Демоны Черной степи

Глава 11

Прошлое (Окраины Райндолла, 1997 год)

Маленькая Алиса. 3

Вдох, а за ним еще один… То ли легкие уже пришли в совершенно негодное состояние, то ли горло сузилось до крохотных размеров, но теперь, даже медицинский кислород не спасает от удушья…

В этом виноват ужас, захвативший сознание целиком. Ужас, который убивает.

Алиса никогда бы не подумала, что ужас может убить, но похоже, что в ее случае именно это и происходило…

Что-то желтое сверкнуло за полузакрытыми веками, словно бы коротко вспыхнули в дождливом сумраке десятки ламп накаливания, или же сами капли дождя засветились… Но разве такое может быть? Где это видано, чтобы дождь светился? Но ведь и лампы накаливания не появляются в воздухе просто так.

И все же, что-то определенно произошло… Крики прекратились, и единственным звуком, кроме дробного поцокивания разбивающихся об брусчатку капель ослабевшего дождя, был звук падения совсем рядом чьего-то тела. Не слишком тяжелого тела, не одетого в бронежилет и не обвешанного всяким снаряжением.

Алиса широко распахнула глаза, и тут же увидела неподалеку от себя Кристину. Та лежала на животе, уткнувшись в брусчатку лицом. Господи… Неужели и она умерла? Неужели?! Коса Кристины была теперь точно такой же неподвижной, как и ее владелица.

Не было больше вокруг черных улыбающихся получеловеческих фигур, то, что осталось от этих фигур стекало черной жижей в сливные канавы… Улыбки их оказались на самом деле бумажными, и не верилось, что эти нарисованные зубы могли причинить кому-то вред…

Однако, не менее пяти окровавленных, располовиненых и просто разорванных в клочья трупов в военной форме, свидетельствовали о том, что вред все же был причинен.

К телу Кристины, тяжело переставляя ноги, подошел Габриэль. Весь в крови, но похоже – не в своей.

– Ого-го-го… – Задумчиво протянул он. – Это было достаточно быстро. Ты ликвидировала их всех, в том числе и эту демоническую суку… – Он осмотрелся кругом. – Вот же дерьмо… – Потом с неожиданной злостью пнул Кристину носком тяжелого берца под ребра. – Ты действовала быстро, но недостаточно!!! Ладно… – Он закусил нижнюю губу, после чего тяжело выдохнул… – И кто же у нас остался в живых…

В живых осталось немного… Селеста сидела в грязной луже и задумчиво рассматривала небо, не обращая никакого внимания, на капли, бьющие ей по лицу. Север, зажимающий кровоточащую руку, бесшумно и мучительно скалясь, хмуро смотрел на Габриэля. Еще один мужчина, довольно крупный, со светлыми волосами, падавшими мокрым грузом на глаза, тот самый, который после смерти водителя проверял заглохший грузовик на работоспособность, сейчас безуспешно пытался перезарядить автомат. Руки его тряслись так, что он не мог попасть рожком куда надо, и несколько раз даже выронил его.

Кристина… Жива она или мертва? Очевидно, что Габриэль задавался тем же вопросом…

– Эй, ведьмочка, ты там не скончалась? – Он пошевелил тело ногой. Потом присел на корточки и прижал два пальца правой руки к шее Кристины, очевидно пытаясь нащупать сонную артерию. – Пульс есть… Жива. Ну и отлично. Ценный экземпляр для Григоровича. Ведьм у него еще не было. И он найдет тебе применение.

– До клиники еще бы добраться, Габриэль. – Это произнес Север, медленно подходящий к своему командиру. – Помоги мне перевязаться, иначе я истеку кровью.

Габриэль холодно посмотрел на Севера.

– Знатно тебя порвали… Но я думаю, что перед тем, как перевязываться, нам нужно покинуть пределы пентаграммы и Райндолла. Пока что, я наложу тебе жгут, а полноценная перевязка подождет…

– Да хоть что-нибудь… Мы же напарники, Габриэль.

– Возможно. – Габриэль странно ухмыльнулся и повторил: – Возможно. – После чего двинулся к одному из трупов, ногой развернул его на бок, и принялся рыться в рюкзаке погибшего.

В это время труп, с почти полностью оторванной головой, вдруг ожил и начал сотрясаться прямо под Габриэлем… Тот мгновенно отдернул руки, отскочил и весьма громко выругался.

Алиса, не до конца осознавая, что делает, совершая судорожно вдох за вдохом, и с каждым движением подтягивая к себе баллон, поползла к телу Кристины… Ей очень захотелось убедиться, что Кристина действительно жива. Так странно, но именно сейчас, она начала чувствовать с ней какую-то связь. Алиса не могла понять причину, по которой возникло ощущение этой связи. То ли причиной был брат, которого знали они обе и возможно обе любили… То ли…

Кристина действительно ведьма? И неужто ведьмы существуют? Впрочем, после всех ужасов Тумана, после смерти брата, и всего того, что последовало за ней, Алиса готова была поверить во что угодно… Ведьма… Ну ведьма и ведьма. Но сейчас, она стала для Алисы словно бы старшей сестрой. Они ведь почти в одинаковой ситуации. Их обеих похитили и везли неведомо куда, к какому-то Григоровичу, а теперь, возможно, что обе они на грани смерти! Но вот только Кристина сильнее. Она такая, какой и положено быть старшей сестре – сильная, и умная… Почти такая же, каким был брат…

Алиса ползла к Кристине, невзирая на труп одного из людей Габриэля, что дергался и шевелил руками… Габриэль, в это время, вновь потянулся за автоматом.

– Ну-ну… – Внезапно заговорил труп глухим и немного монотонным женским голосом. – Не нужно в меня стрелять Габриэль.

Автомат дрогнул у Габриэля в руках.

– Сильвия?!

– Ну да. – Ответил труп. – Это я… Как ты можешь наблюдать, я уже достигла значительных успехов в технике внедрения. Даже могу воздействовать в какой-то степени на ткани тела, менять свойства голосовых связок, делать их мягче и говорить почти своим голосом…

– Ты вселилась в одного из моих ребят. – Злобно прорычал Габриэль. – Ах ты мразь! Впрочем, он уже мертв…

Труп сел, и стал пытаться приладить оторванную голову, до этого соединяющуюся с шеей лишь несколькими какими-то жилами да кусками кожи, на место… Наконец, у него это получилось, и тогда он вновь заговорил, но уже громче:

– Правда вот говорить без воздуха долго не выходит… Но теперь я имею какой-никакой доступ к легким, и могу… И кстати, я была в этом парне с начала дня. Как только вы выдвинулись за людьми… Я вообще, частенько за вами слежу. Ева все мечтала покинуть клинику и испытать свою силу. Вот и ждала что вы попадете в какую-нибудь переделку.

– Так вот оно значит что… – Габриэль, не опуская автомат двинулся к трупу. – Ах вы стервы, и Ева… Да я…

– Ну что ты сделаешь… – Труп кроваво усмехнулся. – Да, это неприятно, когда за тобой следят. Зато теперь у тебя есть шанс выжить. Ну и мы, конечно, не можем упустить такие ценные экземпляры для Григоровича… Ева уже горит от предвкушения… Мы одолжили один из ваших песьих грузовиков и уже подъезжаем к Райндоллу. Вам осталось продержаться минут десять. Вы ведь продержитесь?

Алиса наконец доползла к Кристине и дотронулась до нее, та была жутко холодной. Пальцы Алисы сжали запястье Кристины. Пульс действительно был, но очень слабый… Тогда Алиса сняла маску со своего лица, чуть приподняла голову Кристины и прижала маску к ее рту… Поможет ли это? Она не знала, но надеялась, что хоть какой-то эффект будет.

Труп женским голосом говорил Габриэлю еще о чем-то, но эти слова уже пролетели мимо Алисы… Борясь с удушьем она удерживала маску над губами и носом Кристины. Только бы это помогло, только бы…

Холодные капли все реже и реже падали с неба. Дождь кончался… Небо очень медленно светлело. Погода улучшалась, мир становился тише… Демоница в таком красивом бирюзово-розовом платье исчезла, исчезли и монстры, созданные ей. Однако, на крыше того дома с двумя башнями было три платья. А значит еще ничего не закончилось.

Каждый последующий вдох давался все сложнее, И Алиса чувствовала, что долго не выдержит. Но веки Кристины вдруг дрогнули.

– Мама… – Прошептала она. – Птицы такие красивые… Мама… У меня получилось… Ты знаешь? Получилось.

Потом глаза ее открылись полностью, она удивленно сморщилась под маской, после чего чуть повернула голову и увидела Алису…

– Так это ты… – Кристина слабо улыбнулась. – Убери ее, тебе нужнее... Тебе нужно дышать. А я… Я просто сильна ослаблена. Во мне еще не так много энергии, чтобы использовать подобную силу без вреда для себя… Ты видела?

Алиса быстро прижала маску к себе и вдохнула, затем заговорила:

– Капли дождя вдруг засветились словно лампочки. Так ты действительно ведьма?

– Действительно… – Кристина продолжала слабо улыбаться. – И не только я…

Она странно посмотрела на Алису и спросила:

– Как погибла твоя мать?

– Туман забрал ее. Она однажды покинула дом во Время Тумана и просто исчезла.

– Да… – Кристина прикрыла веки. – Она исчезла. Моя мать и остальные ведьмы так долго искали ее, но нашли лишь пару незначительных следов…

– Ведьмы Рэгдолла искали мою маму? Почему?

– А ты не знаешь? – Кристина, вновь открывши глаза печально смотрела на Алису. – Ты правда не знаешь? Видимо она просто не успела тебе рассказать…

Алиса ухватила Кристину за рукав бежевой полосатой кофты.

– Я не понимаю!

– И моя мать… И Берта. Они ничего не делали. Видимо решили не пробуждать тебя, чтобы ты жила спокойной жизнью. Но они ошибались. Тебе нужна сила, и особенно сейчас, когда у тебя никого не осталось… И когда ты попала в такую ситуацию… Но я не умею пробуждать… Я…

Внезапно до Алисы дошло. В обрывочной речи Кристины она вдруг поняла главное…

– Я ведьма?

В этот миг мертвец, говоривший с Габриэлем опал на землю грудой мертвого мяса. Но Кристина не увидела этого.

– Дай-ка мне еще пару раз вдохнуть. – Попросила она. – А то я снова отрублюсь… Не я должна была тебе сообщить об этом. Ведь я всего лишь глупая двенадцатилетняя девочка. Но да, ты ведьма… Ведьма по крови. И сила, которая передалась тебе от матери спит в тебе… О, смотри-ка, птица! Там, в вышине…

Алиса взглянула вверх, и в светлеющем небе, под редеющими тучами увидела крохотную летящую точку. Но вот точка опустилась чуть пониже и у нее обозначились крылья… Действительно, птица...

– Люблю птиц. – Пробормотала Кристина, делая пару затяжек из маски. – Я так люблю птиц…

***

Дождь кончился. Последние капли разбились о камни брусчатки. Влага напитала траву, захватывающую улицы мертвого города и склонила ее к земле. И теперь, линии огромной пентаграммы были видны очень ясно. Ведь черная трава не пригнулась, она непоколебимо стремилась к небу… Также, вода не нанесла никакого вреда участкам черных линий на брусчатке…

Габриэль, грязным рукавом, медленно вытер кровь с щеки. Он смотрел на труп своего мертвого товарища, почти обезглавленного, который еще совсем недавно говорил с ним женским голосом. Кисть правой руки Габриэля сжалась на цевье автомата.

Вот стервы, вот сволочи… И демоницы эти, которые погубили большую часть его людей, и Ева с Сильвией. И еще неизвестно, кто хуже. Габриэль невзлюбил Еву с того самого момента, как увидел и понял ее истинную сущность. Ева безумна, и опасна исключительно для всех, и людей вокруг себя собрала таких же…

Аканху, так они себя называют. В переводе с древнего наречия “Аканху” означает – возрожденные. Лучшие из экспериментов Григоровича, искаженные, изломанные, обезображенные жизнью, и скальпелем жестокого доктора, существа… Да, именно так. Габриэль не мог назвать Еву и ее подопечных иначе как существами. Не люди они… И физически и психически давно не люди.

Когда Ева только-только попала в клинику, четыре года назад, она выглядела совсем непримечательной девочкой, ослабленная первыми операциями, с вечной болью в глазах… Но Габриэль уже тогда знал, что она чудовище, ведь именно он, работающий с Григоровичем почти с самого начала, помогал доставить Еву в клинику… Он видел ее уродство, когда оно было еще менее скрытым и сбалансированным. Он знал… Знал то, чего на первых порах не знали многие… Работая с Евой, Григорович в первую очередь подправил уникальные, как он их называл “особенности” ее тела. Но на деле это были не особенности, а уродства. И лучше бы Еве было умереть, а не превращаться в то, во что она превратилась сейчас.

Габриэля передернуло. Он отрицал это внутри себя, но все же каким-то краем сознания понимал, что боится Еву. Стоит вспомнить только то, что произошло с теми несчастными бродягами…

Габриэль злобно плюнул на мокрую брусчатку… Чего это он ушел в воспоминания?! Ведь он видел три платья на крыше того чертового дома, а значит расслабляться нечего. Одна демоница, возможно, ликвидирована, но ведь, судя по всему, остались еще две… И действительно, если последующие атаки будут такими же, как и эта, то сумеет ли Габриэль продержаться до приезда Аканху?

Автомат перезаряжен, мысли собраны воедино… Вот черт! Нужно ведь еще Северу помочь. А то ведь и правду сдохнет. А что же Патрик? Габриэль перевел взгляд на крупного светловолосого мужчину, которому наконец удалось перезарядить свой автомат. На Патрике, похоже, ни царапины, так же, как и на самом Габриэле, однако психическое состояние его оставляет желать лучшего. Патрик, Север: это все, кто у Габриэля сейчас остались. Не так много… Точнее – чудовищно мало. Еще одна атака, и не останется никого.

Габриэль вновь подошел к трупу, и достал у того из рюкзака жгут, с бинтами и антисептиками, после чего быстро приблизился к Северу и занялся его раной. Рана была скверной, и довольно сильно кровоточила. Ослабленный Север уже едва стоял на ногах. Покачиваясь будто пьяный, он мутно смотрел на Габриэля, работающего с его предплечьем…

***

В это самое время, Алиса жалась к Кристине, пытаясь дышать. О, что же стало с ее легкими? Ей было так страшно от всего того, что происходило вокруг, и почти так же страшно было думать о том, что происходило внутри ее тела…

Однако, страх смягчало новое знание. Знание, которое подарила ей Кристина, знание того, что она, Алиса – ведьма. Знание это принялось Алисой удивительно легко, скорее всего потому, что она была еще совсем ребенком, и конечно потому, что за такой короткий день уже увидела довольно большое количество сверхъестественного.

“Я ведьма!” с волнением и лихорадочным восторгом говорила себе Алиса. “ И мама была ведьмой! И, наверняка, очень сильной.” Но, почему же тогда туман смог поглотить ее? Почему она пропала? Что могло ее сгубить в этом сером безмолвии? Впрочем, мало ли опасностей таит в себе проклятый туман? И, возможно, даже ведьмам он не по плечу…

На самом деле, в глубине души, Алиса все еще верила и надеялась, что мать ее все же каким-то удивительным образом жива… А вдруг! Ну невозможно же в этой жизни, чтобы вот так взять, и потерять всех! Всех, кто тебе был дорог и кого ты любила… Алиса зажмурилась, выгоняя из глаз слезы…

Птица, за которой наблюдала Кристина, все еще летала где-то в вышине. Небо постепенно очищалось. Местами, сквозь крохотные и пока что очень редкие разрывы в тучах даже проглядывала голубизна.

Что дальше? Такой вопрос задала себе Алиса, и тут же небо исчезло наполовину, заслоненное чьим-то лицом – прищуренные глаза, подведенные черным, высокий красный воротник, темные волосы, собранные в два тугих пучка по бокам головы и заколотые красными спицами… Женщина лишь слегка улыбнулась…

– О, детка… – Произнесла она, обращаясь явно к Кристине. – Ты была так великолепна, а тебе ведь всего четырнадцать. Ах, а какая у тебя восхитительная энергетика! – Женщина вдруг возвела глаза к небу и страстно высунула тонкий юркий язык, который был намного длиннее, чем положено человеческому. – О-оо… – Застонала она. – Вот бы мне такую! А какое у тебя тело в перспективе…

Автоматная очередь перекрыла звук ее слов. Пространство над Кристиной и Алисой, у которой теперь звенело в ушах, мгновенно очистилось. Женщина исчезла, но не просто исчезла, было видно, как за долю секунду, после звука первого выстрела, она словно бы превратившись в красный дым, быстро улетучилась куда-то в сторону… Габриэль, не переставая целиться, вертелся с автоматом из стороны в сторону, с лихорадочной быстротой осматривая пространство вокруг, тем же занимался и светловолосый крупный мужчина, Север же, напряженно прижимал к себе покалеченную руку…

– Не очень красиво с твоей стороны, парень… – Голос красной женщины Алиса узнала сразу. Только вот откуда он исходил? Вроде бы он доносился откуда-то из-за пределов пентаграммы, но одновременно с нескольких сторон. – Таким примитивным оружием меня ранить тяжело… Ох, как же я не люблю грубых мужчин!

– Я грубее всех тех, кого ты видела…

– Ох, мальчик… – Красная женщина засмеялась со всех сторон, и холод пробрал Алису до костей. – Ну это не факт. Стал ли бы ты насиловать меня, попутно ломая мне кости, отрывая мне пальцы, терзая мою плоть? Запустил ли бы ты в меня руку с ножом и изорвал бы изнутри?

– Откуда ты знаешь, на что я способен? – Оскалился Габриэль.

– Я вижу на что ты способен. – Голос женщины приобрел силу, и Алиса почувствовала, а потом и увидела, что мелкие камешки, на которые с течением многих лет крошилась старая брусчатка, задрожали вокруг. – Я вижу тебя насквозь, Габриэль! Я сильнее Маргарет. Ты лишь пытаешься казаться жестким, но на деле… Ох, это была жалкая попытка заговорить мне зубы и потянуть время, твои друзья и так очень близко, но не изволь тревожиться, у меня уже все готово, даже для этих неожиданных гостей.

Габриэль послал еще очередь по одному из направлений, откуда доносился голос, за пределы пентаграммы, после чего вскинул дымящееся дуло, продолжая напряженно оглядываться.

”Сейчас что-то начнется.” Подумала Алиса. “Сейчас что-то будет.”

И началось…

Они возникали в траве, и между стен древних полуразрушенных домов, по окраинам пентаграммы, будто бы вырастая из черных линий. Это были девушки, в белых блузках, с черными галстуками, босоногие, но в темных приталенных юбках… Из-под юбок, по внутренней поверхности бедер стекала черная шипящая жидкость…

– Мы с Мелиссой, а также Маргарет и ее сестра, предпочитаем нашу классическую одежду. – Невидимая женщина продолжала говорить. – Однако у Маргарет, вы знаете, как-то возникло желание приодеть девять наших подруг согласно некоторым тенденциям современной моды… Ох, вы знаете, мы даже не думали, что они после смерти окажутся такими слабыми. Они даже не смогли стать демонами, но зато сумели стать отличными подчиненными – орудиями для различного рода действий. Мне вот, допустим, не всегда хочется марать свои прекрасные руки, и потому я частенько использую их.

У всех девушек была видна лишь нижняя половина лица: безвольные красные губы, впалые щеки, всё абсолютно одинаковое… Но вот выше… Верхнюю часть головы каждой скрывало что-то вроде темно-фиолетового, непрестанно шевелящего щупальцами спрута с крупным грязно-желтым клювом, и глазами, из которых сочилась злая, рваная, светящаяся краснота… Жуткие головные уборы сбрасывали волосы-щупальца девушкам на плечи, эти же щупальца обволакивали шею, иногда забирались в рот…

– Разве же они не прекрасны? – Воскликнула демоница. – Так строги в манерах и одежде, так одинаковы, и в то же время так полны некой похотливой страсти. О да! Мне безумно нравится их наряд… А то, что у них на голове – моё произведение! Вы знаете, разного рода щупальца меня так возбуждают! Я как начинаю представлять себе всякое, так сразу намокаю снизу… А вы знали, что демоническое возбуждение сильнее человеческого?! Ведь наши главные страсти обострены до предела… Таковы уж мы – демоны. Обостряем все в себе до предела, этим и живем!

Все девушки стояли с плотно прижатыми к бокам руками, ладони неподвижно покоились на бедрах… Эти девушки вообще были удивительно неподвижны, лишь щупальца на их головах шевелились.

– Плохо дело… – Тяжело забормотала Кристина. – Очень плохо… А я так ослаблена…

Алиса жадно втянула в себя воздух…

***

Кристина болезненно смежила веки, потом открыла их снова…

Голос красной демоницы все еще гудел в голове. Затихнув в реальности, но оставшись в сознании, он словно бы растекался по телу ядом.

Даже подташнивало чуть-чуть…

Хищный голос, страстный и жадный…

“Ах, какая восхитительная у тебя энергетика!”

“Моя энергетика…” подумала Кристина… “Да на черта тебе сдалась моя энергетика?”

Но даже, несмотря на замечание о прекрасной энергетике, красная демоница, похоже, собиралась их здесь всех убить…

Чуть повернув голову, Кристина могла видеть в траве, и меж стен мертвого города, женские фигуры с осьминожьими щупальцами вместо волос. И лиц у них почти не было, ведь туши осьминогов покрывали всю верхнюю часть головы.

Неужели, это смерть? Неужто, Кристине придется умереть, так и не совершив то, за что ее могла бы похвалить мать… А ведь Кристина так мечтала сделать что-то подобное…

Но, может-быть, она совершила ошибку?

Все силы потрачены на заклинание, и теперь не то, что совершить что-то магическое, даже двинуться почти невозможно…

Веки вновь, будто бы сами собой, наползли на глаза…

Мама… Что она говорила в один из дней прошлого лета, на очередной тренировке?

“Ты быстро учишься, Кристи. И все же, ты такая бестолковая… Скоро ты начнешь становиться женщиной, и ведьмовская сила твоя растет. Но в голове у тебя полный бардак. Ты иногда совершаешь поступки, которые поражают меня. Безответственные, глупые, опрометчивые поступки! А еще ты такая инертная… Ведьма должна быть умной, сильной, и деятельной. Ты должна четко понять, для чего тебе эта сила, и действовать, а также жить исходя из этого понимания.

– И для чего нам эта сила, мам? – Спросила тогда Кристина.

– Ну, допустим, мы – ведьмы Рэгдолла, из поколения в поколение защищали Рэгдолл и его жителей. Чем тебе не причина обладать силой? Чем тебе не путь ее использования? Защищать тех, кто в этом нуждается… Чем тебе не смысл жизни?

– Но Туман… Много ли мы можем сделать во Время Тумана?

– Туман есть проникновение в наш мир сумеречного промежутка. И да, мы можем сделать многое, хоть он нам и сильно мешает. Люди пропадают, и это не так просто проконтролировать. Даже для нас… Сумеречный промежуток может путать, ослаблять, сбивать с толку. Он несет смерть всем живым, так как является обителью мертвых.

Это было самое начало лета… Июнь только-только набирал силу. Птицы летали над необъятным лугом, полным сочной зелени, цветов, а также порхающих бабочек. И все это простиралось в какую сторону не посмотри, до самого горизонта…

Этот луг был особым местом – личный промежуток матери Кристины, который использовался в основном для медитаций, и практики связанных с природной энергией заклинаний… Попасть туда самостоятельно, либо провести кого-нибудь, могла лишь мать Кристины, и больше никто.

На самом деле, личный промежуток – необходимое для любой ведьмы место. Он формируется самой ведьмой с помощью достаточно сложного заклинания, и представляет собой что-то вроде складки в реальности основного светлого промежутка, то есть в реальности, в которой обитают обычные люди… Ты словно бы комкаешь ткань своего основного измерения, перекручивая ее как тебе нужно, а потом расширяешь складку изнутри до нужных размеров и уже внутри этой складки формируешь пространство по своему желанию…

Создание личного промежутка, это колдовская техника очень высокого уровня, требующая при реализации огромных затрат энергии, и до ее изучения Кристине было еще далеко. И в тот, сейчас казавшийся немыслимо далеким, летний день, Кристина с матерью практиковались в другом – в ведьмовских танцах… Танцевать меж бабочек и цветов, под ясным светлым небом было очень приятно и сладко, каждое движение вводило тебя в транс, каждый плавный шаг заставлял твое тело трепетать, наполняясь энергией… В общем-то, именно для этого ведьмовские танцы были и нужны – наполнение энергией. В колдовской практике набирать энергию можно было двумя способами: статическим и динамическим. Статический способ включал в себя медитации, а также различные стойки с определенными положениями рук – сложенными вместе ладонями на уровне сердца – что было простейшим, и еще тринадцатью положениями. Медитация занимала много времени, но позволяла набрать большое количество энергии на долгий срок, в свою очередь стойки с положениями рук позволяли накопить энергию быстро, но в куда более меньшем объеме и куда более нестабильную, своенравную… такая энергия идеально подходила, допустим, для боевых заклинаний, но совсем не годилась для созидательной магии…

Как объяснила Кристине мать, ведьмовские танцы тоже были медитацией, только динамической. Энергия во время них набиралась довольно быстро, и была чем-то средним между энергий получаемой в статичной медитации и получаемой в стойках… Энергия, получаемая в танцах, вполне подходила и для созидательных заклинаний, и для заклинаний разрушительных, и была податливой, способной принимать любую форму. При должном умении, ведьма могла колдовать, не прерывая танца, своими прекрасными или же воинственными движениями меняя вибрации реальности вокруг себя. Такой метод требовал не усилий, но полной душевной отдачи чувствам и движениям, и тогда концентрация появлялась сама собой, без напряжения. Магия, порождаемая танцем, была очень сильна и могла менять реальность в гораздо более крупных масштабах. К тому же, при использовании танца ведьма вместе с потерей энергии одновременно и набирала ее…

– Ты знаешь уже два простейших танца. – Сказала Кристине мать, мягко отводя руку от сердца и ловя на нее бабочку. Бабочка села на запястье и принялась плавно двигать бело-голубыми крыльями. – Следующий танец более сложный и начинается он именно с этого движения. С помощью него можно творить созидательные заклинания… Повторяй за мной…

Рука, отведенная от сердца… Кружение вокруг собственной оси… Руки кверху, словно бы пытаясь достать до неба… И все это напитано таким наслаждением!

Совершая движение за движением, Кристина чувствовала, как в груди у нее теплеет. Аромат цветом опьянял. И вот она – сила, с помощью которой хочется преображать мир…

Склониться к земле, зацепить распущенными волосами траву. Волосы… “Они пляшут вместе со мной.” И волосы матери также плясали…

И вот энергия струится из рук, а на лугу появляются новые цветы. Эти цветы – мазки, нанесенные на картину уже Кристиной, отражение ее собственной души. Пышные цветы, с множеством разноцветных лепестков, таких цветов и не бывает в реальности. Но если их нет в реальности, то почему же их не создать? Ведь ведьмам дарован этот благостный дар – создавать.

Новые птицы слетают с небес и садятся Кристине на плечи. Кристина мягко танцует, слушая их нежное щебетание. О, как они красивы, эти птицы!

Внезапно, мать прерывает свой танец, и смотрит на Кристину. Сначала на губах ее светится улыбка, но потом эта улыбка истлевает и лицо мрачнеет.

– Ты молодец, дочка. Но… Не забывайся.

Она совершает движение руками и небо затягивается рваными облаками, которые ускоряют свой ход, и вот уже летят по небу быстро-быстро… Мир теряет красоту, облака тревожно бегут по небосводу, цветы осыпаются прахом, бабочки превращаются в сухие лепестки и пепел. Птицы страшно кричат в испуге…

Движения Кристины прерываются. Она падет в темнеющую траву и плачет, а мать склоняется над ней.

– Ты очень добрая девочка, Кристи. Непозволительно мягкая для ведьмы. А ведь грядут такие темные времена. То, что ты чувствуешь сейчас тебе придется почувствовать дальше в жизни, но только во сто крат сильнее. Ты должна быть готова.

– Я понимаю, мама… – Сквозь дрожь и слезы говорит Кристина. – Но почему так больно и страшно? Птицы кричат, цветы вянут и рассыпаются в прах…

Мать вздыхает. И на шевелящиеся волосы ее садится одна из последних бабочек.

– Потому что это разрушение иллюзий. Но подумай, есть ли на свете цветы, которым не суждено завять? И все же, почему бы им не цвести какое-то время? Так и должно быть. Я понимаю твой страх смерти, и ты должна его чувствовать. Я и хочу, чтобы ты его чувствовала. Это полное осознание реальности, которое пригодится тебе в эти темные времена. Ты должна боятся и даже иногда страдать, осознавая этот мир… Но почему бы тебе не цвести? Цвети вместе со всем этим, цвети, неся любовь, созидание, нежность, разрушение, страх и смерть… Это и есть жизнь.

Тут воспоминания закрутились темным вихрем, и с увядающего луга Кристина возвратилась на мокрую окраину давным-давно умершего города…

Теперь, слова матери, перекрывали голос демоницы в голове: “Цвети вместе со всем этим, неся любовь, созидание, нежность, разрушение, страх и смерть…”

Можно будет спрятаться. Скрыть по крайне мере себя и Алису. Только вот, нужно накопить чуть энергии, и достаточно быстро. В стойку не станешь, но можно…

Пальцы на обеих руках Кристины дернулись, затем сложились в определенное положение – средние слегка переплелись с указательными, затем указательные и большие впились кончиками в брусчатку… Энергия, полученная из земли тонкими струйками, медленно потекла по рукам Кристины…

Очень медленно… При таком истощении даже сложно энергию собирать.

Между тем, спрутоголовые подчиненные красной демоницы перешли в наступление…

Каждая из девушек, на секунду запустила руку себе между ног, вымазав пальцы в густой шипящей черной жидкости… Затем, на кончиках пальцев вспыхнули пурпурные огоньки, после чего девушки принялись быстро чертить этими огоньками багрово-пылающие сложные пентаграммы прямо в холодном воздухе…

Светловолосый здоровяк, один из двух оставшихся в живых подчиненных Габриэля, на этот раз выстрелил первым, но, похоже, что очередь его полетела мимо.

– Хах… Ну вы что же, думали, что я не смогу изменить вектор полета ваших пуль? – Вновь подала голос красная демоница. – Если бы они летели быстрее, но они летят так медленно… Для меня не составляет труда воздействовать на них. Я ведь уже говорила, здесь ваше оружие бесполезно!

Габриэль в очередной раз грязно выругался, и громко сообщил красной демонице что он намерен с ней сделать, если она все же попадет ему в руки живой.

– Ну-ну… – Откликнулась демоница. – Звучит как сказка на ночь для меня и моих подруг.

“Не успею…” – лихорадочно думала Кристина, набирая энергию из земли. “ Это невозможно, да и на что я надеялась. Я все еще не смогу даже встать…”

Ведьмы, не имеющие наследственной силы, всегда колдуют при помощи призыва темных духов, или же с помощью крови людей, а иногда крови темных существ. В своих заклинаниях они используют пентаграммы, дабы придать заклинаниям форму и напитать их энергией. Они не обладают собственной способностью менять реальность, и потому всегда данную способность заимствуют… Эти несчастные давным-давно мертвые подчиненные красной демоницы, колдовали сейчас с помощью собственной очерненной нечистым посмертным существованием крови, которая обильно изливалось у каждой из лона… Какая же мерзость, и как же эта нечистая магия отличается от естественной магии наследственных ведьм!

Кристина жадно впитывала энергию из почвы под брусчаткой. В это время спрутоголовые девушки завершали последние линии пентаграмм. Но тут у каждой девушки за спиной, возникла, будто бы проявившись на фотокарточке, мутная человеческая фигура…

“Девушки истекают черной кровью…” Тут же сообразила Кристина. А значит, они, возможно, более материальны, чем прошлые чудовища, посланные Маргарет… А, следовательно, их можно ранить физическим способом, или даже убить…

И верно… Силуэт за спиной одной из девушек внезапно ощетинился длинными белыми шипами, и спрутоголовая, пронзенная в нескольких местах этими шипами, мучительно запрокинула голову вверх. В следующее мгновение, голова, вместе со спрутом отлетела в сторону… Черная кровь хлынула во все стороны, а белые шипы, забрызганные чернотой, сами собой, словно сбрасывая с себя шелуху, очень быстро очищались…

Затем, неподалеку от первой поверженной спрутоголовой, мощная струя огня обрушилась на вторую. Мертвая ведьма, издавая глухой утробный крик, ярко загорелась. Ее полыхающая фигура осветила небольшую площадь будто большой факел.

Пентаграммы же, в свою очередь, коротко мигали и гасли. Сконцентрированная энергия, наполнявшая и питавшая их, теперь попросту рассеивалась в пространстве.

Крик горящей фигуры искажался и затихал. Вот она упала на брусчатку исчезнув из поля зрения Кристины, и тут же послышался звонкий безумно-радостный девичий смех…

– Вот это красота! – Смеялся черный демон с оранжевым лицом и соломенного цвета косичками. – Как же, черт возьми, полыхнуло!! – Да нет же! Это вовсе не демон, а лишь подобие, человек в демонической маске… Оранжевая маска, застывшая то ли в улыбке, то ли в оскале, подпрыгивала вверх вместе с девчонкой, на которую была надета. Белые клыки маски вспарывали воздух… На щеках маски красовались несколько косо налепленных разноцветных наклеек с какими-то надписями, на переносице наклейка в виде пластыря, а на лбу, под рогами, черный иероглиф древнего алфавита, который, если Кристина не ошибалась, означал “огонь”.

Какая странная маска, и под ней совершенно точно находилась девчонка, возможно, чуть старше Кристины. Это легко можно было определить по голосу, и к тому же, взрослый человек себя бы так не вел: не прыгал бы и не бесился от безумной радости. Взрослые, даже поехавшие на всю голову, так не делают…

За спиной у девчонки тряслось некое подобие ранца, но с двумя баллонами, и какой-то пристегнутой металлической трубкой с курком, очень напоминающей своеобразное ружье.

Внезапно, девчонка перестала прыгать, сорвала эту трубку со спины и повернула на одном из баллонов вентиль...

– Хочу еще сжечь кого-нибудь! Кого еще сжечь? Или что-нибудь. Да мне вообще все равно…

Но жечь больше было некого. Все спрутоголовые подчиненные красной демоницы оказались повержены, повержены людьми, или же не людьми, но кем-то в разноцветных масках изображающих лица демонов. Как все это произошло, Кристина не могла сказать точно. Полыхавшая фигура, на несколько секунд, поглотила все ее внимание целиком, но за такой короткий промежуток времени, битва оказалась завершена. Изорванные, располовиненые, испускающие вонючий пар, спрутоголовые девушки лишались последних остатков своей исковерканной жизни…

Ладно…

Кристина, стараясь сохранять концентрацию, и не отрывать пальцев от земли, сощурилась, пытаясь получше рассмотреть необычное зрелище: белые костяные наросты втягивались в кончики пальцев, ладони и запястья высокой женской фигуры, чье лицо было скрыто красной демонической маской, болезненно улыбающейся миру… Иероглиф на лбу красной маски переводился просто – “любовь”.

– Успокойся, Анка… – Послышался из-под красной маски властный, спокойный и одновременно какой-то игривый голос. – Но ружье огнемета держи наготове и не прячь больше за спину. Скорее всего, нам еще придется сражаться.

– Ура! – Возопила владелица оранжевой маски, яростно тряхнув косичками. – Я полностью готова!

– Молодец, Анка. Хорошая девочка… А ты, Нулевой, просто великолепно все сделал. Преклоняюсь перед твоим мастерством. Твоя пространственная техника перемещения великолепна. Жаль, использовать ее можно лишь на ограниченные расстояния…

Вот тут-то концентрация и покинула Кристину, причем произошло это очень быстро.

Черная маска приблизилась к красной, и склонилась над ней. Некто очень худой и высокий, с забинтованными до плеч культяпками рук, полностью лишенными кистей, скрывался под этой маской. Некто, кто уж точно не был человеком. Его тело, облаченное в серые, рванные лохмотья, дрожало будто в лихорадке… Нет, не просто дрожало, оно словно искажалось, искажалось, как помехи в телевизоре, корежа воздух возле себя! Под лохмотьями то виднелась кожа, покрытая огромным количеством белых шрамов, то бинты, испачканные кровью, то опять кожа на худом теле, то ли мужском, то ли женском…

“Он так нестабилен!” – подумала Кристина, захлебываясь от переизбытка эмоций. Этот некто, внушал ей ужас. Совершенно чужеродный ужас, бороться с которым было невозможно. То, похоже, был ужас, созданный ЕГО волей и проецируемый каким-то образом ей в разум… Кристина напрочь забыла об энергии, которую так хотела впитать из земли. Черная маска повернулась в сторону маленькой ведьмы и сознание той окончательно затуманилось…

Она, словно бы взлетела куда-то высоко вверх, а потом упала, с размаху впечатавшись в брусчатку, где от удара всю ее размазало по камням, и тело ее превратилось в груду мяса и крови… Где-то очень и очень далеко, словно бы в чей-то чужой голове, которая не лопнула от соприкосновения с брусчаткой, словно спелый арбуз, возникла слабая мысль, что все это не по-настоящему. Однако, мысль эта была настолько слаба, что почти тут же растворилась в липкой кровавой мгле.

Кристина закричала, терзаемая удушающими красно-серыми видениями, после чего сознание вновь покинуло ее…

***

Непогода себя исчерпала, как и битва в центре пентаграммы.

Маргарет, которой никак не удавалось вернуть себе нормальный человеческий облик, черно-серебряной дымящейся и вопящей массой жалась к стене у ног Мелиссы.

– Прекрати эту бооооль!!! – Визгливо вопила она, обращаясь к Мелиссе. – Прекрати ее…

Надо же, почти так же Маргарет вопила, еще будучи человеком, когда разъяренная толпа начала потрошить ее заживо. Она вопила тогда, пытаясь докричаться до Мелиссы, которая уже вступала в объятия смерти. Но Мелиссе в тот момент, не было до нее никакого дела. Ведь смерть, это важное событие в жизни человека. А уж если ты умираешь с твердым и яростным намерением стать демоном, то тебе вообще ни до чего нет дела…

Сейчас же, Мелисса взглянула на Маргарет с легким любопытством. Из массы пытались сформироваться руки, ноги, лицо, обрывки бирюзово-розового платья… Но все это дрожало и распадалось, не продержавшись и секунды. Маленькая ведьма с волосами, собранными в косу, здорово подпортила сущность Маргарет на глубинном энергетическом уровне. Можно сказать, что она разладила мельчайшие, невесомые частицы, из которых состоит любая энергия… Да Маргарет вообще повезло остаться живой, и не потерять себя. Будь разлад чуть сильнее, а Маргарет чуть слабее, и все закончилось бы куда более печально.

Быть может, со временем, Маргарет придет в норму, а может умрет, кто знает… Это не так важно, по сравнению с тем, что Мелисса увидела на площади. А увидела она нечто очень и очень интересное!

– Зачем ты призвала меня обратно? – Спросила Бетти, едва сдерживавшая ярость. – Они убили всех моих…всех наших подчиненных. – Затем, она скосила взгляд подведенных глаз, на вопящую Маргарет. – Да заткни ты ее наконец!

Мелисса, всматриваясь в скопление фигур на площади, шевельнула мизинцем на левой руке, и Маргарет затихла. О нет, она вовсе не переставала отчаянно кричать, однако теперь делала это абсолютно беззвучно.

Холодное солнце подбиралось к крышам домов. Его лучи, не достигали Мелиссы, стоящей внутри небольшой, узкой башни, у крохотного окошка.

– Ты не справишься с ним.

– Что?!

– Я об этой твари в черной маске, которая и не человек, и не демон, и не призрак… Это какая-то помесь серого и темного существа с остатками искаженной человеческой энергии.

– Он так силен? – Бетти нервно поправила красные заколки в пучках волос на своей голове. – Впрочем, это его перемещение. Ты понимаешь, они все собрались вокруг него. Сначала я не поняла зачем, но он их всех переместил прямиком к нашим подругам, которых больше нет! Он меня перехитрил! Я отлично чувствовала эту шайку и думала, что все контролирую! Но…

– Он силен. – Оборвала речь Бетти Мелисса. – Я чувствую его силу, но я не могу определить, насколько велика эта сила… Однако точно могу тебе сказать. Это не твой уровень, Бетти.

– Тогда, может быть, твой?

– Я не знаю… Я хочу понаблюдать за ним, и за этими людьми в демонических масках. Откуда они? И почему обладают такими способностями, хотя бы вот эта красноволосая… ее кости… Я чувствую, что ухватилась за нить, которая может привести меня к чему-то очень и очень интересному.

Бетти хмыкнула:

– А как же твоя ведьмочка?

– О… Я установлю контакт с ней позже. Ее варианты судьбы так многообразны. Я все равно отыщу тот, который мне нужен…К тому же, эти люди должны доставить ее в определенное место. В какое? Мне очень интересно это место. Я контролирую всю местность на сто километров вокруг, но не видела этого места. Однако, оно где-то совсем рядом. Но я не могу понять, где точно. Ведь я могу улавливать слабые отголоски мыслей, лишь у некоторых из них… А одна, так вообще, чувствует меня. Эта та, в синей маске, и с синими волосами.

Бетти тоже подошла к окошку, придвинулась к Мелиссе и уставилась на площадь. Отыскать синюю маску не составило труда. Бетти потянулась к синей маске своим сознанием, и почти тут же получила мощный ментальный удар.

– И как же мы за ними последуем? – Поинтересовалась она. – Нас быстро засекут.

Мелисса усмехнулась.

– О нет. Сейчас мы за ними не последуем. Сейчас за ними последует она.

И демоница в голубой шляпе указала на участок стены, над верхней ступенькой винтовой лестницы, ведущей к подножию башни. Там, по старым кирпичам, шуршала многочисленными тонкими конечностями крупная черная сколопендра.

Сколопендра скользнула по стене вниз, шлепнулась на ступеньки и очень быстро скрылась во тьме нижних уровней башни.

– Ну кто станет обращать внимание на обычную многоножку, особенно если она не станет показываться на глаза… – Мягко улыбнулась Мелисса. – Да ее и не заметит никто, если она допустим заползет кому-то в рюкзак. Никто ее не увидит, и никто не почувствует. Ведь в ней совсем нет моей энергии, лишь ничтожная часть моей воли. Ничтожная часть воли в маленьком живом существе, такое не заметишь. Однако, все что увидит и услышит она, увижу и услышу я.

Голос демоницы затихал. Сколопендра стремительно перемещалась во тьме, и вот наконец выбралась на свет умирающего дня. Она бежала, извиваясь меж камней и травы. Бежала и бежала, пересекая черные линии пентаграммы, пока, в конце концов не ухватилась за истрепанную штанину формы Севера, покидающего площадь. Взбежав по этой штанине, сколопендра через щель не до конца застегнутого замка проникла во внутрь рюкзака, где в прохладной мгле затихла, терпеливо выжидая своего часа…

***

Девочка, снявшая оранжевую демоническую маску, и поставившая ранцевый огнемет у своих коленей, что-то весело щебетала, как вздорная птица, а Алиса, под это щебетание теряла сознание… Грузовик дико трясло, воздух в баллоне кончился, и больше, похоже, баллонов у Севера не было, поэтому легкие Алисы вновь обратились против нее.

Совсем рядом пахло кровью Севера. Он сидел неподалеку, и тихонько дышал. Ему тоже крепко досталось в поединке с подчиненными демониц…

Но кто же эти люди в жутких масках? Они так легко расправились с чудовищами, хотя Алиса все видела очень смутно, и даже не поняла, как именно это произошло. Она лишь поняла, что девочка с косичками, щебетавшая сейчас, сожгла кого-то, а потом весело хохотала… Веснушки густо рассыпались по ее круглому лицу, чуть неровные зубы так и обнажались в улыбке… Анка… Так обращалась к ней красноволосая женщина с желтыми змеиными глазами. Эта девушка тоже была веселой, но ее веселость казалась более холодной, более взрослой, более опасной, более… безумной. Маска змееглазой была точь-в-точь такой же красной, как и ее волосы, без всяких наклеек и с одним лишь древним иероглифом на лбу… Что означал этот иероглиф? Нужно как-нибудь потом спросить у Кристины. Кристина-то точно знает, она же ведьма… самая настоящая ведьма, и волосы ее, собранные в красивую медную косу, пляшут даже под дождем.

Но ведь и сама Алиса ведьма…Так сказала Кристина…

Ведьма… Все расплывалось перед глазами у Алисы. Грузовик остановился, кто-то хлопал ее по щекам, что-то говорил, а потом потащил наружу.

Воздуха так мало… И вместе с этими жалкими остатками воздуха, запах травы…

Темнеющее небо кружится над головой. Этажи со светящимися окнами уходят вверх. Что это…Еще один судорожный глоток воздуха… Что это за здание? Сколько этажей? На самом-то деле совсем немного… Шесть.

Это клиника… В самом начале Габриэль говорил что-то о какой-то клинике и о каком-то докторе Григоровиче. А еще о Линде…

Линда…

Это имя стало последним, что сверкнуло в сознании Алисы, прежде чем то потухло, словно догоревшая свеча.