Демоны Черной степи

Глава 2

Настоящее (Рэгдолл, 2004 год)

Марк. 1

Туман приходил каждую субботу. Зловещий, и абсолютно непроглядный, он стеной надвигался с востока, и очень быстро укутывал весь Рэгдолл, скрывая от взоров людей утреннее небо… Обычно, туман держался до полудня, а после не рассеивался, но уходил точно такой же плотной стеной на запад…

Субботнее время, с утра до полудня, в Рэгдолле, да и во всей Черной степи, так и прозвали – Временем Тумана. Во Время Тумана никто из жителей городка своих домов покидать не смел. Все боялись, и не спроста… Семь лет назад, чуть в стороне от центральных улиц, были найдены тела сорока военных, буквально разорванные кем-то или чем-то на части. И в тот же день, ближе к вечеру, обнаружилась пропажа целой семьи – отца-одиночки, чья жена исчезла еще в первый год явления Тумана, и двух детей – четырнадцатилетнего замкнутого парня, которого в Рэгдолле все именовали Призраком, и его сестры, которую, кажется, звали Алисой.

Я знал их двоих, до того, как они исчезли. Ведь Алиса училась со мной в одном классе – голубоглазая девочка со светлыми волосами, всегда спокойная и очень часто задумчивая. А Призрак – его нелюдимость порой переходила все границы, и поэтому прозвище свое он вполне заслужил. Он был куда старше меня, но иногда вел себя совсем как меленький забитый ребенок, или же как ребенок, который уже давно умер, а ходит и существует лишь по инерции... Что ж, как бы то ни было, спустя семь лет, я даже толком не помнил их лиц, помнил лишь голубые глаза Алисы, потому что они были самой яркой деталью ее внешности. А еще я помнил, что говорили про мать этих двоих – женщину по имени Патрисия. Ходили слухи, что она якобы была ведьмой, также как старуха Берта со своими дочерьми. Верил ли я в ведьм? Возможно…

***

Наш с тетей дом стоял на восточной окраине Рэгдолла, и потому мы встречали туман первыми. Тетя у меня была доброй, но нервной. Любила ромашковый чай и превосходно пекла лимонные пироги. Роста она была невысокого. В этом году, когда мне исполнилось шестнадцать, я был выше ее уже почти на целую голову.

Тетя моя была очень одинокой. Кроме меня у нее никого в этом мире не было. Муж ее умер задолго до моего рождения, и потому видел я его лишь на фотографиях. Ее сестра – моя мать, ушла из этого мира, когда мне было четыре года. Тетя говорила, что они с отцом погибли в огне, когда в нашем старом доме случился пожар… У меня о том страшном дне осталось лишь одно единственное воспоминание, странное, будто сон. Быть может, то и был сон… В этом воспоминании совсем не было огня. Был лишь дым, черный дым, на который мне нельзя было смотреть… Я, совсем маленький, сидел на траве, под ярким солнцем, и родители были рядом. Они улыбались, и разговаривали о чем-то. Мать в сиреневом платье, и отец – высокий, худощавый, черноволосый. Они беседовали друг с другом и смеялись. А потом произошло что-то. Послышался странный треск, и краем глаза я увидел нечто черное. Смех родителей оборвался. Затем отец сказал мне: не смотри! Я послушался, и не смотрел. Но вскоре любопытство все же взяло вверх. Я поднял взор и увидел длинное двухэтажное здание, окутанное черным дымом. А потом вдруг я и сам оказался внутри этого здания. Здесь повсюду был черный дым. Дым вырывался из боковых комнат и заполнял длинный качающийся коридор. Внезапно, из этого дыма показались головы моих родителей… Головы вынырнули из дыма, и застыли передо мной, покачиваясь на длинных шеях… Их лица преобразились. Вокруг глаз появились темные круги, будто синяки от страшной усталости, зубы приобрели насыщенный желтый оттенок и заострились, волосы растрепались… Теперь это были какие-то чудовища, но не мои родители. А во всем был виноват я. Ведь мне нужно было всего-то не смотреть… Я не должен был смотреть на черный дым…

Однажды, я рассказал тете об этом воспоминании. Она-то, верно, думала, что я не помню ничего… И очень удивилась, даже испугалась, услышав мои слова.

– Длинные шеи? Желтые зубы? – Переспросила она, дрожащими руками моя чашку. – Это точно был сон, Марк. Просто… Ты действительно находился неподалеку от дома, когда начался пожар. А вот твои родители… Что ж… Часть этого воспоминания, должно быть – правда, а вот вторую часть твое сознание просто выдумало. У детей хорошая фантазия, и это нормально – видеть дурные сны, после чего-то плохого, что произошло с тобой в жизни. Но сны, это только лишь сны… Не стоит придавать им значения. Забудь о чудовищах с длинными шеями, и помни лучше своих родителей смеющимися. Отца – он и правда был очень высоким и красивым мужчиной, и мать в сиреневом платье. Вот что тебе нужно помнить, а не чудовищ…

Больше мы с тетей к этому разговору не возвращались. Но я прислушался к ее совету, и очень старался помнить своих родителей красивой молодой парой, а не чудищами с длинными шеями… Пусть чудовища остаются там, в длинном доме, в черном дыму, а родители пусть смеются под солнцем…

Когда я был чуть помладше, то частенько надоедал тете с вопросом, почему та не выйдет замуж во второй раз. Тетя постоянно отшучивалась, мол старая она уже, да и мало вокруг нормальных мужчин, одни лишь пьяницы да дураки. Первое, конечно же, было неправдой. Тете моей не было еще и сорока, и выглядела она очень даже неплохо – невысокая ростом, слегка полноватая, рыжеволосая, лицо круглое и симпатичное. А уж ее лимонные пироги, так и вообще были чудом из чудес. Она готовила по пирогу раз в неделю, и получались они у нее просто великолепные, как на вид, так и на вкус…

А вот насчет пьяниц и дураков… Их в нашем городке действительно было предостаточно. Причем, год от года, становилось все больше и больше. Может это проклятый туман так действовал на людей? Кто знает…

***

Вместе с очередной субботой, вновь явился туман. Я проснулся сегодня рано, и наблюдал, как он приближается с востока.

Во Время Тумана электричество отключали. Но тетя успела приготовить завтрак до того, как это произошло. Впрочем, завтрак был немудрен: рисовая каша с медом, пару яблок, кофе, и конечно-же несколько кусочков вчерашнего лимонного пирога.

Несмотря на туман, это утро все же было неплохим. Поедая пирог в полутемной кухне, и запивая его теплым кофе, я отчего-то чувствовал себя почти счастливым…

А вот тетя загрустила. Она даже к кофе своему не притронулась, просто сидела и смотрела на чашку невидящими глазами.

Иногда тетя бывала такой – печальной, отрешенной…

Находило это на нее внезапно, ни с того ни с сего. Такое, конечно происходило и в обычные дни, но во Время Тумана чаще всего. Она будто бы уходила куда-то глубоко внутрь себя и переживала некие, возможно, очень страшные и болезненные события раз за разом. Что виделось ей? Смерть мужа? А может быть что-то такое, о чем я даже не имел представления…

Впрочем, я знал, что делать в такие моменты. Нужно было просто говорить с ней, пока приступ отчаяния не пройдет. Разговором, я вытаскивал ее из мрачных глубин, возвращал в привычную реальность.

– Эй… Все в порядке? – Спросил я.

– Все хорошо. – Тетя устало улыбнулась. – Просто… Этот туман проклятый… Он в последнее время меня совсем из колеи выбивает. Не могу его видеть.

– Давай, я посуду помою. – Предложил я. – А ты иди отдохни.

– Нет. – Тетя покачала головой. – Тут уж я сама справлюсь. Кофе вот допью, посижу еще немного…

Не с того я начал разговор. Ох не с того… Нужно было все по-другому сделать.

Стрелки часов невозмутимо отсчитывали время. Скоро девять утра. Но проклятый туман уйдёт лишь к полудню. Вот бы он ушел сегодня, и не появлялся уже больше никогда… Вот было бы здорово!

А ведь были же времена, когда суббота была просто субботой, когда никто не ждал ее, копя в душе дурные предчувствия и страшась увидеть за окном зловещее марево. Я помнил те года, но очень смутно, они казались мне навсегда утерянным временем светлых грез…

– Мне сегодня такое снилось! – Сказал я, и не прогадал. Тетя подняла голову. Ее взор чуть ожил, наполнившись искрами живого интереса. Она всегда любила слушать мои сны, даже если они были абсолютно бредовыми. Она любила слушать мои сны, и просто обожала рассказывать свои…

– И что же тебе снилось? – Она отпила немного из чашки, после чего склонила голову на бок.

– Девушка.

– В самом деле? Красивая? И что же вы делали во сне с этой девушкой?

– Ну… Вроде красивая.

– Вроде? – Переспросила тетя.

– Я не помню ее лица, но помню, что во сне она мне показалась очень знакомой. Будто бы я ее уже видел где-то… Но… У меня нет знакомых девушек с такими волосами как у нее. Ее волосы были очень светлые, почти белые… но с красными кончиками. Она их будто в кровь окунула.

– Звучит жутко. – Прокомментировала тетя.

– Жутко… – Пришлось согласиться мне. – Во сне этом, я находился в очень странном месте. Оно походило на… на больничный двор, из которого не было никакого выхода. Этакий широкий каменный колодец. Лишь окна вокруг, да обшарпанные желтоватые стены. Может и была где-нибудь дверь, да только я ее не заметил… В том дворе росло несколько старых ореховых деревьев, но листья с них уже все облетели, и лишь голые ветви тянулись к небу. Кроме деревьев там был странный монумент, он стоял как раз по центру двора: взлетающий самолет, но почему-то в клетке, словно птица…

– Самолет, взлетающий в клетке… – Задумчиво проговорила тетя. – Действительно странно. Ну а что же девушка?

– Она смотрела на меня из окна. Просто смотрела, и больше ничего.

– Подожди-ка… – Тетя отпила еще немного кофе. – А как ты понял, что здание вокруг тебя – больница? Там где-то написано что ли было?

– Нет. Нигде ничего не было написано. – Вымолвил я, качая головой. – Однако, я просто знал это, словно бы кто-то вместо меня, расставил все мысли в моей голове. То здание действительно было чем-то вроде больницы. Больница, лечебница, клиника... Думаю, точнее всего будет говорить именно "клиника".

– Хм… – Тетя подперла кулаком подбородок. – Девчонка с жуткой прической, взлетающий в клетке самолет, кли-ни-ка… - Она произнесла это слово по слогам, внимательно смотря на меня.

– Бред, правда? – Я улыбнулся.

Тетя улыбнулась в ответ… Мы с ней невольно вздрогнули, когда за окном послышался приглушенный шум. Что-то стукнуло несколько раз о подоконник с той стороны, а потом заскреблось в оконную раму и замяукало. Тетя шумно выдохнула, после чего рассмеялась с явным облегчением.

– Всего лишь кот. – Она встала из-за стола и направилась к окну. – Я забыла впустить его утром.

– Может, не надо? – Я с беспокойством смотрел в сторону окна, где за стеклом действительно угадывался смутный силуэт кота. – Пусть посидит там, пока туман не уйдет. А потом мы впустим его…

– Эх Марк… – Тетя стояла рядом с окном, а кот беспокойно расхаживал по подоконнику туда-сюда. – Ты думаешь, одному тебе страшно? Ему ведь тоже, наверняка, не очень хочется находиться там… в объятиях этой… этой мерзости…

Все мое хорошее настроение очень быстро улетучивалось. Послевкусие кофе пропало, и во рту почему-то сделалось горько.

– Должно-быть… – Пробормотал я. – Только сделай это быстро.

Тетя повернула щеколду, и отворила окно ровно настолько, чтобы кот мог проскользнуть внутрь. И он действительно просочился сквозь образовавшийся проем очень быстро, и тут же принялся тереться о тетины запястья выпрашивая еду. Тетя, между тем, быстро закрыла окно, и тут же подхватила кота на руки.

– Проголодался, красавец? – Спросила она, разглядывая его мордочку. – Ну извини, что забыла о тебе утром… Сейчас накормлю.

Она спустила кота с рук, и тот незамедлительно направился к своей тарелке. Я безмолвно наблюдал за ним. Поджарый, с черной лоснящейся шерстью, хищными зелеными глазами, и огромными усищами, этот кот всегда проявлял симпатию лишь к тете, любил только ее, на меня же предпочитал попросту не обращать внимания. Обычно, он двигался грациозно, и будто бы даже с достоинством, но сегодня хромал на одну ногу… Я заметил это первым, потом тетя. Она всплеснула руками и воскликнула:

– Вот же бедняга! И смотри, Марк! У него левое ухо изорвано. Подрался что ли?

– Скорее всего. – Я лишь хмыкнул. – У этого подлеца всегда был скверный характер.

Кот взглянул на меня так, будто бы это именно я был виноват во всех его бедах. Я не удержался и скорчил ему рожу, и должно-быть очень удачно, ведь кот в ответ зашипел. Тетя, наблюдая за всем этим, рассмеялась.

– Вы ребята, определённо, стоите друг друга. – Вымолвила она сквозь смех.

Я встал со стула.

– Пойду ка я, пожалуй, к себе в комнату. Займусь чем-нибудь полезным.

– Иди конечно. – Тетя насыпала в миску корм. – У меня здесь есть компания.

Я вышел из кухни, и направился к себе в комнату. Плохое предчувствие не покидало меня. Оно угнездилось где-то внутри, и шевелилось отвратительно, будто нечто живое. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я ощущал его настолько, что мне даже сделалось дурно, а рис, кофе и пирог, начали проситься наружу… Проклятый туман. Это все из-за него. И еще кот этот, не нужно было его впускать…

Здесь, на лестнице, было очень сумрачно, и почему-то холодно… Я ежился, преодолевая ступеньку за ступенькой. Добравшись до своей комнаты, я завалился на кровать и принялся смотреть в потолок. Делать ничего не хотелось, хотелось просто лежать. Лежать и ждать, когда же, наконец, Время Тумана окончится.

***

Подоконник был неприятным на ощупь, холодным и влажным. На нижней части стекол, около рам, скапливался конденсат. Множество крохотных капель, что скатывались вниз, едва только я прикасался к ним…

Когда я отошел от окна, ладони мои тоже были влажными, и мне пришлось вытереть их о свитер.

Что надеялся увидеть я за окном? Я и сам не знал. Быть может, мне просто хотелось посмотреть на туман? Или я ждал чего-то? Ведь дурное предчувствие упрямо не покидало меня. Хоть я и старался не обращать на него внимания, но оно все еще было со мной.

Мерзкое ощущение… Я опять лег на кровать, думая, чем бы заняться. Если б электричество работало, я конечно, включил бы музыкальный центр, и послушал музыку. Музыка здорово помогает избавляться от дурных мыслей. Но электричество во Время Тумана всегда отключают. А нет электричества, нет и музыки…

Еще можно почитать… Но вот только книг у меня не так уж много, и почти все они зачитаны до дыр…. Хотя… Я встал с кровати, подошел к полке, и достал оттуда потрепанную книгу в мягкой обложке. Это была моя любимая, и перечитывать ее я готов был до бесконечности. В этой книге рассказывалось о судебном процессе над человеком, что был обвинен в преступлении, которого не совершал, а также о маленькой девочке и ее друзьях, которым пришлось наблюдать за всем этим… Книга была полна трогательных моментов, и местами заставляла задуматься. За это я ее и любил.

Я успел прочитать несколько глав, прежде чем до слуха моего донесся некий звук. Этот звук заставил меня отложить книгу, и сесть на кровати, напряженно прислушиваясь. Он вроде раздавался за окном… очень странный… Будто бы чье-то шипение, или скорее шум помех в телевизоре…

Я встал с кровати и подошел к окну. Ничего… Ничего не видать кроме тумана… Но звук никуда не пропал, он словно перемещался за стеклом, и звучал то откуда-то сверху, то откуда-то снизу, то справа, то слева…

Мне было страшно, и в то же время жутко любопытно. Я даже не ожидал от себя подобного любопытства. Это любопытство заставило меня подойти к окну почти вплотную… И тогда я увидел…

Они вынырнули из тумана, и предстали передо мной неожиданно четко… Две человеческие головы на невообразимо длинных извивающихся шеях. Туловищ я не видел, лишь только шеи, головы, и такие безумно знакомые лица… Это было совсем как в том воспоминании, только вокруг был не черный дым, а грязно-серый туман…

Я отшатнулся от окна, хотел закричать, но крик словно заморозился у меня в горле, превратившись в ледяной твердый ком. Я сглотнул этот ком, и молча уставился на своих родителей, которые переплетались шеями по ту сторону стекла. Словно завороженный смотрел я на темные круги под глазами, на желтые острые зубы и растрепанные волосы. Родители говорили мне что-то, точнее пытались сказать… Но слышал я лишь шипение.

Вот у матери изо рта потек черный дым, у отца тоже, и вскоре туман за окном почернел… Комната погрузилась во тьму. Но шипение не прекращалось… Неожиданно я понял, что кроме этого шипения слышу еще и голоса. Только вот шипение было где-то снаружи, а голоса прямо внутри моей головы… “Впусти нас!” – шептали голоса. “Впусти нас, сынок!”

Задыхаясь от ужаса, почти вслепую, я выбежал из комнаты и плотно закрыл за собой дверь. Пульс у меня в ушах грохотал так сильно, что кроме него я теперь ничего не слышал… Быть всего этого не может! Это какой-то бред! Невообразимый сон… Прислонившись к стене, я медленно сполз по ней на пол… Так и есть! Просто кошмар. А я сплю, вот и все дела…

Я попытался выровнять дыхание… Биение сердца постепенно утихомиривалось. А может, просто показалось? Привиделось. Минутная галлюцинация. Не более… Хотя… У меня ведь раньше не бывало галлюцинаций.

Через несколько минут я осмелился подойти к двери и заглянуть во внутрь комнаты. Там было тихо, а за окном я увидел всего лишь туман, и никаких страшных голов на длинных шеях. Неужто и вправду привиделось? Я прошел внутрь комнаты, осторожно приблизился к подоконнику… Ничего… Абсолютно ничего. Туман по-прежнему грязно-серый, и все такой же непроницаемый для глаза… Капельки конденсата, сливаясь меж собой, все также скатываются по стеклу вниз…

Тишина окружала меня. Тишина успокаивала. И с каждой секундой, в сознании моем, жуткие головы родителей становились все более призрачными и нереальными. Не было ничего! Возможно, я просто уснул за книгой на мгновение, а потом вскочил в полусне, еще не оправившись от видений… Возможно…

Женский крик пронзил тишину… Я отпрянул в ужасе от окна, и только потом сообразил, что крик доносится не с улицы, а с первого этажа, из кухни. Только-только успокоившееся сердце, вновь стало колотиться быстрей. Это ведь тетя кричала! Наверняка она. Больше некому… Крик оборвался внезапно, после чего тишина опять сомкнулась вокруг меня.

Я бросился из комнаты к лестнице. Быстро спустился по ступенькам. В голове моей, одна за другой возникали ужасные мысли. Предположения, одно страшнее другого…

В кухне я никого не обнаружил. Тетя куда-то пропала. Лишь кофе из опрокинутой чашки растекалось по столу темной лужей… Какое-то время я смотрел на эту лужу, словно загипнотизированный. Наблюдал за тем, как она неторопливо расширяется, захватывая все новые и новые области на клетчатой скатерти, как огибает тарелки, и запускает свои мокрые щупальца все дальше и дальше, неотвратимо приближаясь к краю стола…

Потом холод вернул меня к действительности… Сначала я не понял, почему в кухне так холодно, но потом увидел, что окно, то самое окно, через которое тетя давеча впускала кота, распахнуто настежь.

Во рту снова сделалось горько. Возможно, это от страха, а может от чего другого… Неважно! Я кинулся к окну, быстро закрыл его, и только потом обнаружил бумажку на подоконнике – обрывок тетрадного листа, очень старый, с почти стершимися клеточками… На нем большими неровными буквами было написано всего два слова, которые повергли меня чуть ли не в истерику:

НЕ СМОТРИ