союз, и придется искать нового врага, но сегодня противоречить своему благодетелю не надо.

— Хорошо пусть так, — сделал он вид, что согласился, — но оградить других от коммунистической заразы все же придется.

— В этом и состоит одна из ваших задач, Ричард. — Отозвался Кеннеди. — Но французы здесь не при делах, у них чисто прагматические задачи. А вот сделка с продажей зерна Советам меня сильно заинтересовала, надо более подробно расследовать это дело, здесь затронуты уже наши политические интересы.

После того, как директор ЦРУ покинул кабинет, хозяин белого дома задумался, понятно, что нужно блюсти интересы американского бизнеса, но с другой стороны полностью идти на поводу его чаяний тоже нельзя, так ведь можно черт те до чего докатиться. Вот уже и ЦРУ начинает плясать под дудку компаний, так и до армии дойдет, хотя, чего греха таить, армия уже давно находится на службе экономических интересов, читай интересов бизнеса. И все же, все же, сиюминутные интересы не всегда во благо, и это продемонстрировала история, описанная в Фигаро, ну добрались бы до наследника, а что толку, он и так не имеет никакого влияния, думается и престарелый владелец тоже не так силен в конкуренции, как его представляют. Просто там сильный состав менеджеров, вот они и стоят у руля, поэтому методы физического устранения здесь не повлияют на их решения, нужен другой подход, нужно изменить образ мыслей. Однако с этим пока прокол, не так скоро прививается новое мышление в Европе, нужно время, а вот его как раз не так много.

Воздушный удар по базам вьетнамских катеров в этой истории сильно запоздал, вместо пятого августа, операция «Pierce Arrow» (Пронзающая стрела) началась двадцать четвертого, видимо и на этот раз Кеннеди не хотел начинать войну. Но, зная о его нежелании, генералы хорошо подготовились, и количество инцидентов в Тонкинском заливе выросло скачком до десятка, военные били себя пяткой в грудь и лили крокодиловы слезы, ну как же, нехорошие вьетнамцы обижают хороших американских парней. А ведь ничего такого не делали, просто проводили разведку в территориальных водах суверенной страны. Как и в прошлой истории в налете на базы участвовали самолеты палубной авиации авианосцев «Ticonderoga» и «Constellation», однако результаты этой операции сильно отличались, на этот раз вьетнамцам удалось сбить не два самолета, а четырнадцать. Наверное, сбили бы и больше, но такие неожиданные потери заставили американских генералов праздновать труса, оказывается, небо Вьетнама было надежно прикрыто советскими зенитными ракетными комплексами (ЗРК). Попытка пилотов уйти из зоны поражения на малых высотах тоже оказались неудачной, берег оказался буквально усеян зенитными орудиями и пулеметами. Давненько американских вояк так не опускали.

Попытка со стороны США сделать вид, что ничего особенного не произошло, мировое сообщество не засчитало — вьетнамцы подсуетились (а если честно, советские военные корреспонденты), распространили большое количество кинофотоматериалов с подробным описанием нападения. А потом еще добавили, когда обменивали сбитых летчиков на захваченных Сайгоном членов организации Народного Фронта Освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ).

Вообще отношение к вмешательству США в дела этой страны во всем мире было неоднозначно, те, кто внимательно отслеживал события, происходящие в Индокитае, считали помощь сайгонскому режиму вполне обоснованной, так как коммунисты южного Вьетнама уже успели показать, какими методами они будут бороться за всеобщее счастье. Другие, кому по большому счету было плевать, что там происходит, все-таки отрицательно относились к желанию США навести там порядок. Просто им не нравились американцы, уж слишком нагло они совали во все щели свой длинный, наглый нос. Ну а третья группа, которая считала вьетнамцев жертвами ничем не спровоцированной агрессии, однозначно была против присутствия иностранных войск на территории суверенной страны. На военной помощи СССР никто внимания не акцентировал, в это время люди мыслили реалистично, не так, как в двухтысячных, когда верили всему тому, что предоставляет пресса. Раз США предоставляет помощь Сайгону, почему бы коммунистам не делать то же самое и оказывать помощь Ханою?

Реабилитироваться американские военные попытались спустя полтора месяца, нагнали туда средств электронной разведки, долго барражировали вдоль побережья и, наконец, решились отбомбиться после уничтожения средств ПВО. То есть операция состояла из двух этапов, сначала надо было с помощью ракет воздух-земля уничтожить ЗРК, а потом уже приступать к уничтожению других наземных целей. И опять последовал сокрушительный провал, второй этап даже не начинался, оказалось, что все цели, которые были выявлены электронной разведкой, оказались ложными, СССР поставил Ханою большое количество автономных излучателей, которые имитировали работу радара ЗРК. Да и сами вьетнамцы оказались теми еще хитрецами, наделали из бамбука сотни макетов ракетных установок, причем сходство было потрясающим, отличить визуально от настоящих невозможно. Тут уже генералитет США погрустнел, тем более, что с помощью агентуры получили сведения о десятках, строящихся в джунглях, хорошо замаскированных аэродромов. Сказать, что кто-то, получив все эти сведения, испугался, будет погрешить против фактов, однако расчеты показали, что если потери в самолетах останутся на прежнем уровне, то надолго их не хватит. И плевать бы на саму технику, война есть война, а вот как быть с пилотами? Слишком долго готовить хорошего летчика, дорого, и не менее дорого обходится его смерть в небе Вьетнама. Как бы то ни было, но такая ситуация сыграла на руку Кеннеди, он отменил свой приказ о бомбардировке объектов военного назначения в северном Вьетнаме и отправил в отставку Роберта Макнамару, занимавшего тогда пост министра обороны США, надо было дать жертву общественному мнению, тем более, что все делалось по его совету.

Надо сказать, что, несмотря на потери, военные не успокоились, с апреля шестьдесят пятого года они еще несколько раз пробовали ПВО Вьетнама на зуб, попытались применить массированные налеты, в которых участвовало сразу до полутора сотен самолетов, но результат оказался еще хуже. Однако неудачи в небе были вполне компенсированы усилением наземного контингента, вот только пока значительного перевеса ни одной из сторон не наблюдалось. Но что сильно действовало на нервы президента, так это то, что сам Сайгон не мог (или не хотел) сам защищать себя и все чаще занимался не подготовкой армии, а подготовкой очередного правительственного переворота.

Читая аналитику по Вьетнаму, я все гадал, сумел ли Шелепин упрочить свое положение в ЦК, и не отправят ли его руководить профсоюзами как в моей истории. Когда я обратился к Симону за помощью, надо было узнать, кто какие направления курирует в ЦК, он сильно удивился:

— Зачем тебе это, никак решил в политику поиграть? Поверь мне Серж, не стоит оно того.

Ну, да, с его точки зрения мне это ни к чему, но все-таки он не прав, знать кто чем дышит надо обязательно, иначе будут приниматься неправильное решение. Вот, к примеру, понадобилось мне вынести очередное производство через совместное предприятие на территории РСФСР, к кому адресовать свои «хотелки»? Идти официальным путем через дипломатов, это загубить дело. Во-первых: пока эта «улита» по всем согласованиям пройдет; а во-вторых: инициатива должна исходить от чиновника ответственного за свое направление, попытка подсунуть какой-нибудь проект со стороны вызывает неприятие на уровне подсознания, поэтому пока от первоначального варианта не останутся рожки да ножки, никуда дальше он не двинется. Думаете, выдумываю? Ничего подобного, такая беда у нас уже была с организацией производства магнитов (ферритовых и неодимовых), министерские внесли такие правки в проект, хоть сразу отказаться, хоть немного погодя, и ведь потом смотрят хитренько на переговорщика, мол, получил, кровопийца трудового народа. Помню, сильно тогда Жан Флери обижен был, мы и так в пользу Советского Союза пытались сработать, больших трудов стоило его успокоить и объяснить, что такова природа любого чиновника не обязательно он должен быть воспитан на коммунистических идеалах. Проект тот мы положили под сукно, не горит, пока можем и своим лабораторным ферритом обойтись, раз не получилось сразу, пусть тогда вылежится. Но больше таких ошибок старались не допускать, пытались сразу выйти на ответственное лицо, и только после предварительного согласования начинали работать дальше. Кстати, через пару месяцев в министерстве очнулись и стали интересоваться судьбой проекта, ферритовые и неодимовые магниты СССР были нужны еще вчера, а тут чего-то не несут на блюдечке с голубой каемочкой. Ну, в этот раз уж мы и отыгрались, не хотели сразу на хорошие условия соглашаться, вот вам значительно хуже, и ведь согласились, выбора-то у них все равно нет.

В начале сентября из второй поездки в СССР вернулась Сильви, что-то зачастила она туда. Помню, как она приехала из поездки в первый раз:

— Серж, ты провидец, — заявила она мне, — откуда ты мог знать, что в Москве мне предложат открыть производство в Иваново?

— Сильви, ну это же просто, — ее строгий взгляд у меня кроме веселья ничего не вызывает, — В СССР Иваново называют городом невест. Там сосредоточено ткацкое производство, на котором в основном работают женщины, поэтому все вдруг решили, что женщин в этом городе гораздо больше чем мужчин. Ну а теперь сама подумай, где тебе предложат организовывать швейное производство, трикотаж рядом, ткани тоже не проблема?

— В том-то и дело, что проблема, — возмутилась девушка, — не знаю как там с тканями и с трикотажем, но когда меня знакомили с городом, я везде видела много объявлений, оказывается, на предприятиях не хватает работников. Причем, как сказал мне переводчик, зарплата предлагается много выше среднего. Где я наберу желающих работать на своем производстве?

Я честно пытался сохранить серьезное лицо, но после такого выдержать не смог и расхохотался до слез.

— Добро пожаловать в реалии социалистического строя, — выдавил я из себя, когда смог хоть немного говорить, — В СССР нет проблем с кадрами, есть проблема с жильем. Сколько жилья построили, столько получили работников, это извечный бич Советов. Но насколько я помню, мы планировали разместиться во Владимире.

— Да, — кивнула Сильви, — но и там зазывают работниц в Иваново.

— Вот видишь. Но жители Владимира, ни в какое Иваново на заработки не поедут, там они могут рассчитывать в лучшем случае на место в общежитии, три-четыре койки на одну комнату. Так, что именно там у тебя проблем с персоналом не будет.

— Твой оптимизм мне не понятен.

С трудом принимаю серьезный вид, все же подружка может обидеться, а мне этого не надо, зато надо срочно успокоить ее и хоть немного объяснить, что в СССР наше понимание бизнеса отсутствует:

— Успокойся и выслушай того, кто на Советах собаку съел. — Начинаю я и вижу в глазах Сильви непонимание. — Съесть собаку, это идиома, часто звучащая на русском языке и означающая, что человек в этом вопросе хорошо разбирается. Так вот, первое, в Советском Союзе нет конкуренции, поэтому предприятия не заинтересованы в повышении производительности труда, повышать эту производительность от них требуют директивно, по плану. В то же время их заставляют постоянно увеличивать объемы производства, а так как эффективность труда низкая, им так же постоянно требуется расширять производство и нанимать дополнительных работников. И так каждый год. В какой-то момент это становится невозможно, трудовые ресурсы в отдельно взятом городе не бесконечны и тогда руководство предприятий начинает борьбу за кадры, пытаясь переманить их у других. Но повышать оплату они тоже не в состоянии, фонд оплаты труда определяется количеством работающих, в этих условиях администрации приходится нагло врать, обещать золотые горы в объявления, хотя выполнять свои обещания они не собираются.

— Как? Но это же мошенничество. — Удивляется подруга.

— Конечно, но это никого там не интересует, и жаловаться бесполезно, потому, что дирекция может найти тысяча и одну причину, по которой работник не достоин хорошей оплаты. Но я объясняю это тебе только лишь за тем, чтобы ты хоть чуточку ориентировалась в экономических реалиях советского социализма. Так вот, на самом деле, зарплата по СССР везде примерно одинакова и отличается только в местах, где жить очень сложно из-за климатических условий. По этой причине не надо верить тем объявлениям, которые там расклеивают на каждом столбе. Однако организовывать в Иваново свое производство нежелательно, как я говорил, там дефицит трудовых ресурсов из-за отсутствия жилья, а переманивать работников с других предприятий, это пойти на конфликт. Именно по этой причине я рекомендовал тебе обратить внимание на Владимир, там пока нет проблем с женским контингентом готовым попробовать себя в швейном производстве. В будущем мы с помощью строительства жилья сможем легко разрешить проблему кадров, но на первых порах придется работать в сложных условиях. К тому же не надо забывать про период обучения новых кадров, это тоже большая головная боль, в СССР безработицы нет, для привлечения работников придется создавать условия, и оплата труда там стоит далеко не на первом месте.

Ну, вот, гнев Сильви сменился на задумчивость, пора тащить ее за стол и угощать плюшками, если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то путь к хорошему настроению женщины лежит через сладости.

А теперь я вынужден признаться, на самом деле поездка подруги в СССР как организатора нового производства была не нужна, никто в здравом уме не стал бы полагаться на деловые качества девушки, которая не знает реалий плановой экономики. До нее там уже побывал Жан Флери и все организационные вопросы мы с ним вчерне обсудили. Вояж Сильви понадобился лишь для представления управляющего с французской стороны и в ознакомительных целях, пусть побудет туристом, это очень полезно для общего развития, а заодно преисполнится своей крутостью, а то заметил у нее боязнь принятия значимых решений. Кстати, Анастасия тоже составила ей компанию, наконец-то она определилась в своей специализации, нет, это не текстиль, она будет развивать в СССР производство косметики. Естественно в первую очередь она начнет производить тушь для ресниц, помаду и лак для ногтей, этот товар востребован на территории Советского Союза, не сказать, что такой уж дефицит, но и не свободно лежит на полках магазинов. Тут вся проблема в том, что советским предприятиям невыгодно заниматься косметикой, возни много, а «выхлоп» минимальный, так как затраты предприятия комитет цен не учитывает. В случае с совместным производством цена на производимый товар устанавливается исходя из затрат плюс планируемая прибыль, хотя цена по-прежнему должна быть прописана на этикетке товара. Таким образом, цены на «французскую» косметику должны быть выше аналогичного товара производимого другими предприятиями. Однако затовариваться магазины не будут, спрос ожидается гораздо выше предложения, тут уже нужно учитывать психологию, в голове у советского человека прочно вбит стереотип, раз дороже, значит качественнее. И пусть это в корне ошибочно, но искать будут не твердую тушь для ресниц за двадцать копеек, а красивый пенал с жидкой тушью и витой щеточкой внутри по цене в три рубля, просто для женщин в СССР это на первых порах станет статусной вещью. Ну а потом пойдет, поедет, будут востребованы косметички, контурные карандаши, лаки для ногтей, увлажняющие и тональные кремы… Правда тут пришлось задуматься, а не подкладываю ли я сам себе свинью, вдруг я неправильно просчитал Анастасию и она увлечется бизнесом? Не, не должно, это сегодня она хочет кому-то доказать, что способна на нечто большее, чем просто быть красивой девушкой, а когда наиграется в бизенсвумен, должна успокоиться. Циник я все-таки.

— Где Анастасию потеряла? — Спрашиваю у Сильви между первой и второй плюшкой.

— В отличие от меня она по дому скучает, и не переживай по тебе тоже.

— Ясно, относительно меня ты тоже «в отличие».

— Ой, Серж, не начинай, — слегка кривится девушка, — сам знаешь, твои подначки на меня не действуют, но видеть тебя я все же рада.

— Это хорошо, — тоже тянусь к лакомству, — а то другие только терпят в силу необходимости. Как у тебя впечатления в целом от Советов?

— Ты знаешь, эта поездка была очень познавательной. Помнишь, когда мы в первый раз с тобой встретились, ты рассказывал о том как там живут, тогда я не поверила, подумала, что многое из твоих рассказов неправда. Но все подтвердилось и даже скажу больше, ты мне кое чего не рассказал, во что мне и сейчас трудно поверить.

— Например?

— Ну, например очереди в магазинах, — Сильви непроизвольно нахмурилась, — в магазине достаточно места, но женщины давятся в очереди к одному продавцу. Неужели было трудно вынести товар в другие отделы, а не заставлять людей пролезать в игольное ушко? Или недостаточное количество касс, сначала люди отстоят очередь к продавцу, а потом еще должны выстоять очередь в кассу, это же ненормально. Трудно поставить еще одну кассу? На вокзале мне, пардон, приспичило, и я хотела зайти в общественный туалет, но меня туда не пустила переводчица, отвели в туалет для персонала, теперь я гадаю от какого ужаса меня оградили.

— Тебя оградили не только от этого, — ухмыляюсь от ее наивности, — тебя оградили от общественного транспорта в часы пик, вот там действительно засада.

- Этого и в Парижском метро хватает, — махнула рукой девушка, — зато люди там приветливые, открытые.

Что ж, не буду ей портить настроение, кому-то из сопровождающих ее лиц влетит по первое число, за то, что допустил посещение магазина, в то время когда там выкинули дефицит. А вот переводчице благодарность, молодец женщина, а то были бы у иностранки «новые впечатления». И естественно ее возили только утвержденным маршрутом, чтобы не показывать то кособокое убожество, называемое жильем, которое приютилось в глубине улиц.

— Помнишь, ты меня предупреждал, что в Советском Союзе ко мне попытаются подвести брутальных мачо? — Между тем продолжала подруга.

— И?

— Ты оказался прав, но сделали это так непосредственно, что до сих пор теряюсь в догадках, а вдруг это на самом деле случайность.

— Нет, Сильви, не случайность, — вздыхаю в ответ, — разведка во всех странах действует по одному сценарию. К ним приезжает богатая невеста, почему бы не подсунуть ей своего человека, вдруг срастется. К тому же, если они этого не сделают, сделают другие, неужели ты думаешь, что там нет альфонсов, не удивлюсь, если КГБ их пачками от тебя отгоняло.

— Да, был один момент, — кивнула подруга, — когда сидели в ресторане ко мне за столик пытался напроситься один молодой человек, но к нему подошли два мордоворота, и он сразу передумал.

— Вот видишь, — улыбнулся я, — а если бы он продолжал настаивать, то ему прочистили бы мозги методом простукивания. Но ладно, хватит воспоминаний, мы тут красочный журнал сочинили для Советского Союза, называется он «Мода это просто», в нем мы будем рекламировать тебя как законодательницу мод, это поможет продвижению твоих товаров в будущем.

— Да, хочу его срочно посмотреть, мне жутко интересно, как ты представляешь моду.

Журнал Сильви изучала часа два, прочитала все от первой страницы до последней:

— Серж, не хотела говорить, чтобы ты не зазнался, — заявила она мне, — но ты жутко талантливый сукин сын. Даже если здесь нет ни одной твоей мысли, ты все равно талант, раз сумел найти таких журналистов. И почему этот журнал предназначен только для Советского Союза? Думаю, такое издание и во Франции будет иметь огромный успех. И что-то говорит мне, что это не последняя твоя работа, уж будущую деятельность Анастасии вниманием ты не мог обойти. Кайся.

Я говорил, что у Сильви хорошо развита интуиция? Нет? Так вот сейчас скажу, девушка действительно меня иногда поражает умением делать правильные выводы в непростой ситуации.

— И для нее есть кое-что подобное, — киваю в ответ на обвинения, — но это не журнал, а книга, и называется она «Искусство быть красивой».

Надо ли говорить, что книгу у меня бесцеремонно выдернули из рук, а подруга исчезла из реальности на долгое время.

Девушка плакала сидя на скамейке у здания политехнического института. Нет, плакала не навзрыд, просто слезы потихоньку катились из глаз, да изредка приходилось хлюпать носом в платок. Не поступила, не добрала необходимых баллов, математика никогда не была ее сильной стороной. Впрочем, подобное предполагалось, но надежда на то, что ей удастся поступить оставалась, а сейчас пришлось с ней расстаться. Обидно, ведь столько времени было потрачено впустую. Ладно, чего уж горевать, придется ехать в Иваново, она помнила, как к ним в городок недавно приезжал вербовщик, предлагал просто шикарные условия: и общежитие на первое время, и зарплату хорошую и даже запись в очередь на получение квартиры. Фантастика! Елена, а именно так звали неудачницу, немного успокоившись, в последний раз промокнула глаза, одернула платье, тяжело вздохнула и отправилась на квартиру к дальней родственнице, где ее приютили на время сдачи экзаменов. Жизнь продолжается.

— Ну как? — Встретили ее у порога.

— Не поступила, — скривилась бывшая абитуриентка, — все-таки тройка по математике не позволила набрать нужный балл.

— Ну, что ж, — принялись ее успокаивать, — ты главное сильно не переживай, не всем дано сходу поступить в институт. На следующий год подготовишься и попробуешь свои силы в гуманитарных вузах, раз с математикой у тебя не клеится.

— Хватит с меня, уже второй раз не получилось, — упрямо мотнула головой девушка, — буду на работу устраиваться, достаточно посидела на шее родителей.

— Успеешь еще наработаться, — возразили ей, — ты сейчас отдохни, успокойся, а потом на ясную голову будешь думать. Все, давай перекусим, да на работу надо бежать, обед скоро закончится.

Однако с работой в Москве ничего не получалось, проблема оказалась в прописке. Так-то ее приветливо встречали на любом предприятии в Москве, но как только узнавали, что девушка не имеет московской прописки, сразу грустнели.

— Не можем мы принять вас на работу, — объясняли ей в очередном отделе кадров, — на иногородних существует лимит. Вот была бы у вас Московская прописка, в тот же день оформили бы.

И так везде, только на строительном предприятии согласились взять ее на работу, но как оказалось работать предстояло не в городе, а где-то за полярным кругом. Одна отрада, после трех лет прописка в любом городе Союза по желанию. Получался замкнутый круг, чтобы оформить прописку в Москве, надо было предоставить справку с места работы, а чтобы устроиться на работу, надо предъявить паспорт с пропиской. Спустя полтора месяца мытарств Елена уже готова была отправиться в Иваново, обещали же общежитие.

В этот день она после очередного «облома» Елена возвращалась домой, но по пути заглянула в парочку промтоварных магазинов, на всякий случай, вдруг чего на прилавок «выкинули», однако ничего интересного для себя не увидела. А вот в книжном…, ее сразу привлек ажиотаж покупательниц, раз суетятся, значит, есть что-то ценное. Просочившись к прилавку, она увидела красочную книгу «Искусство быть красивой».

— Надо брать, сразу мелькнуло у нее в голове. — Она тут же обратилась к продавщице. — Выпишите.

Та черкнула пару строк на клочке бумаги и вручила девушке. Дальше касса и оплата трех рублей пятидесяти копеек. Дорого, а деньги следовало экономить, не даром достались.

Но когда Елена протянула чек продавщице, та кроме книги выдала ей еще и журнал «Мода это просто». Нельзя сказать, что девушка вцепилась в покупку до судороги, но и журнал и книга буквально жгли ей руки, хотелось тут же на улице присесть на скамейку и оценить, что же такое она купила. Но пасмурная, ветреная погода внесла свои коррективы, пришлось ехать до квартиры, где она сейчас проживала на птичьих правах.

Стоило Елене залечь на выделенную ей софу с книгой, как все переживания отошли на второй план, какая девушка не заинтересуется секретами красоты? Сначала она узнала про типы женского лица, потом про прически, которые должны с ними сочетаться, ошибки, возникающие при неправильном выборе. При этом ей приходилось часто вскакивать и подолгу смотреться в зеркало, отмечая некоторые нюансы, на которые она раньше не обращала внимания. А утром девушка решилась — села за трюмо своей родственницы и принялась выщипывать лишние волоски на бровях. Больно. Но красота требует жертв, Елена шипела, боролась со слезами, которые сами собой текли из глаз, но минимально порядок на лице навела. Теперь требовалось подкрасить ресницы, пусть они у нее и так выразительны, но чуток подправить будет не лишне, ну и наконец, тени. В книге особо предупреждали от том, что излишнее увлечение тенями и помадой граничит с вульгарностью, поэтому тенями из зарубежной косметички хозяйки пришлось пользоваться самую малость. И помада…, вот тут ничего не получилось, в доме нужного оттенка не нашлось.

— Да черт с ней, — думала Елена, рассматривая в зеркале полученный результат, — и так получилось — лучше не надо. Все, теперь можно и прогуляться, подышать свежим воздухом, и чего-нибудь перекусить в ближайшем кафетерии.

Сказано — сделано. В кафетерии она взяла пирожок с луком-яйцом и стакан какао. Вкусно. Дальше ее путь продолжился в кинотеатр дома культуры железнодорожник, вдруг там какой-нибудь фильм новый показывают и только дойдя до ДК сообразила, днем крутят фильмы только для детей, а что-нибудь серьезное будет только в вечерние сеансы. А это что за афиша? «Торжественное собрание, посвященное открытию представительства советско-французского предприятия производства модной одежды. Начало в 16 часов. Малый зал. Вход по пригласительным билетам». А дальше, чуть меньшим плакатным пером, был прописан план мероприятия:

— Доклад Иващенко В.М;

— Поздравительная речь Сильви Матье;

— Показ и обсуждение фасонов одежды планируемой к производству.

Все, на большее у художника фантазии не хватило.

— Вот это да, здесь будет происходить показ мод! — Подумала девушка. — Хочу, хочу, хочу!!!

Но мало ли кто куда хочет, а жизнь есть жизнь, никто ее не приглашал. Елена тяжело вздохнула и, опустив голову, отвернулась от афиши.

— Я знаю, как попасть внутрь, — раздался сбоку голос.

Девушка резко вскинула голову и уперлась взглядом в парня. Пошутить решил? Но нет, молодой человек был серьезен:

— Но тут нужна твоя помощь. — Продолжил он.

— И в чем она заключается? — Поинтересовалась Елена.

— В музыкальном зале минут через десять, — начал вещать парень, — французы начнут отбор девушек в модельный отдел…

— Не, не, не. Я в такие игры не играю. — Сразу заупрямилась девушка, она хорошо помнила как в школе ей записная красавица дала прозвище «кузнечик, коленками назад» и получать насмешки в свой адрес больше не хотела. — Давай что-нибудь попроще.

— Да, не торопись ты, я ж тебе участвовать не предлагаю, — зашипел он, — перед входом в музыкальный зал нужно свернуть налево, а там уже боковая дверь малого зала.

— Не поняла, — озадачилась Елена, — а твоя выгода в чем?

— Так я при тебе вроде как сопровождающим буду, — принялся парень объяснять диспозицию. — Главное охрану при входе пройти.

— Ну, если так, то…

Видимо молодой человек был хорошо знаком с порядком в ДК, так как сразу за дверью, в которую он сунулся, находилась вахтер в компании с милиционером.

— Серьезно тут у них, — успела подумать девушка.

— Куда? — поинтересовалась работница ДК.

— Мы на конкурс, — сразу буркнул парень.

— Тогда давайте быстрей, а то уже опаздываете.

Парень схватил попутчицу за руку и потащил по коридору. Один поворот, второй, чуть спуститься по лестнице, все, Елена потерялась, и тут за очередным поворотом они уперлись в стол, поставленный поперек коридора.

— Имя? Фамилия? — тут же огорошила ее женщина, сидящая за столом.

— Елена Кольцова. — Выпалила Елена на чистом автомате и только потом сообразила, что происходит что-то не то.

Она в замешательстве посмотрела на парня, но тот лишь показал глазами в конец коридора, намекая, что им надо попасть туда.

— Ваш номер двадцать два. — В этот момент продолжила женщина, сунула в руки девушки кружок картона с нарисованным на ней номером и показала на дверь справа, — проходите.

И что теперь делать? Попала собака в колесо — пищи, но беги, так что девушке ничего не оставалось, как проследовать в указанном направлении.

— Привет, — поздоровалась Елена глядя на соискательниц работы, которых в предбаннике оказалось на удивление много и если судить по ее номеру двадцать две девушки.

Естественно ответа она не дождалась, видимо их здесь мариновали достаточно долго, поэтому ни у кого не появилось желания поболтать с очередным конкурсантом.

Дверь в музыкальный зал открылась и в предбанник ворвалась неопределенного возраста женщина:

— Так девушки, проходим в зал и выстраиваемся на сцене по номерам, — объявила она, — номерки держим так, чтобы их было видно в зале и дальше делаем все что скажут.

Ну а дальше началось представление:

— Повернитесь направо, сделайте шаг, еще повернитесь направо, сделайте три шага, покрутитесь сначала вправо, потом влево, положите левую руку на пояс, немного прогнитесь назад…

— Номера три, девять, десять, семнадцать, восемнадцать, двадцать один спасибо, пройдите в коридор.

— Ноги вместе, руки на пояс, наклонитесь вправо… влево… присядьте…

— Номера два, пять, шесть, восемь, одиннадцать, четырнадцать, девятнадцать, двадцать спасибо, пройдите в коридор.

— А где номер двадцать два? Номер двадцать два вернитесь, мы с вами еще не закончили. — Это Елена потихоньку слиняла со сцены в общем потоке неудачниц, спрятав номерок от обозрения.

Попав в коридор, она не стала тянуть время и тут же нырнула за поворот. Ага, вот вроде та дверь. Девушка чуть приоткрыла стврку, чтобы определиться туда ли она попала, а потом, убедившись, что это именно то, куда она стремилась, просочилась внутрь. Все, теперь можно не переживать, в этой толпе с броуновским движением ее никто не найдет.

Иващенко В.М., который ответственный за доклад, с речью мудрить не стал, все его выступление свелось к тому, что он кратко проинформировал всех находящихся в зале, об успехах компании Дюпон, выразил надежду на успешное сотрудничество и представил всем Сильви Матье, управляющую совместным предприятием с французской стороны. Елена так и не поняла, чему так радовались присутствующие, провожая докладчика бурными овациями, то ли тому, что теперь в Советском Союзе появится модная одежда, то ли тому, что заявленный доклад оказался столь коротким. Речь Сильви Матье звучала не в пример дольше, тем более, что переводчику тоже требовалось время, чтобы довести до слушателей мысли бизнесвумен, но что приятно удивило, ничего не было сказано просто так, для красного словца. Четко, по-деловому, где что будет построено, каким оборудованием обеспечат производство, в каком количестве планируется нанять персонал, что запланировано выпускать, какие объемы. Ну и в конце, речь плавно перешла в показ того, что в скором времени будет продаваться в советских магазинах.

Елена во все глаза смотрела на демонстрируемые модели и сразу прикидывала, что бы она хотела приобрести в первую очередь, а что во вторую, если, конечно, денег будет в достаточном объеме. Третья и четвертая очередь ей тоже нравилась, но нельзя витать в облаках, надо помнить о прозе жизни, такие деньги она вряд ли заработает в обозримом будущем. Однако все когда-нибудь заканчивается, закончилось и это мероприятие, влиться в общей поток, выходящих из зала людей, не получилось, поэтому пришлось долго ожидать, пока все покинут помещение.

— Так вот ты куда пропала, — ухватила ее за руку женщина, которая инструктировала конкурсанток в предбаннике. — Пойдем, с тобой хотят поговорить.

Елена даже сначала вздрогнула, от неожиданности, но тут вдруг мелькнула мысль, «Ничего они мне не сделают, подумаешь, прокралась в зал посмотреть на показ моделей одежды».

— Извините, но на конкурс я попала по недоразумению, — заявила девушка, пытаясь вытащить руку из цепкого захвата.

— Ну и что? — Заявила женщина, продолжая наращивать усилия. — Неужели тебе жалко пяти минут, чтобы выслушать нашего хореографа. Не съест же он тебя.

— Еще раз прошу извинить, — уперлась Елена, представив канитель с собеседованием, — но как-то у меня нет никакого желания.

— Какие-то проблемы? — Раздался голос сзади.

Елена повернулась, рядом стояла Сильви Матье со своим переводчиком.

— Девушка выиграла модельный конкурс, но теперь отказывается от собеседования. — Пояснила ситуацию настойчивая администратор.

— Почему? — Удивилась Сильви.

— Я на конкурс специально не напрашивалась, случайно получилось.

— Тебя не интересует хорошо оплачиваемая работа? — Снова удивилась Матье.

Это уже был удар под дых, работа, тем более высокооплачиваемая Елену интересовала, но главное что ее интересовало это прописка.

— Меня о работе никто не информировал, — пробурчала она и перестала вырваться.

По результатам беседы Елену Кольцову приняли на работу в должности ученика закройщика, так как моделей и манекенщиц в шестидесятых годах в СССР не существовало. Видимо поэтому их никто не учил, показали пару раз как дефилировать по подиуму и достаточно. Но у Сильви Матье был другой подход, во время своего ученичества девушкам пришлось заниматься танцами, осваивать сценическое искусство, изучать основы психологии, и корпеть над учебниками французского языка. А меньше чем через год, о Елене Кольцовой заговорила вся пресса в Европе, «Секретное оружие Советов», «Русские красавицы завоевали половину мира», «Найдется ли кто-нибудь, кто сможет бросить вызов Кольцовой» кричали заголовки газет. В отличие от той истории, где яркая красота в СССР была скорее проклятьем, чем подарком судьбы, жизнь Елены Кольцовой сложилась удачно, чему немало способствовал кабальный договор с Сильви Матье, его штрафные санкции за невыполнение условий, защищали девушку от произвола властей не хуже танковой брони. Так как за работу Елена получала оплату только в рублях, хоть и очень достойную, цепляться к ней и обзывать предателем при отработке контрактов компании в зарубежных турне никто не стал, в двадцать восемь лет она вышла замуж за советского дипломата, родила двоих детей, и вспомнила про свою специальность закройщицы. И пусть на этом поле деятельности она не блистала, но все же сумелавнести свой вклад в развитие мировой моды.