Дары данайца

Глава 32. Искушение

В декабре получил все материалы по старту к Луне Apollo-8. Жулики. Если кто-то думает, что американская экспедиция на Луну сплошной фейк, то вынужден буду разочаровать — полет к Луне на самом деле состоялся. Вот только телекомпании тут поступили не лучшим образом, вместо того, чтобы использовать только то, что было снято во время полета Apollo-8, они напихали в репортажи много чего не соответствующего действительности. Я понимаю, что картинки с космоса качеством, мягко говоря, не блещут, а с удачными кадрами вообще засада, но зачем пихать кадры из других полетов, да еще монтировать движение из неподвижных кадров. Вот так потом и рождаются нестыковки, которые дают право исследователям утверждать, что американцы никогда не были на Луне.

Кстати, говоря, в СССР видимо сильно озаботились вопросом доказательства полетов, поэтому видеосигнал параллельно писался на три компактных видеомагнитофона, за которые фирма Дюпон содрала достаточно крупную денежку. Это же не бытовая техника, производящаяся на конвейере. Сама видео картинка идущая с орбиты в реальном времени получалась не ахти, не доросла еще радиотехника до высот двадцать первого века, поэтому видеосигнал приходилось подвергать компрессии, иначе не впихнуть в ширину передающего канала, зато всегда можно было в режиме удаленного управления заказать нужный фрагмент съемки и через полчаса работы дополнительного канала получить пять минут отличной записи. Однако конкретно это оборудование имеется в виду камеры, для Луны не годилось, дело в том, что работать оно могло только в «тепличных» условиях, то есть при температуре от 0 до +50, а надо было обеспечить не менее ста градусов в обе стороны от ноля. А еще надо учитывать наличие воздействия жесткого космического излучения. Ничего такого заумного с инженерной точки зрения в создании подобного оборудования нет, есть только одна проблема — время, ведь нужно провести качественные исследования и подобрать соответствующую технологию, с помощью которой сказка превратится в быль.

Не озаботились вовремя этой проблемой, время упущено, поэтому пожалуйте покупать то, что сделали другие. Ну и переговоры о закупке, как же без этого, набежали хитрозадые, готовые драться за каждый доллар.

— Дорого? Да мы, в общем-то, не настаиваем, есть желающие приобрести и не только это, у нас еще есть аппаратура многоканальной связи, ретрансляторы, аппаратура шифровки и дешифровки изображения, устройства ориентации антенн по заданным координатам. И все это компактное и работающее в тяжелых условиях космоса.

— Договориться? Ну, давайте попробуем.

— Нет, чугуний и целлюлозий нас не интересует, свое девать некуда. Чистый углеродий? Это случаем не из Якутии? М-м…, нет, не наш профиль не хочется потом с Дэ Бирс бодаться, и вообще нас полезные ископаемые не привлекают, лучше бы получить что-то более возвышенное.

— Возвышенное это не гастроли театра оперы и балет, как кое-кто из больных на всю голову мог подумать…

— Вот, можете же заинтересовать когда захотите, только осетра…, то есть цену, надо урезать.

— Что значит взяли за основу затраты американцев, это вы решили на нас еще и заработать? Не, так не пойдет, американцы все затраты армии на космос повесили, мы понимаем ваши трудности, но тащить на себе всю космическую программу СССР не намерены.

— Вай, дорогой, какие такие расходы, ваши корабли уже десять лет бороздят космические просторы вселенной, скоро на Венере города строить начнете, на Марсе снова каналы водой заполните, а тут орбита высотой в двадцать тысяч километров, доплюнуть можно.

— Наш вам совет, переходите на дешевое топливо, отодвигайте военные затраты от космоса и снижайте издержки, тогда не только мы будем заинтересованы в ваших услугах.

— Да ладно тут плач царевны устраивать — детство у них было тяжелое, было бы тяжелое, в космос не лезли бы.

— Мы все слышим и русский национальный, матерный, понимаем.

— Хорошо, хорошо, уговорили, только ради вас таких красивых, добавляете за эту цену еще два месяца полетов французских космонавтов на ваших орбитальных станциях и договорились.

— Какие станции, если еще не запускали? Так куда вы денетесь, запустите после Луны и тут мы первые на очереди.

— Ну, нет, так нет, попробовать все же стоило. Но имейте ввиду.

— Нет, родственников в Одессе у нас нет…, и в западной Украине тем более…, на себя посмотрите.

— Что значит бесплатное пользование навигационными спутниками? Естественно бесплатно, за это можете не беспокоиться.

Конечно же переговоры так не ведутся, все происходит чопорно, вежливо, с неизменным серьезным выражением лиц, даже когда удержаться от хохота невозможно. Но если все переговорное словоблудие подвергнуть сжатию, то получится именно так, как описано выше. Короче говоря, начинаем проект GPS. Думаете, мы первые? А вот и нет. В США еще с мая шестьдесят седьмого года по заказу флота начали запускать спутники Timation, правда запускали их на низкую орбиту, и только для экспериментальных работ, но факт остается фактом. Ну а мы сразу запустим девять спутников на высоту двадцать тысяч километров и минимально закроем большую часть земного шара. Правда спутники эти будут не из дешевых, так что ищем тех, кто способен профинансировать этот проект, и вы удивитесь, но первым заинтересовалось правительство Франции. Так как французы еще не имели возможность швырять двухтонные железки на такие орбиты, то пришлось договариваться с СССР. К семидесятому году начнем разворачивать систему глобального позиционирования и, на сегодняшний день жутко дорогое удовольствие. Правда опять будут проблемы, проект придется на первых порах делать коммерческим, поэтому надо еще придумать хитрозадое устройство, которое будет расшифровывать сигнал со спутников, иначе к навигации прицепятся все кому не лень, халявщиков в мире хватает.

А затраты, что затраты? Да уже можно считать половину отбили, ведь есть еще одна проблема, непрерывность обеспечения связи. В шестидесятых, чтобы обеспечить непрерывность связи с космическими кораблями СССР был вынужден строить морские корабли дальней космической связи, которые бороздили просторы океанов. А зачем, если тройка спутников на высокой орбите обеспечит ретрансляцию сигналов с любой траектории. Согласен, дело это не простое, и с оборудованием позиционирования антенн еще повозиться придется, так ведь под лежачий камень вода не течет. Зато какие возможности, ведь это не только обеспечение связи в космосе, но и с любой точки поверхности Земли, да вояки за это душу продадут. Особенно когда даже представить себе не могут, что через какие-то пятнадцать-двадцать лет, связь через низкоорбитальные спутники станет обычным делом.

Ричард Никсон новый президент США погрузился в изучение документов, которые ему представил секретарь казначейства Дэвид Мэттью Кеннеди:

— Получается, у нас дисбаланс в торговле в пользу Франции уже достиг одиннадцати миллиардов?

— Да, — подтвердил Дэвид Кеннеди, — и продолжает расти. Мы вынуждены постепенно увеличивать продажу золота французам, иначе станет трудно поддерживать курс доллара, но так долго продолжаться не может и проблемы возникли не только с Францией. В шестьдесят восьмом году, мы были вынуждены продать тысяча двести тонн золота, если тенденция сохранится, а в связи с войной между арабами и израильтянами она только ухудшится, то в этом году мы должны будем продать около тысяча семьсот тонн.

— Черт, но ведь раньше у нас как-то получалось выкручиваться.

— Не совсем, раньше мы хорошо пользовались своим положением, взяв на себя все мировые расчеты, однако надолго зафиксировать цену золота невозможно, масса «бумажных» денег растет гораздо быстрее массы золота. Поэтому я предлагаю уже сегодня полностью отказаться от Бреттон-Вудской системы и прекратить продажу золота.

— Но это будет означать девальвацию доллара.

— Не обязательно, первое время речь может вестись о росте цен на золото, хотя в конечном итоге девальвация все равно случится, слишком долго мы удерживали паритет цен. Однако должен заметить, что некоторые финансовые группы сумели хорошо нажиться на панике ноября шестьдесят седьмого года, когда произошла девальвация фунта стерлингов и все кинулись покупать золото. Теперь может возникнуть та же самая ситуация, только в гораздо большем масштабе, где-то накопилось около двух с половиной тысяч тонн неучтенного металла, то есть когда возникнет паника, резко возрастет спрос на золото, который мы не сможем удовлетворить, и это обрушит курс.

— Вы хотите сказать, что это может произойти уже в этом году?

— Скорее да, чем нет.

— Этого нельзя допустить Дэвид, — Никсон тряхнул головой, — лунная гонка и так трещит по всем швам, если у нас еще возникнут проблемы с финансированием, то коммунисты не только высадятся первыми на Луну, но и намного опередят нас в космосе.

— Сожалею, Ричард, но на сегодняшний день все возможности исчерпаны. Единственно, что могу предложить, это купить у Советов Луну.

— То есть?

— То есть, мы должны предоставить большой товарный кредит Москве и снять все ограничения, которые установлены КОКОМ. Пусть покупают у нас все, что их заинтересует, причем со скидкой до тридцати процентов, но забудут о Луне на определенный срок. Благодаря этому мы немного притормозим начало кризиса и опередим их в лунной гонке.

— А если они не захотят принять наши предложения?

— Значит, придется предложить что-нибудь еще, коммунисты не в том положении, чтобы привередничать. Но должен предупредить, что если дело дойдет до кредитов, то расчеты нужно вести только в металле, это нам позволит хоть в какой-то мере застраховаться от потерь в будущем.

— Хорошо, об этом будем думать, — кивнул президент, — но вопрос с Европой у нас не закрыт, дисбаланс продолжает нарастать.

— Дисбаланс у нас не с Европой в целом, а с Францией, — поправил Никсона Дэвид Кеннеди, — все дело в том, что французы организовали производство электроники на элементной базе, производимой на территории СССР, которая составляет серьезную конкуренцию нашим производителям. Вроде бы в общем торговом балансе это не так уж и много, но дело в том, что если раньше Советы были сильно заинтересованы в контактах с нашими фирмами, то теперь этот интерес значительно угас. Им гораздо проще стало приобретать все это в Европе, а расплачиваются они всем тем, чем и мы.

— А французы отказались от членства в североатлантическом блоке. Может их новый президент изменить свое отношение к Америке?

— Этот вопрос в любом случае будет решаться долго. — Пожал плечами казначей. — Вот если бы мы решили продать им часть ракетных технологий, тогда проблема выравнивания торгового баланса была бы решена. Да и проще стало бы оторвать французов от советов.

— Этот уже не в моей компетенции, — нахмурился Никсон, — пусть конгресс решает продавать ракеты де Голлю или нет. Хорошо я понял, в чем проблема. Спасибо Дэвид, будем думать, как заинтересовать Советы.

Одиннадцатого февраля Шелепина неожиданно пригласил к себе Микоян. Ну, пригласил и пригласил, мало ли чего ему понадобилось, обычное дело. Но в данном конкретном случае дело оказалось совсем необычном, достаточно сказать, что в кабинете у первого секретаря кроме хозяина уже находились трое Косыгин, Подгорный и Брежнев. Поздоровавшись с присутствующими, Александр Николаевич занял свое привычное место и поинтересовался у Микояна:

— Случилось чего?

— Случилось, — мрачно отозвался первый секретарь КПСС, — выборы в США случились.

— Ну, это там каждые четыре года случается, — пожал плечами Шелепин, — неожиданностью трудно назвать.

— Сами выборы нет, — согласился с ним Косыгин, — а вот предложение Никсона ожидаемым не назовешь. На, читай.

Александру передали лист с отпечатанным на машинке текстом.

— Да уж, это ж надо столько наглости набраться, что бы такое предложение сделать. — Пробормотал Брежнев.

— А думать над этим придется, — встрял Косыгин, — от таких дивидендов не отмахиваются.

— Ну, уж нет, — возмутился Леонид Ильич, — весь советский народ на космос работал, а теперь стоп? Вся работа коту под хвост?

— Да погоди Леонид, не кипятись раньше времени, — подал голос Микоян, — давайте сначала посмотрим выгоды, а потом будем принимать решение.

— А тут дело не в выгоде, а в политике, — встрепенулся Подгорный.

— Я категорически против этого, — Шелепин двумя пальцами брезгливо откинул листок от себя, — Леонид правильно говорит, за Луну весь советский народ жилы рвал, а мы вдруг решим отдать первую высадку американцам.

— А почему ты решил, что за эти полгода они высадятся на Луне? — Поинтересовался первый секретарь.

— Тут не я решил, — прищурился Александр Николаевич, — это из хода подготовки понятно. Известно, что в марте они планируют второй полет на лунную орбиту, по той же самой программе, что и у нас, то есть посадка на Луну модуля в автоматическом режиме с последующим стартом капсулы. И есть большое подозрение, что они могут уже в этой экспедиции рискнуть с высадкой на поверхность Луны. В любом случае в мае-июне у них будет все готово, задержать полеты на полгода это отдать Луну американцам.

— Хорошо, с этим разобрались, — кивнул Микоян, — теперь давайте обсудим, какие конкретно выгоды получим, в случае принятия предложений Никсона. Например, ликвидация КОКОМ.

— Снятие ограничений КОКОМ это само собой, — пожал плечами Косыгин, — однако не вижу здесь особых выгод, если что-то действительно нужно, мы легко обходим эти ограничения. Что касается технологий, то большинство из них к нам все равно не попадет, так как находятся под контролем военных. Только если на вычислительные машины ограничения снимут.

— Не уверен, что нам они так уж необходимы, — возразил Шелепин, — проблема не в самих вычислительных машинах, а в математическом аппарате, который реализуется с помощью программ. Сегодня многие предприятия и институты все больше переходят на калининградскую Электронику-18, она на порядок дешевле, а по быстродействию не так уж сильно отстает. Известно, что скоро освоят производство машин «Электроника-32», эти ЭВМ уже превосходят большинство машин IBM по своим характеристикам, то же самое касается и Минск-32, там взялись за разработку многотерминальных станций, то есть на одной машине смогут работать одновременно до восьми программистов. Я встречался с разработчиками, они утверждают, что смогут создать эмулятор программ, который позволит напрямую использовать программные наработки IBM.

— Станки? Оборудование для производства микросхем? — Косыгин вопросительно посмотрел на Подгорного.

— Сами станки не столь интересны, — пожал тот плечами, — а вот наработки с программным управлением, это действительно нужно. Но знаю, что французы освоили у нас производство контроллеров, с помощью которых можно решить эту задачу. И опять же все упирается не в железо, с этим мы сами справимся, а в системы управления и разработку программного обеспечения, которое позволит избавиться от расчетчиков программ управления ЧПУ на производстве. А вот с микросхемами надо разбираться, почему у французов получается делать микросхемы лучше чем у американцев, а наши производственники даже повторить толком ничего не могут, при той же самой технологии?

— Так получается, нам и стребовать с них нечего, — хмыкнул Микоян.

— Требовать-то есть чего, — отозвался Александр Николаевич, — вот только согласятся ли на это американцы.

— Конкретней?

— Например, роспуск Северо-Атлантического Военного Блока.

На секунду в кабинете повисла звенящая тишина.

— Это действительно достойная цена. — Первым вышел из ступора Брежнев. — Но дело это не быстрое, за полгода НАТО не распустишь, что мешает американцам пообещать и не сделать.

— Ничего. — Ответил Шелепин. — Более того именно так и будет, сам блок они могут распустить, то есть формально выполнить обещание, но тут же создадут новый, или вообще инициативу проявят их сателлиты. Договариваться на политические уступки бесперспективно, всегда найдется способ обойти взятые на себя обязательство. Нужно что-то, что даст возможность их крепко держать на крючке, а такой возможности у нас нет. И учитывайте вот еще что, Никсон может заключить с нами любой договор, но в США президент не имеет права окончательной подписи, существует еще парламент, который может не ратифицировать договор.

— И все-таки, если США на самом деле откажутся от участия в НАТО хотя бы на пару лет, об этом стоит подумать, — пробурчал Косыгин, — а то у нас уже почти вся промышленность на войну работает. Кадровый голод становится хроническим.

— Кадровый голод не только в промышленности, — встрял Брежнев, — из колхозов люди бегут в города, да еще кооперативы все дельные кадры к себе переманивают. С этим тоже разбираться надо.

— На сегодня мы не сможем обеспечить население товарами и услугами без кооперативов, — возразил Косыгин, — закрывать их нельзя.

— Так надо разобраться, что можно закрыть, а что не стоит пока.

— Вот ты и разбирайся, — махнул рукой Микоян, — сейчас у нас другой вопрос.

Окончательного решения не выработали, поручили Косыгину, а именно через него поступило предложение от американцев, сделать встречное предложение Никсону насчет роспуска НАТО, вдруг согласятся, тогда можно и политбюро ЦК собирать, а пока не серьезно как-то.

— Вот ты и вырос, Серж, — ухмыльнулся Жиль, — твой проект атаки на доллар, получил одобрение в правительстве. С конца февраля Франция начинает скупку золота по рыночным ценам. Сколько будет закупаться, естественно держится в секрете, но я думаю где-то около полутора тысяч тонн, больше не получится. Ты готов?

— Давно готов, — радуюсь я, наконец-то решились, а то у меня под тройное кредитование накопилось те же самые полторы тысячи тонн благородного металла условно. Условно, это когда приобретенное золото никуда не перемещается, а остается там, где и было, только его статус меняется, оно как бы на хранение переводится.

Как можно нажиться на падении курса доллара? Да очень просто, набрать кредитов в этой валюте выше крыши, естественно банкиры после повышения цен на золото прогорят, потеряют процентов тридцать, но это уже вопросы не ко мне, сами такую политику ввели. А если учесть, что часть банков, у которых взят кредит, находятся под нашим жестким контролем, то выводы можете делать сами. В конечном итоге, от игры на бирже и от операций с золотом мы можем заработать не так уж и много, ну может быть с пол миллиарда, при самом благоприятном расположении звезд. А вот на девальвации доллара — гигантские деньги, десятки миллиардов не предел, все будет зависеть от того какой силы разовьется паника, дело в том, что в этот период неизбежно возникнет разница в покупательной способности валют, и вот здесь зевать не надо.

Первые признаки проявления нашего плана стали видны уже в марте, США прекратили всякие операции с золотом, было объявлено, что это временная мера, но никого такое заявление не обмануло — уже год как существовало две цены на золото, официальная и рыночная. По официальной цене проводились «золотые» операции с теми, кто входил в состав соглашения Бреттон-Вуда, остальным цена рыночная. Но что будет, если металл не будет поступать на продажу вообще? Правильно, возникнет другой золотой рынок, на котором цены будут уже совсем другие, а когда наступит паника, они будет отличаться на десятки процентов от заявленной. Так и получилось, в апреле на бирже в Париже было объявлено о начале торгов на золото, и страны экспортеры этого металла мгновенно переориентировались, ведь на бирже они могут выручить гораздо больше. Цена быстро поползла вверх, а мир наводнили слухи, что не сегодня-завтра, доллар начнет быстро обесцениваться.

Должен сказать, что Федеральная Резервная Система США оказалась гораздо прочней, чем мне казалось раньше, игра с ценами на золото продолжалась весь шестьдесят девятый год, и закончилась только весной семидесятого, нашей полной победой. Была установлена новая цена на золото, сначала в плюс на девять процентов, потом еще на двенадцать, но это уже мало чего могло изменить, только подстегнуло панику, и для наших финансовых групп настало время стричь купоны. И надо было поторапливаться, скоро финансисты очнуться и создадут рынок валют, где их курс будет определяться с помощью спроса и предложения.

Звонок телефона оторвал меня от ужина:

— Новости смотрел? — Огорошил меня Симон.

— Нет еще, — отвечаю я, судорожно вспоминая, какие такие новости должны были меня удивить.

— Через двадцать минут включи первый канал, — посоветовал мне глава службы безопасности, — будут повторять репортаж старта очередной экспедиции к Луне.

Понятно, если бы все прошло удачно, то Симон не стал бы мне звонить, а значит:

— Неужто «Сатурн» взорвался? — Делаю предположение.

— А ты этого ждал?

— Не, не ждал, но не исключал такого развития событий, слишком уж торопятся братья американцы.

— Братья? — Хмыкнул безопасник. — Не приведи Господь иметь таких родственничков.

— Слушай Симон, — делаю удивленный голос, — ну ладно я, имею основания их не любить, они не раз мне дорогу переходили, но ты то, почему готов их затоптать?

— Не нравятся они мне, как и всем французам.

А кому они нравятся, наглые, беспардонные врунишки в штанишках?

— Ты не торопись всем в этом признаваться, — смеюсь в трубку, — а то у них, как и в СССР, действует принцип: Кто не с нами, тот против нас. Или ты на самом деле хочешь встать на сторону Советов?

— Коммунисты мне тоже не нравятся, они непредсказуемые, готовы ради идеи уничтожить весь мир. — Тон Симона изменился, он действительно не уважает правителей моей Родины, за их идеологический догматизм.

— Ничего подобного, коммунисты сейчас уже другие, — в шутку поясняю главе безопасности как вижу ситуацию, — они готовы бороться за мир во всем мире. Просто это будет такая борьба за свои представления о мире, что камня на камне не останется.

— Ох, Серж, столько лет прошло, а я до сих пор удивляюсь тому, как тонко ты чувствуешь политику.

— Эм… Что-то случилось? — Сразу напрягаюсь я. — Раньше я за тобой не замечал такого подхалимажа. Или это такой тонкий намек на мою недалекость?

— Это хорошо, что ты в самом деле не принял мое поглаживание по шерстке, за комплимент. — Симон чем-то доволен, а когда это происходит, жди эпическую пакость, и она не застала себя ждать. — Не по телефону, буду у тебя через час, надо кое-что проверить, так что ничего не планируй и жди. Для этого и звонил.

— Этьен Кабе исчез, — вывалил он на меня новость, когда мы уединились в кабинете, — судя по тому, что вместе с ним исчезла и его жена с дочкой, сбежал.

— Мля!!! — Этьен Кабе это директор одного из наших крупных банков, через который мы нахватались крупных кредитов и проводили операции с золотом. Сам банк не являлся ключевым в нашей игре, поэтому директор знал лишь то, что младший Дюпон решил подзаработать на финансовых спекуляциях «в тайне» от своего дяди, что не являлось уголовно-наказуемым в эти времена. Но репутация! Это в двадцать первом веке стало плевать на то, что о тебе подумают в обществе, здесь и сейчас репутация значит очень много, станет известно о махинациях и все, общество отвернется, ни один банкирский дом больше не будет иметь с тобой дел.

— Что-то утащил с собой? — Интересуюсь после того как немного пришел в себя.

— Не без этого, — кивнул Симон, наливая себе вина, — пока нашли сомнительные операции на три миллиона франков, но не факт, что это именно то, о чем мы думаем.

Интересно, маловато как то для такой величины, тут должна быть другая причина.

— Извини, не сходится, — озвучиваю свою мысль, — не тот он человек, чтобы довольствоваться такими деньгами. Значит проблема не в банальной краже денег.

— Мы тоже пришли к такому выводу, — согласился глава службы безопасности, — но пока не можем найти причину. Мне вот больше интересно, на что он надеется, ладно бы был один, есть шанс затеряться на старушке Земле, но с семьей-то ему никуда не спрятаться? Или кто-то ему обещал защиту?

— В таком случае интерес могут проявить либо англичане, либо американцы. Информация, которую они могут получить от Этьена, сама по себе хоть и нанесет нам ущерб, но больше возни с доказательствами. Не государственный это уровень, а вот если использовать его для провокации, якобы он был в курсе всех махинаций Дюпонов, вот тогда придется понервничать — пустят его «признания» через бульварные издания, замучишься потом отмываться. В конечном итоге ущерб нам будет нанесен колоссальный.

— Тоже вариант, — пожал плечами Симон, смакуя вино, — но в любом случае, сам по себе он на такое не пойдет, нужны веские причины, чтобы при этом слить свою жизнь в унитаз.

— А если нам, не дожидаясь «разоблачений», начать свою контригру?

— В смысле? — Уставился на меня безопасник.

— Мы ведь можем заранее оповестить общественность о сбежавшем с крупной суммой банкире, — развиваю свою мысль, — и объявим его в розыск. В этом случае любое его заявление будет восприниматься, как попытка оправдать банальное воровство.

— Корпорации никогда не признаются в таких случаях, поэтому эффект может быть обратный. Хотя, если это все проделать на уровне журналистского расследования, а потом признаться под давлением фактов…, может сработать. Но времени у нас нет, максимум неделя, пока наши заокеанские «друзья» успеют сделать первый шаг. И ущерб репутации тоже от таких действий может быть значительным.

— Хорошо, сейчас едем к дяде и советуемся с ним.

— Да, откуда это вино? — Симон с удивлением рассматривал бутылку, из которой наливал. — Хороший вкус.

— Ты с ним осторожней, — улыбаюсь я, — оно крепленое, а нам еще много обсудить надо.

— Странно, вино хорошее, а на нормальную этикетку пожадничали. Разве так можно?

— В Советском Союзе все так и делается.

— В Советах? — Удивлению безопасника нет предела. — Они там на самом деле научились делать вино?

— Ты удивишься, но там всегда умели делать хорошие вина на экспорт, вот только для внутреннего рынка заводы розлива производят опасную для здоровья бормотуху. Не уважают свой народ.

Я бы мог много рассказать Симону об особенностях виноделия в СССР, но не стану, он просто не поймет, как так можно превращать хорошее виноградное вино на всех стадиях розлива в откровенную дрянь, для француза такое немыслимо.

— И все-таки, откуда это?

Вот ведь любопытный.

— Полуостров Крым в Черном море, завод марочных вин Коктебель. Там не только вина производят, коньяк тоже достоин внимания. Но его тебе наливать сейчас не буду, как-нибудь потом.

Месье Дюпон сразу вник в проблему с банкиром, и в первую очередь устроил выволочку именно мне, за то, что уделял слабое внимание своим кадрам. Не совсем по адресу, но справедливо, кто как не я должен был организовывать контроль за ключевыми лицами своей финансовой группы?

— Никакой недели у вас нет, — в конце резюмировал он, — три дня, чтобы смешать его с грязью. И можно не утруждать себя доказательствами, если он откроет рот до того, как его объявят в розыск, нам всем будет плохо.

В конечном итоге решили обвинить Кабе, ни много ни мало в нанесении ущерба в размере двадцати миллионов франков, мол понимайте как хотите, то ли украл сам, то ли работал по заказу конкурентов и сбежал в тот момент когда все это выяснилось. В любом случае хищение есть, и банкир преступник.

Симон сразу распрощался с нами, раз патрон требует начать реагировать немедленно, то так тому и быть.

— Подожди Серж, — притормозил меня Жиль, когда я тоже подумал, что разговор можно считать законченным, — на всю эту возню с сбежавшим банкиром мне, честно говоря, наплевать. И сейчас объясню почему. По линии разведки поступила интересная информация — Ричард Никсон ведет тайные переговоры с коммунистами, хочет купить у них Луну.

— Купить Луну? — На секунду я не могу понять, что это означает, но тут же вспоминаю о теории заговора связанную с лунной программой. — Не может быть, СССР как никогда близок к высадке на лунную поверхность, для них это имеет значение ничуть не меньшее, чем строительство коммунизма.

— Видимо, построить коммунизм гораздо сложнее чем они себе представляли, — усмехнулся Жиль, — поэтому решили, что в тактическом плане гораздо выгоднее получить дивиденды сейчас чем в отдаленном будущем. Впрочем, Советы и США еще не пришли к соглашению. Как думаешь, насколько это коснется наших вложений в СССР?

— Если это произойдет, то конкретно нам это принесет большие проблемы. — Начал я рассматривать последствия сговора между Советским Союзом и американцами. — Все дело в том, что если соглашение будет политическим, то президент США не может гарантировать его выполнения, так как есть еще парламент, который легко заблокирует любую инициативу президента, а значит остается вариант экономических уступок. Это может быть беспроцентный кредит, или снятие санкций на многие виды продукции, однако конкретно мы пострадаем, так как кредиты будут товарные, то СССР просто свернет часть проектов с нами, ведь они могут получать все что надо прямо у своих извечных противников.

— Я согласен с твоими выводами, — кивнул месье Дюпон, — после того, как стало известно о неудачной экспедиции «Аполлона», Никсон будет вынужден утроить свои усилия в этом направлении.

— Не получается, — чешу в задумчивости затылок, — затратить столько усилий и остановиться в шаге от цели? Бред какой-то. В апреле Советский Союз будет готов стартовать к Луне, если старт не состоится по любым причинам, это будет означать, что коммунисты пошли на соглашение.

— Хорошо, если в апреле мы не узнаем о старте Советов к Луне, то поднимем вой в прессе о нечестной игре американцев.

— Причем здесь американцы? — Удивляюсь я. — Они честно пытаются купить мечту, тут больше виноваты коммунисты, это они предают свой народ.

— А это уже пусть потом между собой выясняют, кто больше виноват. — Махнул рукой Жиль. — Ты лучше скажи как у тебя с Анастасией, помирились?

Это он зря беспокоится, не такая уж большая кошка между нами пробежала, обычное дело, супруги обязаны ссориться, причем совершенно неважно, что послужит причиной. Понятное дело, что сам я никогда не выступаю инициатором ссоры, не тот у меня менталитет и жизненный опыт, а вот Настя периодически взбрыкивает, последний раз вообще на голом месте устроила разлад. Есть у меня одно смутное подозрение… В общем, скоро месье Дюпона можно будет поздравить с рождением внучатого племянничка… или племянницы, в это время определить пол ребенка, да еще на ранней стадии, сродни гаданию на кофейной гуще. Но ничего, пусть некоторое время с родителями отдохнет, для здоровья шибко полезно, и для нервов тоже, они же ее до сих пор маленькой девочкой считают, а излишняя опека надоедает быстро. Через недельку вернется и сделает вид, что просто соскучилась по родителям и съездила их навестить.

— Неужели коммунистов не заинтересовали наши предложения, Генри? — Удивился Никсон сообщению своего советника по национальной безопасности Генри Киссинджера. — Да за такие условия по кредиту, другие бы черту душу продали.

— Ты по-прежнему подходишь к ним с меркой своего опыта, — хмыкнул советник, — а они мыслят совсем другими категориями. Их мало интересуют деньги, больше привлекает реализация идеи всеобщего коммунизма, а там денег не будет. Одним словом — упертые догматики, поэтому и выдвигают встречные политические условия.

— Но, распустить Североатлантический Альянс не в моих силах. — Нахмурился президент. — К тому же мы в этом случае оставим Европу совершенно без защиты.

— Да кому она нужна эта Европа со своими вечными проблемами? — Махнул рукой советник. — Они с большой охотой предоставляют нам базы на своей территории и в тоже время не хотят оплачивать свою безопасность. Да и будь СССР действительно заинтересован в завоевании Европы, то противопоставить мы им ничего не сможем, так что на первом месте стоит не вопрос обороны от СССР, а вопрос ограничения экспансии коммунистических идей на запад. Для этого, собственно говоря, мы и поддерживаем «старый свет».

— То есть ты предлагаешь объявить о роспуске НАТО?

— Как раз нет, — покрутил головой Киссинджер, — без НАТО нам будет сложно содержать свои базы в Германии, что ни говори, хоть и со скандалом, но они оплачивают наше присутствие у себя. Но жалко упускать такой удобный момент припугнуть европейцев. А СССР в ближайшие годы не нападет, сегодня войну им со своей экономикой не потянуть.

— «Ты по-прежнему подходишь к ним с меркой своего опыта», — вернул президент высказывание своего советника. Генри не стал спорить и просто поднял руки, признавая свое поражение в споре.

— Однако мы так и не пришли к пониманию того, чем заинтересовать коммунистов, чтобы они не лезли к Луне? — Продолжил Никсон. — Нам нужно выиграть время, хотя бы до середины лета, несмотря на недавний неудачный пуск экспедиции к Луне в начале лета НАССА повторит попытку, в случае если все пройдет без эксцессов, высадка будет проведена.

— Насколько большой риск?

— Томас Пейн утверждает, что пятьдесят на пятьдесят. — После некоторой задержки сообщил президент.

— Всего? — Удивился советник. — Трудно себе представить, какой политический ущерб получит Америка в случае неудачи.

— Неудачи не будет, — твердо обрубил Никсон.

— То есть? — Насторожился Кисинджер. — Никто не полетит к Луне?

Президент внимательно взглянул на своего советника, хмыкнул, и потом, что-то для себя решив, решил посвятить своего соратника в тайны лунной миссии НАСА:

— Все дело в том, что в режиме строжайшей секретности сейчас павильоне снимаются материалы по высадке наших астронавтов на поверхность Луны. Если что-то произойдет, то трансляцию подменят на снятые кадры.

— Очень смелое решение, — напрягся советник, — но Ричард, как бы не были талантливы режиссеры, обман когда-нибудь будет раскрыт.

— Ты же видел качество трансляций с орбиты, — Никсон вопросительно взглянул на собеседника, и когда тот кивнул, продолжил, — в той мути, которая отображается на экране вообще трудно что-то разглядеть. Поверь мне, с Луны качество телевизионной трансляции будет еще хуже.

— Но там же будут и съемки на обычные фотоматериалы, а экспертов в этой области у нас хватает.

— В НАСА эксперты не хуже, — махнул рукой президент, — к тому же всегда можно будет сослаться на технические проблемы и в случае явного прокола объявить, что это была реконструкция событий.

— Вот как? — Киссинджер поежился, ему такой поворот определенно не нравился, хотя все выглядело логично. Вот только тут возникает одна проблема, которую он и озвучил. — Надеюсь, вся лунная экспедиция не окажется отснятой в павильонах?

— Вся? Нет, — успокоил его президент, — но без павильонных съемок не обойтись, людям нужно видеть качественное шоу.

— Хорошо, мне все понятно. — Кивнул советник, соглашаясь с доводами Никсона. — Что до Советов, то тут все очень просто, ты не предложил им деньги, ты предлагаешь им взять кредит, хоть и на льготных условиях. Но кредит в конечном итоге придется отдавать, а у них на эту тему есть поговорка, которая звучит примерно так: «берешь чужие деньги и на время, а отдаешь свои и навсегда». Поэтому и не в восторге от твоих предложений. Тут не стоит жадничать, последнее время СССР не может обеспечить себя зерном, а у нас его на сегодня более чем достаточно, второй раз в конгрессе поднимается вопрос об утилизации излишков. Отдать его коммунистам по ценам транспортировки и хранения, я думаю, в качестве добавки к прежним условиям этого окажется достаточно.

— А если нет?

— Тогда можно сделать вывод, что они вообще с нами не собирались договариваться, — Киссинджер решительно махнул рукой, — просто решили выяснить, на что мы готовы пойти, ради того, чтобы первыми высадиться на Луну. Договориться о роспуске Североатлантического Альянса с нами можно, вот только толку от этого мало. Кто мешает той же Англии взять на себя инициативу и через месяц воссоздать подобную структуру, а потом снова пригласить США в качестве надежного гаранта? Русские не настолько глупы, чтобы верить нам на слово, значит, они уже продумали этот момент и потребуют от нас подписать соответствующие обязательства, и мы будем вынуждены окончательно убрать из Европы наше оружие, а за это Конгресс нам голову оторвет. Твоя экономическая программа и так вызовет бурю протестов, а если при этом всплывут подробности сделки с Советами, импичмент будет меньшим из зол.

— Кстати, у меня тоже возникло ощущение, что коммунисты с нами договариваться не собираются, — сбавил обороты президент, — ну не может быть такого, чтобы их не заинтересовали технологии. Они ведь по-прежнему заинтересованы в покупке наших компьютеров.

— Вот тут, Ричард, я бы не стал так уверенно утверждать, — покачал головой советник, — последнее время советы поставляют в Европу все больше мини компьютеров. И ладно бы это были игрушки, которыми интересовались только больные на голову студенты, так ведь нет, все больше фирм начинает обращать внимание на эти калькуляторы. Ты знаешь, что в последнее время у IBM возникли проблемы со сбытом своей продукции?

— Даже так, — удивился Никсон, — но вроде бы они объявили о новой линейке продукции, где будет реализован многозадачный режим.

— В том-то и дело, что тем же самым занимаются и Советы, но в отличие от IBM их изделия будут стоить в несколько раз дешевле.

— Ни за что не поверю, что у коммунистов получится что-то дельное. Как всегда что-нибудь сделают не так и, в конце концов, снова будут покупать у нас.

— Хорошо бы, — кивнул Киссинджер, — вот только есть опасение, как бы нам не пришлось снова оказаться в роли догоняющих, как мне доложили, производство компьютерной техники в Советах курируют французы.

— Вот как? — Удивился президент. — Я думал, что они только используют их элементную базу.

— Если бы… Мы проанализировали аспекты сотрудничества корпорации Дюпон с коммунистами и пришли к выводу, что французам это очень выгодно. В Советах очень низка стоимость труда при достаточно высокой грамотности населения, к тому же затраты за землю под строительство и аренду совместных предприятий практически отсутствуют, у них просто не предусмотрены такие статьи расходов.

— Я думаю это временно, — пожал плечами Никсон, — пройдет совсем немного времени и они национализируют эти производства, как всегда делали до этого.

— Ты будешь удивлен, — усмехнулся советник, — но коммунисты никогда не отбирали предприятия просто так, они либо полностью выкупали их, либо брали в аренду на договорных условиях, так что в будущем вряд ли что-то изменится. Да и заинтересованы Советы в договорах не меньше Дюпона, корпорация так организовала работу, что их предприятия демонстрируют удивительно высокую эффективность, недоступную даже нашим промышленникам.

— Не понимаю, — задумался президент, — ведь коммунистическая идеология не позволяет организовать эффективную работу, как же они решились на такое?

— В том-то и дело, что в Советах уравнительная система оплаты труда, поэтому отсутствует заинтересованность, в совместных предприятиях ограничений в оплате труда нет, поэтому и работают там по-другому. Но это уже частности, в целом от сотрудничества выигрывают обе стороны, Дюпон избавляется от большей части издержек производства, Советы новые технологии и эффективно работающие предприятия на своей территории.

— Тогда нужно попытаться вбить клин в отношения между французами и СССР. — Сделал вывод Никсон.

— Я уже поставил такую задачу перед сотрудниками Ричарда Хелмса (ЦРУ), — прищурился Киссинджер.

Вопрос с предложением американцев отдать «право первой ночи» с Луной на политбюро обмусоливали долго, вроде бы и хотелось принять предложение, ведь просили-то подождать всего полгода, но в том-то и дело, что дивиденды экономические никак не могли перекрыть дивиденды политические.

— Товарищи, да вы что, одумайтесь, — возмущался Суслов, — вы с кем хотите сделку заключить? С капиталистами? Так они нас обманут, как только высадятся на Луну, сразу все свои обещания забудут.

— А кто здесь думает иначе? — Пожал плечами Косыгин. — Поэтому если нас эти предложения заинтересуют, надо требовать все и сразу, потому что потом будет поздно. Тут вопрос иначе ставить надо, есть ли у нас гарантия, что мы в состоянии в ближайшее время высадиться на Луну.

Все дружно перевели взгляд на Шелепина.

Александр Николаевич поднял голову от блокнота и удивленно обвел все взглядом:

— Если вопрос о наличии гарантий, то таких гарантий наши ракетчики дать не могут. — Наконец изрек он очевидное. — Хотя последнее время число удачных запусков и достигло восьмидесяти пяти процентов, это все-таки не гарантии, поэтому можно говорить лишь о хороших шансах в достижении цели.

— Вот как? — Съязвил Суслов. — И это после того как вся экономика СССР переориентирована на космос?

— Допустим, вся экономика не может быть ориентирована на космос, — вздохнул Шелепин, он прекрасно понимал, чего добивается главный партийный идеолог, вот только разводить здесь дискуссию было нельзя, — но нужно понимать, что в наших условиях ракетчики делают все возможное, чтобы опередить американцев. Все-таки у США финансовых возможностей несколько больше. Не находите?

— Причем здесь финансовые возможности? — Тут же встрепенулся Косыгин. — На космос денег никогда не жалели.

— Денег не жалели, — взял слово Воронов, — но отдавали не все, а столько, сколько могли. Если верить американцам, то СССР тратит на космос в разы меньше, так что давайте не будем поднимать еще и эти вопросы.

— Хорошо, пусть так, — согласился Суслов, — но нужно же нам знать в какой степени мы рискуем с Луной?

Все снова уперлись взглядам в Шелепина, и тот не поднимая глаз проинформировал:

— По графику готовность к старту лунной экспедиции была запланирована на второе апреля, чтобы уже пятого можно было осуществить высадку на поверхность спутника. Однако при испытаниях на стендах были выявлены проблемы в работе оборудования, поэтому следующая дата по лунному календарю двадцать седьмое. Специалисты утверждают, что это даже лучше, поверхность в месте планируемой высадки не будет сильно раскалена. Теперь по поводу риска… Все полеты в космос это риск, и хотя для спасения экипажа делается много, степень риска до сих пор высока, это больной вопрос и для нас, и для США. О перспективах высадки на Луну вы можете судить по трем экспедициям, это и облет спутника земли и работа на орбите с доставкой образцов грунта. Однако, в отличие от американцев, у которых вся экспедиция вытаскивается одним ракетоносителем «Сатурн», мы вынуждены производить запуск четырех ракетоносителей, да еще возиться с заправкой в космосе. Соответственно по сравнению с США наши риски возрастают. В настоящее время разработаны и испытаны новые ракетные двигатели, с тягой шестьсот тонн, которые позволят УР-700 выйти на проектную грузоподъемность в девяносто пять тонн в низкой орбите, но это уже к концу года, когда бороться за Луну будет поздно. Несмотря на трудности, все кто участвует в лунной программе полны решимости довести дело до логического конца и достичь поставленной цели, поэтому дело только за вами.

По окончании своей речи Александр Николаевич оторвал взгляд от блокнота и прямо посмотрел в глаза Суслова и тот сразу сделал вид, что заинтересовался своими записями.

— «Понятно, не хотел сам принимать решения, вот и попытался зацепиться за технические проблемы связанные с космосом» — сделал вывод Шелепин.

Дальше разговор опять вернулся на обсуждение проблем перспектив освоения космоса, и вопросу, «А что дальше?», и опять все уставились на новоиспеченного куратора космических программ.

— Если вы хотели услышать о том, как будут использованы наработки по лунной программе, то вынужден буду всех огорчить, — решился на откровение Александр Николаевич, — все что сделано в рамках этой работы не будет иметь практического применения в дальнейшем. Луна это тупик.

— То есть, ты хочешь сказать, что все эти сверхмощные ракетоносители нам больше не понадобятся? — Удивился Воронов.

— Так и есть, — кивнул Шелепин, — УР-700 для ближайших задач избыточен. Дальнейшие исследования Луны надо проводить с помощью автоматов, людям там не место, слишком эти полеты для здоровья вредны. А для запуска автоматических исследовательских систем хватит середнячка УР-500. То же касается будущих орбитальных станций, если, конечно, не понадобится выводить на орбиту вес в девяносто тонн, но таких задач до настоящего времени никто не ставил, а для пилотируемых полетов достаточно «Союза». И вообще, в ближайшей перспективе надо решать вопросы, связанные с военным и коммерческим использованием космоса, а для этого придется проводить перечень мероприятий связанных с удешевлением космических стартов. Нам надо готовиться к конкуренции с американцами и стоимость килограммов выведенных на орбиту будет иметь решающее значение.

— Ну, если так, то может быть тогда и не стоит так рваться быть первыми на Луне? — Высказал мысль Косыгин.

— С точки зрения получения дивидендов от американцев, может быть и не стоит, — пожал плечами Шелепин, — но я бы все-таки хотел их щелкнуть по носу. С другой стороны, самим нам в случае отказа от дальнейших планов по Луне, много сэкономить не получится, поэтому все намеченное желательно выполнить, так будет лучше для поднятия авторитета страны.

— Я такого же мнения, — поддержал Александра Николаевича первый секретарь ЦК КПСС, — много мы от того, что бросим выполнения намеченных планов не получим, и от подачек Никсона тоже не разбогатеем. Не вижу я смысла идти на сделку с США.

— Да собственно об этом и разговор, — откликнулся Воронов, — ничего такого ценного от американцев не перепадет, своим умом жить надо. А что касается зерна, то тут еще смотреть надо, в прошлый раз они транспортные издержки и штрафы заоблачные выставили.

— А так и есть, — тут же откликнулся Косыгин, — в этот раз поставлено условие пользоваться только услугами определенных транспортных компаний и расчет с ними придется производить через кредит по золотому курсу. Причем поставка будет вестись большими объемами, а у нас терминалы не смогут все за раз пропустить, будут потери, проще снова через французов закупиться, с учетом объемов потеряем не так уж и много.

Обсуждали выставленные президентом США условия еще долго, но в конце пришил к выводу, что не стоит отказываться от своей мечты в угоду исполнения мечты американской, хотя и задумались над словами Шелепина о лунном тупике. Ведь слишком дорого обходятся космические амбиции, видимо настала пора оценивать политику и в денежном выражении тоже.

— Я бы хотел обсудить еще один момент, — обратился к членам политбюро Шелепин, после окончательного голосования, — это открытая трансляция момента высадки на лунную поверхность.

— Зачем это? — Сразу взвился Суслов. — А если что-то пойдет не так, гарантий же никаких?

— Ну, не настолько открытая, — был вынужден немного сбавить напор Александр Николаевич, — трансляция будет вестись с задержкой в полчаса, этого вполне достаточно, чтобы успеть кое-чего отредактировать, так что явных накладок удастся избежать.

— То есть вы хотите взять пример с американцев?

— Как раз нет, — Шелепин скривился как от лимона, — американцы в данном случае ведут нечестную игру, они часто вместо реальных картинок вставляют в репортажи с режиссированные кадры, в чем убедились наши эксперты, анализируя материалы, полученные во время их экспедиции к Луне. Многие зарубежные эксперты их уже в этом обвиняют. Так как за нами будет следить весь мир, очень важно, чтобы у нас не возникло потом проблем, желающих найти у нас подлог, будет очень много.

— Но там ведь наверняка в разговорах будет озвучено очень много секретных сведений?

— Вообще-то электронная разведка США давно отслеживает большую часть разговоров земли с орбитой, — пояснил Александр Николаевич несостоятельность опасений, — именно поэтому в центре подготовки космонавтов проводятся специальные тренировки, которые ограничивают поступление секретных сведений в эфир. К тому же диалоги космонавтов зрителям будут даваться только во время выполнения конкретных задач, все остальное время фоном будут идти закадровые разговоры специалистов. Это придаст достоверности происходящим событиям. И еще один важный момент, так как все это будет транслироваться на весь мир надо отказаться от пафоса и лозунгов, для наших людей это привычно, но за рубежом будет воспринято с большой долей негатива. Нам не надо устраивать представление в космосе, надо просто сделать репортах о серьезной работе серьезных людей.

— Хм. А мне кажется, что Александр прав, — вдруг подал голос Микоян, — нам надо показать всему миру именно репортаж, без всяких приукрашиваний, это вызовет больше доверия.

— А если что-то пойдет не так? Представляете что случится? — Снова завел свое Суслов

— А что такого случится, — удивился Микоян, — вон в США на двадцатикилометровой высоте неполадки возникли, так они не побоялись на весь мир объявить. А мы чего боимся, ведь все равно все наши неудачные пуски их разведка отслеживает, стоит ли нам делать вид, что ничего не происходит. Лунная экспедиция это не тот случай, когда можно в секретность играть.

Спорили и рядили по предложению Шелепина где-то с полчаса, но когда аргументы пошли по второму кругу первый секретарь решил, что настала пора голосования. Результат удивил всех, «против» был только Суслов, теперь все дружно перевели взгляд на Устинова, но тот только пожал плечами:

— Посмотрим, как оно получится. Видел я эти репортажи из космоса, все одно ничего понять нельзя, так что ничего секретного там не увидят.

На самом деле этим Дмитрий Фёдорович дал всем понять, что хоть голосовали и все, но полную ответственность будет нести инициатор.

Идя к себе в кабинет, Александр Николаевич едва мог сдержать улыбку, ведь Устинов не догадывается, что последнее оборудование, которое установили в лунном модуле позволяет транслировать видеоизображение с орбиты с великолепным качеством, так что секретностью действительно стоило озаботиться. Впрочем, сегодня это самое малое из проблем.