Демоны Черной степи

Глава 7

Прошлое (Рэгдолл, 1997 год)

Маленькая Алиса. 1

Солнце светило ярко-ярко, освещая маленький город, зовущийся Рэгдоллом. Рэгдолл находился недалеко от центра многокилометровой аномальной зоны, именуемой в простонародье Черной степью.

В Черной степи маленькие и большие города, крохотные поселения, равнины и горы, леса и поля, каждую субботу неизменно накрывал густой грязно-серый туман, в котором, как думали многие, и заключалась основная часть проклятия, нависшего над этими землями. Туман корежил и убивал людей, искажал само пространство, порождая невероятные аномалии, и был ядовит… Всякий, кто дышал им достаточно долгое время, неизменно подвергал свои легкие пагубным необратимым изменениям.

Недели шли за неделями, и каждая суббота ознаменовывалась появлением тумана, который приходил утром, и уходил ближе к обеду.

Точно так же произошло и в эту субботу. Страшный день, когда девочка по имени Алиса потеряла своих отца и брата…

Солнце било в глаза и ласково грело лоб. Но воздуха вокруг было очень мало. Алиса, опрокинувшись на спину, отчаянно всматриваясь в небо, пыталась дышать. Но выходило плохо. Грудная клетка, будто бы сделалась ужасно маленькой, и не желала впускать в себя достаточное количество воздуха.

Хрипя и свистя, стараясь насытиться кислородом, маленькая Алиса не желала смотреть никуда, кроме как на небо. Хоть туман и ушел, но ужас был рядом. Он растекался огромной лужей братовой крови, и еще большей лужей черной, активно испаряющейся жидкости. Кровь брата, и кровь того существа, что притворялось их с братом отцом. Эти два вида крови – черная и красная, смешивались на асфальте, и все ширились, ширились… И все это было так неумолимо…

Широко раскрытые, остекленевшие глаза брата, также устремленные к небу, были неумолимы. Смерть, затуманившая эти глаза, была неумолима. Неумолимая смерть, и неумолимое солнце, освещавшее эту смерть так ярко…

Безликое существо буквально разорвала на черные смердящие и парящие части стая жутких псов, материализовавшаяся прямо из тумана. Оно пыталось сопротивляться, и даже убило двоих, но псов было слишком много, а существо одно, и, по-видимому, ослабленное схваткой с военными.

Изначально, безликих существ было много, они исказили дом семьи Алисы, и, похоже – убили отца. Они вынесли его из этого дома на носилках, замотанного в бинты с ног до головы! Алисе было тошно вспоминать об этом, но воспоминания сами по себе жестоко лезли в голову… Они убили отца! И убили бы Алису, если б не брат. Он убедил ее в том, что мама, мама по которой она так скучала, и которую так была рада увидеть – ненастоящая, и что отец ненастоящий.

Брат схватил Алису за руку, и они убежали, от дома, тонущего в темной воде, от безликих людей… А потом был поезд, были военные в противогазах, которые схватились с толпой безликих… А потом…

Слезы стекали по щекам Алисы, но она их почти не чувствовала. Где-то запели птицы, радующиеся уходу тумана. По небу потянулись тонкие, почти прозрачные, длинные и рваные облака.

Вот бы чуть побольше воздуха. Почему же его так не хватает?! Словно бы проклятый Туман остался в легких, и теперь мешает дышать.

Внезапно, откуда-то справа повеяло холодком, и что-то заслонило от Алисы солнце…

– Бедная кроха… – Проговорил нежный и одновременно низкий женский голос. – Бедняжка…

“Это шляпа!” вдруг поняла Алиса. Солнце от нее закрывала широкая, изящная голубая шляпа, украшенная нежной лазоревой лентой, и несколькими, будто бы живыми, цветками фиалки. А под шляпой, скрытое в удивительно густой тени, угадывалось бледное женское лицо с большими, словно бы лиловыми глазами и пухлыми алыми губами, которые, густо напомаженные, так и поблескивали…

– Бедняжка… – Повторила женщина, пристально, и даже словно с какой-то материнской любовью вглядываясь в Алису. – Сумерки затронули твои легкие, гниль… и я ничем не могу тебе помочь.

Алиса, в изнеможении чуть склонила голову, и смогла увидеть, что женщина облачена в пышное голубое платье с тугим корсетом, изящные руки до локтей обтягивали черные бархатные перчатки. Платье женщины хоть и было жутко красивым, но казалось каким-то старомодным, с рюшками и хвостом, будто из какого-то исторического фильма.

– Твой брат был так храбр. – Продолжала говорить женщина. – Таким и должен быть настоящий мужчина. И умер, как мужчина. Теперь он далеко, и мы всем нашим женским кругом безмерно скорбим о нем. Его кровь пахнет храбростью… Его кровь такая…притягательная… Редкий ребенок.

В небе, над женщиной, пролетела одинокая птица. Облака становились все тоньше, а солнце, до этого ослабленное ими на короткий промежуток времени, все ярче… Женщина вдруг поморщилась.

– Мерзость. – Вымолвила она, и Алисе показалось, что меж ее алых губ мелькнула желтизна. – Солнце… Моя кожа не любит солнце. Пора мне покинуть тебя. – Женщина склонилась еще ниже и погладила Алису по голове. Алиса тут же почувствовала запах ее духов. Странный запах: аромат цветов, смешанный с гарью. – Ты не слабее своего брата. Еще поживешь. А наш женский круг ждет тебя… Мы ждем тебя, такую милую, нежную, красивую кроху. Выздоравливай, и набирай в весе. А то совсем уж исхудавшая.

Женщина улыбнулась из-под своей широкополой шляпы. Улыбнулась желтой улыбкой, и тут же куда-то ушла, оставив после себя аромат гари и цветов…

Птицы продолжали петь. Поредевшие облака продолжали плыть. Алиса продолжала задыхаться…

Потом, совсем рядом послышались шаги. Кто-то тяжело ступал по Асфальту. Много шагов. Несколько человек.

– Интересная картина. – Задумчиво произнес довольно молодой, но твердый мужской голос. – Труп принадлежит определенно безликому. Но кто его так порвал? Порвал безликого и не порвал мальчика…

– Смотрите, командир, а девчонка-то жива. – Сказал второй мужской голос, чуть более грубый.

– Я вижу. Заберем ее…

– Да она же скоро сдохнет! Смотрите, как задыхается. Туман разрушил ее легкие.

– Заберем ее. – Холодно повторил первый мужчина. – Григорович сказал, что дети для него в приоритете, пусть даже полумертвые. Какая разница, все равно он ее скорее всего выпотрошит… возможно… Лишние органы для других детей ему не помешают.

– Разумные слова, командир!

– Конечно… А ты говоришь больше, чем следует.

– Понял!

– Так, все! Подышали немного, теперь вновь одевайте противогазы. Туман ушел, но лиц наших лучше бы никому не видеть… И да… Труп мальчика мы тоже возьмем. Он свежий.

Тут Алиса услышала громкий шорох и звук растягиваемой резины… Кто эти люди?

Внезапно, удушье ее усилилось. И ни о чем другом думать она уже не могла.

***

Солнце то светило, то скрывалось за облаками, то грело, то не очень…

Когда Алису рывком поставили на ноги, удушье ее усилилось в разы. Она закашлялась, впервые ощущая боль в грудной клетке, и тут же почувствовала во рту вкус крови. Теплая кровь текла по подбородку…

Люди в противогазах смотрели на нее. Опять люди в противогазах… Но эти другие, тоже в форме очень похожей на военную, но черно-синей… Перед глазами у Алисы все плыло, но она все же смогла увидеть нашивки на рукавах их формы – красный контур оскаленной собачьей морды на черном фоне… Красная собака с черными глазами.

Тоже псы, получается?

Абсолютно все эти люди были хорошо вооружены и экипированы: ножи, автоматы, туго набитые подсумки с рожками патронов, бронежилеты, толстые рюкзаки за спиной. Противогазы их были новенькими, с большими чистыми стеклами, которые так и блестели на солнце…

Один из людей, стоявший впереди всех, порылся в одном из многочисленных карманов своей формы, достал крохотную зеленую коробочку, и высыпал из нее себе на перчатку пару бело-черных капсул, затем приблизился к Алисе.

– Рот открой. – Вымолвил он привычным приказным тоном, приглушенно обращаясь к Алисе через фильтр противогаза, потом произнес, уже обращаясь к кому-то другому: – Север, баллон давай…

Алиса послушно открыла рот, она не могла противиться этому голосу, да и не видела смысла. Земля уплывала из-под ее ног, земля будто бы таяла вместе с воздухом, которого становилось все меньше и меньше.

Мужчина ловко поместил капсулы ей в рот:

– Глотай.

И Алиса проглотила. Гладкие капсулы легко проскользнули во внутрь, и медленно, почти ощутимые, поползли вниз по пищеводу. Между тем некто, кого вроде бы назвали Севером, уже принес небольшой футляр, из которого извлек синий баллон с трубкой и маской…

Земля вдруг перестала уплывать из-под ног Алисы. Девочка смогла даже сфокусировать взор на баллоне, и слабо спросить:

– Что это?

– Очищенный медицинский кислород. – Мягко сказал Север, прижимая маску к ее лицу и поворачивая вентиль на баллоне. – Тебе сейчас самое то, без него ты до клиники не доберешься… Постарайся дышать глубоко… – Он умолк на секунду, сквозь стекла противогаза наблюдая за тем, как Алиса дышит, потом обратился к своему командиру, стоящему рядом, со скрещенными на груди руками: – Через минуту мы можем возвращаться к машине. Но дышать с баллоном она будет до самой клиники…

– Хорошо. – Командир кивнул. – Мы и так сегодня задержались. Уносите уже труп мальчишки.

Алису будто бы пнули тяжелым ботинком в грудь, глаза мгновенно наполнились влагой, и слезы вновь потекли по щекам… Она не могла выдавить из себя и звука. Удушье, только-только начавшее отступать, вернулось и набросилось на нее с новой силой.

– Успокойся и дыши. – Повторил Север. – Дыши спокойно.

Но разве могла она дышать спокойно! Люди в форме, прямо на ее глазах, словно мешок с тряпьем, подняли тело ее брата и потащили куда-то…

– Нет! – Наконец смогла крикнуть она в маску. И тут же попыталась побежать за братом. Но Север удержал ее. – Нет! Пусти! Пусти! Братик… Куда вы его несете?

Командир, наблюдая за ней, глухо хмыкнул:

– Ишь ты, ожила. Тащи ее тоже в машину, Север, и следи за ней. Пока мы не доберемся в клинику, девчонка под твоей ответственностью.

– Есть.

Север быстро и легко сгреб Алису в охапку и не обращая ровным счетом никакого внимания на ее крики, которые из-за недостатка воздуха в легких очень скоро начали затихать, понес девочку неведомо-куда…

Его руки показались Алисе каменными и удивительно надежными. Она бы ни за что не смогла вырваться из их кольца, и в то же время чувствовала, что они не причинят ей вреда, и что они не позволят чтобы ей причинили вред.

Сброшенная маска, совсем скоро, вновь оказалась на ее лице. Дома Рэгдолла, казавшиеся абсолютно безжизненными, быстро проплывали мимо. Совсем скоро люди вновь отважатся выйти из своих убежищ, а пока, они лишь изредка выглядывают в окна, щурясь от солнца и радуясь ему…

Эти редкие бледные лица. Они робко показывались из-за штор, и оглядывали улицу. Но удивительно странным было то, что взгляд их не задерживался на Алисе, и на тех, кто окружал ее: на Севере, на командире, и на остальных. Люди словно бы их не видели…

– Так это был твой брат? – Мягко спросил Север.

Алиса кивнула и вновь расплакалась.

– Понятно. – Север шумно дышал сквозь противогаз. – Страшно это, вот так вот брата потерять. И ведь не только брата. Верно?

Алиса снова кивнула.

– Когда мы приедем в клинику, – Продолжал Север, почти не меняя интонации голоса. – тебя приведут на осмотр к доктору Григоровичу, или к его дочери – Линде. Если попадешь к Линде, это хорошо, но все же… К Линде, или же к Григоровичу попадешь, но ты должна собраться и показаться им максимально живой, сильной и интересной.

– З-зачем? – Дрожащим голосом спросила Алиса.

Север склонил к ней голову:

– Чтобы тебя не пустили в расход. Не распотрошили на составные части… Если ты понравишься Линде как человек, а Григоровичу покажешься сильной, то у тебя есть шанс. Конечно, они потом обследуют тебя и увидят, насколько повреждены твои легкие, и все же… Если хочешь жить, хорошенько запомни мои слова.

Север умолк, и вновь принялся смотреть вперед. От него пахло металлом, кожей и дымом… “Чтобы тебя не пустили в расход. Не разобрали на составные части…” продолжали звучать его слова в голове у Алисы. Страшные слова. Она же не конструктор какой-то чтобы разбирать ее на составные части. А вдруг все же конструктор для кого-то?!

Холодный ужас и непонимание порождали новые приступы одышки. Солнце било в глаза. Они шли на восток…

***

Огромные колеса, заляпанные грязью… Они-то и запомнились Алисе больше всего, ведь очень поразили ее. А сам грузовичок, в кузов которого ее посадили, был совсем не примечательным, даже неприятным, серым, как ушедший на запад туман…

Тело брата, перед тем как поместить в тот же кузов, в самый его дальний угол, и пристегнуть ремнями к скамье, запихнули в плотный черный пакет, застегивающийся на молнию… Они запихнули его туда будто бы какую-то набитую ватой куклу, какую-то вещь. А ведь это еще совсем недавно был брат, он двигался и говорил, он любил Алису… А теперь он – окровавленное тело в черном пакете.

Желудок Алисы слабо болел, дышалось относительно легко, но это лишь с маской и баллоном, а без них она давно бы уже умерла, стала бы таким же телом в черном пакете, как и брат…

Именно это осознание заставило Алису судорожно вцепиться в маску и что есть силы, до боли, прижать ее к лицу. И дышать, дышать, дышать вдыхая жизнь и пытаясь убежать от смерти.

Водитель грузовика курил. Противогаза на нем не было. Молча и равнодушно выпуская дым в прохладный воздух, наблюдал он за тем, как грузят в грузовик тело брата Алисы, и как туда же подсаживают ее саму.

Докурив, и швырнув окурок куда-то к обочине, водитель запрыгнул в кабину и завел мотор. Грузовик, будто оживший зверь, грозно и мощно зарычал.

Оказавшись, вслед за братом в кузове, Алисе увидела двоих: худенькую женщину с короткими черными волосами, и девочку лет четырнадцати, имевшую волосы цвета меди, заплетенные в красивую длинную косу. Одета девочка была так, будто бы ее совсем недавно выволокли из дома – бежевая легкая кофта в черную полоску, поношенные истертые джинсы, и простые домашние тапки. Курносая, тонкогубая, испуганная до полусмерти, она вцепилась левой рукой в свою косу так, будто бы та была волшебным канатом, способным вытащить ее из всего этого ужаса.

Девочку Алиса знала, ведь училась с ней в одной школе, хоть и была на пять лет младше ее. Эта девчонка была одноклассницей брата, и тот даже признавался как-то Алисе, что именно она ему нравится…

Алиса отняла на секунду маску от лица, чтобы тихо вымолвить:

– Кристина.

Девочка в полосатой кофте, словно очнувшись от звука собственного имени, встрепенулась и вперилась взглядом в Алису.

– Ты знаешь меня? – Дрожа всем телом, спросила она. – Хотя подожди… Я видела тебя в школе. Твой брат… Призрак?

Алиса кивнула на черный пакет, потом вновь отняла маску от лица и сказала:

– Он там.

– Что?!

Кристина взвизгнула, глаза ее широко раскрылись.

Женщина с черными волосами равномерно покачивалась из стороны в сторону, взгляд ее был замутнен, и похоже было, что ей абсолютно наплевать на черный пакет, на Алису и на Кристину…

Кристина, шумно дыша отвернулась от пакета, после чего перевела взгляд на свою соседку, а затем взглянула на Алису:

– Это Селеста. – Зачем-то начала она рассказывать про женщину. – Они вкололи ей что-то, какой-то наркотик, чтобы не убежала, а меня они… – Тут Кристина подняла правую руку, окольцованную браслетом наручника. – Меня они приковали к скамье, и тоже вкололи что-то, но, видимо, послабее. Меня очень быстро отпустило. Я пыталась взломать замок шпилькой, но у меня не получилось, только шпильку сломала.

В этот момент в кузов начали лезть люди в противогазах. Первым забрался Север. Алиса отняла в очередной раз маску от лица, и тут же узнала его, по запаху – металла, кожи и дыма. Север сел рядом с Алисой, снял автомат с плеча и пристроил его между своих ног дулом вверх.

Последним в кузов забрался командир, задернул и привязал брезентовый полог, оставив открытым лишь небольшое квадратное окошко, и произнес:

– Снять противогазы. Наверняка, вам этого уже жуть как хочется…

Кристина испуганно прижалась к шепчущей что-то и пускающей слюни Селесте. Мужчины принялись стягивать с себя противогазы. Алиса смутно различала их лица в полумраке, но Север сидел рядом с ней, а командир – ближе всего к окошку, и потому их лица Алиса смогла разглядеть хорошо…

Оба были гладко выбриты, оба коротко стрижены, но, к удивлению Алисы, Север оказался мужчиной, которому было за тридцать – это точно, а вот командир – совсем молодым парнем, явно прожившим лишь чуть более двадцати лет. Но глаза Севера были живыми, добрыми, и немного грустными, а вот глаза командира блеклыми, холодными, какого-то непонятного водянистого цвета, и грусти в них не было совсем, только едва заметная усталость.

Грузовик тронулся, причем так резко, что Алису отбросило прямо на Севера… Мужчины, все, кроме командира, расхохотались. Север же лишь улыбнулся и спросил спокойно:

– Ну как ты?

Алиса опустила маску и произнесла лишь одно слово:

– Дышу.

– Молодец. – Похвалил Север. – Дыши. – Потом добавил многозначительно: – И соберись.

Кто-то из мужчин присвистнул и опять хохотнул. Командир заговорил медленно:

– Полюбезничает с этой девочкой Линда. Чего ты стараешься, Север? – Он заметно выделил интонацией слово “ты”.

– Если она будет волноваться, то может умереть от одышки. И баллон с маской не помогут.

– И ты, получается, ее успокаиваешь? А стоит ли? И какая разница, умрет она, или же нет. Все равно, судя по ее состоянию, она лишь на расходники потянет…

При этих словах, когда грузовик подпрыгнул на очередной кочке, Алиса вцепилась в скамью.

– Замолчи, Габриэль. – Вдруг, повелительным тоном, обратился к командиру Север. – И, извини уж, что я говорю это при наших товарищах, но хватит притворяться, что тебе все равно.

Габриэль сощурился и косо улыбнулся.

– Ты как обычно, Север… Если мы с тобой работаем достаточно долго, это не значит, что тебе позволено больше, чем остальным.

– Конечно, это не значит, что мне позволено больше, чем остальным. – Согласился Север. – Но это значит, что я знаю тебя лучше, чем все остальные.

Габриэль нахмурился.

– Не знаешь. По приезду в клинику мы еще поговорим. – Он отвернулся к окну.

– Конечно. – Север кивнул, потом посмотрел на Алису. – Это я первый увидел тебя. Точнее увидел, как мне показалось, два трупа, и… кого-то, кто стоял над ними, какую-то фигуру, которая вдруг испарилась. Но туман только-только ушел, и солнце светило так ярко, просто слепило… К тому же, увидел я вас из-за деревьев…

– Слишком стар ты для этой работы, Север! – Крикнул громко кто-то из мужчин. – Уже видится невесть что.

– Может быть. – Вымолвил Север, внимательно глядя на Алису. – Может быть…

Глаза Алисы уставились в никуда. Голоса мужчин внезапно стали затихать и словно отдаляться, а кузов грузовика вдруг заполнил цветочный аромат, перемешанный с запахом гари. Так пахло от той женщины. И сейчас, она будто бы здесь, в этом кузове, среди мужчин. Алиса нервно оглянулась, и запах тут же пропал. Вновь вернувшиеся звуки оглушили ее, и маска, дававшая спасительный кислород, из разжавшихся кистей полетела на колени.

– Ж-женщина. – Выдавила из себя Алиса.

– Женщина? – Север склонился над ней, и даже командир отвернул голову от окна.

– Женщина. – Повторила Алиса, пытаясь нашарить маску у себя на коленях. – Такая странная, в голубом платье, с-с… братик как-то упоминал это слово… не помню… Ах да, в голубом старомодном платье. Как в фильмах… И шляпа на ней была голубая, украшенная фиалками… Она стояла надо мной, а потом исчезла. Она говорила что-то о каком-то женском круге.

Север сдвинул брови и словно задумался.

Зато Кристина, очевидно немного осмелев, вдруг воскликнула:

– Совсем как Мелисса Вайолет! – Однако тут же потупила глаза, и запинаясь, продолжила: – Н-но этого не может быть.

Командир холодно усмехнулся, поочередно глядя то на Кристину, то на Алису, то на Севера. Потом, взгляд его все же возвратился к Кристине:

– Ну то ж… Расскажи-ка нам об этой Мелиссе Вайолет. Отчего бы и не послушать, хоть какое-то развлечение.

Кристина проглотила слюну. Тонкие губы ее дрожали.

– Ладно. – Наконец произнесла она. – Это… Я удивлена что вы не знаете. Я думала, многие знают. А мне мама рассказывала… В общем…

Кристина говорила, а Алиса, слушая ее слова, вдруг вновь ощутила запах фиалок и гари. Что ж. Этот запах удивительно подходил к повествованию Кристины…

***

Взгляд Кристины то был обращен в никуда, то нервно оббегал лица всех сидящих в кузове. Подолгу этот взгляд задерживался лишь на лице Алисы, и та ощущала, что история Кристины по-настоящему адресована именно ей, а все остальные присутствующие – это лишь невольные слушатели.

Грузовик, ревя, изредка подпрыгивал на кочках. Несколько раз Алису вновь швырнуло в руки Севера, но никто из прочих мужчин не обратил на это внимание. Похоже, что все были увлечены рассказом Кристины:

– Фиалка… По древним поверьям – небесный цветок. Мама моя начала именно с фиалки, когда рассказывала мне эту историю. И я тогда спросила у мамы: как это? Небесный цветок, значит, он растет на небесах? Но ведь там космос, звезды и планеты. Там ничего не может расти. – Тут Кристина прервалась, дабы проглотить слюну. Волнение и дрожь не покидали ее голоса. – Моя мама была очень умной, и она ответила мне, что все вокруг не просто так, и что мир наш более глубок, чем мы думаем, видим и слышим. И что, конечно же, есть космос, планеты и звезды, но есть и кое-что еще. Что с земли нашей, можно вознестись не только в космос, но и туда, куда уходят самые светлые души… – Кристина вновь обвела взглядом всех присутствующих, на этот раз как бы надеясь увидеть на лицах понимание, но похоже не увидела его, и потому удрученно потупилась, но рассказ продолжила. –Это место, где много фиалок, и где тысячи зеленых лугов, где днем ярко светит солнце, а по ночам в небе звезды танцуют… Там тоже небо, но еще выше, чем наше небо… Мама называла это место сияющим промежутком.

– Понятно. – Кивнул Габриэль. – Твоя мама последовательница Вишани – старой религии, делящей мироздание на промежутки, между священной пустотой.

– В нашей стране осталось еще много последователей этой религии. – Заметил вдруг Север. – И даже мне она кажется весьма привлекательной. Точнее, я разделяю кое-какие ее понятия.

– Господи! – Возмущенно воскликнул кто-то из мужчин в кузове. – Мы ведь вроде о Мелиссе Вайолет слушаем, а не болтаем о религиях.

– Верно. – Согласился Габриэль, вперившись блеклыми глазами в Кристину. – С чего это ты взялась нам рассказывать о фиалках да промежутках?

– Потому что фиалка была символом их дома. – Напряженно ответила Кристина. – Дома Вайолет. Это была одна из самых знатных, влиятельных, и высокомерных семей в городе, который сейчас разрушен и находится совсем недалеко, на востоке от Рэгдолла.

– Райндолл. – Подсказал ей Север. – Этот город был разрушен в период гражданской войны, и с тех пор так и не восстановлен.

– Да… – Закивала Кристина. – Вроде так, вроде Райндолл. Семья Вайолет пользовалась в Райндолле большой популярностью, и высокомерию этой семьи не было предела. И в одежде они предпочитали небесные цвета… Мелисса родилась единственной девочкой, после пятерых своих братьев. Однако, когда она выросла, то стало понятно, что она намного превосходит своих братьев умом, высокомерием, внутренней духовной силой, умением вести семейные дела. Но что самое главное, у нее имелось кое-что, чего ранее не замечалось ни у одного члена семьи Вайолет – невероятная тяга к познанию, но к познанию особому… Ей был интересен не столько тот мир, который ее окружал, сколько мир, скрытый от глаз. По ее разумению, в этом мире таились огромные возможности, которые можно было бы использовать на благо семьи, и в угоду собственному развитию… Достигнув тридцати лет, и пережив двух своих мужей, Мелисса всерьез взялась за изучение черной магии. Сначала, она занималась этим одна, однако чуть позже собрала вокруг себя особый элитный круг, состоящий только из женщин. То были ее единомышленницы из знати, изучающие то же, что и она… Всего женщин в круге было тринадцать, однако история сохранила сведения лишь о четырех – О самой Мелиссе, и трех ее подругах. Одна из подруг была танцовщицей, вторая, занималась придумыванием костюмов для знати, сейчас эта профессия называется дизайнер, а третья была… – Тут Кристина немного покраснела, но все же более-менее твердо продолжила. – Очень дорогой жрицей любви.

– Элитной проституткой, проще говоря. – Поправил Габриэль.

– Да. – Согласилась Кристина, и вновь сглотнула. – Так вот. Это не обсуждалось в открытую, однако все в Райндолле знали, чем занимается женский круг Мелиссы. Неизвестно как произошла утечка информации и кто распространил слухи… В общем, это бросило тень на репутацию семьи Вайолет. Известно, что престарелый глава семейства провел со своей дочерью серьезный разговор, а через неделю после этого разговора неожиданно скончался от разрыва сердца. Братьев Мелиссы также постигла не очень приятная участь: один, вскоре после похорон отца лишился разума, стал видеть то, чего нет, кричал, что сестра его сожрала душу их покойного отца, и естественно вскоре был помещен в сумасшедший дом. Второй, внезапно бросив все свои дела и беременную жену, уехал в другую страну к какому-то своему старинному другу, где впоследствии и умер, вроде бы убитый этим же самым другом. Таким образом Мелисса стала единственной наследницей и главой семьи Вайолет.

В кузове сделалось вдруг темнее, за окошком, возле которого сидел Габриэль, мелькало обрывками нахмурившееся небо. Алиса поежилась… Она совсем перестала различать лица сидящих с ней рядом людей. Даже лицо Севера обратилось теперь в какую-то темную холодную маску.

– Через небольшой промежуток времени, после гибели второго брата Мелиссы, в Райндолле стали пропадать дети. – Продолжала рассказывать Кристина. – Исчезало по ребенку в неделю. Некоторых из них находили, но почти всегда жутко изувеченными, и с вырезанными на телах непонятными символами… Одну девочку, лет четырнадцати, нашли на окраине города, на заднем дворе старого заброшенного деревянного домика, принадлежавшего ранее какому-то мельнику, который вроде бы при жизни водился с нечистой силой. Девочка, по слухам, была далекой правнучкой этого самого мельника, также водилась с нечистой силой, и якобы была юной ведьмой… Ее нашли распятой на кресте вниз головой, с выпущенными внутренностями, и вырезанной на лбу перевернутой пятиконечной звездой. Вены на руках девочки были вскрыты, и земля вокруг пропиталась ее кровью. Но что самое удивительное, под крестом, словно бы насытившись кровью убиенной, пышно цвели несколько фиалок… Позже, когда тело сняли с креста, и внимательно осмотрели, на спине обнаружили вырезанную небольшую надпись, всего два слова – “не с нами”… Многие в Райндолле, конечно же, связали смерти всех прочих детей, а также гибель этой девочки, с женским кругом Мелиссы. Однако, семья Вайолет имела в городе огромное влияние, и после того, как Мелисса стала главой, влияние это только увеличилось, и потому начавшееся было расследование не получило хода… Между тем, вопреки всей информации, распространяемой о ней, Мелисса продолжала появляться в высшем обществе, и вела себя как ни в чем не бывало. На всех светских встречах, балах и прочих подобных мероприятиях, она была просто неотразима: платья небесных цветов лишь подчеркивали ее холодную, но просто невероятную красоту. И первое время, она, несмотря на все слухи о себе, имела огромный успех у мужчин. Каждый мечтал завладеть ей, ну и конечно всеми капиталами семьи Вайолет… Сама же Мелисса отличалась довольно необычным вкусом в этом плане, она предпочитала вдовцов с детьми. Конечно-же, такие мужчины попадались ей, она вступала с ними в отношения, но длились эти отношения всегда недолго. Обычно, до того времени, пока дети мужчин не умирали от какой-нибудь болезни, или же просто не пропадали…

Север чуть сжал ладони на цевье автомата. Алиса молча смотрела на это, стараясь дышать ровно. Из головы ее никак не уходил образ: девушка, распятая на кресте головой вниз, кровь из взрезанных запястий капает на землю, и на лепестки фиалок. Капля за каплей… Рот девушки искажен страшной гримасой, внутренности из распоротого живота свисают наружу. Возможно, выпущенные кишки опускаются настолько низко, что закрывают девушке часть лица… А глаза? Глаза наверняка открыты, но замутненные смертью, как у брата, после того как он умер. Перевернутая звезда у девушки на лбу, и девушка сама, как перевернутая звезда… А что же надпись: “не с нами”. Что она означает?

Габриэль слегка улыбнулся неизвестно чему.

– Я слышал, что гражданская война, сгубившая Райндолл и еще несколько городов, началась именно с дурных слухов о некой семье, относящейся к высшему обществу. – Произнес он.

Север вдруг кивнул и сказал:

– Да, мне тоже кажется, что то была именно семья Вайолет. Не так ли, Кристина?

– Д-да… – Кристина вдруг покосилась, на черный пакет с телом ее бывшего одноклассника. – Только, я не совсем понимаю, что значит гражданская война.

– Все просто. Это война внутри страны, в нашем случае – между определенными социальными слоями населения.

– Социальные слои населения… – Повторила Кристина. – Точно. Теперь мне понятно! Богатые, бедные… Детей умирало все больше, и чаще всего это были дети из бедных семей. Мелисса Вайолет оставалась безнаказанной, хотя все понимали, что ее женский круг, скорее всего, имеет самое прямое отношение почти ко всем этим смертям. Не было явных доказательств, но все понимали. Мама говорила, что после очередного мертвого ребенка люди вдруг словно зажглись. И не только в Райндолле. Бедные решили свергнуть богатых, или же уравнять с ними свои права. И чтобы за все смерти детей, наконец, хоть кто-нибудь ответил…

– Подумать только. – Вымолвил удивленно кто-то из мужчин в кузове. – Из-за какой-то поехавшей бабы случилось такое…

– Ты идиот. – Осадил говорящего Габриэль. – Мелисса Вайолет была лишь той, кто полил бензином костер и кинул в него спичку. Но костер этот тлел давно, и так или иначе со временем бы вспыхнул. Эта, как ты говоришь, поехавшая баба, лишь ускорила процесс.

– Классовое неравенство, и различного рода неприятные вещи, проистекающие из него, были в те времена большой проблемой. – Добавил Север.

– Им бы наши нынешние проблемы. – Вновь вставил кто-то из мужчин, и издал довольно отвратительный смешок. – Каково им было бы пожить в нынешней Черной степи.

На это никто ничего не ответил, грузовик трясся и ревел. Алиса напряженно дышала. Она уже более не отрывала от лица маску, но не только потому, что опасалась за свое здоровье, но также и потому, что боялась вновь ощутить запах фиалок и гари. Девочке казалось, что если она опустит маску, то тут же услышит этот запах, и тогда уж точно никаким образом не сможет дышать спокойно.

Лица сидящих вокруг – слепки сумрака. Их дыхание и их суть – холод. Они почти безразличны к Алисе, и к телу ее брата упакованному в черный пакет. Лишь от Севера чувствуется какое-то слабое тепло и участие, да от Кристины, хоть та и испугана, наверное, не меньше самой Алисы.

– Она все же получила по заслугам. – Вдруг продолжила свой рассказ Кристина, хотя никто уже ее не просил и не напоминал ей об этом. – Во время гражданской войны, разъяренная толпа состоящая преимущественно из родителей детей, которых Мелисса убила, ворвалась в дом семьи Вайолет. Говорят, что более десяти человек – те, что проникли в особняк первыми, умерли почти сразу. Кожа их сделалось рыхлой и непрочной, кровь начала сочится из всех пор, разум поразило безумие. Несколько умерли от кровопотери, другие умертвили себя сами, остальные совершенно обезумев, накинулись на своих товарищей и были убиты ими же. Очевидно, к тому моменту, Мелисса и ее женский круг продвинулись в своих исследованиях магии очень далеко. Желающих расправиться с ведьмами было много, но в том особняке полегло больше половины. Однако, те, кому повезло, все же сумели проникнуть в убежище под домом, и там… Они нашли Мелиссу Вайолет и ее женский круг, за обеденным столом… Мелисса и ее последовательницы не только проводили над детьми магические эксперименты, но также и ели некоторых из них… Но все это было не просто так, поедая детей, они вместе с кровью и плотью, впитывали огромное количество их энергии, становясь таким образом сильнее…

– И что же сделали разъяренные люди с Мелиссой и ее подружками? – Поинтересовался Габриэль.

Кристина нервно вжалась в скамью.

– Люди в ту ночь превратились в чудовищ. Они терзали тринадцать ведьм до рассвета, используя самые чудовищные пытки. Мелисса умерла со вскрытой, страшно изломанной, распоротой грудной клеткой, и извлеченными из этой клетки органами – легкими и сердцем, которые после были сожжены… Одной из подруг Мелиссы, которая была танцовщицей, содрали кожу с ног, и заставили танцевать до самого утра, и лишь потом убили. Элитную проститутку изнасиловало более пятидесяти мужчин, и… и никто из этих мужчин не был с ней нежен – напротив, под конец насилия, она, вся искалеченная, умерла… Ту ведьму, которая занималась дизайном одежды выпотрошили, извлекли из нее все мясо и кости, кожаную оболочку набили паклей и ватой… В общем, они сделали из нее настоящее чучело, нарядили в самый красивый ее костюм, и установили на столе, в центре зала, будто памятник всему этому кровавому безумию.

В кузове образовалась почти полная тишина, лишь губы Селесты, почти неразличимые в сумраке, отчаянно двигались. В тишине, в такт движению грузовика, покачивались силуэты голов. Алиса неосознанно придвинулась к Северу.

– Ну и истории тебе мама рассказывает, девочка… – Вымолвил, наконец, один из силуэтов. – Неужто, это именно она посвятила тебя в такие подробности? Я бы не рассказывал подобное своему ребенку, а если бы и рассказал, то в самых общих чертах.

– Вряд ли у тебя когда-нибудь будут дети, Патрик. – Засмеялся кто-то.

– Почем тебе знать. – Огрызнулся Патрик. – Может, я люблю детей.

– По-моему, все что ты любишь – это деньги.

– Да иди ты!

– Молчать! – Вдруг веско произнес командир.

В этот момент рев грузовика сделался прерывистым. Алиса прислушалась к своим ощущениям, и поняла, что машина замедляется.

– Твою мать… – Устало выругался Габриэль. – С чего бы эта колымага стала глохнуть?

Остановка сопровождалась резким рывком, после которого двигатель словно бы окончательно умер. Алиса совершила глубокий вдох, наблюдая за тем, как командир отвязывает полог и вылезает из кузова. Прежде чем спрыгнуть на землю, он крикнул:

– Всем оставаться на месте! Пойду поинтересуюсь у этого ублюдка, что же такое случилось.

Отвязанный полог, не закинутый на крышу грузовика, трепал ветер. “Откуда взялся ветер?” Тут же подумала Алиса. “Когда мы находились в Рэгдолле, светило солнце, и было так тихо. А сейчас ветер, холодно и пасмурно.” И верно, мелькавшее за пологом небо было серым и словно рваным, а к горизонту так и вовсе темнело. По всем признакам – надвигался ливень.

Внезапно, лицо командира показалось из-за полога. Оно было хмурым и бледным.

– Ну что там, Габриэль?

– Он мертв.

Все вокруг зашевелились, а Алиса, с нарастающим ужасом в груди поняла, что “он” – это водитель.

– Это еще не все… – Добавил Габриэль, и звучно скомандовал. – Всем покинуть машину! И побыстрее!

***

Север помог Алисе выбраться наружу, Кристину отстегнули от скамьи и вместе с Селестой также выпроводили на свежий воздух, и даже пакет с телом Призрака покинул полутемный кузов.

Маска на лице Алисы запотевала с каждым вдохом. Холодный ветер налетел на девочку, пробрал слабое тельце до костей, обветрил лоб, и заставил глаза заслезиться. Этот ветер с невиданной злобой даже не качал, а просто яростно трепал траву. Волны с большой скоростью неслись по травяному морю, разбиваясь о руины каких-то древних построек: остатки башен и каменных заборов, скелеты множества домов…

Грунтовая дорога, посреди которой стоял затихший грузовик, петляла меж этих давным-давно умерших построек, уходя дальше, на восток.

Вдруг Алисе, даже в маске, стало очень тяжело, а после и вовсе невозможно дышать. Оказалось, что это закончился кислород в баллоне. Север тут же принес новый. Поменяв баллон, он обвел взглядом руины и сообщил Алисе:

– Это Райндолл, точнее то, что от него осталось.

Глаза Алисы расширились. Тот самый город, о котором рассказывала Кристина! Именно здесь все случилось… Именно здесь Мелисса Вайолет убивала детей, и здесь же, после, жестоко убили ее саму.

Темные стены были безразличны к ветру. Стены города, разрушенного войной, а после – неумолимым течением времени… Город казался попросту уродливой массой этих стен, наставленных как попало. С трудом угадывались очертания улиц с разбитой брусчаткой, сквозь которую давным-давно проросла трава. Внимание Алисы вдруг приковали верхушки двух высоких, лучше других сохранившихся башен. При более внимательном рассмотрении оказалось, что башни эти являются частью большого дома, разрушенного ровно по центру, словно бы взрывом. Края дома сохранились, и следственно сохранились башни, помещавшиеся именно по краям. Острые верхушки башен, казалось, вот-вот достанут до темных облаков, что с каждой секундой наливались все большей тяжестью.

Алиса отвернулась от руин Райндолла, и посмотрела в сторону грузовика. Мертвого водителя вытащили из кабины, и теперь Север с Габриэлем внимательно осматривали его.

– На нем нет никаких видимых повреждений. – Голос Севера, хоть и тихий, но все же донесся до Алисы вместе с ветром. – Но он определенно мертв, а от чего точно умер, мы сможем узнать лишь в клинике.

Мужчина, с терзаемыми ветром, довольно светлыми волосами, выпрыгнул из кабины.

– Не заводится, никак… И такое чувство, что там аккумулятор пустой. Грузовик умер также, как и его водитель.

Габриэль хмуро поднялся с корточек.

– Север, посмотри внимательно вокруг. Очень внимательно. Что ты видишь?

Север осмотрелся, и другие мужчины тоже начали вертеть головами.

Кристина, у которой две руки теперь были скованы наручниками между собой, подошла к Алисе.

– Как умер Призрак? – Спросила она под вой ветра.

Алиса опустила маску, и глаза ее наполнились слезами.

– Его убило существо, притворившееся нашим отцом. Там было много таких существ, будто люди без лиц. И двое из них, словно натянули на себя облик наших родителей.

Медные волосы Кристины плясали на ветру. Она опустила глаза, и принялась рассматривать землю и траву, но Алиса очень быстро поняла, что Кристина тоже плачет, и лишь пытается спрятать слезы.

– Безликие. – Наконец сдавленно вымолвила она. – Вы с братом столкнулись с безликими. Есть такие темные существа. Я… я знаю много о темных существах. Мне мама рассказывала.

Алиса удивленно посмотрела на свою собеседницу. Почему мама Кристины рассказывает той о подобных вещах? И откуда она знает все это? Кто такая – мама Кристины?

Тонкие губы Кристины кривились.

– Ладно. – Произнесла она. – Все люди рано или поздно должны умереть. Нам следует помнить об этом, чтобы жить лучше…

В голове у Алисы родился вдруг вопрос.

– Где твоя мать, Кристина?

Кристина подняла глаза, и сквозь влагу слез посмотрела на Алису каким-то странным взглядом.

– Она жива. А я здесь. Так надо. И больше не задавай мне вопросов подобного рода. Договорились? – В этой ее фразе неожиданно прозвучала такая серьезность, что Алиса смогла в ответ на нее лишь молча кивнуть.

– Что я должен увидеть? – Спрашивал в это время у Габриэля Север. Он уже несколько раз осмотрелся кругом, но, похоже, так и не смог заметить ничего особенного…

– Трава, Север. – Коротко сказал Габриэль. – Посмотри внимательно.

Алиса, вслед за Севером, так же внимательно, вновь осмотрела травяной океан на окраине города, и с трудом, но все же различила, что на некоторых участках, с травой кое-что действительно было не так. Случайным образом заметить такое было достаточно тяжело, но вот если присматриваться намеренно… Сквозь плотные, но по-осеннему пожухшие стебли, в некоторых местах виднелось черное. То была такая же трава, но отчего-то почерневшая, словно опаленная огнем. Всмотревшись в черную траву еще лучше, Алиса поняла, что трава эта не просто располагается на отдельных участках, но проходит по полю связанными между собой линиями…

Были линии большие, но были и чуть поменьше. Большая линия черной травы шла полукружием, и оба конца этого полукружия подходили вплотную к городу, впивались в него, а там…

– Этот узор продолжается и в городе. – Заговорила неожиданно Кристина. – Он продолжается на брусчатке, и траве внутри города. Габриэль очень наблюдателен… – Она серьезно посмотрела на Алису. Ветер уже успел высушить слезы на ее глазах. – Но он не вполне осознает нависшую над нами опасность. Да, Алиса, мы находимся в центре огромной пентаграммы. Именно поэтому заглох грузовик, а водитель… Мне кажется, я знаю, кто убил его.

Алиса содрогнулась, потом, повинуясь какому-то тягостному внутреннему предчувствию, переместила взгляд с лица Кристины и возвратила его к полуразрушенному зданию с двумя башнями. У одной из башен трепетало на ветру голубое платье… Нет, три платья! Первое – голубое, второе – красное, и третье – удивительно красивое, белое, расшитое нежно-бирюзовыми и розовыми цветами…

Сердце Алисы бросилось в яростный темп. Она жадно втянула в себя воздух из баллона.

Кристина, тоже заметив платья, напряженно смотрела на них.

– Сейчас, основной вопрос для нас – Мелисса Вайолет и ее последовательницы, просто очень сильные призраки, или же демоны? – Тихо вымолвила она. – Я очень надеюсь на первое… И… Мне бы расковать руки…

Тяжелый сумрак накатывался на руины Райндолла. Первые капли дождя начали падать Алисе на лицо. Воздух постепенно наполнялся влагой…

***

Большие капли дождя, косо летели гонимые ветром, разбивались об стены башни, и об широкие края голубой шляпы… Мрачный, тяжелый горизонт сливался с трепещущим океаном травы…

Мелисса Вайолет, какое-то время смотрела на этот горизонт, затем вновь возвратила свой взор к кучке людей, стоящих в центре огромной черной пентаграммы, что была видна с вышины очень четко…

Мертвый город за спиной Мелиссы издавал тихий, но протяжный и угрожающий, слышный лишь ей одной гул. То, предвкушая непогоду, завывали все проклятые души мертвых, навечно привязанные к этим руинам.

Мелисса брезгливо поморщилась. Слабые души! Никакого в них вкуса нет, и силы из них никакой не извлечешь… Они совершенно бесполезны. Прожили глупую, бессмысленную жизнь, и даже после смерти не смогли ничего достичь. Души без цели, души лишенные понимания смысла своего существования. Ничтожества!

Бетти, облаченная в красное платье, с глазами, густо подведенными темным, стояла по левую руку от Мелиссы, Маргарет, облаченная в бирюзово-розовое, и как всегда широко улыбающаяся, пусть улыбка ее давным-давно и была мерзко-желтой – по правую. Обе они молчали, но тут заговорила сама Мелисса:

– Мне нужна эта девочка… Она так юна, но ее сила в перспективе просто невероятна. В ее жилах течет ведьмовская кровь, кровь истинной ведьмы! При жизни в человеческом теле я очень часто жалела о том, что не являюсь истинной ведьмой. Какие бы тогда возможности открывались перед нами! А эта девочка – истинная…

Бетти прищурила подведенные глаза.

– А вторая, которая с косой? – Вопросительно вымолвила она. – Она ведь тоже ведьма, и тоже истинная.

Мелисса усмехнулась, потом чуть опустила голову, и глаза ее оказались скрыты в тени шляпы.

– Да, Бетти. Но первая невинна, а вторая… Вторая уже знает о своей силе, я чувствую это. И улавливая часть ее мыслей, я могу сказать, что она имеет определенную цель, и… она знает, кто я такая… Она не согласится прийти в наш круг. Она не просто так оказалась среди этих людей.

Маргарет расхохоталась под нарастающий шум дождя.

– Вот так-так! – Голос ее был полон игривого лукавого удивления. – Девочка не просто девочка, но загадка. Интересно, когда в человеке есть загадка. Это дает другим простор для творчества. Именно поэтому таких людей любят.

На эту восторженную тираду Мелисса не обратила никакого внимания.

– Все что мы сделали, мы сделали неспроста. – Продолжила говорить она, свозь дождь вглядываясь в Алису и в стоящую рядом с ней Кристину. – Сначала я думала, что буду воздействовать на девочку постепенно, но сейчас… В своем новом существовании я научилась видеть сплетение нитей судьбы… Я вижу ее судьбу, точнее сказать, я вижу возможные варианты развития событий… Нет, я не хочу воздействовать на нее со стороны и постепенно. Я хочу сама взрастить ее!

Бетти повернулась к Мелиссе, и спросила:

– А мне можно взять ту, что с косой? Она старше первой, и себе на уме, но все-таки и она ведь истинная. Уж я бы как-то с течением времени овладела ее разумом.

Мелисса из-под полов шляпы коротко глянула на Бетти, затем сказала:

– Ладно, если сможешь добиться от нее согласия завладеть ее телом, то бери. Но если она натворит что-нибудь не то, ты за это ответишь… – Она помолчала пару секунд, потом медленно заговорила: – Существование в облике демона дает тебе огромные возможности, но, в какой-то момент эти возможности достигают своего пика. Лишь умерев, я смогла в полной мере осознать, что настоящих высот и настоящей силы ты можешь достигнуть, находясь именно в человеческом теле… Что-то особенное происходит, когда душа, пусть даже очерненная и искаженная, соединяется с чистой живой плотью. Люди не осознают этого. Не понимают, что рождаясь, получая свое тело, оказываются на старте невероятной дороги, которая, если идти по ней правильно – почти бесконечна и полна возможностей. Лишь великие души могут осознать это.

– Лишь великие души! – Хором повторили Бетти с Маргарет, и почтительно склонили головы.

Непогода нарастала…

– Начнем, что-ли… – Мелисса поправила шляпу.

В это же мгновение фигуры трех женщин исчезли в дожде.