Демоны Черной степи

Глава 5

Прошлое (Рэгдолл, 1997 год)

Призрак. 3

Итак… Призрак, в конце концов, действительно стал призраком, бесплотным духом, еще одной жертвой Черной степи. Влекомый туманом, он уносился куда-то в немыслимую даль…

“Не хочу,” – думал Призрак. – Не хочу!”

Вновь не было покоя. Он спас сестру, совершил по-настоящему героический поступок, но как только душа его покинула искалеченное тело, осознал, что одного лишь спасения недостаточно… Внезапно возникшее внутреннее понимание тянуло его обратно к Алисе.

Призрак догадывался, что должен пойти куда-то по туманным дорогам, или поехать… Внезапно, поезд вновь вынырнул перед ним из сгустившегося тумана. Вынырнул, после чего со скрежетом и гулом остановился… Двери вагона призывно открылись. Но Призрак попятился от поезда, и с платформы, провалился обратно в туман…

Он не пойдет. И не поедет. Его место рядом с сестрой. И он будет следить за ней из сумрачной изнанки мира…

Но где же теперь сестра? Она должна быть где-то рядом с его мертвым телом… А где это тело? Нужно вернуться к нему, прямо сейчас!

Призрак понесся сквозь туман…

Знакомые очертания Рэгдолла… Вот широкая каштановая аллея, ведущая с самых окраин прямиком в центр городка. Здесь, под сенью ветвей, еще более сумрачно. Стволы куда толще, чем в мире живых, и сами деревья выглядят куда старее. На некоторых стволах можно разглядеть странный, будто бы выжженный символ – черный полумесяц… Опять полумесяц…

Фонарные столбы, как и стволы деревьев, следуют один за другим. Многие из этих столбов погнуты, они будто из воска, словно бы плавятся, и вот-вот могут сломаться…

Дорога… прерывающаяся, наполовину стертая, разделительная полоса… Тени домов…

Что-то громко тикает. Будто громадные часы…

Призрак, неожиданно для самого себя, остановился. Прислушиваясь к тиканью, он повернул налево, и увидел в тумане очертания некоего строения… Высокий прямоугольник странного дома стоял перпендикулярно земле, чуть не касаясь ее… Вокруг было туманно и сыро, однако крыша парящего дома была плотно присыпана снегом, а с карнизов свисали длиннющие сосульки.

Дом имел изрядное количество искривленных, будто нарисованных нетвердой детской рукой окон, больших и маленьких, зубчатые полукружия множества огромных шестеренок выступали прямо из стен. Некоторые шестеренки крутились, другие были неподвижны…

Именно от странного дома и исходило громогласное тиканье. Призрак быстро сообразил, что дом изнутри являлся неким огромным механизмом, судя по тиканью, возможно – часовым… Но где же циферблат и стрелки? Может быть, с обратной стороны дома?

Призрак мог бы еще подумать о многом, о том, например, почему крыша дома укрыта снегом, или о свисающих с карниза сосульках, или же о том, почему он не видит в доме входной двери (очень возможно, что она также находилась с обратной стороны), одни лишь шестеренки и окна… Но подумать обо всем этом он не успел…

Рядом с домом из серого пространства материализовалась фигура. Призрак всмотрелся в детали этой фигуры: вроде бы мужчина, но с длинными, гладкими и красивыми, темными волосами. “Даже у матери не было таких красивых волос.” – невольно отметил, про себя, Призрак.

На голове у мужчины были рога, длинные, волнообразно искривленные, серые – под стать туману вокруг, и в то же время покрытые множественными светящимися голубыми прожилками.

Мужчина обернулся, взметнув темными волосами. Сияющие синим, миндалевидные глаза, уставились на Призрака…

“Демон?” – подумал Призрак.

Мужчина улыбнулся коротко. На зубах его не было не то что намека на желтизну, зубы эти были снежно-белыми. Он заговорил, и голос его, неожиданно мощный и звучный, в долю секунды долетел до Призрака, и, казалось, окутал его.

– Ты умер совсем недавно. Не так ли?

– Да. – Решился ответить Призрак.

Мужчина кивнул и вновь улыбнулся. Красивая улыбка, но что-то в ней Призрака отталкивало. Это… это существо точно не было человеком. Во-первых, люди не бывают такими красивыми, почти идеальными, во-вторых – светящиеся синие глаза, в-третьих – рога.

– Я не демон. – Словно бы прочитал мысли Призрака мужчина. – Я хонк. И зовут меня Дэр. Скорее всего, ты не знаешь, кто такие хонки.

– Не знаю.

– Что ж… Время меня не подгоняет, и я скажу. Мы – древняя раса, и существуем бок о бок с вами – людьми, уже очень давно. Вы хорошо плодитесь, яростно воюете и умеете подавлять количеством. Но мы… – Он помедлил несколько мгновений. – Мы лучше. Как драгоценные камни, бриллианты в огромной куче стекляшек.

– Ладно. – Вот все, что смог ответить на такую речь Призрак.

– Ладно? – Хонк расхохотался. – Ладно. – Повторил он, потом вдруг спросил: – Ты чувствуешь что-то, от этого здания? – Он кивнул на дом.

– Чувствую? – Переспросил Призрак. – Я только слышу тиканье.

– Вот как… – Хонк в который раз усмехнулся, но сейчас – не разжимая тонких губ. – А я – нет… Потому что я не мертв. Я могу лишь видеть своими глазами, однако даже моя сила не позволяет мне услышать или же почувствовать Асху…

– Асх… Что? – Призрак решил, что ему пора отдаляться, как от дома этого, так и от жутковатого рогатого мужчины. – Мне нужно уходить. Сестра… Мне нужно к сестре.

– Сестра? – Левая бровь хонка выгнулась дугой. – Нет. Ты никуда не исчезнешь. Я тебя не отпущу. Сейчас, ты должен помочь мне, ведь ты слышишь.

Дэр поднял правую руку на уровень груди, и раскрыв изящную кисть, направил ее на Призрака, который в тот же миг ощутил мощное притяжение…

“Нет!” – вновь запаниковал Призрак. Его тянуло теперь к тикающему заснеженному дому с шестеренками, и к хонку, который продолжал холодно улыбаться.

– Это дом тикает! – Закричал Призрак.

– Нет. – Дэр покачал головой. – Этот звук исходит от Асху! Камешек такой, который мы отыщем внутри этого дома вместе с тобой.

Тиканье сделалось куда громче, и в то же время будто бы отдалилось куда-то внутрь дома… Куда? Призрак попытался сосредоточиться и вдруг ясно определил, что теперь тиканье исходит прямиком от одного из искореженных окон…

– Отыщем… – Жестко повторил Дэр.

Лишь оказавшись с хонком рядом, Призрак обратил внимание, во что тот одет: легкий дорожный черный плащ с откинутым капюшоном, и высокие шнурованные, также черные, ботинки… На спине хонка, на плаще, красовался белый символ – демоническая ромбовидная рожица, перечеркнутая крест-накрест волнистыми линиями, что оканчивались стрелками… На боку у хонка висел меч в темных ножнах, довольно длинный и слегка изогнутый…

Тиканье будто пронзало Призрака, и он понял, что совсем не хочет еще более приближаться к его источнику. К тому же, нужно найти сестру… Как бы вырваться из лап этого чудовища, и вновь понестись к сестре? И чтобы дом этот, со всеми своими шестеренками и сосульками канул в туман…

Но шестеренки крутились совсем рядом, и тиканье продолжалось, и сосульки зловеще свисали с карниза.

– В этом доме нет дверей. – Медленно проговорил хонк. – Но мы можем проникнуть туда через любое окно.

– Вон то. – Призрак единственной уцелевшей рукой указал на окно, из которого доносилось тиканье. В этот момент, он вдруг невероятно ярко вспомнил почему правая рука у него отсутствует, и содрогнулся. Страшно было об этом вспоминать… И… И почему это призрачное эфирное тело также не имеет руки? Словно бы дух по привычке повторяет форму плоти, в которую еще совсем недавно был облачен.

– То окно? – Дэр сощурил миндалевидные глаза. – Ты слышишь?

– Слышу. – Угрюмо подтвердил Призрак. – Тикает оттуда.

– Хорошо.

Дом с шестеренками визуально очень сложно было поделить на этажи, ведь окна располагались на бледных стенах совершенно хаотично. Однако, с большой натяжкой можно было сказать, что нужное тикающее окно находилось примерно на уровне второго этажа. Не то чтобы слишком высоко, однако просто так запрыгнуть не получится, и если хонк не умеет летать, то подобраться к этому окну для него будет весьма проблематично.

Дэр прикрыл глаза, меж бровей его залегла складка, будто бы он сосредотачивался. Вскоре, глаза вновь оказались открыты.

– Ну что, пойдем. – Хонк весело взглянул на Призрака, после чего подошел вплотную к дому, и недолго думая, преспокойно пошел вверх по отвесной стене…

***

Осколки летят в темноту… Нет, не темнота, просто очень плотный сумрак внутри комнаты…

Дэр проник в парящий дом, совершенно бесцеремонно разбив окно ударом шнурованного черного ботинка. Призрак, неизбежно, последовал за хонком…

Когда оба они оказались в небольшой комнате, плотно заставленной различного рода старой мебелью, Дэр извлек из ножен свой меч. Призраку этот меч показался очень красивым. Металл, из которого был сделан клинок, имел цвет рогов хонка – серый, и точно так же был покрыт сетью светящихся голубых прожилок. Эти тонкие, разветвляющиеся и плетущиеся меж собой голубые полоски, источая свое сияние, пульсировали, и Призрак был точно уверен, что пульсируют они в такт биению сердца Дэра.

Внимание Призрака настолько было поглощено прекрасным хонковским мечом, что он не сразу заметил кукол… Хотя не заметить их было достаточно тяжело.

В комнате было полно кукольных фигурок: мужчины в строгих костюмах, женщины в цветастых платьях и ярких туфлях. Эти куклы могли бы даже показаться красивыми, если б все до единой не были одеты в противогазы…

Куклы в миниатюрных противогазах сидели на стульях, на спинке дивана, на тумбочках, под абажуром пыльной настольной лампы, в выдвинутых ящиках письменного стола… Многие были повешены за тонкую кукольную шею на черных нитях под потолком. Настоящие висельники с маленькими ножками и нелепо изогнутыми, словно бы застывшими в судорогах, набитыми ватой руками, тянущимися к горлу…

– Как весело. – Проговорил Дэр, но в голосе его не было и капли веселья. – Ну, конечно. Не могло же все быть так просто. Такая штука, как Асху, просто обязана была привлечь демона. А демоны любят подобного рода… антураж. – И хонк обвел свободной рукой комнату.

Тиканье здесь было очень громким. Каждый удар, будто бы пронизывал все до единой клеточки эфирного тела Призрака. Где же этот демон? И где Асху? В комнате лишь трухлявая мебель да куклы, и тиканье явно не исходит ни от одной из них…

– Нужно идти дальше. – Сказал Призрак. – Через дверь в коридор…

– Хорошо. – Неожиданно коротко кивнул Дэр, без тени улыбки, но с твердой решимостью на лице. – Я всегда хотел убить демона. Никогда еще их не убивал, да и Асху мне нужно добыть непременно… Сделаем это, и я отпущу тебя. Лети к своей сестре. Я же знаю, как ты переживаешь.

– Что?! – Опешил Призрак от таких слов.

– У меня тоже есть сестра. – Хонк, наконец, улыбнулся уголком рта…

В этот миг все куклы ожили… Те, что сидели, начали медленно слезать со своих мест, резкими неестественными движениями поворачивая свои головы в противогазах в сторону хонка и Призрака.

– Интересно. – Вымолвил Дэр. – Ну да что они нам сделают? Я хонк, а ты ведь все-таки призрак.

Куклы, подвешенные к потолку, судорожно задергались в петлях.

– Отвратительный кукольный театр! – Громко произнес Дэр, и перерубив одну из кукол своим мечом пополам, решительно двинулся к двери.

После такого все куклы будто бы здорово испугались, и попятившись от хонка, начали прятаться по углам комнаты…

Дэр, сверкая синими глазами, попытался открыть дверь, но та не поддалась, и тогда он поступил с ней в точности также, как до этого с окном – вышиб ее крепким ударом ноги.

– Хах… – Воскликнул он после этого с нездоровой веселостью, совершенно неожиданно проявившейся в его тоне. – Убьем демона, однорукий мальчик!

Демон сидел тут же, в коридоре, где на потолке висели на длинных проводах, качающиеся словно маятники, тускло светящиеся лампы накаливания, а стены были обклеены бежевыми обоями с узорами расцветающих кроваво-красных цветов…

Демон сидел на простой деревянной табуретке и читал книгу. Этот демон был очень худ и достаточно высок, ведь даже сидя и сгорбившись, он был почти одного роста с Дэром. Одет он был в белые кеды с красными полосками, темные строгие брюки, и кремовый пиджак. На утонченном, молодом и весьма красивом лице располагались квадратные очки, из-за которых светящиеся красно-черные глаза казались куда больше, чем были на самом деле. Рога его были угольно-черными, и словно бы совсем чуть-чуть дымились чернотой. Живая тьма, лаская, обволакивала их…

– Демон… Мне все-таки выпала возможность убить демона! – Радостно, громко, и даже с ноткой некоторого безумия в голосе, воскликнул Дэр. При виде настоящего врага, его манера речи и поведение разительно изменились. Исчезли насмешливое спокойствие и холодная высокомерная уверенность, появились лихорадочное возбуждение, и откровенная, лишающая разума жажда битвы… В этот момент, глядя на Дэра, призрак вдруг осознал, что хонк на самом деле очень юн.

Демон поправил очки, оторвался от книги и коротко взглянул на хонка.

– Да блин… Опять хонк… Сколько можно…

Дэр нахмурился.

– Ты должен попочтительнее относиться к хонкам. Вот прикончу тебя, поймешь.

Демон усмехнулся, обнажив острые желтые зубы, после чего отбросил прямые русые волосы со лба, и тогда стал виден третий глаз на этом лбу, полностью лишенный красноты, но наполненный бурлящей чернотой…

– Меня убивали уже раз пять. – Демон посмотрел на Призрака черным глазом, и Призрак содрогнулся. – Но я так ничего и не понял.

– Ты бессмертный? – Выговорил Дэр, чуть крепче сжав рукоять своего меча. – Бред… Всех можно убить!

– Ну конечно не бессмертный! Глупый хонк… Я просто никак не могу до конца умереть, скорее всего, потому что не очень хочу… Сдается мне, если имеешь сильную волю и очень не хочешь чего-то, то у того, чего ты не хочешь, мало шансов одолеть тебя…

– Не заговаривай мне зубы, демон! – Дэр оскалился и стал в боевую стойку. Демон остался сидеть там, где сидел…

– Глупо звучит. – Спокойно заговорил он. – Называй меня по имени. Меня зовут Ко-ка-рва. Это имя я ношу уже три сотни лет, с тех пор как начал курить, и… я все никак не могу бросить…

Тут он со вздохом закрыл книгу, аккуратно положил ее себе на колени, после чего, поморщившись, оторвал один из тонких длинных пальцев на своей левой руке… Демон уставился всеми тремя глазами на свой оторванный палец, и тот вдруг превратился в некое подобие сигареты. Ко-ка-рва тут же сунул эту сигарету в рот, достал из кармана брюк бензиновую зажигалку и закурил. Между тем, на его левой кисти быстро отрастал оторванный палец…

Лампы накаливания продолжали покачиваться из стороны в сторону, куклы за спиной Дэра видимо вновь осмелели, и теперь выглядывали из дверного проема, но очень осторожно, как дети, подглядывающие за ссорой взрослых…

– С древнего наречия Ко-ка-рва переводится как “тот, кто курит”. – Произнес хонк.

– Ну вот. – Демон усмехнулся, выдыхая дым. – Ты не так глуп. Даже древнее наречие знаешь… Но… Ты, вместе со своим ручным призраком, мешаешь мне читать. А я с таким трудом добыл эту книгу в глубинах библиотеки Варагриса.

– И о чем же эта книга? – Поинтересовался Дэр, крепко берясь за рукоять меча обеими руками…

– О камнях Асху…

***

Дэр сощурился, притушив льющуюся из глаз синеву…

– Варагрис… – Произнес он с нотками какой-то жадности в голосе. – В местной библиотеке, конечно-же, должно было найтись что-то о камнях Асху. И не только о них…

Ко-ка-рва глубоко затянулся, после чего медленно поднялся с табуретки, и снял свой пиджак. Под пиджаком оказалась безупречно выглаженная белая рубашка, аккуратно заправленная в брюки. Демон бережно сложил пиджак, затем разместил его на табурете, положив книгу поверх, и принялся закатывать рукава рубашки…

– Само собой. – Выдохнул он слова вместе с дымом, небрежно удерживая сигарету зубами. – Само собой, библиотека Варагриса – очень ценный кладезь информации. Я знаю, что вам – хонкам, до смерти хочется туда проникнуть. Но несмотря на вашу магию, вы так и не научились свободно перемещаться между промежутками. А вы ведь так хотели. Для этого же было это все, все что случилось… здесь… Камни Асху… Совмещение…

Тиканье плыло по коридору, оно доносилось от одной из дверей, видневшихся за спиной Ко-ка-рвы… Вдруг Призрак увидел, что цветы на обоях, которыми были заклеены стены коридора, кровоточат по-настоящему… Кровь стекала по исцарапанной бежевой бумаге… Багровые капли, скользя по стенам, оставляли за собой насыщенные краснотой тонкие линии…

Дом коротко вздрогнул, и по нему словно бы прошла судорога. Даже будучи лишенным физического тела, Призрак ощутил эту судорогу. Она пришла снизу, будто бы зародилась у самого основания строения. Судорога пронзила парящий дом. Выгибаясь, заскрипели болезненно старые доски пола. С потолка посыпалась известка, а лампы закачались пуще прежнего. Тени хонка и демона корежились на окровавленных стенах…

Множество крутящихся с бешенной скоростью шестеренок вдруг вспороли эти стены, и в то же мгновение, на пике судороги, коридор значительно расширился…

Тут Призрак посмотрел на Дэра и увидел, что воздух вокруг хонка задрожал. Дэр, не говоря ни слова, с немыслимой скоростью ринулся на демона, оставляя за собой в воздухе частицы голубого сияния…

Ко-ка-рва небрежным движением руки отклонил смертоносный удар меча хонка, который метил демону в шею… Не прерывая зловещего молчания, Дэр взмахнул мечом снизу вверх, словно бы желая распороть демона от паха до груди, но и тут потерпел неудачу…

Скоростью движений Ко-ка-рва не уступал хонку. От ударов демон уворачивался ловко, быстро, и в то же время спокойно, при этом не выпуская сигареты изо рта…

В один момент Ко-ка-рва, вновь с легкостью избежав несущегося на него клинка, красивым ударом внезапно выпрямившейся ноги, отправил хонка в недолгий полет, прямиком на одну из ревущих словно циркулярные пилы шестеренок.

Впрочем, Дэр тоже оказался не так-то прост. Прямо в воздухе он каким-то невероятным образом ухитрился извернуться, и избежать встречи с режущим краем шестеренки…

Приземлившись на ноги, Дэр, тяжело дыша, выпрямился.

– Да… хонк. – Медленно но громко вымолвил Ко-ка-рва, небрежно улыбаясь и продолжая закатывать до локтей рукава своей рубашки. – Все не так-то просто, как ты думал. Скорость твоих движений и твоя физическая сила, все это удвоено или даже утроено хонковской магией. Но этого недостаточно… Этого так мало. Я, честно, думал, что будет поинтереснее. Но ты ведь только начал…

Зубы демона зажелтели в улыбке. Ко-ка-рва поправил очки, вновь смахнул волосы со лба, открывая третий глаз, потом, сплюнув окурок на пол, снова оторвал себе один из пальцев, превратил его в сигарету, и опять закурил…

Очередная судорога прошла по дому, через плоть стен прорвались новые шестеренки. Одна из ламп, находящаяся прямо над головой Дэра, лопнула, окатив того волной осколков. Дэр лишь поморщился. Он быстро извлек несколько осколков из окровавленной щеки, после чего зло усмехнулся:

– Ты прав, демон. Это лишь начало. Один процент моей силы…

– Вот как. – Ко-ка-рва насмешливо выгнул бровь дугой, но затем нахмурился. – Не нравится мне эта битва. Не так она должна проходить! Мне… совсем не весело. Мне больно… Вот здесь. – Он прижал ладонь к груди. – Уже так давно… Вот знаешь, хонк, триста лет прошло с того момента, как я стал демоном. А эта человеческая боль, душевная… Она осталась. Вы думаете демоны бездушны? Нет… У нас есть душа, и болит она порой сильнее человеческой, потому что…

– Потому, что изранена. – Перебил его Дэр. – Я знаю об этом, демон. Но вы сами виноваты в том, что произошло с вашими душами…

– Ну да… – Хмуро согласился Ко-ка-рва. – Немногие демоны признают это, но ты прав… Абсолютно все демоны, во всем что произошло с ними, виноваты сами. В определенный момент у каждого из нас был выбор. И я говорю даже не про обращение, а про жизненные обстоятельства… Ладно… Нужно все же сделать эту битву повеселее…

Он, в который раз затянувшись, хлопнул в ладоши, и тут же шум шестеренок почти полностью приглушился. Они продолжали вращаться с прежней скоростью, но теперь, это вращение производило ничтожно мало звука. Тиканье также прекратилось… Призрак ощутил себя так, словно бы его погрузили под воду…

Ко-ка-рва повел рогатой головой из стороны в сторону, словно бы смакуя тишину:

– Замечательно… Тишина. Но теперь, ее нужно заполнить чем-то прекрасным…

Он, смешно перебирая ступнями, облаченными в кеды, совершил что-то вроде танцевального движения, затем грациозно подняв руки над головой, синхронно прищелкнул пальцами на обеих кистях.

За спиной демона распахнулась дверь, из которой ранее доносилось тиканье. Из глубины черной комнаты, по воздуху, медленно выплыл… кассетный плеер.

Синие миндалевидные глаза Дэра широко распахнулись.

– Это…

– Да! Да! – Ко-ка-рва горячо закивал. – В мире людей, это дорогая штука, вроде как японского производства… Музыкальный проигрыватель!

– Да мне плевать, что это за штука в мире людей. – Оскалившись, и в то же время нервно, проговорил Дэр. – Я своими глазами вижу иное.

Ко-ка-рва, в ладонях которого неизвестно откуда возникла кассета, раздраженно выдохнул дым:

– Ну да… Не скроешь от тебя ничего. Так я и не пытался! То, что питает этот проигрыватель, и то, что значительно улучшает его свойства…

Призрак вгляделся в кассетный плеер, плывущий по воздуху в руки Ко-ка-рвы. Сквозь все щели в корпусе проигрывателя просвечивало синее сияние, очень похожее на то, которое изливалось из глаз Дэра. Внезапно, Призрака осенило.

– Ваш Асху внутри плеера! – Обратился он к хонку.

– Да знаю я. – Отмахнулся Дэр, слизывая кровь, натекшую ему с щеки на губы. – Сам вижу… Я заберу его прямо сейчас!

– Погоди-ка, хонк… – Ко-ка-рва ухватил плеер и быстро вставил внутрь него кассету, нажал кнопку, и тут же все вокруг начала, аккорд за аккордом, заполнять музыка. Плеер же, взлетел из рук Ко-ка-рвы, поднялся к потолку коридора, выше всех качающихся ламп, и завис там…

Музыка, начавшаяся спокойно, и даже красиво, с мягких, ласковых звуков, начала становиться задорнее… В мелодию вклинились барабаны, задав веселый танцевальный ритм, потом, разбавив пианино, в дело вступила электрогитара…

– Да это же рок! – Догадался Призрак, при жизни обожавший слушать подобного рода музыку.

– Верно, призрак! – Весело воскликнул демон, начиная пританцовывать на месте. – Музыка – лучшее достижение людей! Это же покруче любой магии, демонической, хонковской… Мне кажется, что вся прочая магия – бутафория, а вот музыка – магия настоящая. Моя душа не болит, мне хочется плясать, я становлюсь сильнее. А, камень Асху… Да, он внутри. Но благодаря Асху я могу слушать эту музыку как хочу, на любой громкости, и вечно! Стоит мне вставить в плеер кассету с пустой пленкой, как эта, которую я вставил только что, и плеер играет то, что мне нужно. Он теперь словно живой, понимает и чувствует меня, остатки моей души! И я не отдам его! Эта музыка… боже, какое вдохновение!

Лицо Ко-ка-рвы будто посветлело, но глаза засветились красным пуще прежнего. Призраку демон в этот момент показался похожим на какого-то молодого, беспечного, веселого студента. И словно бы не прожил он триста лет, не умер и не стал демоном, а все такой же молодой веселый живой парень, у которого на уме одни лишь гулянки да танцы…

– Заткнись уже, демон! – Холодно и яростно заговорил Дэр. – Я убью тебя, и заберу Асху, чтобы… чтобы помочь своей сестре. Я пообещал ей. А на эту музыку мне плевать.

Призрак удивленно воззрился на хонка. Сестра? Значит, Дэр здесь для того, чтобы помочь своей сестре? И для этого ему нужен Асху… Вот, что им движет!

Ко-ка-рва, между тем, уже плясал вовсю. Однако, когда Дэр ринулся на него, как и прежде, ловко отскочил увернувшись от хонковского меча.

– Стало куда веселее, хонк, не так ли? Вот теперь мы с тобой сразимся по-настоящему!

***

Лампы взрывались одна за другой. В конце концов осталась лишь одна, уже не просто качающаяся, но бешено дергающаяся, в такт музыке, на своем шнуре. Ее судорожные отблески отражались на окровавленном лице Дэра…

Хонк, сжимая рукоять меча так крепко, что костяшки его пальцев побелели, стоял на потолке. Используя хонковскую магию, он словно прирос ступнями к испещренной трещинами оштукатуренной поверхности… Свесившись вниз головой, он с холодной яростью, что изливалась из его глаз вместе с синим свечением, смотрел на Ко-ка-рву…

Минуту назад, Дэр, словно напрочь забыв о демоне, предпринял неудачную попытку добраться до плеера… Перепрыгивая через ревущие пилы-шестеренки, он взбежал по кровавым обоям на потолок, и ринулся к устройству, заключавшему в себе так желанный для него Асху. Но проигрыватель, не переставая источать веселую, дерзкую, танцевальную музыку, ускользнул от него, а лампы вокруг Дэра начали взрываться, окатывая того осколками… Плеер невероятно быстро метался от Дэра по всему потолку коридора, Ко-ка-рва же, посмеиваясь, преспокойно наблюдал за всем этим.

Наконец, Дэр застыл, тяжело дыша, и устремил свой взгляд на Ко-ка-рву.

– Ты так ни разу и не удосужился назвать меня по имени. – Произнес, в конце концов, демон. – Разве оно такое сложное? Ну да ладно. – Он перевел на секунду взгляд на плеер, а потом, широко улыбаясь, на Дэра. – Бестолковая попытка, хонк. Покуда я жив, Асху ты не получишь. И мне, даже не нужно прилагать усилий для его защиты. Мне вообще не надо делать ничего, кроме единственного – оставаться в живых. Ведь я заколдовал этот плеер… Так что не забывай, у нас тут битва.

– Мерзкая тварь! – Дэр яростно оскалился, блеснув белыми зубами.

Ко-ка-рва тоже скалился, но в улыбке, и зубы его были не снежно-белыми, но мерзко-желтыми, одна из немногих мерзких вещей, присутствовавших в его внешности.

– Не ругайся, мой милый. Ты сам, та еще мерзкая тварь… даже прекрасная музыка не веселит тебя. Ты просто не понимаешь ее красоты. Я же вижу… Я бы подумал, что твоя душа мертва, не беспокойся ты так о своей сестре…

Тонкие губы Дэра кривились. Призрак смотрел на него, и ужасался тому, как быстро хонк растерял всю свою красоту. И дело было не только в ранах от осколков, исполосовавших его лицо. Дело было в самом выражении этого лица, в кривящихся, искаженных злостью чертах. И даже демон, стоявший напротив, был в эти секунды красивее его. Красивый демон, веселящийся и приплясывающий под музыку…

Нет! Они оба страшные, но каждый по-своему… Дэр, как внезапно загноившаяся рана, а Ко-ка-рва… Ко-ка-рва был страшен, как обезумевший калека…

Волосы Дэра темным водопадом свешивались вниз, серые рога, испещренные голубым, тонули в них. Плащ также свесился к полу, но хонка это совсем не волновало.

Ко-ка-рва, раз за разом затягиваясь сигаретой, бывшей еще совсем недавно его собственным пальцем, в очередной раз смахнул русые волосы со лба, обнажив третий глаз, наполненный гноящейся тьмой. Квадратные очки его бликовали, отражая свет от дергающейся лампы.

Третий глаз демона был мертвенно-неподвижным, лишь мгла клубилась в нем, а вот два остальных, светящихся, красно-черных, смотрели необычайно живо. Кремовая рубашка, с лихо закатанными рукавами, удивительно шла к улыбке Ко-ка-рвы, к его черным брюкам и белым кедам…

– Смотрю я на тебя, хонк… – Медленно вымолвил он вдруг. – И думаю, до чего жизнь жестока. Это просто ужасно, что она делает с невинными светлыми детьми. В детстве ты ведь был другим, а потом личность твоя, развиваясь, неизбежно деградировала. И поверь мне, это даже после твоей смерти не прекратится… И в чем же тут загадка? Как же развивать личность, но не искажать ее. Как не проходить через ломающие фазы боли и безумия? Меня вот посещают такие мысли прямо сейчас, когда я слышу эту музыку и смотрю на тебя… Если бы люди знали это, то не становились бы демонами… Одна знакомая ведьма однажды сказала мне, самое прекрасное в нашем мироздании, и самое страшное – это метаморфозы человеческой души… Интересно, насколько хонковская душа похожа на человеческую?

Призрак оглянулся и увидел, как куклы в противогазах, в своей маленькой комнатке, разбившись по парам, держа друг друга за руки, отплясывают лихой танец…

Между тем, Дэр вновь кинулся на Ко-ка-рву. Призрак обернулся, чтобы увидеть, как острие хонковского клинка летит демону в грудь. Ко-ка-рва отклонился назад. Шестеренка, вылетевшая из стены, пронесшись по воздуху, едва не отрубила хонку руку вместе с мечом…

Хонк увернулся, соскочил с потолка, раздумал пару секунд, и воздух вокруг него вновь задрожал, наполняясь синими бликами.

– Ага! – Воскликнул Ко-ка-рва. – Еще больше хонковской магии!

Вокруг демона внезапно образовалось нечто вроде пульсирующего синего пузыря. Ко-ка-рва начал оглядываться, с откровенным любопытством, не проявляя ни малейшего страха.

– Я, выходит, в ловушке. – Он слегка прикоснулся пальцами к стенкам пузыря. – Хм… Нет, это меня надолго не удержит.

– Мразь… – Выдохнул Дэр. – Тебя тяжело достать мечом, но это тебя должно убить.

– И что же это? – Спросил лениво Ко-ка-рва. – Мерзкая штука на самом деле. Она немного заглушает музыку…

Музыка… Призрак, бывало, на пару секунд забывал о ней, но почти тут же вспоминал. Ведь она словно оживляла буквально все вокруг, ее вибрации пронизывали воздух и эфирное тело мертвого однорукого мальчика… Она заставляла кукол в противогазах бешено плясать без остановки… То была сила Ко-ка-рвы, объединенная с неведомой силой Асху… Этой силе подчинялось все, и даже синий пузырь, заключивший в себе демона, словно бы пульсировал именно в такт этой музыке…

Ко-ка-рва внутри пузыря, вдруг перестал улыбаться и задрожал…

– Чт-то? – Вымолвил он удивленно, с нотками подступающей боли в голосе.

– Это не просто ловушка. – Прошипел Дэр. – Это может быть казнью, и станет ей для тебя.

Ко-ка-рва, не переставая жутко дрожать, трясущимися руками потянулся к горлу. Очки его вдруг стали сами собой трескаться. Трещинки разрастались паутиной, а глаза демона под ними расширились.

– Н-нет. – Ко-ка-рва произнес это одними лишь губами…

– Вот и все, Ко-ка-рва. – Сказал Дэр. – Перед твоей смертью я все же назову тебя по имени.

По щекам Ко-ка-рвы, из-под потрескавшихся очков, потекли черные шипящие слезы.

– Тебе уже не так весело, верно? – Продолжал издеваться хонк. – Чувствуешь, как разрушаешься изнутри? Твоя плоть, пусть даже демоническая, гниет. Это черное мясо, все же мясо, эта черная кровь, все же кровь. А значит, мое заклятие убьет тебя… Оно сожрет тебя изнутри!

На коже Ко-ка-рвы, на красивом утонченном лице, на обнаженных запястьях и кистях, начали появляться черные парящие язвы. Язвы ширились, а Дэр удовлетворенно улыбался.

– Я еще никого не убивал с помощью этого приема. При должной тренировке, мне даже не обязательно произносить заклинание вслух. Лишь сосредоточиться… Это сила, демон, это просто сила, которая превосходит твою. Ты оказался слабее меня, вот и проиграл.

– Ты не знаешь пределов моей силы… – Гниющие губы и язык мешали Ко-ка-рве говорить, но ему все же удалось выдавить из себя эти слова. – Не знаешь…

Плеер вдруг затих, а потом грянул с новой силой уже другую мелодию. Эта музыка была куда жестче, злее, тверже, энергичнее, веселее… Под нее хотелось не просто плясать, но творить безумие… Даже Призрак, своей чистой душой, ощутил эту яростную и веселую энергию, даже в нем зародилось желание безумия. Сила музыки разъедала парящий дом, как магия Дэра разъедала тело Ко-ка-рвы.

Кровавые обои отделились от стен, а сами стены пошли трещинами, также выплескивая кровь. Прямо позади Дэра доски пола вздыбились и с жутким треском развалились, открыв пространство зияющей пропасти, в глубине которой завывал ветер… Некоторые из кукол тут же, разбежавшись как следует, прыгнули в эту пропасть. Очевидно, им давно не терпелось совершить самоубийство…

Внутри синего пузыря больше не было Ко-ка-рвы. Все пространство там заполнилось густым черным дымом, пронизанным яркими желтыми вспышками, будто сверкающими молниями. Призрак понял – это и есть истинная сущность демона – черная испарившаяся кровь, похожая теперь на дым, и вспышки молний – электричество, питающее всю эту черноту… И неужели во что-то подобное может обратиться со временем человеческая душа?

Чернота билась и сверкала внутри пузыря. Дэр поморщился, отработанным движением вложил меч в ножны, затем сложил ладони рук вместе…

– Ты умрешь. – Прошептал напряженно он, и Призрак услышал эти тихие слова тонувшие в гвалте музыки лишь потому, что находился совсем рядом с ним.

Хонк с помощью своей магии пытался уничтожить демона, вкладывал в это огромное количество сил, но Призраку внезапно вспомнились слова Ко-ка-рвы, сказанные им еще в самом начале: “Сдается мне, если имеешь сильную волю и очень не хочешь чего-то, то у того, чего ты не хочешь, мало шансов одолеть тебя”.

Ко-ка-рва не умрет прямо сейчас, вдруг понял Призрак. Воля его еще не сломлена, и воли этой просто огромное количество, и она огромной силы, он развил ее за все долгие годы своего существования…

Чернота давила изнутри на пузырь, и теперь уже руки Дэра, с ладонями, сложенными словно в молитве, начали дрожать…

В следующее мгновение все шестеренки разом вырвались из стен, и принялись смертоносными снарядами носиться по коридору. Одна из шестеренок пронзила Призрака, но он не почувствовал ничего, ведь давно уже был мертв…

А вот Дэру приходилось непросто. Он, очевидно используя всю свою хонковскую ловкость, подпитанную магией, уворачивался от шестеренок, перепрыгивая через них, уклоняясь, убегая, взбираясь на стены и потолок… Однако при всем при этом, хонк не менял расположения соединенных ладонями рук, и каким-то невероятным образом сохранял концентрацию…

Пузырь держался еще несколько, показавшихся Призраку невероятно долгими, минут. Но потом одна из шестеренок глубоко полоснула Дэра по плечу, и пузырь тут же лопнул. Заполненная молниями тьма вырвалась на волю и тут же устремилась на хонка, окутала его, а затем будто бы выплюнула, с силой ударив о ближайшую стену…

Призрак ощутил одновременно с радостью и какой-то нелепой горечью, что сила, удерживающая его в парящем доме, исчезла, и он может улететь хоть сейчас… И это следовало бы сделать немедленно, однако, повинуясь некоему странному щемящему чувству в мертвой груди, Призрак остался на месте…

Дэр полулежал спиной к стене, еще более окровавленный, с гаснущими глазами, и лишившийся обеих рогов. Вместо них, на голове его, из темных волос торчали два острых обломка…

Живая тьма, вспыхивая электричеством, словно грозовая туча нависала над ним, а потом вдруг стала уменьшаться в объеме, принимая вид человеческой фигуры. Хонк же принялся стремительно худеть, щеки его впали, кожа заблестела, покрываясь потом и обтянула череп.

Дэр терял силы и плоть, Ко-ка-рва вновь обретал ее.

– Я лишь возвращаю обратно то, что ты так нагло отнял у меня. – Наконец послышался голос демона. А потом он, словно издеваясь, повторил слова хонка: – Это сила, хонк, это просто сила, которая превосходит твою. Ты проиграл, оказавшись слабее меня, хотя и был уверен, что все закончится иначе.

Кожа на лбу Дэра начала трескаться, но уже почти не кровоточила. Очевидно, в организме хонка осталось очень мало жидкости.

– Мэй… – Слабо прошептал он, не отрывая взора от вновь обретавшего плоть Ко-ка-рвы. И Призрак странным образом, даже сквозь музыку, услышал этот шепот…

– Это твоя сестра? – Как только у Ко-ка-рвы отросли пальцы, он тут же оторвал один, обратил его в сигарету, и думал было закурить, однако одежды на демоне больше не было, и, следовательно, не было зажигалки, которая находилась в кармане брюк. Демон устало и раздраженно выдохнул, в это же мгновение где-то рядом с его лицом сверкнула желтая вспышка и кончик сигареты задымился. – Я люблю подкуривать зажигалкой. Подкуривать с помощью моей грубой силы, это невежество и бестактность, я считаю…Так что же, Мэй – это твоя сестра?

– Мэй. – Вновь повторил Дэр, и Призрак неожиданно осознал, что хонк обращается к нему, и именно поэтому шепот его достигал слуха Призрака даже наперекор оглушающей музыке. То были остатки хонковской магии. – Мэй из клана Хонгорай, Дэр из клана Хонгорай… Мы ведь были лучшими, сильнейшими после нашего отца… И теперь…Как же так глупо?

– Вот так вот глупо. – Проговорил Ко-ка-рва склоняясь над хонком и выдыхая дым тому в лицо.

– Призрак… – Шептал Дэр, не обращая внимания на демона. – Асху. Ты должен забрать его. П-пожалуйста… Я молю тебя. Отдай его Мэй Хонгорай, помоги моей сестре… Я так хотел помочь ей, с помощью Асху. Но, может, ты поможешь моей сестре, и своей… Так нужно. Ведь начинается совмещение. Это будет страшно… Мне так хотелось бы…

Но тут он умолк, очевидно не в силах больше говорить. Ко-ка-рва затянулся, взялся за рукоять хонковского меча, извлек его из ножен, и сильными движениями отрубил Дэру обе руки по самые плечи. Вслед за руками последовали ноги. Багровая хонковская кровь, которой, впрочем, было не так уж и много, хлынула на стонущие доски пола… Ко-ка-рва, глядя на это, удовлетворенно кивнул, однако через несколько секунд лицо его исказилось судорогой, а меч, синие прожилки на котором затухали, выпал из руки…

– Опять ловушка. – Проговорил он сквозь боль. – Вот черт…

Губы Дэра, от которых уже почти ничего не осталось, растянулись в слабую улыбку, да так и застыли. Хонк умер…

Ко-ка-рва схватил себя за руку, вновь начавшую гнить, но на этот раз куда быстрее. Кожа вместе с мясом отслаивалась от костей, черная шипящая жидкость капала на меч, и лезвие тут же впитывало ее… Меч, после смерти своего хозяина был зол, голоден, и поглощал демона, саму его черную суть… Сосуды меча наливались черным, вся голубизна исчезла из них…

– Поганая хонковская магия! – Воскликнул Ко-ка-рва, пытаясь отдалиться от меча, пожиравшего его. – Этот меч поглощает любого демона, прикоснувшегося к нему. Но я не умру! – Споткнувшись на ослабевших ногах, он красными глазами посмотрел на Призрака. – Я не умру! Но… – Красные глаза наполнились ужасом. – Буду заключен в этом мече навечно, и никогда не услышу музыки. Нет! – Завопил он совсем уж тонким голосом. – Нет!!!

Но кожа уже сползала с его лица, и черная душа стремилась к мечу.

Мелодия в плеере изменилась, она стала куда добрее и спокойнее. Плеер, похоже, признал в Призраке нового хозяина и теперь играл для него.

Крик Ко-ка-рвы затих. Призрак посмотрел на остатки дымящейся кожи и мяса – все что осталось от демона, посмотрел на лишенный конечностей торс мертвого хонка, взглянул на сыто блестящий, испещренный темными прожилками хонковский меч…

Призраку больше не было страшно. Лишь немного грустно. Он как будто увидел окончание двух великих историй. Хотя, почему же “как будто”… Так оно и было. Окончание двух путей – хонка Дэра, и демона Ко-ка-рвы…

Шестеренки, омертвев, лежали на полу. Плеер, не переставая играть, плыл по воздуху в сторону Призрака… Призрак взглянул на этот плеер и протянул к нему руку…

Чуть позже, покидая парящий дом, и устремляясь к своей сестре, Призрак задумался об одной очень любопытной вещи. Хонк умер, но где же его дух, который должен был вырваться из переставшего функционировать тела? О теле хонка позаботились куклы в противогазах, они совместными усилиями подняли торс, отрубленные ноги и руки, и утащили их куда-то на нижний этаж парящего дома…

И все же… Где его дух? Эта загадка так и осталась для Призрака неразрешенной. Но вскоре он совсем позабыл о ней, всеми своими мыслями предавшись поискам сестры, в призрачной изнанке, в туманном мире мертвых, где городок Рэгдолл жил совершенно иной жизнью, очень непохожей на ту, которой жил в реальности…