Даша на Луне

* * *

Проснулась я от яркого света. Самый молодой из тайконавтов, Ван Бинчжан стянул с меня шапочку и сейчас отклеивал скотч.

— Может, не будем будить лихо, пока оно тихо? — спросила я, увидев, что Сучки нет в кабине. Вероятно, она сидела в рубке — крохотном помещении в носу корабля, где находился пульт управления.

— Ой, да что она сделает, — отмахнулся придурковато улыбающийся Ван. — Я единственный программист на корабле. Я как Лапидус в «Остаться в живых» — он там был единственным пилотом, поэтому сценарист даровал ему полную неуязвимость к ударам судьбы.

— Не забывай, что сценарист всемогущ в рамках сценария, — шепотом ответила я. — Даже если известно, что герой обязательно выживет, автор может сделать его жизнь невыносимой. В рамках «Лоста» крокодил мог откусить Лапидусу ноги — это не помешало бы ему пилотировать самолет и не разрушило сюжет.

По лицу Вани было заметно, что об этом он как раз и не подумал. Но он не пошел на попятную, просто поправил мне шапочку так, чтобы моё открытое лицо не сразу бросалось в глаза. Потом средний тайконавт, Пэн Мин, напоил меня, просунув между губ трубочку от пластиковой ёмкости с чаем.

Я висела, потягивая чай, наблюдала за работой тайконавтов и внезапно поймала себя на мысли, что это трио очень напоминает трех незадачливых мошенников из фильмов Гайдая. Повадками, выражением лиц, распределением ролей в команде. И как всегда и бывает со мной, не смогла развидеть обратно.

У меня такая суперспособность — у меня все люди на кого-то похожи. Когда я знакомлюсь с человеком, первое, что я делаю, — определяю, на кого он похож. И найдя сходство, невольно начинаю смешивать реального человека и схожий с ним образ из книги или фильма. Я так в детстве развлекалась, а потом, видимо, привыкла. Согласитесь, гораздо веселее учиться в классе, если вместе с тобой учатся полный состав веселых человечков, а твой классный руководитель — Железный Дровосек?

Именно поэтому раздолбай Ван Бинчжан стал для меня Балбесом, деликатный Пэн Мин — Трусом, а выдержанный и веский Чэнь Гуанчэн — Бывалым. И ныне, и присно, и во веки веков.

Для китайских слушателей хочу добавить, что в выбранных мной именах не скрывается попытка унизить или оскорбить ваших соотечественников. Гайдай использовал для своих комедий архетипическую модель распределения ролей в мужской компании, которая возникает каждый раз, как только число мужчин в компании становится больше двух.

И то, что в российской культуре эти архетипы носят имена обаятельных жуликов, не более чем совпадение. К примеру, Юрий Никулин, не выходя из образа Балбеса, мог играть в трагических фильмах о Второй мировой. И это воспринималось органично. Просто потому, что архетип Балбеса вневременен и универсален. Как и арехитипы Труса с Бывалым. Просто в разных культурах они носят разные имена. Во Франции, например, Бывалого зовут Портос, труса — Арамис, а Балбеса — Д’Артаньян. Конечно, Гайдай только слегка намекнул на четвертый мужской архетип — мрачного женоненавистника Атоса, выведя его под личиной товарища Саахова, но только потому, что снимал комедию, в которой не было место повешенным в лесу женщинам.

Это немного подняло мне настроение. Очень не вовремя, кстати, — по моему хитрому плану мне сейчас нужно было разреветься. Я не ОО, я еще учусь. И если у ОО всегда есть несколько планов, то у меня пока только один. Не ахти какой выполнимый, но уж какой есть. И я буду его придерживаться.

Для начала мне нужно узнать, что именно скрывается за виноватым переглядыванием тайконавтов при упоминании о том, что спутник-ретранслятор, при помощи которого команда ОО связывалась со мной, был сбит американской ракетой.

Я представила, как я буду сидеть в китайской тюрьме, в тесной, маленькой камере. Размером в ящик. У китайцев есть такая пытка — человека запирают в сундук и держат в нем годами, просовывая пищу через дырочку. Что когда я выйду на свободу, я буду уже дряхлой старушкой лет тридцати. Вероятно, в форме ящика. Что вся моя красота и молодость сгинут в застенках… Где-то на середине списка я не выдержала и разревелась от жалости к себе.

Слезы мутной маской расплывались по моему лицу, щекоча ноздри. Я чихнула, обратив на себя внимание команды. Подлетевший ко мне с махровым полотенцем Балбес обнаружил, что я плачу, и тут же оповестил об этом остальных. Дальнейшие действия тайконавтов были стандартны для мужчин, обнаруживших плачущую девушку. Они начали суетиться, спрашивать, чем мне могут помочь, и совершать прочие обусловленные инстинктом действия.

— Они, они все мёртвые, мертвые на дне лежат! — тихонько, чтобы не услышала Сучка, подвывала я.

— Мертвый? — удивился Бывалый. — Кто мертвый? Где мертвый?

— Моя команда убита! — продолжала хныкать я. — Вместе с лодкой взорвана американцами!

— С чего ты взяла, Дарья? — попытался успокоить меня Бывалый. — В новостях этого не было.

— Они со мной на связь не выходят! — выпалила я. — А перед разрывом связи я слышала крики и бульканье!

— Нет, Даша, успокойся, жива твоя команда, — влез в разговор Балбес. — Связь прервалась, потому что на «Страннике» глушилка работает. У корабля связь только с ЦУПом направленным лучом. Все остальные диапазоны забиты мусором.

На этих словах Трус с Бывалым посмотрели на Балбеса такими взглядами, что он моментально утих, словно только что выдал военную тайну. А, впрочем, почему «словно»? Военную тайну и выдал. Тайна молчания ЦУПа разрешилась. «Странник» глушит входящие, общаясь только с уполномоченным властями Китая центром управления.

Похоже, Китай так решил обезопасить себя от воздействия со стороны ОО — его судорожная активность по подготовке моего полета не могла пройти мимо китайских спецслужб. Вполне возможно, кстати, что китайские чиновники, которых ОО пытками и подкупом ангажировал пустить меня на борт, таким макаром попытались и рыбку съесть, и Дашу на борт не пустить. В общем, чего гадать? Яблоню нужно трясти.

Для исправления ситуации с полетом (вы ведь согласитесь, что мой полет вокруг Луны в качестве носовой фигуры корабля — вовсе не то, на что я рассчитывала) мне нужно было отключить глушилку и получить инструкции от ОО.

Дело, как говорится, осталось за малым — как-то глушилку выключить. И я пока честно не знала как. Понятно, что мне придется использовать социальную инженерию. Но план как-нибудь по-быстрому влюбить в себя Балбеса был сложнореализуем. Мешала моя девичья гордость и другие члены команды.

Поэтому я просто висела, хлопая ресницами и выжидая подходящего момента. И сама не заметила, как снова уснула — сказались бессонные сутки на орбите. Ну или Трус что-то подмешал мне в чай, он же в команде медик.

В этот раз я проснулась от резкого и неприятного ощущения в спине. Не болезненного, а просто чудовищно неприятного. Сучка, уперевшись ногами в перегородки с усилием открывала меня от стены. Засохший скотч, казалось бы, отрывался вместе с тонкими волосиками, которые есть на любой, даже девичьей спине.

— И тебе доброго утречка, — сказала я, как можно более позитивным тоном.

— Вот это вот что за хуйня? — словно не слыша меня, проорала Сучка, разворачивая меня лицом к иллюминатору.

Я уж было вытащила из своих бесконечных закромов очередную шутку, но, посмотрев в сторону, куда тыкала рукой Сучка, реально остолбенела. В иллюминатор заглядывал чемодан. Нет, я не сошла с ума. Мой багаж, здоровенный алюминиевый кейс с ручкой, в котором должен был быть, по идее, упакован мой скафандр облегченного образца и который Балбес выпнул в космос, когда запустил меня на «Странника», ВНЕЗАПНО вернулся.

За время отсутствия он отрастил тоненькие, но длинные и ухватистые ручки и открыл панель на торце, за которой скрывались глазки видеокамер. Сейчас Багаж — так в дальнейшем я и буду называть это устройство — висел в космическом пространстве за иллюминатором, вцепившись одним трехпалым манипулятором за скобу на обшивке.

Костяшкой пальца второго манипулятора он стучал по стеклу, улыбаясь во все свои шесть лампочек: чуть пониже камер создатели Багажа прикрепили панель из нескольких десятков светодиодов, обеспечивая его куцым подобием мимики.

Сучка крашена подтащила меня к иллюминатору, давая возможность рассмотреть Багаж во всех деталях. Я не сопротивлялась, так как не видела в этом смысла. Пока не видела.

— Что это за балаган? — зло спросила она.

— Это не балаган, это чемодан, — в тон ей ответила я. — Посылка тебе, дуре, от нашего мальчика.

— Какая посылка? Какого мальчика? — сильно сбавив обороты, спросила Сучка.

— Координатора, — сказала я, так как это было самое разумное объяснение.

— Каковы его требования? — переходя на деловой тон, спросила Сучка.

— Координатор требует, требует… — начала я, обводя висящих в отсеке китайцев взглядом. — Чтобы мне вернули одежду. Надоело голяком летать — я вам не барная феечка. И заварите кофе! Без него у меня с утра башка не варит.

— Я схожу за одеждой? — виновато спросил Трус, старательно не смотря в мою сторону.

— Тихо, — прошипела Сучка, смотря на команду исподлобья, — на корабле капитан я, а не эта.

От перепалки нас отвлек Багаж, выдвинувший из своего нутра еще одну конечность. В отличие от суставчатых ручек, она была телескопическая, как селфи-палка, и заканчивалась черным шариком, который Багаж упёр в стекло иллюминатора.

— И снова здравствуйте, — раздался его дребезжащий искусственный голос, — для начала беседы я сообщаю, что во мне, помимо батарей и процессорного блока, находится заряд, эквивалентный килограмму высокоэффективной пластиковой взрывчатки. Способный, ежели рванет, с гарантией уничтожить «Странник». Оно вам надо?

При разговоре Багаж воспроизводил простенькую анимацию движения губ, что вкупе с вытаращенными глазами-камерами, создавало полную иллюзию того, что условия нам диктует механический таракан.

— С тобой говорит капитан исследовательского космолета «Нефритовый странник» Китайской Народной Республики майор НОАК Хе Пейронг. Назови своё имя, — отчеканила Сучка.

— Протокол голосового общения активирован, — после секундной паузы ответил Багаж. — Дарья, я знаю, ты сейчас на Страннике. Это так? Ответь.

Я хотела было сказать «Да», но, посмотрев на побелевшие от гнева глаза державшей палец у рта Сучки, решила позволить шоу идти своим чередом.

— Ты отдаешь себе отчет, что своим нападением на мирной исследовательский космический корабль ты подписал себе смертный приговор? — выпалила она, повернувшись к иллюминатору. — Спецслужбы КНР найдут тебя в любой точке земного шара, после чего НОАК доставит тебя в Китай, где честный и справедливый народный суд приговорит тебя…

— Вы вообще понимаете, с кем спорите? — перебил её Багаж. — Да у меня ума как у «умной колонки», которую от сети отключили. Это нештатная ситуация! По уму, мной должны с Земли руководить! А у меня сейчас «потеряна связь со спутниками — ебитесь, как хотите», — эту фразу Багаж произнес женским голосом, который я постоянно слышу из спутникового навигатора. — Мной управляет скрипт, который программисты «на отъебись» писали. Со мной лучше не спорить, а не то я взорвусь к хуям нахуй. В последний раз спрашиваю, Даша, ты на корабле? С тобой всё в порядке?

— Да, я на корабле, — ответила я. Сучка сверкнула глазами, но промолчала.

— Это хорошо, Даша, — с улыбкой произнес Багаж. — Надеюсь, эти злыдни тебе не обижали, моя девочка.

Но не успела я ответить, как резкий толчок заработавшего маршевого двигателя «Странника» швырнул меня на пол кабины. Со связанными руками я не могла закрыть лицо, но ускорение, которое развивал маршевый двигатель, было такое незначительное, что сильно я не ударилась.

В нижний иллюминатор было видно, как сорвавшийся с иллюминатора Багаж проскользнул вдоль корабля, безуспешно пытаясь уцепиться за скобы суставчатыми ручками… но не сумел и исчез позади.

Но не усела я даже подумать «Прощай, мой единственный союзник», как Багаж снова появился в иллюминаторе. Из задницы чемодана, простите, из задней стенки, бил поток раскаленных газов от крохотного двигателя. Быстро догнав «Странника», Багаж прицепился к стенке корабля и, бодро перебирая всеми четырьмя конечностями, побежал к иллюминатору. Задние его ноги были заметно длиннее передних, придавая Багажу сходство с ожившим скелетом.

— Вы что там, совсем ополоумели? — спросил он, снова пристроившись к иллюминатору и выдвинув переговорную штангу. — Вы думаете, я с вами шутки шучу? Следующего раза не будет — я не обычный чемодан, я психованный. У меня справка есть.

Все пристыжено молчали.

— Сейчас я передам управление взрывчаткой Дарье, — продолжил Багаж. — Слушай внимательно, Даша. Это нештатная ситуация. Программируя устройство, мы не знаем, что случилось, поэтому передаем бразды правления в твои руки. Используй с умом полученную возможность. Через три минуты я задам тебе вопрос, ответ на который знаешь только ты. Если ответа не будет или ответ будет неправильным, взрывчатка сработает. На всякий случай заранее прощаюсь. Итак, ВРЕМЯ ПОШЛО!

На этот раз, я успела подумать, так что сразу огласила уточненный список требований: «Выключайте глушилку. Развяжите руки. Верните мне одежду. И, за ногу вашу мать, принесите уже кофе!»

— С чего это ты решила, что будешь нам условия ставить, — прошипела Сучка. — Я тебя сейчас тут на куски порежу, — с этими словами она вынула с висящих на поясе ножен кортик и со знанием дела помахала отточенной сталью перед моим лицом.

— Не успеешь, — ответила я, дружелюбно улыбаясь. — Иди лучше с Землей посоветуйся, они тебе мозги вправят.

— Земля говорит, чтобы мы выполнили требования, — вмешался в разговор Балбес, придерживая у уха гарнитуру связи.

— Принято, — прорычала Сучка, разворачивая меня спиной к себе. За несколько секунд она перерезала скотч, возвращая мне подвижность.

— Три минуты прошли, — напомнил о себе Багаж. — Слушайте вопрос внимательно: сектор приз на барабане! Кто был классным руководителем, когда ты училась в первом классе, Дарья! Перед тем, как дать правильный ответ, скажи слово «ответ». Время пошло!

— Ответ: мать Тереза, — громко отчеканила я, повернувшись к Багажу.

— Серьезно? — вполголоса спросил Балбес, на которого тут же зашикали остальные.

— Нет, блять, — повернулась к ним я.

— Ответ не принят — осталось две попытки, — подтвердил мои слова Багаж.

— Хотите правильный ответ? Его не будет, пока вы не выключите глушилку, — объяснила я свой поступок.

— Ответ не принят — осталось последняя попытка, — неожиданно для меня сказал Багаж.

— Хо-хо, а ставки-то растут! — натянув на лицо улыбку, искусственно засмеялась я, старательно подбирая выражения, чтобы случайно не сказать кодовое слово. Последний финт Багажа, если честно, напугал даже меня. С другой стороны, ну а чего я ожидала от чемодана на микросхемах? — ВНИМАНИЕ, ПРАВИЛЬНЫЙ ОТВЕТ, — сказала я и замолчала, держа паузу, так как никто не бросился выполнять мои требования. А я всегда иду до конца — такой вот у меня характер.

После этих слов все три тайконавта посмотрели на Сучку. А та, демонстративно скрестив руки на груди, смотрела в иллюминатор.

— Нам крышка, — уныло подытожил Бывалый.

— Земля согласна выключить глушилку, — сказал Балбес, снимая наушники. — Они выключают.

В следующую секунду огоньки на морде Багажа сменили цвет на голубой, и он оповестил нас голосом ОО: «Протокол шантажа отключен».

— Нет, постойте, мне ещё не принесли кофе, — сказала я, пытаясь разрядить обстановку.

Вышло как-то не очень.