Демоны Черной степи

Глава 19

Детство Анки

Что такое огонь? Если бы Анка знала, то конечно же могла бы объяснить это самой себе, и кому-нибудь еще… Но она не знала таких сложных вещей. Да что там, она и читать то научилась только лишь в прошлом году. Не сказать, чтобы это было сложно. Нет, это было очень легко, да и вообще, как оказалось, мозги у Анки работали как нужно.

Она не могла не удивляться этому. Ведь отец постоянно втолковывал ей, что она немыслимо глупа, и настолько отвратительна, что даже недостойна жить с другими людьми под солнцем… Однажды, чтобы закрепить в ней это понимание, он раздел ее, прямо там же, в сыром и холодном подвале, поставил перед зеркалом, и заставил осмотреть себя с ног до головы…

– Смотри… – Говорил он. – Смотри, как ты отвратительна. Смотри на эти жуткие ребра, на этот грязный впалый живот, на свое лицо, покрытое отвратительными веснушками, на то, что у тебя между ног… Разве тебе не кажется это отвратительным?

Сначала ей все это показалось больше странным, чем отвратительным. Но потом, словно бы следуя за волей отца, ее мысли повернулись в совершенно иную сторону. Да, это тело ужасно… Да, разум внутри этой головы несовершенен… Да, эти грязные волосы, им лучше быть остриженными…

И она смирилась, когда отец остриг ей волосы…

А что было потом?

Потом, как и до этого, были долгие часы во тьме…

В раннем детстве, Анка еще знала, что такое день и ночь… Но в подвале день и ночь были неотделимы друг от друга. Там просто было ВРЕМЯ. Слово, которое у Анки ассоциировалось с болью одиночества, с мучением, которое может приносить страшное ожидание. Она постоянно боялась, и ждала, пока придет он… Отец всегда приходил, чтобы покормить ее, поговорить с ней, убрать за ней, рассказать ей что-то, и избить ее…

Иногда он в нее проникал. Это случалось не так часто, и почти не приносило Анке никаких эмоций и ощущений. Лишь в первый раз, когда он это сделал, она сильно испугалась, и ей было больно. Но так оказалось лишь в первый раз. А потом, это непонятное для Анки действие, стало изредка повторяющейся обыденностью… Как приглушенный шум дождя, который редко, но все же регулярно проникал в подвал откуда-то сверху…

Но однажды все изменилось, когда лампа накаливания на длинном черном проводе, свисающая с потолка в маленьком подвальчике Анки, и включаемая только отцом, когда тот приходил, вдруг стала тихонько потрескивать, коротко мигать, и вдруг ярко зажглась сама собой, хотя никакого отца рядом и в помине не было. Не слышались его тяжелые шаги по лестнице, не пахло его запахом… Словом, ну не было его, а лампа горела…

Анка, затаив дыхание уставилась на эту лампу. Лампа сияла, сияла с каждой секундой все ярче и ярче. Желтый свет стремительно распространялся по подвалу. Потом лампа вновь замигала, и вдруг пошла пузырями, начав раздуваться, словно бы была сделана не из стекла, а из чего-то мягкого и пластичного…

Анка могла бы попытаться позвать отца, или просто забиться от страха в самый дальний угол своего подвала. Но, что удивительно, страха совсем не было в ее сердце…То, что она чувствовала, можно было назвать радостным возбуждением.

Раздувшаяся лампа задрожала, подпрыгнула на своем проводе, и тут же выплюнула из себя крохотную, но очень быстро растущую фигуру…

Приземлившись на пол, фигура выросла в очень высокого худого мужчину, куда моложе отца, приличного одетого, в квадратных очках, за которыми отчетливо различались светящиеся красно-черные глаза… Анка и здесь не испугалась. Она не знала, может у некоторых людей и бывают такие глаза, к тому же глаза эти были совсем не злыми, не такими как у отца… Не испугалась Анка и того, что на голове мужчины, были черные, словно бы совсем немного дымящиеся рога, упирающиеся в потолок… Ну и что, что рога, зато какие под этими рогами красивые, прямые и чистые русые волосы!

Тут мужчина чуть пригнулся, дабы не царапать рогами потолок, оставаясь в таком положении, хмуро прищурившись осмотрелся. Прицокнув языком, смахнул со лба волосы, обнажив третий глаз, который был уже немного страшным, каким-то бурляще-черным…

– Вот блин… – Пробурчал мужчина. – Я был недостаточно сконцентрирован, и похоже… меня занесло не туда.

Потом он посмотрел на Анку:

– Привет. Ты немного похожа на одну из моих кукол… Знаешь, кроме музыки и чтения, есть у меня увлечение – я делаю кукол. Все знают, что я демон-курильщик, и лишь немногие, что я демон-кукольник.

– Демон? – Этого слова Анка не слышала никогда. – Что это значит: “демон”?

Мужчина удивленно, и вместе с тем устало поднял брови, потом вдруг усмехнулся и сел рядом с Анкой, скрестив ноги. Но даже в таком положении он значительно возвышался над ней.

– Что значит демон? – Повторил мужчина вопрос Анки, словно бы задавая его самому себе. – Мне непросто ответить тебе на это. Но знаешь… Я скажу тебе так, есть люди, которые в определенные моменты жизни, попадают в определенные ситуации и делают определенный выбор… И ты вполне можешь сделать выбор, который в будущем приведет тебя к демоническому существованию… Можно стать демоном еще при жизни в человеческом теле. А потом умереть, и в темном промежутке обрести демоническое тело.

Сейчас лампа, уменьшившись до своих обычных размеров горела ровно и спокойно. Что удивительно, в присутствии этого трехглазого рогатого мужчины, называющего себя демоном, Анка также была спокойна, словно бы внутренний огонь ее души и ее разума горел так же ровно как эта лампа. И она знала какие вопросы задавать.

– Быть демоном – это плохо?

– Ну как сказать… – Мужчина вновь немного подумал. – Я не могу тебе дать четкого ответа на этот вопрос, так, как я сам не знаю. В определенный период своего демонического существования я думал, что это плохо, но сейчас, мне кажется, что это лишь определенный этап развития меня как какого-то существа, которое нельзя описать никакими словами… Есть множество путей этого развития, и я думаю, что все они ведут к одному итогу. Многие со мной поспорят, но мне кажется именно так. Итог один, и даже гнилая ветвь, лежащая на поверхности болота, на самом деле плывет по реке в океан… – Тут он усмехнулся. – Ты, наверное, меня не понимаешь.

Анка принялась покусывать пальцы. Эта привычка появилась у нее уже давно, с тех самых пор как ее посадили в этот подвал.

– И я плыву? – Спросила она.

– И ты плывешь…

– И от моего выбора зависит то, в каком виде и как я буду существовать? И даже смерть не изменит этого? Однако, чтобы я не выбрала, в итоге, в самом-самом дальнем конце, том конце, который за смертью и за всеми существованиями, я все равно приду туда куда нужно? К тому что правильно и хорошо…

Мужчина удивлённо расширил красно-черные глаза, потом усмехнулся.

– Какая умная девочка. Ты совершенно права. Но, повторюсь, это лишь моя теория.

Смотря как Анка покусывает пальцы, он вдруг оторвал свой собственный палец, внимательно уставился на него, и тот превратился в какую-то тонкую короткую палочку…

– Что это? – Тут же с интересом спросила Анка.

– Это сигарета. – Откликнулся мужчина. – Я же говорил, что я демон курильщик. Ко-ка-рва, так меня зовут. Приятно познакомиться.

– А я Анка! – Радостно воскликнула Анка, и пожала демону руку, где на месте оторванного пальца очень быстро вырастал новый.

– Умная и красивая девочка. – Вновь повторил демон, улыбаясь желтыми зубами, и роясь в карманах своей одежды в поисках чего-то.

– Отец говорит, что я глупая и отвратительная.

– Что-то мне подсказывает, что твой отец сам глупый и отвратительный.

Анка опустила голову, уставившись на свои истертые колени.

– Возможно… так оно и есть.

Внезапно, у самого лица ее вспыхнул новый свет.

Свет… И тепло… Что-то светилось в руке у Ко-ка-рвы. Это совсем чуть-чуть походило на свет лампы, но свет лампы был неподвижен, а то, что видела Анка, казалось живым… Слегка трепещущее, теплое… До него так и хотелось дотронуться. Анка потянулась к этому неизвестному, но предостерегающий жест Ко-кар-вы остановил ее…

– Обожжёшься… Зачем ты тянешься прямо к огоньку моей зажигалки?

– Огоньку? Зажигалки? – Она смотрела как Ко-ка-рва поднес то, что называл зажигалкой к сигарете, которую легко сжимал зубами. Как живое, яркое и трепещущее потянулось к кончику сигареты и заставило его так же вспыхнуть, будто ожить, а потом что-то повилось по воздуху, что-то серое в свете лампы, прозрачное и резко пахнущее…

Анка закашлялась и чуть отодвинулась от демона.

– Полагаю, твой глупый отец не курит. И… ты не знаешь, что такое огонь. – Он вновь откинул крышечку зажигалки, и снова живой теплый свет взвился в затхлый подвальный воздух… – Это огонь.

– Как красиво… – Завороженно произнесла Анка.

– Да, красиво. – Согласился Ко-ка-рва, раскуривая сигарету. – Сейчас я владею огнем с помощью этой зажигалки. И от меня зависит то, каким он станет, и что с собой принесет. Он может поджечь мою сигарету… Он может чуть согреть… может согреть сильнее, если ты подожжешь что-то большое. Он может быть ласковым и опасным. Он может спасти тебя от смерти. И может убить… Он как зверь, которого не воспитаешь, но которого можно взять под контроль, пока он мал, и использовать по своему усмотрению… – тут Ко-ка-рва лукаво сощурился… – И он может стать твоим лучшим другом. Ты хочешь этого?

– Я бы вечно смотрела на него. Только… я хочу больше…

Стены подвала теперь не давили. Отец уже не был страшным. Боль исчезала… Огонь затмевал это все…

– Я хочу больше. – Повторила Анка. – И я бы так хотела стать демоном! Я приняла решение. Вы ведь можете выпрыгивать из лампочек!

Ко-ка-рва громогласно рассмеялся. И тут Анка даже испугалась, что отец наверху услышит этот смех.

– Лампочка… Тебя это больше всего поразило? Хм… лампы накаливания – это нечто, как бы сказать… даже мало кто из демонов знает, но лампочки, это отличные порталы, и сократить они для тебя могут не только расстояния, но даже помогут в отдельных случаях преодолеть границу между мирами… впрочем… такое стало возможно лишь с недавнего времени, именно поэтому о данном способе перемещения мало кто знает…

Ко-ка-рва сделал последнюю затяжку, после чего небрежно кинул окурок на пол, где тот мгновенно превратился в крохотную кучку темно-серого пепла.

Демон долго и задумчиво смотрел на Анку всеми тремя глазами, потом медленно начал говорить:

– Знаешь, в чем я еще не могу никогда быть уверенным? В правильности своего выбора и своих поступков… Потому что иногда, ты не поверишь, зло – это добро, а добро – это зло. Но это только во-первых, а во-вторых, ты же помнишь, что независимо от нашего выбора мы все равно все идем к одному, чем бы оно не было. Следовательно… Мне, наверное, вообще не стоит переживать. Ведь если думать исходя из этого, то абсолютно все мои выборы верны. А правильность, или неправильность – это лишь игра моего разума.

Он тепло улыбнулся, затем перевел взгляд на зажигалку в своей руке, и вдруг протянул ее Анке:

– Бери. Я запросто сделаю себе новую.

Радости Анки не было предела, и все же, за зажигалкой она потянулась довольно робко.

– Не робей. – Ко-ка-рва не переставал улыбаться. – Ты ведь уже приняла решение и сделала свой выбор.

Анка осторожно взяла зажигалку. Та оказалась чуть тяжеловатой и немного прохладной на ощупь. Немеющими от волнения пальцами, девочка открыла крышку и зажгла огонь. Это у нее получилось с первого раза…

– Ладно, умная девочка… – Ко-ка-рва слегка прихлопнул себя по коленям. – Мне пора.

– Куда?

– У меня куча важных дел. Но спасибо, мне приятно было отдохнуть в твоей компании.

Лампочка за рогатой головой Ко-ка-рвы вновь начала мигать и пузыриться…

– Теперь огонь – твой друг, потому что ты сама так захотела. И ты демон! Маленький, прекрасный, огненный демон в человеческом теле.

Прежде чем встать на ноги, Ко-ка-рва наклонился к Анке и поцеловал ее в лоб…

– Я даже мог бы полюбить тебя, если бы у нас было больше времени. Ведь ты так меня понимаешь… Но знаешь, быть может, мы еще когда-нибудь встретимся с тобой. Мы встретимся, я уверен! Ведь плывем мы по одной реке в один океан…

Он встал, на этот раз ничуть не тревожась насчет своего роста, и небрежно оцарапал рогами потолок. Лампа у его головы разбрасывала сияющую золотую энергию во все стороны. Тени плясали на стенах маленького подвальчика.

Ко-ка-рва в последний раз тепло улыбнулся Анке, такой высокий, такой красивый и умный… Улыбнулся желтой улыбкой, и тут же стал уменьшаться, втягиваясь обратно в лампу…

Анка вскочила на ноги, потом вновь уселась на свое место. Она отпускала его. Ведь он дал и показал ей самое главное…

Он дал ей понять, насколько она по-настоящему свободна…

***

Анка еще долго принюхивалась к запаху, который остался после Ко-ка-рвы. То был запах табачного дыма и гари. Она не знала еще тогда, что гарью пахнут почти все демоны, но кроме того, каждый из них имеет и свой собственный специфический запах… Разобраться в том, что из себя представлял запах Ко-кар-вы, Анка смогла разобраться лишь через несколько лет. Это озарение снизошло на нее, когда она бродила в полутьме по огромной библиотеке, находящейся на одном из цокольных этажей некоего заброшенного здания… Ко-кар-ва пах гарью, табачным дымом, и старыми книгами. Ну конечно, он ведь упоминал, что любит читать…

О Ко-ка-рве Анка всегда вспоминала с любовь и благодарностью. Пробыв с ней всего лишь около двадцати минут, он заложил в нее основу для ее будущего мировоззрения, показал ей путь, помог ей понять, кем она может быть, и на что способна… Он научил ее понятию внутренней свободы и, самое главное – показал ей огонь…

Огонь, в который Анка влюбилась с первого взгляда, и который помог выбраться ей из того отвратительного подвала…

Вспоминая тот час, час выхода из подвала, Анка всегда будто смаковала его. Каждое мгновение тогда было будоражащим, жутким, и в то же время каким-то болезненно-сладким, слаще всех сладостей, которые только могут существовать…

Тогда, в темноте, чтобы отвлечься от чувства голода, терзающего желудок, Анка щелкала крышечкой зажигалки, и подолгу смотрела на огонь… Отца давно не было. Почему? Он ведь должен был принести ей поесть. Иногда Анка слышала, как он ходит наверху. Но он ли это был? Шаги такие тяжелые и неверные… Если это он, то что с ним?

Но вот ровно зажглась лампа, что Анку напугало и обрадовало одновременно. Дверь на вершине лестницы открылась, и показались ботинки отца. Ну конечно, это он, да вот только, ступает он и вправду тяжело, шатается… Спускаясь, он чуть не упал с этой лестницы, глаза его были мутными, а в правой руке находилась бутылка с какой-то жидкостью. И пахло от отца совсем не так, как обычно. Сейчас от него воняло, воняло резко и отвратительно.

Анка невольно поморщилась. Этот мерзкий запах почти мгновенно перебил запах Ко-кар-вы, легкий шлейф которого еще оставался в подвале.

– Вот и ты… – Выговорил отец глухо и угрожающе.

Внезапно, Анка почувствовала страх и начала отползать к стене, судорожно вцепившись обеими руками в зажигалку.

Что отец намерен сделать с ней сейчас?

– Тут как-то странно пахнет. – Вдруг вымолвил отец. – Мне ка-кажется или… это запах табака?

Мутные глаза его округлились.

– Кто был здесь? Кто курил?

Анка молчала, лишь испуганно завертела головой из стороны в сторону, мол не знает…

– Ну и ладно… – Отец поник головой, потом отпил из бутылки несколько внушительных глотков. – Да к черту… Какая разница. Потом со всем этим разберемся. Сейчас… – Он вновь приложился к бутылке. – Сейчас мне нужна ты. Ты так похожа на свою мать. Она была такой же уродиной, и точно такой же глупой…Она и умерла-то по собственной глупости… Не уследила за собой, за своим чертовым телом. Она курила! Курила, хотя я так пытался отучить ее от этого, и пила частенько… Зараза такая! И ничего не помогало, а я ведь по-всякому поучал ее, ходила потом в синяках, и все равно нихрена не доходило… Только хуже становилось. Вот и подохла от рака… Знаешь, что такое рак?

Зажигалка скользила в ладонях Анки, которые внезапно начали потеть. Нет! Она не хотела знать, что такое рак. Не хотела знать, как умерла ее мать. Все это было ей абсолютно не нужно и не интересно.

– Рак… Это когда в теле у тебя медленно растет смерть. В любом месте может начать расти, опухоль… понимаешь?

Этого Анка не хотела понимать, и потому не поняла…

– О да… – Выговорил отец. – Ты глупа. Но я не дам тебе кончить так же, как она. У тебя ничего не выйдет. Я буду всю жизнь держать тебя в этом чертовом подвале, столько, сколько будет нужно, и никто кроме меня на тебя не повлияет, и ты проживешь очень и очень долго…

Он в третий раз отпил из бутылки, и грузно двинулся к Анке. Он буквально упал на нее, обдавая тошнотворным запахом, приник к ней, попытался сорвать с нее остатки одежды, но в одно мгновение как-то нелепо всхлипнул, и завалился на бок с пузырящейся слюной на губах. Анка, слегка отодвинувшись, всмотрелась в его лицо. Отец спал… Эта жидкость в бутылке заставила его уснуть. Но что это за жидкость?

Повинуясь неожиданному волнительному интересу, Анка взяла бутылку и вылила чуть-чуть жидкости из нее на пол рядом с собой. Запах жидкости отталкивал, ничего более едкого Анке в жизни нюхать не приходилось… Похоже на воду, но вода так не пахнет.

Внезапно, зажигалка в руке Анки потеплела. Анка посмотрела на нее. На одной из металлических тускло блестящих, матовых стенок была словно оттиснута маленькая демоническая рожица, всматриваясь в эту рожицу Анка вдруг поняла, что делать. Мысль словно бы выплыла из зажигалки, и проникла в ее разум. Мысль, проясняющая все…

Жидкость в бутылке – это спящий огонь, и чтобы разбудить его, нужно лишь объединить этот спящий огонь с огнем из зажигалки.

Какая прекрасная мысль. Но чья же она? Анка отлично осознавала чужеродность мысли о жидком огне. Возможно, эта мысль принадлежала Ко-ка-рве? Нет. Эта мысль самой зажигалки. Зажигалка не так проста, как кажется… Зажигалка словно… Тут Анка поняла… Зажигалка является частью естества Ко-ка-рвы, частью его силы, частью его души, и одновременно она является частью Анки. Это теперь ее внутренний голос, направляемый энергией Ко-кар-вы… И он никогда не оставит ее, всегда подскажет ей, что делать…

Мысль про живой огонь имела продолжение. Она логически завершалась…

Анка поднялась на ноги, взяла в руки бутылку, и аккуратно вылила оставшуюся внутри жидкость на отца. Жидкости было не так уж и много, поэтому Анка старалась распределять ее равномерно. Больше всего конечно же стоило вылить на одежду, немного на волосы, на руки, на лицо…

В подвале было не так много мусора, который по мнению Анки мог бы гореть, но Анка собрала его весь, в том числе и стопки каких-то старых, заляпанных грязью газет. Эти газеты Анка, как могла, изорвала, и со всем прочим, уложила прямо на отца, что-то запихнула прямо под его промоченную жидким огнем рубашку…

Делая все это, Анка вспоминала все слова Ко-кар-вы, что он сказал ей. Думала о том, какой же она прекрасный маленький демон, о том, что даже сейчас она выбор делает, и выбор этот конечно же правильный… По-другому и быть и не может!

– Я так хочу… – Завороженно прошептала Анка, поджигая огонек зажигалки. – Я так сама хочу… Это мой выбор.

Произнеся эти слова, она, улыбаясь, разбудила жидкий спящий огонь…

***

Ночь была темной, но осветилась ярко-ярко, когда на одной из улиц маленького городка, загорелся старый дом.

То был дом Анки, и прячась на противоположной стороне улицы, за мощным стволом раскидистого дуба, она смотрела, как вокруг пылающего здания собираются кричащие люди.

Внутри у Анки полыхала радость, почти также дико и невыносимо полыхала, как огонь пожирающий ее старый дом. Эта радость граничила с счастьем… Счастье и жизнь кроются в огне, и в свободе! Свобода граничит с огнем. Этот огонь может сжечь все вокруг!

Анка поняла, что если бы горело что-то побольше, то и счастье ее было бы сильнее. Нужно обязательно поджечь что-то побольше, и как можно скорее! Но для начала, нужно до конца насладится этим огнем, который сейчас беснуется перед ее глазами.

Анка любовно всматривалась в горящий дом, пока его не потушили, после чего развернулась, и ушла в ночь…

***

Так все и было. Анка сделала свой выбор, подружилась с огнем, сожгла своего отца, который мучал ее, и стала демоном в человеческом теле. И она никогда не сомневалась в правильности этого выбора. Она твердо верила в слова Ко-ка-рвы, и знала, что если сделала этот выбор, значит он верен… Она плывет к сияющему океану, и Ко-ка-рва плывет, и когда-нибудь они с ним встретятся, и тогда долго и обстоятельно поговорят, поделятся новыми пониманиями насчет собственного существования.

А будут ли новые понимания? Конечно будут. Анка чувствовала, что будут…

Выбравшись из того подвала, она еще достаточно долго скиталась – более полугода. Она застала первый приход Тумана, и ведомая магическим чутьем, дарованным ей зажигалкой Ко-ка-рвы, ощущая опасность, идущую от густой серой мглы, благоразумно спряталась в каком-то заброшенном здании, что находилось на самой окраине маленького симпатичного селения. Мысль, выплывшая из зажигалки, подсказала ей, что во Время Тумана на улицу выходить НЕПОЗВОЛИТЕЛЬНО, и дышать этим туманом НЕЛЬЗЯ.

Терпеливо переждав туман, Анка отправилась внутрь селения, где смогла украсть немного еды и воды из местного магазина. Продавщица за прилавком выглядела смертельно-больной. Она кашляла и едва не лишалась сознания. Быть может, во Время Тумана, она вышла на улицу, чтобы…ну…допустим перекурить. (За первые пол месяца своих странствий Анка узнала, что курит не только Ко-ка-рва, но и многие люди, в особенности мужчины.) Так вот, вполне возможно, что продавщица вышла покурить, и заодно посмотреть на этакое чудо – невероятно густой туман, гуще которого она в своей жизни не видела, туман, полностью сожравший дома, дороги, улицы. Туман, не оставивший ничего. Продавщица, наверняка, вытягивала руку вперед, поражаясь что уже едва различает кончики пальцев на своей руке, и даже не представляя, что дышит разрушительным ядом… Что-ж, все имеет свои последствия. Капельки крови из горла продавщицы летели на прилавок, Анка же, с охапкой продуктов в руках спокойно выходила на улицу…

Утолив свой голод, и дождавшись ночи, Анка вновь выбралась из своего укрытия, и решила, что самое время поджечь что-нибудь. От мыслей об огне все внутренности ее словно бы и сами вспыхнули. То были радость, волнение и возбуждение, мешавшиеся в одно… Анка смаковала это ощущение, поджигая стог за стогом на поле за селением. Затем, полюбовавшись делом рук своих, она двинулась к домам, из которых выбегали люди. Люди бежали мимо нее. Они совсем не замечали маленькую девочку, хоть та и была жутко худой и оборванной. Их волновало лишь полыхающее хозяйство. Некоторые из них даже забыли закрыть двери собственных жилищ. Собственно, именно так Анка и проникла во внутрь одного из домов – просто вошла в дверь, которую рассеянный хозяин забыл закрыть.

“Счастье и жизнь кроются в огне и в свободе.” О да!

Здесь, чутье из зажигалки вновь подсказало ей что делать. Она облила, найденной тут же в доме, горючей жидкостью шторы на окнах, постельное белье, распахнула шкафы с одеждой и смочила пиджаки, платья, рубашки и брюки, висящие в большом количестве на вешалках. Позже ей осталось лишь кинуть комок горящей бумаги на кровать, и все вокруг начало вспыхивать, огонь очень быстро распространялся… Жар выгнал ее из дома, но уже возле самой двери ведущей на улицу, она вспомнила, что забыла наведаться в одну из комнат… Тогда, Анка решила обойти дом кругом и заглянуть туда. Ступая босыми ногами по траве, она приблизилась к окну. В этой комнате огня еще не было, но дым уже начинал проникать внутрь… В комнате был маленький человек, совсем маленький… Анка видела лишь крохотное младенческое личико, выглядывающее из-под одеяла. Ребенок спал, не чуя опасности, приближавшейся к нему. А ведь он может и не проснуться, если дыма станет больше. Он просто… просто… Может угореть? Да, как-то так… Вроде это слово.

Анка смотрела на младенца, и в душе ее впервые зародилось сомнение. А зажигалка, как назло, именно сейчас молчала. Очевидно, здесь она предоставила Анке решать все самой. Ребенок скоро умрет. Но почему это должно быть неправильным? Не все ли равно? Может, это его путь… И тут Анка поняла, что сейчас их пути объединились – ее, и этого ребенка. Сейчас они плыли бок о бок, и немыслимо зависели друг от друга… Анка была вольна сделать все, что захочет. Есть множество путей развития, которые ведут к одному. И до этого Анка чувствовала, что все делает правильно, но сейчас, может… Ей стоит скорректировать свой путь?

Дыма в комнате становилось все больше. Огонь со взрывом вырвался из окна с противоположной стороны дома. Этот грохот разбудил младенца и тот расплакался, а затем – закашлялся… Анка уже хотела распахнуть окно, она решила, что не хочет смерти этого ребёнка, это ведь ее выбор и ее свобода, она вольна оставить ему жизнь и почему-бы ей не сделать этого. Но тут ее оттолкнули и сбили с ног. К окну подбежал мужчина, заглянул в комнату, глухо вскрикнул:

– Слава Богу! Там нет огня! – После этих слов он распахнул окно, быстро забрался во внутрь и вытащил кричащего младенца на улицу.

К ним бежала, громко плача, какая-то женщина в домашнем зеленом платье. Очевидно, это была мать ребенка.

– Солнышко мое! – Она выхватила у мужчины младенца и прижала к себе. – Солнышко мое, ты уцелел…Ты уцелел… Ты уцелел… – Потом взор ее обратился к мужчине. – Кто это делает? Кто это сделал?! Кто выманил нас из дома и поджог его?!

Мужчина лишь развел руками, потом посмотрел на дом.

– Отойди дорогая…

Еще одно окно взорвалось, где-то вдалеке уже слышался вой пожарных сирен.

– А они вовремя. – Вновь заговорил мужчина, увлекая жену с ребенком за собой прочь от дома, потом взгляд его неожиданно переместился на Анку, которая все еще сидела на земле. – Девочка, вставай и беги. Это очень опасно…

Анка медленно встала, и только тут ощутила прохладную тяжесть зажигалки в руке.

Мужчина нахмурился.

– Я не видел тебя здесь раньше. Ты чья…?

Анка молчала. Внезапно, ей захотелось, чтоб мужчина все узнал. Она ведь не обязана ни от кого ничего скрывать. Так будет даже веселей. Она открыла зажигалку и зажгла ее прямо перед своим лицом, затем улыбнулась, смотря сквозь огонь на испуганную и настороженную семью…

– Я ничья… – Выговорила она, улыбаясь. – И это я подожгла ваш дом, и ту сухую траву. Просто это такая радость и такое счастье… Вы только посмотрите на свой дом, он так прекрасен сейчас. А ваш ребенок, я вовсе не хотела, чтоб он умирал…

– Ты… Ты! – Глаза мужчины округлились. Сейчас в них было только сильное удивление, но с секунды на секунду должна была появиться ярость. – Ты…

Анка не стала дожидаться появления этой ярости. Она потушила зажигалку, вновь зажала ее в ладошке и убежала в ночь. Скоро ее будут искать, но может-быть, она еще успеет здесь что-нибудь поджечь. Было бы неплохо…

Прежде чем убраться из селения, она действительно подожгла еще несколько домов, и какой-то склад, где предварительно запаслась продуктами и несколькими бутылочками жидкости для розжига.

Таким образом она проскиталась еще семь или восемь месяцев, и за это время подожгла многое, один раз ей даже удалось устроить пожар на нефтеперерабатывающем заводе, и этот пожар был самым масштабным в жизни Анки, столько огня она не видела никогда, а осуществить такую сложную операцию смогла исключительно с помощью подсказок зажигалки…

Как раз в самый разгар пожара, под шумок, ее и схватили псы Григоровича. Она стояла на холме над заводом, любуясь делом рук своих, любуясь тем, как бесновалось пламя, вдыхая запах горящей нефти, и с трепетом ожидая взрыва… Но тут на плечо ее легла рука.

Анка вздрогнула.

– Обычно, мы охотимся только во Время Тумана. Но тебе не повезло. Кое-кто заинтересовался тобой.

Анка обернулась и увидел над собой мужское лицо с блеклыми глазами, в которых отражался огонь.

– Слух о тебе дошел даже до клиники Григоровича. И эта чертова Ева, что вознамерилась собрать свою команду, так и сказала: “Подайте мне эту девочку. У нее есть потенциал, я чувствую!” Сильвия, это точно она?

Из-за спины мужчины, вышел синеволосый демон, с синим лицом. Да вот только черты этого лица были до странности неподвижны, и Анка догадалась, что то лишь маска, а под маской скрывается человек… Девушка с синими волосами сняла маску и всмотрелась в Анку. И тут же Анка почувствовала шевеление чего-то чужеродного в своем сознании…

– Она… – Голос девушки был холоден, как осенний ветер. – И ее темперамент…Господи… Еве это понравится!

Таким образом, Анка оказалась в клинике Григоровича, где тут же присоединилась к новообразованному Аканху, и кроме всего прочего, получила что-то вроде должности в больничном крематории. Точнее говоря, она стала помощником крематора, благодаря чему получила непосредственную возможность работы с огнем. К тому же, примерно раз в месяц, Ева выпускала ее на волю, дабы Анка могла развлечься на полную и сжечь что-то весомое.

– Ты так уникальна, Анка. – Говорила ей Ева. – И я очень ценю тебя и уважаю твои интересы. И я верю тебе. Но это не отменяет того, что, если ты попытаешься сбежать, моя Сильвия тут же найдет тебя.

Но Анка не желала убегать, ей хватало ее одиночных вылазок, к тому же в клинике ей было хорошо и даже интересно временами. Тут была большая библиотека, посредством которой Анка знакомилась с миром. Едва научившись читать, Анка глотала книги одну за другой, причем ее совершенно не волновал жанр и направленность – она читала все. В каждой книге она находила что-то для себя. К тому же, библиотека клиники была действительно ОГРОМНОЙ. Это был целый мир, до самых дальних уголков которого Анка не добралась и по сей день…

Все было хорошо. Однако, настоящих друзей у Анки в клинике так и не появилось, даже среди членов Аканху. Сильвия была отчужденной, Ева ценила Анку, но близко с ней не сходилась, остальные члены Аканху… с ними тоже было полно проблем… А вот пациенты… Они боялись Аканху, и Анку в том числе. И они все были так далеки от Анки…

Но эта девочка, Кристина, с такой прекрасной огненной натурой. Анке казалось, что она уже отлично понимает эту девочку, а уж если им пообщаться чуть подольше и чуть поближе… Они действительно могут стать подругами. Ведь они даже почти одного возраста! Только бы Ева ничего плохого не сделал с ней. Ведь темперамент Евы – это, действительно, яд и кровь. Она воистину та, кем ее называют – Красная костяная змея Аканху.

Анка опустила ложку в овсянку, которая, и в самом деле, сегодня была с яблоками. Эх… Беспокойство беспокойством, но поесть все же надо. А потом в крематорий, сжигать мертвых людей. А после крематория в библиотеку. А там, уже возможно, и от Кристины новости появятся. Как же прекрасен этот день!