Даша на Луне

* * *

Больше всего на свете я ненавижу две вещи. Ожидание и скуку. Эти две несносные близняшки всегда являются вместе — в своём обычном состоянии я практически никогда не скучаю. Всегда — онлайн и офлайн — я могу найти интересных собеседников, музыку или книгу. Или все сразу.

Но стоит мне перейти в режим ожидания какого-нибудь неприятного события, как я теряю эту замечательную способность развлекать саму себя. Я не могу читать. Не могу смотреть фильмы. Не могу слушать музыку. Из всего спектра изобретенных человечеством развлечений мне оказываются доступны только два самых никчемных: грызть ноги и следить за секундной стрелкой.

Сейчас, находясь на последнем витке орбиты, туго спеленатая скафандром, я была лишена даже этого. Я могла только ждать, отчитывая секунды до того, как моя миссия перевалит за символический рубеж невозврата. Сейчас я еще могла, сорвав все планы, сбежать на Землю. Через полтора часа уже нет.

Курение вызывает рак. Ожидание вызывает скуку.

— Даша вызывает Землю — Земля, ответьте!

— Ракетчица на связи, Дарья. Как самочувствие?

— Уж замуж невтерпеж.

— Понимаю тебя. Мы тоже тут, в ЦУПе, как на иголках сидим. «Странник» уже дозаправился, отстыковал «Шэньчжоу» и на следующем витке отправится к Луне. Так что до твоей встречи с «Нефритовым странником» осталось всего 106 минут. Сейчас ты находишься на другой стороне Земли, но через 35 минут мы включим маршевый двигатель, чтобы доставить тебя к кораблю. Всё, как мы и планировали.

— Круто, — согласилась я. — А что у нас в новостях?

— Как с цепи сорвались, — вздохнула Посредник. — Старт «Тэпходон», которая вывела «Ынху» на орбиту, вызвал такой переполох у Штатов, что они уровень готовности к обороне подняли до уровня DEFCON-3 и экстренное заседание Совета Безопасности ООН созвали.

— Каковы прогнозы? — стараясь, чтобы мой голос звучал по-деловому, спросила я.

— Шоу только началось, Даша. Ты пока что болтаешься на орбите в статусе разрушившегося при старте первого корейского пилотируемого космического корабля с мертвым космонавтом внутри. Этому немало способствуют выведенные вместе с тобой полосы фольги, которые затрудняют радарное и визуальное опознание «Ынхи». Но стоит только американцам узнать, что «Ынха» — это их утонувший «Боинг» X-37B, так сразу ставки резко возрастут.

— И что они смогут сделать? — немного обеспокоенно спросила я.

— По нашим данным, у Штатов нет возможности достать тебя на орбите. На этом, собственно, и базируется наш план.

— «Вне зоны доступа мы не опознаны, вне зоны доступа мы дышим воздухом», — пропела я.

— Ох, молодость, — вздохнула Ракетчица. — Знала бы ты, Дарья, какую мы все заварили кашу…

— А что, что-то не так?

— Да все так, успокойся пока. Всё еще минут сорок будет идти по плану, это потом тропинки расходятся. Конечно, аналитика не совсем мой хлеб, но я участвовала в разработке сценариев возможных осложнений. Так вот, до момента твоего появления на «Страннике» все планы были идентичными. А вот потом уже кто во что горазд. У каждого ахаханалитика, Дарья, был свой вариант развития событий. У меня аж два. И оба верные.

Слушая Ракетчицу, я как-то упустила, что в шатле возник какой-то посторонний звук. Не звук поломки, от него бы я сразу всполошилась, а один из сигналов системы оповещения обо всём на свете. Но звук нарастал, сменив тональность на более требовательную. Похожим звуком «Левиафан» сигнализировал, что он вошел в зону действия сонаров надводных кораблей.

Одновременно со мной звук услышала и Ракетчица, уронившая от неожиданности чашку с кофе, — я догадалась об этом по серии матюков от сидящего рядом с ней Пилота.

— Что происходит? — взволнованно спросила я.

— Тебя сканирует орбитальный радар.

— Но ведь его не должно было быть… — начала я.

— А он есть. Surprise Mazafaka. Не отвлекай нас, Дарья.

— Я понял, кто это, — в канал вошел Инженер. — Сигнал от радиолокатора с синтезированной апертурой на базе широкополосной поляриметрической цифровой активной фазированной решётки. Это российская «Касатка-Р».

— А её что, уже вывели на орбиту? — спросила Ракетчица.

— Да, как видишь, — огрызнулся Инженер, — русские распечатали консерву! Параметры орбиты «Касатки» по Satellite Catalogсовпадают с мёртвым спутником системы ГЛОНАСС.

— Брек! — в канал ворвался ОО. — Инженер, Пилот, срочно — оценка рисков. Математик, Программист, добавляем данные о «Касатке» в модель.

Некоторое время все обменивались короткими техническими репликами. Как я поняла, случилось следующее: один из бездействующих «по причине поломки» российских спутников внезапно ожил, запустив модуль дистанционного зондирования Земли. Последний, вместо того чтобы мирно картографировать Землю, начал сканировать околоземное пространство. Но, хотя наши планы и не предусматривали подобного поворота, ничего страшного для моей миссии это не несло. Ну, посветит и посветит, вуайерист фигов.

Россия и раньше устраивала подобный маскарад. Так, несколько устройств серии «Космос» с порядковыми номерами 2491, 2499, 2504 были заброшены на орбиту под видом обычных спутников связи, после чего начали совершать странные маневры. Странные в первую очередь тем, что у спутников обычно нет двигателей для коррекции курса. У этих спутников двигатели были. И они активно маневрировали, сближаясь время от времени с китайской спутниковой группировкой, что намекало на шпионскую миссию спутников-зомби.

В NASA это считали дьявольски хитрой стратегией русских, которые в одном случае объявляли запуск спутника неудачным, в других случаях, доводили до сведения USSPACECOM, что объект после программной ошибки окирпичился уже на орбите. А когда все забывали о существовании этого космического мусора — возвращали его к жизни. На страх и ужас потенциальных агрессоров.

— Внимание! — в разговор вклинился Навигатор. — Спектр излучения «Касатки» сменился. Теперь он имеет диаграмму направленности с очень узким основным лепестком.

— Касатка подсвечивает цель! — закричал Инженер.

— Подтверждаю. Переводим «Ынху» на более низкую орбиту, — спокойным голосом дал указание ОО, — максимально быстро летим к «Страннику»!

Одновременно с этим я почувствовала, как заработали двигатели ориентации, разворачивая «Ынху» задом по ходу движения. Я уже достаточно разбиралась в космической механике, чтобы понимать, какой маневр собирается осуществить ЦУП. Для того чтобы нагнать «Странника», нужно сократить мой период обращения вокруг Земли.

А для уменьшения периода обращения необходимо уменьшить среднее расстояние до Земли. Сделать это можно, только уменьшив свою скорость. Выходит, чтобы догнать летящий впереди «Нефритовый странник», «Ынха» должен затормозить. То есть сделать совершенно не то, что мы подсознательно ожидаем. Не верите? Попробуйте погуглить законы Кеплера. Я голову себе сломала, пока до меня это дошло — теперь ваша очередь страдать.

— Внимание! — все разговоры перекрыло контральто Секретаря. — В социальных сетях зафиксирован запуск ракет с подводной лодки, находящейся в зоне видимости, с военно-морской базы «Норфолк». Видео запуска выложено посетителями кафе на пирсе.

— Отмена снижения, — тут же отреагировал ОО, — маневр уклонения! СРОЧНО!

Двигатели, только что разворачивавшие «Ынху» соплом вперед, согласованно чихнули, вращая шатл вокруг оси. Практически в эту же секунду включился маршевый двигатель, вжимая меня в ложе. Не так, конечно, как при старте, но тоже чувствительно.

— Земля, бля! — возмущенно сказала я в микрофон, перекрикивая рокот двигателя. — Что происходит-то?

— Американцы произвели запуск нескольких ракет с подводной лодки. Мы полагаем, что они задействовали противоспутниковое оружие лодочного базирования. Тяжелая противоракета разгоняет аппарат-перехватчик до орбитальной скорости, что позволяет ему поразить цель в любой точке орбиты. Достаточной защитой от подобного была относительная невидимость «Ынхи» для радаров. Но его сейчас подсвечивает радаром российский спутник «Касатка-Р». В случае если перехватчик вас догонит, «Ынха» будет уничтожен. Мы сейчас разгоняем «Ынху», чтобы успеть доставить тебя на «Странника» до контакта с перехватчиком.

— Вот ведь бляди! — в сердцах сказала я. — Какой трогательный пример международного сотрудничества. И это притом, что мы по самую жопу в санкциях.

— Меньше смотри Первый канал, Дарья, — сказала Секретарь. — Все эти санкции — договорной междусобойчик. Вони много, а выхлоп копеечный. Вовочка ни одного из крупных западных игроков из России вышвырнуть не посмел, а его от международной банковской системы SWIFT отключать не стали. Капиталистическая Россия и США — союзники. Даже если и срутся по мелочам.

— Чем команда-то занята? — спросила я, просто чтобы что-то спросить. Просто лежать и разгоняться, гадая, догонит ли тебя перехватчик, мне не хотелось.

— Математик сделал модель, прогноз по ней благополучный. Пока единственная плохая новость в том, что потраченное топливо «Ынхи» снижает пространство возможностей.

Это мне было понятно. Помните объяснение, что догнать движущийся перед твоим корабль на орбите можно, затормозив? Так почему же мы сейчас разгоняемся? То объяснение верно. Просто наука умеет много гитик. В случае если догнать «Странника» нужно быстрее, то можно просто разогнать «Ынху» вперед. Центробежная сила при этом будет выталкивать шатлик на более высокую орбиту, но тут уж ничего не попишешь. Физика, беспощадная ты сука.

Чтобы этого не допустить, придется направлять струю маршевого двигателя не только назад, но и как бы немного вверх от Земли. Топлива при этом уйдет — море разливное. Но что делать?

Я посмотрела на часы. С момента, когда мы с Ракетчицей мило болтали, обсуждая неизменность планов, прошло не более четверти часа. Ну, я хотя бы не скучала, сказала самой себе я. И пообещала никогда, никогда не жаловаться на скуку, как бы скучно мне ни было. Лучшее приключение — это отсутствие приключений.

— Киллари в «Твиттер» высралась, — прервала молчание Секретарь, — пишет, что «была вынуждена положить конец мучениям террориста-камикадзе, запертого в жестяной северокорейской банке».

— О как. А мы что?

— С момента обнаружения радаром мы передаем твою жалобную песнь.

Я кивнула. Жалобной песней мы называли записанное еще на земле сообщение о том, что я, Дарья Мерзлякова, космический турист, гражданское лицо и прочее, прочее, прочее. На северокорейскую ракету я попала как посол мира, прошу отнестись с пониманием и не убивать меня, пожалуйста. Прямого вранья в сообщении не было, но и правды, как вы видите, было довольно мало.

В этот момент маршевый двигатель затих, и я несколько секунд летела в полной тишине. Потом, с шипением и попёрдыванием включились маневровые двигатели, разворачивающие шатлик. Судя по звукам, они выскребали последние литры топлива из пустых баков. Потом опять включился маршевый. Мы начали снижать свою скорость до скорости «Странника».

— Выступает Ким, — вернулась на канал Секретарь, — говорит, что воспринимает атаку на космический корабль Северной Кореи и убийство посла мира Даши как нападение на страну. Он отдал приказ привести войска в боевую готовность. Рассказывает, что буквально вот прямо сейчас северокорейские ученые добились колоссального прорыва в изучении атома, создав дюжину водородных бомб устрашающей мощности. И что, несмотря на то, что Корея не намерена применять это оружие сдерживания, если империалисты сунутся, то пусть пеняют на себя. Клочки полетят по закоулочкам.

— Почему они все говорят обо мне как о покойнице? — задала я интересующий меня вопрос.

— Потому что ракета-перехватчик захватила цель, — ответил вместо секретаря ОО, — и догонит шатл с неизбежностью восхода.

— Это конец? — спросила я, похолодев.

— Конечно, нет, Даша. Ракета навелась на шатл — так давай дадим ей то, чего она хочет. Долетишь до «Странника» сама.

— Понятно, — обрадовано сказала я, — когда я схожу?

— Прямо сейчас, — ответил ОО.

В следующую секунду одновременно у меня захлопнулось раскрытое забрало шлема и с хлопком раскрылись створки отсека. Передо мной отрылась яркая до рези в глазах чаша Земли, но не успела я как следует всмотреться в неё, как сработали пиропатроны, выбросившие меня в космос. Субъективно это ощущалось как пинок великана под задницу.

От неравномерно распределенной нагрузки меня развернуло, и я полетела в космос, вращаясь вокруг своей оси. Каждые несколько секунд я видела свой стремительно уменьшающийся шатл. Но мне было не до любования красотами — я боролась с подступившей тошнотой и паникой, которая охватывает попавшую в сети паука муху: мои и без того неуклюжие в жестком скафандре руки были примотаны к туловищу фалом, на конце которого находился мой реактивный ранец.

«Это пиздец, простите, а не плановое начало полета», — подумала я. И грязно выругалась.