Дары данайца

Глава 24 Отдам двух гениев за одного дурака с опытом

Вот кто скажет мне с чего надо начинать цифровую революцию? Одни скажут, что надо начинать с калькуляторов, и будут правы. Другие предложат электронные часы, и тоже не ошибутся. Третьи, у которых на плечах не только (правильно будет сказать «не столько») голова, вообще покрутят пальцем у виска и авторитетно заявят, что интересы страны требуют в первую очередь наличие систем управления для оружия, а все остальное вторично, что так же не лишено оснований.

Но по моему скромному мнению, которое никому не пытаюсь навязать, особенно квадратноголовым, цифровая революция начинается с резкого удешевлением стоимости производства чипов. То есть необходимо не только отработать технологическую цепочку производства кремниевых изделий с заданными свойствами, но и начать их массовый выпуск, позволяющих снизить цену на единицу продукции. А вот с этим в СССР были большие проблемы, несмотря на обещания оплатить все издержки по освоению новой продукции, производства микросхем большой плотности размещения электронных элементов, Шокин и иже с ним, уперлись всеми четырьмя. Насколько я понимаю, на МЭП давили военные и в этих условиях даже возможность заработать необходимую валюту, отходила на второй план. Все понимали, что освоение новой продукции пойдет также на пользу и военно-промышленному комплексу, но кто бы рискнул и принял на себя ответственность, после снятия Хрущева ЦК гудел как разворошенное осиное гнездо, любой промах и ты за обочиной жизни, сами понимаете, не до экспериментов. Поэтому как мне было не жаль, но пришлось на время отложить великие планы.

А планы, я вам скажу, оказались действительно велики, дело в том, что запущенное с нашей легкой руки в США развитие транковой связи, быстро пришло к своему пределу. Все-таки эта связь осуществлялась по аналоговым каналам, а выделить их достаточно большое количество на частоте в 450 мегагерц не получится, необходимо переходить на цифру и осваивать следующий девятисот мегагерцовый диапазон. Казалось бы, в чем проблема? А проблема есть и весьма серьезная: во-первых, требуются АЦП (аналого-цифровые преобразователи), которые звук переведут в цифру, а потом смогут ее восстановить. Во-вторых, при оцифровке получается слишком большой поток информации, который необходимо сжать, то есть выделить только ту часть, которая позволит без особого ущерба восстановить звук, а для этого уже, считай, необходим микропроцессор. В-третьих, требуется сформировать информационные пакеты, которые можно будет коммутировать, то есть нужен еще и цифровой коммутатор, а это уже полноценный специализированный компьютер. А потом не забываем, что дальше появится понятие сотовой связи, и эта задача будет уже на порядок сложнее. Ох, грехи мои тяжкие. Самое противное то, что в спину уже дышат конкуренты, прошел всего год, а рынок оказался забит предложениями по транковой связи, и толкаться локтями, когда тесно, нашей компании не пристало, ведь Дюпон начинает ассоциироваться с прорывными технологиями, нужно поддерживать такую точку зрения.

Очередной раз, поскрипев зубами по упущенным возможностям, пришлось спуститься с небес на землю и дать задание на начало работ по созданию цифрового коммутатора, который сможет решить проблемы организации связи средних предприятий, то есть до трехсот телефонных номеров. Удивительно, но пока никаких поползновений решить этот вопрос за счет электроники не наблюдалось, декадно-шаговые АТС по-прежнему были востребованы во всем мире, особенно в СССР. А чтобы получить практический выход, ну не работать же все время на перспективу, решили освоить производство квазиэлектронных АТС. Хорошо звучит? Прямо фантастика. Однако ничего такого фантастического и заумного в квазиэлектронных АТС нет, просто вместо декадно-шаговых устройств там применяются герконы, такие стеклянные герметичные колбочки с подпружиненными контактами, управляемыми внешним электромагнитом. Единственное отличие их от традиционных реле в том, что они имели огромный запас по надежности и скорости срабатывания, если изготовлены точно по технологии, а не как было принято в СССР. Новое направление работ решил оформить вполне официально через компанию Дюпон, все-таки такой разработке требовалось имя, иначе в будущем придется здорово потратиться на рекламу, и это имело последствия. Узнав о моем несколько неоднозначном решении, некоторые лица, занимающие в руководстве компании верхние строчки, пожаловались месье Дюпону — чудит молодой человек, ерундой занимается, деньгами в разные стороны кидается. Даже аналитику специалистам от электроники заказали, где были сделаны однозначные выводы о том, что проект экономически несостоятелен. Да, в данном времени полностью электронная АТС по надежности не может конкурировать с механической, время на отказ слишком мало, но это сейчас, аналитики не учитывают, что технология производства электронных компонентов меняется, и в скором будущем механика будет сдавать позиции по всем фронтам. Однако, чтобы это увидеть в шестьдесят четвертом году надо быть гением, ну или пожить в будущем, как в моем случае. Интересна оказалась реакция хозяина компании на демарш управленцев:

— Мальчик давно вырос и может себе позволить делать все, что хочет. И хочу всем напомнить, что именно благодаря его неоднозначным решениям компания сейчас занимает лидирующие позиции в Европе в области электроники.

Ну, насчет лидирующих позиций это он приукрасил, хотя да, многих удалось потеснить, особенно в области производства бытовой электроники, но это все потому, что крупные фирмы пытаются заработать на правительственных заказах, отдавая быт на откуп мелким компаниям. Последнее время они, правда, спохватились, и тоже начали потихоньку впрягаться, вот только время упустили и теперь им приходится идти по оборышам. Особенно в этом усердствовал итальянский капитал, что не говори, а шестидесятые годы это золотой век Италии, это потом они не смогут выбраться их затяжного экономического кризиса, в причинах которого я даже не пытался разобраться.

Хм. Я в демарше наших управленцев одного не понял, в их компетенции были производства средств производства, то есть, чем занимались до моего появления в компании, тем и продолжали заниматься, вся электронная деятельности их не касалась, почему они вдруг решились столь резко выразить свое мнение? А ведь ничто не тревожит человека так, как тогда, когда бездумно тратят его деньги. Отсюда следует вывод, меня посчитали, следовательно, нужно будет поручить Симону провести проверку, возможно пора уже более серьезно озаботиться своей безопасностью. Кстати, о последнем я не забываю, уже были прецеденты, поэтому приходится потихоньку уходить в тень, по крайней мере, в финансовой деятельности я так и делаю, уже давно нигде сам не появляюсь, все делается через «узкий круг ограниченных людей». Представлю, какая волна бы поднялась среди любителей смотреть в чужие карманы, если бы они узнали, какие деньги на самом деле крутятся под моим контролем. И да, помните, я говорил о неудавшемся родственнике, которого месье Дюпон выгнал взашей? Так вот, выгнать-то его выгнали, но идея двойника осталась, и с нового, шестьдесят четвертого, года она получила продолжение, нашли парочку похожих на меня молодых людей и сейчас усиленно делали из них Дюпона младшего. Пусть катаются вместо меня на дорогих машинах, им такая работа нравится до одури, сиди, ничего не делай, только изредка пройдись под прикрытием охраны. Ну, а то, что иногда на заднем плане мелькнет молодой человек, озабоченный переноской личных вещей богатенького Буратино, никому не интересно.

А еще в конце апреля заканчивается стажировка группы советских специалистов у Перотто, помните, я упоминал про формирование будущей группы разработчиков? Так вот, как я и предполагал, МЭП, не дожидаясь окончания всей программы стажировки, забрал себе самых надежных и исполнительных специалистов, в количестве восьми штук (двое не выдержали соблазнов свободного мира), главный критерий выбора — никаких намеков на неблагонадежность. Ну а нам достались те, кто имел несчастье рассказать пару раз несколько фривольных, в идеологическом плане, анекдотов. Так что поедут эти субчики «в наказание» в Калининградскую область, будут там демонстрировать свои таланты, думаю загрузить из так, что всякое желание иногда на кухне покритиковать существующий в СССР порядок, исчезнет. Это настоятельная необходимость, идиотов среди серопогонников хватает и своей неуместной активностью они могут нам сильно навредить, что не раз доказывала история. Планирую создать две группы разработчиков, одна займется созданием своего оригинального калькулятора, с дополнительным резервом памяти, чтобы можно было значительно увеличить глубину расчетов, другая будет занята совершенствованием американской PDP-4, нужно готовить людей к самостоятельной работе. Естественно отдачи от второй группы в ближайшие пару лет не предполагалось, но тут я хотел применить приемы искусственной конкуренции, пусть ребята соревнуются с американцами в методах совершенствования миниэвм, думаю, как раз к созданию линейки PDP-11 они созреют к самостоятельной разработке.

Эх, приятно иногда помечтать, но о насущных делах тоже не стоит забывать, американские фирмы решили объединить свои усилия и ответить на наши притязания — в продаже появились телевизионные приемники по «смешной» цене и довольно удачного дизайна. При этом началась агрессивная реклама, взывающая к патриотическим чувствам рядовых американцев, это уже был применен запрещенный прием, на который мы ответили судебными исками. И пусть почти все иски потом были выиграны в судах, но конкуренты знали что делали, объемы продаж наших цветных телевизоров на американском рынке стали снижаться. Конечно, можно было бы ответить таким же методами, но мы решили не суетиться раньше времени и продолжали делать вид, что такое положение дел нас не интересует, тем более, что пока технику было куда пристроить, да и выпуск новых моделей с дистанционным пультом управления и сверхлегкими блоками электропитания был не за горами. Понятно, что ради вытеснения конкурента, американские фирмы, обладая огромными финансовыми возможностями, могут позволить себе любые подобные издержки, но так и мы не лыком шиты, еще посмотрим, кто больше от этого потеряет. Не стоит забывать, что в нашем изделии заложено много инноваций, до которых американцам надо еще добраться, тут и повышенная чувствительность приемного тракта, и автоматическая отстройка от помех, подавление отраженного сигнала. Надежному выделению строчных и кадровых меток тоже уделялось повышенное внимание, надо было обеспечить устойчивость изображения при слабом сигнале. Короче говоря, со временем потребитель разберется, что свои родные фирмы его обманули — раскрутили на покупку не совсем качественного изделия, вот тогда и посмотрим, как они смогут конкурировать с нами.

И наконец, последнее из текущих задач — электробатареи. Вы будете удивлены, но столь привычные нам химические источники тока в шестидесятых годах были представлены только солевыми элементами, то есть в качестве электролита использовался загущенный раствор солей. Попытка найти достойные элементы питания привела к патенту канадского инженера Льюис Урри, который вместе с вместе с Карлом Кордешем и Полом Маршалом получил патент на конструкцию щелочного элемента в 1960 году. Обалдеть. А ведь еще никто даже не подозревал, что в скором времени понадобятся микро-аккумуляторы и литиевые элементы. Непорядок, но брать это дело в свои руки не будем, нужно ставить соответствующее производство в России, патент обойти легко, на самом деле конструкций щелочных элементов великое множество, нужно только немного поэкспериментировать с ингредиентами. Сказки о том, что солевая батарейка много дешевле щелочной, это действительно сказки, хотя если посмотреть по стоимости исходных материалов есть разница, и не маленькая. Но если учесть эту стоимость в конечной, розничной цене, то она составит от силы десять процентов, остальное издержки торговой сети, это как в двухтысячных годах, стоимость щелочных батареек в супермаркетах отличается по цене от оптовой в пять и более раз. Действительно нет предела наглости наших предпринимателей и их московских покровителей.

Небольшой автомобиль-фургон Renault Estafette 800, с установленной дополнительно рефрижераторной установкой подкатил к фабрике-кухне, из салона впрыгнул водитель Николай и, глянув в небольшое стеклянное окошечко на показания градусника внутри продуктового бокса, потянулся за папкой с накладной. Сегодня у него по списку восемнадцать заказов, надо хорошо постараться, чтобы успеть их развезти до обеда, большая часть заказов была уже скомплектована в кооперативных магазинах, осталось только забрать готовые блюда из фабрики-кухни работающей при московском машиностроительном заводе «Коммунар». Вообще-то, отношения с заведующей этого предприятия у Николая не складывались, требования по внешнему виду блюд заведующая считала неизвестно чьей блажью, и тем более не хотела заниматься писаниной, ведь каждый заказ должен был быть снабжен запиской, где указывалось не только время приготовления, но и все повара участвующие в процессе. С росписью каждого!!! Основной ее аргумент по этому поводу звучал так: — В желудке глаз нет.

Правильно, в желудке глаз нет, а вот у его хозяина (или чаще хозяйки) глаза на месте, а если учесть что глаза эти принадлежали совсем не простым людям, каждое недовольство внешним видом блюд могло перерасти в серьезный конфликт. Заведующей то что, ей главное спихнуть, разбираться с конечным потребителем она не будет, а вот Николаю краснеть лишний раз не хотелось, от того и собачился с ней почти каждый раз, отказываясь брать неприглядные заказы.

— Так чего у нас тут? — Подошел Николай к кухонному столу с упакованными сверху пищевым целлофаном контейнерами из вощенного белого картона, в качестве новомодной одноразовой посуды. — Ага, вот здесь подложку под винегретом перекосили, затекло под нее, уронили что ли? А здесь и здесь записку о сроке приготовления и ответственных поварах обратной стороной перевернули, как теперь время увидеть, может быть там вчерашний день прописан? Надо переделать.

— Вот еще, — возмутилась Настасья Павловна, — буду я сейчас копошиться.

— А куда ты денешься? — Сделал удивленное лицо экспедитор, не позволяя себе даже намека не улыбку. А следом достал из своей пухлой папки красочный каталог. — И вообще смотрим на фотографию с каталога, вот видишь, как все должно выглядеть, если будет несоответствие, заказчик может от заказа отказаться, а тогда тебе премии не видать. Ты этого хочешь?

Заведующая скрипнула зубами:

— Так это для фотографии, на самом деле никто так красиво никогда не делает.

Николай вздохнул, опять все по кругу:

— Когда делают заказ, смотрят в каталог, и хотят получить в итоге именно то, что видят. Если ты думаешь иначе, так давай я тебя с собой возьму, там тебе и выскажут все, что думают по этому поводу. И учти, что это не Ванька с вашего завода, там люди серьезные, один звонок и Магадан курортом покажется.

— Ладно, сейчас переделаю. — Буркнула Настасья и ринулась распаковывать заказы.

— Это ты чего сейчас хочешь сделать? — Возмутился Николай. — Давай вызывай поваров, они отнесут все это в фасовочный цех и уже там переделают.

— Некогда им этим делом сейчас заниматься.

— Так делали бы сразу хорошо, не пришлось бы переделывать, — пожал плечами экспедитор, — так что давай зови поваров, а я им еще вдогонку парочку слов скажу.

— Не вздумай, — коршуном кинулась заведующая, — это тебе не со мной лаяться, им эта лишняя забота нафиг не нужна.

— Вот те раз, — Николай демонстративно почесал затылок, — тогда какого черта в конкурсе участие принимали?

— А никто нашего мнения не спрашивал.

— Понятно. Ладно, не буду я им настроение портить, но если честно начальству своему доложу, не дело когда повара над заказами без души работают. Если ваше начальство не будет думать о своих работниках, найдем других. — Но тут экспедитор замер, начиная понимать, что здесь все не просто. — Стоп, так это что получается, вы конкурс на готовку обедов выиграли, но никому здесь эта дополнительная работа не нужна?

— Так и есть, — подтвердила Настасья, — у нас сначала года нового начальника назначили, и ему захотелось себя показать, вот и решил, что конкурс как раз для этого подходит. А о том, что в министерстве не разрешат фонд оплаты поднять, не подумал, вот и приходится помимо основной работы еще и этой хренью заниматься.

На это Николаю осталось развести руками, обычная история, сколько и как бы человек не работал, заработная плата у него остается стабильной, а лишняя пятерка или десятка дополнительной премии не стоит того чтобы из-за нее упахиваться. Принцип от каждого по способностям — каждому по труду, в стране развитого социализма не выполнялся никогда, так как результат труда всегда можно было оценивать в соответствии с требованиями текущего момента. Ну а раз так, то при новых условиях хозяйствования, когда количество вакансий стало превышать количество работников, все чаще стало звучать: — Если они думают, что нам платят, то пусть думают, что мы работаем. Кстати говоря, несмотря на расхожее мнение, это изречение родилось именно в шестидесятых годах, когда появилась относительная свобода слова, теперь можно было не бояться отхватить срок за плохую работу и за несдержанность языка. Один из жестких стимулов ударной работы вдруг оказался за бортом хозяйственной жизни.

Однако проблемы предприятия были вне компетенции экспедитора, поэтому приняв переделанную работу, он отправился по адресам, развезти вовремя свои заказы он успел, однако трое от заказов фабрики кухни отказались, уж слишком велико было отличие предоставленного блюда от изображения в каталоге. Но Николай не унывал, этот момент был у него предусмотрен и как раз на такой случай он возил с собой кое-чего дополнительно, хозяйки с удовольствием меняли то, что им не нравилось на красиво оформленные маленькие тортики и баночки с джемом. Изредка дополнительно удавалось продать «в рассрочку» экзотическую для СССР картошку фри и воздушную кукурузу. Кстати говоря, для тех, у кого имелись холодильники, а у этого контингента заказчиков они были всегда в наличии, в фургоне стоял утепленный ящик с несколькими сортами мороженного, охлаждаемого сухим льдом (замороженный до твердого состояния углекислый газ). Именно таким образом покрывались все издержки связанные с недоразумением, а иначе было бы плохо, жалобную книгу он всегда имел при себе и любая жалоба на качество обслуживания, могла привести к снижению вознаграждения. Руководство кооператива, конечно же, разбирало причины каждой конкретной жалобы, и в случае отсутствии вины сильно не наказывало, но в организации существовал принцип, за все отвечает экспедитор, он принимает заказы и общается с заказчиком, а значит, несет ответственность за все возможные издержки. Собственно говоря, за это ему и платят на двадцать процентов больше чем всем остальным.

Особенно хороший доход у кооператива получался от проведения домашних праздников, дни рождения люди предпочитали справлять дома, и все хозяйки знают, какая это головная боль — надо накупить продуктов, затратить много времени для того, чтобы накрошить не менее четырех видов салата и испечь пирог, не говоря уже об остальных блюдах. А еще надо навести порядок в квартире и успеть в парикмахерскую, чтобы гости видели перед собой цветущую женщину, а не заморенную кухарку. В этом случае кооператив брал на себя все заботы по готовке, причем отдельным пунктом шел заказ конкретного повара, так сказать эксклюзив, естественно такая услуга была дороже, но кто обращает внимание на относительно небольшой прирост к цене, когда на кону стоит хорошее настроение? Следует отметить, что к хорошему люди привыкают быстро, поэтому кооператив постоянно увеличивал свои штаты и уже планировал создавать собственные фасовочные цеха, чтобы не зависеть от предприятий общепита, у коих вопросы дополнительного дохода никакой радости, кроме изжоги, не вызывали.

Однако не все было так радужно, в отличие от других предприятий, находящихся в собственности государства, кооператоры в силу объективных условий не вкладывали деньги на развитие инфраструктуры, в которую входили, в том числе, детские дошкольные учреждения. По этой причине районные власти частенько ставили семейные пары, связанные с работой в кооперативах, на последнее место в очереди предоставления мест в детских садах и яслях. С точки зрения власть предержащих это была вполне оправданная реакция, мол, если работаешь только на себя, будь любезен сам себя обеспечивать. Впрочем, выход из данной ситуации вскоре был найден, кооперативы включили статьи социальных расходов себе в бюджет, но чтобы не сильно тратиться организовали свои детские учреждения на основе аренды помещений, это когда дети находятся под присмотром нанятых воспитателей в арендованных жилых помещениях. Это уже был плевок в сторону местных властей, все эти самостийные ясли и садики никак не отвечали требованиям организации и работы детских учреждений, однако сделать ничего было нельзя, гражданам надо было где-то пристроить детей, так что после недолгих разбирательств, пришлось кооператоров причислить к обычным гражданам. Вроде бы не такой значимый эпизод, но он имел в будущем большие последствия, люди поняли, что есть способы отстаивать свои права, а наша Советская власть не всегда готова идти навстречу чаяниям граждан.

Существовали и еще кое-какие проблемы.

После проведения подряд трех проверок: фининспекции, пожарников и инспекции профсоюзов по охране труда, председателя кооператива «Русский стол», специализирующегося на доставке продовольственных товаров населению «пригласили» в Райком на беседу. Иван Лукин прекрасно понимал, что вызывают вовсе не на беседу, скорее всего, будет очередной наезд с последствиями, но в чем именно он будет заключаться, угадать не мог. Да никто бы не мог угадать, ибо деятельность кооператоров, которая регламентировалась соответствующими постановлениями, никак не вписывалась в принципы хозяйствования в СССР, поэтому партийные органы всех рангов, не давая себе труда вникнуть в документы, пытались изобретать собственные методы управления неуправляемым процессом. И методы эти были далеки от демократичных.

Разговор в Райкоме начался нейтрально, даже можно сказать доброжелательно, мариновать долго в коридоре не стали, двадцать минут ожидания это не время, из-за которого портится настроение? Попросили описать суть работы кооператива, трудности, возникающие в работе, и перспективы дальнейшего развития, причем разговор строился не в виде отчетного доклада, а вполне себе доверительно. Однако, Иван не вчера родился, понимал, что такое отношение предвестник бури, поэтому постоянно ожидал подвоха. Дождался:

— Тут, товарищ Лукин, нам сигнал поступил, — вдруг решил перейти к сути дела секретарь районного комитета партии, — что у вас происходят нарушения трудового законодательства, и в частности не соблюдается режим трудового дня. Так, например, у одного из ваших работников, Николая Трухина, рабочая смена начинается в восемь часов утра и заканчивается двадцать один тридцать. Что вы можете сказать по этому поводу?

А что можно сказать? Только то, к чему заранее готовились, еще когда думали над организацией кооператива заранее рассматривали возможность подобного наезда со стороны контролирующих инстанций:

— Конкретно с экспедитором Трухиным кооператив заключил договор, где оговорено общее время его труда в соответствии с законодательством. В связи со спецификой работы работник сам определяет распорядок своего трудового дня, журнал учета рабочего времени ведется и по требованию может быть предоставлен в любое время.

Вообще-то наличие журнала учета трудового времени работников в кооперативе — бред лютый, никому не интересно, сколько времени было затрачено на ту или иную работу, главное это результат и получение вознаграждения по этим результатам. Но законодательство жестко регламентирует время работы, поэтому приходится хотя бы внешне имитировать выполнение пунктов закона.

— Ты, Лукин, за дураков нас не держи, — нахмурился секретарь, — журнал учета рабочего времени заполняется со слов самого работника, а это нарушение, у тебя должны быть учетчики рабочего времени, которые и должны выполнять контроль.

— Это у нас в регламентах не прописано, — возразил председатель кооператива, — у нас каждый член кооператива несет на себе много обязанностей, которые и выполняет по мере необходимости. И вообще, никто Трухина работать сверх регламента не заставляет, давайте его жалобу, мы на правлении решим, что можно сделать в данном конкретном случае.

Однако никто не спешил доставать документ, и более того, все сделали вид, что не услышали выступления Ивана Лукина, продолжая накалять обстановку

— «Эга!», — дошло до председателя, — «Темнят что-то в Райкоме, никак кого-то из своих пристроить в кооператив хотят».

Догадка оказалась верной, после того как в деятельности кооператива на заседании нашли все возможные и невозможные прегрешения, последовала оценка и сразу вывод о том, что мириться с таким положением дел нет никакой возможности. Исходя из этого, следовало только два решения: надо либо такое предприятие закрывать, к «чертям собачьим», либо брать его под пристальное наблюдение и учить работать в соответствии с Ленинскими принципами. Самое смешное, что на просьбу предоставить список этих нарушенных Ленинских принципов в работе, секретарь партийной организации сходу перешел на крик и пообещал немедленно прекратить деятельность кооператива, так как в коллективе отмечены случаи «перерожденчества» и «культивирование буржуазной морали». Такая позиция партийных органов на местах тоже не раз обсуждалась в союзе кооператоров, потому Иван не стал спорить и трепать нервы лишний раз, спокойно выслушал последовавшие решения, где ему предписывалось срочно исправить указанные недостатки, для чего требовалось допустить к работе ответственных товарищей, кандидатуры которых согласованы с профсоюзной организацией.

Надо ли говорить, что никаких «ответственных товарищей», ни к какой работе в кооперативе не допустили, а когда последовало их возмущение, достали утвержденный всеми инстанциями устав, в котором четко и ясно было прописано, что членами кооператива можно стать только по решению общего собрания. Конечно же, это был явный плевок в сторону Райкома и там спускать такие вольности «буржуазным перерожденцам» не собирались, последовала пара звонков, и пришло предписание прекратить деятельность кооператива, что и было выполнено со стороны провинившегося в рекордные сроки. Члены кооператива чуток погрустили, повздыхали и снова разъехались по своим делам, заказчики лишнее время ждать не будут, просто теперь заказы принимал другой кооператив — «Русское поле», зарегистрированный в другом районе, ну а если и его закроют, есть еще «Русские просторы», «Русские дары», «Русская деревня»… и так до бесконечности. Хозяйственникам с партийным стажем такое положение дел не могло присниться даже в страшном сне, а вот мне, как человеку прошедшему лихие девяностые, это было вполне привычно, а самое главное они ведь протолкнули свое решение и успокоились, думают, что его кто-то кинется выполнять до победного конца. Ну да, под козырек взяли, предписание выписали, а контролировать кто будет? Минфин? Вот делать им там больше нечего, пока они там раскачивались, денежки со счета быстренько сменили прописку, все-таки знание будущих схем защиты бизнеса рулит. А так, проблем в регистрации названий кооперативов не было, это дело давно поставлено на поток, сложности были только в начале, единственно, за что приходилось воевать, так это за слово «Русский» в названии, кое-кто разглядел в этом признаки национализма. По секрету скажу, этот «кое-кто» был прав, но так как он был умным человеком, упорствовать в своем мнении не стал, ибо национализм, по утверждению сверху, в советском обществ был изжит как пережиток прошлого, попробуй теперь возрази.

Но на закрытии кооператива по звонку дело не заканчивалось, в работу включались юридические конторы, единственные организации, которые могли на законных основаниях требовать объяснения по принятым властями решениям, и тут уж исполнителям приходилось повертеться. Пропихнуть в своих недрах документ, раз плюнуть, а вот потом попробуй обосновать это решение в суде, там не предъявишь звонок сверху в качестве одной из причин, надо предъявить факты нарушений действующего законодательства, а задним числом их не оформишь. И на судью, несмотря на бытующее мнение, надавить лишний раз, тоже не получится, всякая просьба должна быть достаточно хорошо обоснована, «бесплатно» даже прыщ не вскочит, и разговор здесь ведется вовсе не о денежных знаках, стоит ли после этого демонстрировать свои амбиции. Впрочем, через некоторое время власть имущие успокаивались, ведь они продолжали без зазрения совести пользоваться услугами кооператива, а это лучше всего говорило о том, какие цели они на самом деле преследовали, открывая охоту на кооператоров. Если некоторые историки не врут, то точно такая же ситуация возникла в двадцать восьмом году двадцатого века, там даже на заседании политбюро поднимался вопрос о том, что «некоторые» партийцы отжимают бизнес у успешных предпринимателей. Конечно же, при этом не стоял вопрос защиты бизнеса как такового, просто это дало возможность обвинить некоторые партийные группировки в перерожденчестве. Что поделать, в борьбе за место под солнцем все методы хороши.

— Мадмуазель Анастасия! — Месье Фаран привлек внимание новенькой горничной. — Сегодня в наш отель прибывают важные персоны, во главе с Сержем Дюпоном, наследником компании Дюпон, надеюсь, мне не придется вам снова объяснять, что грубость в отношении данных лиц со стороны персонала недопустима.

Анастасия закусила губу, вот кому бы ей хотелось нагрубить в ответ, ведь Фаран знал всю подоплеку событий «виновницей» которых она стала. Дело в том, что отель Бристоль, в который ей «по счастливой случайности» удалось устроиться, две недели назад, принимал не простых людей, элиту общества, но как показала практика среди сливок общества иногда встречаются элитные мерзавцы. Откуда было знать девушке, что не просто так вдруг не нашлось горничных на обслуживание четырех комнатного номера, в который недавно заселился весьма состоятельный месье. Сначала бы подумать, что все это неспроста, но нет, раз дали задание прибраться в номере, значит надо выполнять без возражений. Не подумала, за то и пострадала, впрочем, пострадала не только она, вернее ее униформа, месье из номера тоже пострадал, хрустальный графин, стоящий на столе, хоть и оказался хрупким, но массивным, поэтому продолжать свои приставания после встречи графина со своей головой наглец не смог. Более того, оказался недееспособен еще долгое время, а залитый кровью номер и три шва на голове лучше всего поведали всем, что с девушкой лишний раз лучше не шутить. Как ни странно, этот случай Анастасии обошелся без последствий, после того как постоялец пришел в себя и стал адекватно воспринимать этот мир, он сразу заявил, что во всем виновата его неловкость, и никаких претензий он ни к кому не имеет. Как потом стало известно, а все тайное со временем становится явным, за этим месье уже водился грешок приставания к симпатичным (и не очень) горничным, поэтому раздувание скандала ему было совсем ни к чему. И вот теперь месье снова предупреждал ее о нежелательности повторения тех событий. С одной стороны он был прав, ведь все горничные проходили инструктаж как действовать в условиях неадекватного поведения постояльцев, но с другой… а так ли уж Фаран невинен в том что произошло? Ведь именно по его распоряжению девушка оказалась в том злополучном номере.

Как бы то ни было, но Анастасия решила не высказывать свои претензии, и просто кивнула в ответ, действуя по принципу — худой мир лучше хорошей ссоры. А мир следовало сохранить, ведь только так можно было доказать отцу, что она уже повзрослела и готова самостоятельно разобраться во всех хитросплетениях гостиничного бизнеса, знакомясь со всеми его нюансами изнутри.

Отправляясь проверять готовность номеров к приему новых постояльцев, она стала рассуждать о том, насколько хорошее воспитание имеют «звездный мальчик» и его «важные персоны», и не будет ли у нее с ними проблем подобных той, что произошли с ней не так давно. Хм… Однако в после вчерашней бури в Париже, возле окна появилась пыль, поэтому пришлось срочно хвататься за пипидастр (перьевая щетка на палочке для смахивания пыли) и приступить к наведению идеального порядка.

— «Интересно, кто это оставил окно открытым?», — рассуждала Анастасия, — «Обычно пока никто не заселился, все должно быть наглухо закрыто. Вот здесь надо протереть подоконник, а здесь пройтись щеткой по полочкам, а вон еще…».

Девушка так увлеклась приборкой, что не заметила появления в номере двух серьезных мужчин, увидела их только тогда, когда один из них выходя из комнаты, довольно таки громко хлопнул дверью.

— Ой, простите, — смутилась Анастасия, — меня никто не предупредил, что вселение произойдет прямо сейчас.

— Правильно не предупредили, — ответил представительный месье, продолжая обследовать комнаты, — перед приездом постояльцев мы должны сначала осмотреть номера. А вы не обращайте на нас внимания, продолжайте свою работу.

Продолжать так продолжать, тем более что глаз зацепился за очередной непорядок — шов на одной из диванных подушек разошелся и из под велюра показалась подбоечная ткань. Пришлось хватать подушку и срочно тащить ее в мастерскую, пусть там что надо зашьют. Долго времени это не заняло, десяти минут хватило, однако снова свободно проскочить в номер у нее не получилось, на входе уже стоял охранник, и только выяснив, что именно Анастасия должна обслуживать этот номер пропустил ее внутрь. Вернув подушку на место, девушка хотела сразу выскочить из номера обратно, но повернувшись, увидела молодого человека, который стоял у открытого пустого шкафа и озадачено чесал затылок.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — Сразу поспешила она на помощь.

— Буду очень благодарен, — обрадовался тот, — мне надо развесить одежду, а тут даже вешалок нет.

— Вешалки в другом шкафу с правой стороны от двери — подсказала Анастасия, — это потому, что часто постояльцы привозят вешалки из своей коллекции, стандартные им не подходят.

— Подумать только, — пробурчал молодой человек, — стандартные вешалки им не в масть. Это теперь что, кроме одежды еще и вешалки с собой таскать? Этих богатых не поймешь.

Стащив часть вешалок из шкафа, парень попытался развесить одежду, которую достал из большого чемодана.

— Нет, нет, — снова поспешила на помощь Анастасия, — не надо брюки подвешивать за нижнюю часть, иначе карманы потеряют форму, они должны отвешиваться так, как их носят, для этого разведите прищепки и подвесьте за пояс.

— Надо же, оказывается и здесь есть свои тонкости. — Снова проворчал молодой человек. — Рубашки тоже просто так весить нельзя?

— Конечно, — кивнула девушка, — сначала надо застегнуть все пуговицы и только потом вдеть вешалку, если этого не сделать, то придется ворот рубашки подглаживать, прежде чем ее надеть. Странно, обычно это первое чему учат тех, кто отвечает за гардероб, или ты не проходил курсов?

— Оказывается еще и такие курсы надо пройти? — Лицо парня скривилось как от лимона. — А мне сказали, что ничего сложного в этом нет, таскай одежду за работодателем, да держи язык за зубами. Обманули?

— Ага, есть такое дело, — поддакнула горничная, — когда я устраивалась сюда на работу, тоже не думала, что все будет так сложно, две недели учили чего да как. Есть у меня инструкция по уходу за одеждой постояльцев, если хочешь, могу принести, там подробно описано как надо развешивать одежду, чтобы она не помялась.

— Это было бы неплохо, — согласился молодой человек, — а то выгонят при случае по причине профнепригодности. Кстати, меня Сержем зовут.

— Серж Дюпон? — Удивилась горничная.

— Это было бы замечательно, — рассмеялся парень, — но нет, Серж Дюпре.

— А…, а то уж я испугалась. А я Анастасия.

— Анастасия Романова?

— Не дай бог, — тут же отмахнулась девушка, — Анастасия Прежан.

— А…, а то уж я испугался.

Горничная не выдержала и рассмеялась:

— Серж, прекращай так шутить, нам не положено проявлять эмоции при постояльцах, если об этом узнает месье Феран, то меня выгонят в тот же день.

— Ну, мы же не будем никому об этом говорить, — пожал плечами Серж, на лице которого не отразилось даже тени улыбки, — тем более у меня та же ситуация, мне нельзя заводить знакомств с персоналом, если об этом узнает месье Симон, меня выгонят быстрей тебя.

В это время распахнулась дверь, и в номер ввалился солидный месье с сердитым выражением на лице:

— Серж, заканчивай заниматься гардеробом и иди вниз, через пятнадцать минут отправляемся на переговоры, — заявил он с порога и вопросительно посмотрел на девушку.

— Это Анастасия, наша горничная, — поспешил отчитаться парень, — помогает мне развешивать одежду, оказывается не такое уж это простое дело.

— Чего там сложного? — Удивились в ответ. — Ладно, если не успеешь разложить, бросай все как есть, потом закончишь.

Парень тяжело вздохнул и развел руки:

— Вот так, не могут без меня.

Увидела Сержа Анастасия только вечером, когда «важные персоны» дружной толпой проследовали в свои апартаменты, ее знакомый, нагруженный аккуратным кожаным чемоданчиком и тубусами в которых обычно переносят плакаты для презентации, вместе с охранником юркнул мимо нее в свой номер на этаже. Только и успел слегка кивнуть в приветствии.

— А хорошо его ценят Дюпоны, — подумала девушка, — номер-то тоже не из дешевых. Интересно, а ужинать он с ними в ресторан пойдет?

Однако пока Анастасия наводила порядок в коридоре, ни Серж Дюпон ни Серж Дюпре больше из своих номеров не выходили, ужин им доставили из ресторана прямо в апартаменты, и неудивительно, зачем тащиться в ресторан, когда можно сделать заказ.

Утром, заступая на дежурство, Прежан удостоилась повышенного внимания месье Фаран:

— Так как проживающих на третьем этаже прибавилось, — сообщил он, — уборка в номерах с триста первого по триста девятый номер остается за Анастасией, за остальные номера ответственность на себя возьмут Жаклин и Мари. Так мне будет спокойней за здоровье постояльцев.

Последние слова руководитель сопроводил пристальным взглядом в сторону Анастасии, и всем стало понятно, о чем конкретно он хотел сказать.

— И что, он теперь будет до скончания века мне об этом напоминать? — С раздражением подумала девушка. Очень жаль, что нельзя на него пожаловаться отцу, такие проблемы она теперь должна решать сама.

Горничные, которым вдруг расширили объем работы, тоже не были в восторге, хотя все это было обычной практикой:

— Видела я вчера этого Дюпона младшего, — проворчала Жаклин, — очень удивлюсь, если он не разведет грязь по всему номеру. По-моему мальчик не привык смотреть себе под ноги.

— Это ты к тому, что он вчера чуть не упал при входе? — Отозвалась Мари. — Так это может со всяким случиться, а потрудиться у него в любом случае придется, к нему в номер чуть ли не весь этаж наведывался. А Фаран правильно сделал, что поставил Анастасию на обслуживание менее проблемных постояльцев, она слишком привлекательна для молодых людей, на всех хрустальных графинов может не хватить.

Работницы тихонько хихикнули и быстро отправились на свои рабочие места, так как руководитель уже подозрительно косился в их сторону.

До номера Сержа горничная добралась только во второй половине дня, на этот раз постоялец никуда не спешил и в отличие от всех остальных «десантников» компании Дюпон тихо, мирно занимался какой-то интеллектуальной работой в своем номере. Анастасия, когда увидела то количество справочников, которыми обложился молодой человек, даже зауважала его, давненько она не видала, чтобы кто-нибудь был так увлечен работой. А самое интересное, что как только она вошла в номер Сержа, вслед за ней сразу заявился охранник, и пока шла работа по наведению чистоты в номере, пристально следил за всеми ее телодвижениями. Очень неприятно.

— Жак, — вдруг оторвался от работы Серж, — не стоит так пристально следить за работой Анастасии, таким вниманием ты ей мешаешь выполнять свою работу.

В это время девушка протирала стеклянную дверку шкафчика в ванной комнате, и ей хорошо было видно в отражении, как на эти слова охранник с удивлением посмотрел на Сержа.

— И что это было? — Задала себе вопрос Анастасия. — Разве Серж имеет право вот так одергивать охрану?

Однако дальнейшее еще больше поразило ее, она увидела как Серж сделал рукой жест означающий для всех «давай выметайся отсюда» и охранник, кивнув, вышел за дверь. Очень интересно. Получается Дюпре не простой гардеробный? И тут до нее дошло, ну конечно, неумение развешивать в шкафы одежду, куча справочников, уютные дорогие апартаменты, охранник, это должно говорить о том, что молодой человек далеко не на последних ролях в компании. Ей даже стало интересно, какую должность занимает Серж.

— Привет Анастасия, — отложив ручку, потянулся Дюпре, когда она закончила с работой, — извини, что сразу не поздоровался, надо было мысль записать, пока не успела сбежать.

— Они у тебя так быстро бегают? — Улыбнулась девушка.

— Нет, бегают-то они не быстро, но их много и разбегаются они в разные стороны, пока ловишь одну, другие уже успевают сбежать.

— Это не страшно, если их много всегда можно поймать нужную. Хуже когда их мало — нечего ловить.

— Возможно ты права, — слегка обозначил кивок Серж, — с этой стороны я как-то эту проблему не рассматривал, мне всегда казалось, что каждая мысль представляет ценность, поэтому пытался отловить их как можно больше. Наверное, не стоит проявлять столько усердия и тогда они не будут так резво от меня сбегать?

— Набегаются, подышат свежим воздухом и вернутся назад, — согласилась Анастасия, — у меня так часто бывает, вот думаешь о чем-то и чувствуешь, что решение где-то рядом, но сразу добраться до него не получается. Тогда на время отвлекаюсь, а потом решение приходит само собой.

— Слушай хорошая идея, — повернулся Дюпре к девушке, — надо отвлечься, отдохнуть, занять свой мозг чем-нибудь другим. Ты до которого часа работаешь?

— Это тебе зачем? — Насторожилась Анастасия.

— Хочу поухаживать за красивой девушкой, пригласить ее в ресторан или в кино.

— Хм… — До сегодняшнего дня редко кому удавалось ее смутить, однако этот повеса сумел. — Но нам категорически не рекомендуется поддерживать с постояльцами какие-либо отношения кроме как по служебным обязанностям.

— А что вам еще не рекомендуется по окончании времени работы?

— Никого не интересует чем я буду заниматься после того как выйду за пределы отеля.

— Вот и хорошо, — обрадовался Серж, — тогда хочу пригласить тебя в кино, на просмотр нового фильма.

— Спасибо, но «Дневник горничной» я смотреть не пойду, — тут же нахмурилась Анастасия.

— На драмы я никогда не хожу, — скривился Дюпре, — и как ты могла обо мне так плохо подумать? Я хотел пригласить тебя на просмотр советского фильма, только неделю назад сделали дублированный перевод, сегодня вечером в восемь часов будет премьера.

— В Советах снимают фильмы? — Удивилась девушка. — Никогда бы не подумала.

— Да, снимают, а еще там, на улицах ходят медведи, их ловят и заставляют играть на балалайках, а все население пьет неразбавленный спирт, запивая его водкой.

— Это на самом деле так, или ты сейчас шутишь?

— Вот уже появилась надежда, что ты не веришь всему тому, что у нас пишут в желтой прессе о Советах, — усмехнулся Серж, — поэтому давай соглашайся и тогда увидишь как люди на самом деле живут в СССР. Кстати, если тебе будет интересно — фильм широкоформатный, это к вопросу о технической отсталости Советов.

— Но ты сказал, что это премьера.

— Это к чему?

— К тому, что о билетах на премьеру надо озаботиться заранее, и даже не в этом дело, — зло прищурилась Анастасия, — туда нельзя прийти просто так с улицы, требуется хорошо подготовиться.

При этих словах Дюпре демонстративно изобразил удивление и медленно повернул голову к девушке:

— Настя, — ласково произнес он, — если глаза меня не обманывают, то выглядишь ты даже в наряде горничной просто великолепно. Лучше будет только хуже, нам ни к чему привлекать к себе внимания, скромно пройдем в зал и посмотрим комедию, которую сняли в Советах. Обещают, что скучать не придется.

— Скромно значит, — на лице девушки появилась мстительная улыбка, — но скромно, не значит бедно, надеюсь, у тебя найдется приличный костюм?

— Эмм… да вроде как имеется.

— Вот и хорошо, я подойду к парадному в половине восьмого.

Закрывая за собой двери номера, Анастасия уже знала чем отомстит этому наглецу. Скромно захотел, будет тебе скромно…, наряд горничной ему на премьере подавай.

— Интересная девушка, — подумал я, когда на предложение с моей стороны не выделяться, она возмущенно дернулась и тут же задрала свой маленький носик, — видимо мои слова задели ее за живое. Или ей хочется всем показать, что тоже не лыком шита? А вообще, как-то до сих пор не могу представить ее в роли горничной, вот не верится мне, чувствуется какое-то несоответствие — нет в ней той покорности, которая присуща другим представителям этой профессии. А это может означать, что в данном случае играется роль. Зачем? А вот причин может быть много, но это не связано конкретно со мной, охрана проверяла, Анастасия уже полмесяца работает в этом отеле. И все же… Подумав еще немного в данном направлении я поднял трубку телефона, надо позвонить Симону, пусть даст задание нашим «пинкертонам», все равно ведь проверять ее будет. Может быть уже к вечеру удастся что нарыть. Ладно, делу время, чтобы было больше потехи, до вечера всего ничего, а у меня работа еще в самом начале, думаете легко технические задания специалистам выдавать?

До шести часов корпел, не разгибаясь, и наконец-то стало вырисовываться кое-что дельное, ладно, устал, пора отвлечься, а то по себе знаю, что если упорствовать наделаешь много ошибок, на исправление которых потом затратишь много времени. Слегка перекусив в номере, привел себя в порядок и чуть раньше назначенного времени спустился встречать Анастасию, это девушкам можно опаздывать, кавалеры такой возможности не имеют.

Опс. На другой стороне улицы, напротив парадного расположилась цветочная лавка, и как я мог упустить, совсем зачерствел душой старый пень, разве можно представить романтическое свидание без цветов? Надо быстро исправляться: перебежал через улицу и благодаря подсказке продавщицы быстро сотворили красивый букет. Вот будет чем порадовать девушку, не уверен, что такое внимание ей никто раньше не оказывал, но цветы действительно очень хороши. Возвращаюсь обратно и пытаюсь высмотреть Анастасию издалека, но что-то не видно, краем глаза замечаю заруливающее на стоянку перед центральным входом такси — может быть она? Всматриваюсь в пассажирку, через стекло видно неважно, но и без этого понятно, что это не та, которую я здесь жду, так одеваются на светские рауты, пытаясь поразить всех своей красотой, однако пялиться не следует — ничто так не оскорбляет девушку, как откровенное разглядывание ее соперниц. Снова шарю взглядом по улице.

— Серж, кончай высматривать кого-то на улице и обрати на меня внимание, — раздалось сзади, и я аж подскочил от неожиданности.

Вот это да — передо мной стояла Анастасия, да уж, неудивительно, что я ее не узнал в такси, я и сейчас ее с трудом узнаю, прическа изменила внешность кардинально, да и вечернее платье с яркими брюликами не способствовало узнаванию. Вот это я попал, ага «не привлекать внимание», «посмотрим скромно фильм», да за ней сейчас увяжется толпа фотографов, и отогнать их не получится даже ядрёной бомбой. А теперь скажите, где все мои труды по маскировке? У кота под хвостом? О, женщины, коварство Ваше имя.

Должен отметить, что к стыду своему дико притормозил, но вовсе не из-за того, что Анастасия поразила меня своей неземной красотой, хотя способствовало, а из-за того, что не мог найти выхода из данной ситуации, представил, какую головомойку мне позднее устроит Симон. Хорошо, что девушка по-своему истолковала мое состояние и, мило улыбнувшись, буквально вытащила из моих рук, предназначенный ей букет.

— Это мне? Спасибо, — Настя по-простому сунула в цветы свой носик, — обалденный запах.

Ну да, пока еще цветы пахнут, пройдет десяток лет, и запах цветов исчезнет из букета, совершенные творения природы станут еще пышнее и красивее, но, увы, они лишатся запаха и потеряют часть своей души.

Наконец, и я отошел от первоначального шока, и быстро сообразил, что теперь о планах спокойно отдохнуть на просмотре фильма придется забыть, следуя поговорке «снявши голову, по волосам не плачут», обречённо предложил руку красавице и повел ее к своему лимузину, все равно теперь замаскироваться не получится.

Надо ли говорить, что наше появление перед кинотеатром вызвало ажиотаж у встречающих репортеров, сначала они кинулись выяснять друг у друга, какую именно знаменитость занесло на премьеру, потом, плюнув на непонятки, постарались не упустить удачный момент съемки, так что по ковру мы шли под сверкание многочисленных фотокамер. Еще минуту назад девушка праздновала свою победу, а теперь судорожно вцепилась мне в руку, от такого внимания она запаниковала и готова была сбежать, пришлось, как бы случайно, положить свою руку на ее судорожно сведенные от напряжения пальцы и слегка похлопать, призывая успокоиться. Когда мы вошли в холл, положение не улучшилось, все повернули головы в нашу сторону — ну, да, а чего еще ждать, когда все заметили шевеление репортерской братии на улице. Да, теперь ситуация оказалась вовсе не из приятных, и тут как глоток свежего воздуха:

— Анастасия! — Откуда-то из глубины холла к нам навстречу двинулась женщина. — Здравствуй моя дорогая, наконец-то ты покончила со своим затворничеством и почтила нас своим присутствием. Не представишь мне своего спутника?

— Добрый день Натали, — натянуто улыбнулась девушка, — я тоже рада тебя здесь увидеть. Представляю тебе Сержа Дюпре, это он пригласил меня на премьеру Советского фильма.

От меня не укрылось, что на вопросительный взгляд Натали, требующий пояснений, Анастасия на секунду прикрыла глаза, что означало — все пояснения потом. Дальше нас потащили куда-то вглубь зала, к группке людей, в которой тоже блистали яркие красавицы, однако, по-моему, я попал на ярмарку тщеславия… Вот это да, это же Мишель Мерсье, она, конечно же, и сегодня известная актриса, но после «Анжелики» ее популярность достигнет поистине космических высот. Дальше меня мягко оттерли от спутницы, поэтому пришлось довольствоваться ролью статиста на дальнем плане, и слава богу, поддерживать реноме светского повесы не в моем вкусе.

— Твоя спутница Анастасия Прежан, не горничная, как ты думаешь, — подошел сзади ко мне Симон, — она единственная дочь Анри Прежана, владельца сети престижных отелей Франции. В качестве горничной она проходит стажировку, хочет в будущем доказать отцу, что что-то из себя представляет.

— Я уже понял, что она не девушка с улицы, — кивнул я в ответ, — кстати, мне показалось или у нее на самом деле русские корни?

— Не показалось, — подтвердил мою догадку глава секретной службы компании, — ее мать из русской семьи, первой волны иммиграции из России. Но русским языком ее дочь не владеет. Хочу сразу предупредить, что если ты рассчитываешь после всего этого легко отделаться, то должен тебя разочаровать, пока здесь еще не знают кто ты такой, но завтра об этом уже будет знать вся Франция, даже боюсь представить фантазии в желтой прессе. Теперь ты понял, что влип?

— И что, нет никакой возможности спрыгнуть с поезда набирающего ход?

— Хорошее сравнение, — кивнул Симон, — однако ты поздно спохватился, экспресс уже успел набрать скорость, так что разбиться при попытке его покинуть, шансов гораздо больше, чем остаться в живых. К тому же я уже достаточно изучил тебя, вряд ли будешь ставить в неловкое положение мадмуазель.

— Вот в этом вся и проблема, — тяжело вздохнул я и резко отвернулся — не люблю, когда целят объективом фотоаппарата прямо в лицо.

— Серж, никогда не думала, что в СССР могут снимать такие хорошие фильмы, — щебетала Анстасия после окончания фильма, повиснув на моей руке, — и я всегда считала, что в России круглый год лежит снег, а там, оказывается, есть теплое море и люди в нем могут купаться.

— Ага, но тут дело привычки, в СССР люди даже на Балтике купаются. А еще там есть такие, которые могут плавать среди льда, их называют «моржами». Но этим массово не увлекаются, там такие же люди как и здесь, им нужно теплое море и комфорт.

— А ты видел, как меня фотографировали с Мишель Мерсье? — Вдруг вспомнила девушка. — Скажи, я правда не нее чем-то похожа?

— Ну уж нет, — возразил я, — ты выглядишь гораздо лучше, и не сочти это за лесть.

— Все же ты льстишь, — хохотнула Анастасия, — Мишель актриса, разве мне можно конкурировать с ней?

— Вот именно, актриса, — пришлось мне акцентировать внимание, — на нее работает целый штат гримеров, а они из любой уродины могут сделать красавицу. Однако Мерсье еще не на пике своей популярности, сейчас она будет занята на съемках фильма «Анжелика», в конце года планируется премьера, вот это будет действительно бомба, и ты увидишь разницу между прозой жизни и грезами кино.

На этом мы и расстались в тот день. А на следующий день в желтой прессе разразилась буря, формальным поводом для написания корреспондентами статей явились хорошие отзывы о Советском фильме «Три плюс два» (в этот раз благодаря моим усилием на западе этот фильм увидели раньше и под оригинальным названием). Однако зубастики пера не упустили повода проехаться по знаменитостям, приглашенным на премьеру, а заодно обсудить интригу, в которой Анастасия Прежан и Мишель Мерсье вместе позировали фотографам. Конечно же, они быстро нарыли, кем на самом деле является Анастасия и отметили, что своей красотой девушка ничуть не уступает актрисе, даже возникло предположение, что они готовятся к совместным съемках в новом фильме. Однако не это волновало прессу, а вот то, кем является молодой человек, который пытается окрутить богатую невесту, интересовал всех. О том, что у этого повесы могут оказаться свои миллионы, никто даже не подумал. Мне оставалось только надеяться, что интрига сохранится и дальше и все потихоньку забудут обо мне, но этого не случилось.

Журнал смачно шлепнулся на стол прямо передо мной, я в удивлении поднял глаза, передо мной стояла разъяренная Анастасия:

— Значит, говоришь ты Серж Дюпре? — Процедила она. — И кто научил тебя так врать?

— Наверное та, которая притворялась бедной сиротой, — спокойно ответил я, подвигая к себе журнал, надо же понять отчего у девушки так сильно испортилось настроение.

— Я никогда не говорила тебе, что сирота, — задохнулась от возмущения Анастасия

— Не говорила, но золушкой прикидывалась.

— Но ты же узнал о том кто я на самом деле на следующий день. — Убойный аргумент.

— После того, как скрывать это стало невозможно. — Снова возразил я. — И я не понимаю, что конкретно тебя возмутило? Теперь желтая пресса прикусит язык, если раньше они утверждали, что к тебе прицепился альфонс, то теперь им придется хотя бы извиниться.

— Но ты сказал неправду!

— Говори прямо — солгал, я не обижусь, — ответил Анастасии, рассматривая свою фотографию в красочном журнале, однако фотограф действительно профессионал, он так удачно зацепил на фото мою моську. А Анастасия действительно красавица, даже Мерсье на ее фоне смотрится не так сногсшибательно.

— Серж! Не говори со мной как с маленькой!

Со вздохом откладываю журнал, теперь придется отращивать усы, иначе ни одна собака пройти спокойно не даст, но в данный момент нужно озаботиться совсем другим, назревает буря в стакане воды, девушка предъявляет мне претензии, хотя, видит бог, я их не заслужил. Что ж, приступим к демагогии, иначе привести нервы Анастасии к нормальному состоянию нет никакой возможности. И все-таки, как я уже не раз говорил — опыт не пропьешь, последовательно я разбил все аргументы фурии и убедил ее, что сердиться на меня бесперспективное занятия. Громы и молнии постепенно сменились небольшим дождичком, а потом и вовсе проглянуло солнышко.

Уезжал я из Парижа со спокойным сердцем, посмотрим как дальше будут развиваться наши отношения, Анастасия не зазвездившийся ребенок, об этом хотя бы говорит тот факт, что ей удалось некоторое время проработать горничной и только после того как последовало разоблачение в прессе, пришлось оставить эту работу. Так что все может быть, возможно, что-то и вырастит на этой почве в будущем в наших отношениях, хоть я и старый циник, но Михаил-то нет.