День Шакала

Глава 12

Появившись в своем кабинете около шести утра, комиссар Клод Лебель застал своего помощника сидящим за столом, где тот провел бессонную ночь. Перед Кароном лежало несколько листов бумаги, исписанных его рукой. Кое-что изменилось в обстановке. На полке, среди папок, журчала кофеварка, распространяя по комнате великолепный аромат свежеприготовленного напитка. Рядом лежала горка бумажных стаканов, банка сгущенного молока и пачка сахара. Все это переместилось за ночь в кабинет из столовой на первом этаже здания. В углу, между двумя столами, появилась раскладушка с постеленным поверх нее грубым одеялом. Мусорное ведро было опорожнено и теперь стояло рядом с креслом, у двери.

Окно было по-прежнему открыто, слабый дымок сигареты Карона таял в просвете. Занималась заря, но было еще прохладно. За окном солнечные блики играли на шпиле собора.

Лебель тяжело опустился за свой стол. Он не спал уже более суток и выглядел не менее устало, чем Карон.

- Ничего, - со вздохом произнес он. - Перекопал все что можно за последние 10 лет. Дегелдр был единственным иностранцем, кто проходил по политическим убийствам, да и тот сейчас мертв. К тому же, он был оасовцем и числился в нашей картотеке. Надо полагать, Роден нашел человека вне ОАС, и здесь его позиция безупречна. Всего во Франции по найму за последние десять лет работали четыре убийцы - кроме, конечно, местных. Мы взяли троих. Четвертый отбывает пожизненное заключение где-то в Африке. Но все они были мелковаты для такого дела, как убийство Президента Франции. Я попросил Баргерона из Центрального архива провести полную проверку, но, думаю, это нам ничего не даст. При отборе кандидатов у Родена это наверняка было первое условие.

Карон прикурил еще одну Голуаз[19], выпустил клубы дыма и вздохнул:

- Тогда начнем с заграницы?

- Точно. Где-то же этот человек набирался опыта. Он наверняка уже зарекомендовал себя определенным количеством успешно завершенных дел. Возможно, президенты ему еще не попадались, но вот другие шишки, те, что поважнее гангстерских боссов, - это уж точно. Не случайно же он попал в поле зрения... Ну, что там у нас за список?

Карон взял лист со списком имен и расписанием звонков.

- Все семеро согласились, - сказал он. - Первыми идут Штаты, в семь десять. По вашингтонскому времени - где-то в девять ночи. Затем Брюссель в полвосьмого, Амстердам - без четверти восемь, в восемь десять - Бонн. Связь с Йоханнесбургом будет в восемь тридцать, со Скотланд Ярдом - в девять. И, наконец, в девять тридцать - Рим.

- От Скотланд Ярда - мистер Энтони Маллинсон, заместитель начальника Отдела Уголовных Расследований. Похоже, в метрополии нет отдельной секции расследования убийств. Все остальные - шефы своих служб, кроме Южной Африки. Я не смог связаться с Ван Ризом, поэтому вы будете говорить с его заместителем Андерсоном.

- Прекрасно, - сказал Лебель после небольшой паузы. - Я бы предпочел иметь дело с Андерсоном, нежели с его шефом. Этот парень как-то помогал мне в одном деле. Теперь проблема языка. Трое говорят по-английски. Бельгиец - по-французски. Остальные...

- Немец, Дитрих говорит по-французски, - перебил Карон.

- Хорошо, тогда с двумя я буду говорить лично, а с остальными ты сядешь на параллельный телефон и поможешь мне с переводом... Пора идти. Двинемся, пожалуй.

Без десяти семь полицейская машина, в которой сидели Карон и Лебель, въехала в непримечательные зеленые ворота на Рю Поль Валери, где в то время размещалась штаб-квартира Интерпола.

В течение трех часов детективы вели переговоры с каждым из семи самых могущественных полицейских в мире. Их слова, преобразованные в высокочастотные сигналы, передавались специальной антенной во все уголки земного шара. Антенна "стреляла" этими сигналами в высшие слои стратосферы, откуда они, отражаясь от тонкого слоя, направлялись к адресату.

Самое важное заключалось в том, что невозможно было определить длину волн и настроиться на радиоперехват передаваемых сообщений.

К каждому комиссар Лебель обращался примерно с одними и теми же словами:

- Нет, на данной стадии я бы не хотел посылать запрос по официальным каналам... Да, конечно, я выступаю как официальное лицо... Дело в том, что сейчас мы еще не совсем уверены, действительно ли ведется подготовка к убийству... В настоящий момент мы проделываем чисто рутинную работу... Ну, мы ищем человека, о котором известно чрезвычайно мало... Нет даже имени... только самое общее описание внешности...

В каждом случае комиссару приходилось представлять свою скудную информацию об облике убийцы. В конце беседы было самое трудное. Каждый спрашивал, почему Лебель обращается именно к нему и что конкретно требуется сделать. В этот момент в беседе наступала пауза.

- Кто бы ни был этот человек, - говорил Лебель, - у него весьма специфическая профессия, которая неизбежно ставит на нем клеймо, что-то вроде торговой марки... Он один из самых лучших профессионалов в области организации убийств... Нет, не просто наемник из банды, а политический убийца, за плечами которого несколько успешных дел. Нам бы хотелось знать, есть ли у вас кто-либо похожий в картотеке. Даже если он никогда не работал в своей стране... Вообще, кто-нибудь вам приходит на ум?

Затем наступала продолжительная пауза, после которой человек на другом конце начинал говорить чуть тише и с оттенком озабоченности в голосе.

Лебель не строил иллюзий по поводу того, что истинная причина его туманных расспросов останется неясной для его коллег. Во Франции была только одна цель, которая могла бы заинтересовать первоклассного политического убийцу.

Во всех случаях ответ был один и тот же:

- Да, конечно. Мы просмотрим наши картотеки. Я попытаюсь дозвониться сегодня же до конца дня. Удачи, Клод.

Закончив последний разговор, Лебель положил трубку и подумал, что, вероятно, пройдет не так уж много времени, и обо всем узнают премьер-министры и министры иностранных дел этих семи стран. Полиции всегда приходилось докладывать политикам о столь серьезных вещах. Детектив был абсолютно уверен, что министры не проболтаются. Несмотря на политические разногласия, между власть имущими существует некая связь, обусловленная их членством в одном и том же клубе - клубе правителей. Им не привыкать бороться против общих врагов, а что может быть более враждебным для каждого из них, чем политический убийца? Тем не менее, если расследование все-таки обнародуется и попадет в прессу, то карьера Лебеля как следователя будет закончена.

Больше всего детектива беспокоили англичане. Маллинсону, конечно же, можно было доверять, однако еще до конца суток тому придется передать информацию наверх. Всего семь месяцев назад Шарль де Голль отпихнул британцев, пытавшихся попасть в Общий рынок. И теперь, при приближении 14 января, когда должна была состояться пресс-конференция Президента Франции, английское Министерство Иностранных дел начало оголтелую кампанию против де Голля. Еще недавно такое чопорно-безразличное министерство возвысилось почти до поэтических высот в своем стремлении насолить неуступчивому Президенту. Неужели они воспользуются этим случаем, чтобы отомстить Старику?

- Пойдем, - сказал комиссар Карону, поднимаясь со стула, - перекусим сначала, а потом попытаемся хоть немного поспать. Больше ничего нам пока не остается.

Энтони Маллинсон, помощник начальника Отдела Уголовных Расследований Скотланд Ярда, в задумчивости положил трубку и вышел из переговорной комнаты, не заметив у двери отдававшего ему честь молоденького полицейского, только что заступившего на смену. Продолжая хмуриться, он поднялся в свой просторный кабинет с видом на Темзу и подошел к окну.

Маллинсон прекрасно понимал, что за расследование ведет Лебель. Ему были видны и нити, приведшие в движение это дело. Французам где-то удалось разнюхать об этом типе, который якобы охотится за де Голлем. В августе 63-го во Франции это была единственная мишень, достойная такого убийцы.

- Бедняга, - сказал он вслух, все еще продолжая смотреть, как мутноватая Темза катит свои воды вдоль набережной у подножья здания.

- Сэр? - удивленно спросил помощник Маллинсона, вошедший следом за ним, чтобы отдать утреннюю почту.

- Нет, ничего, - пробормотал детектив.

Помощник удалился.

Маллинсон почувствовал нечто похожее на сочувствие к своему коллеге, пытающемуся защитить Президента, не имея полномочий начать официальное расследование. Однако и у самого Маллинсона было свое начальство. Рано или поздно им все придется рассказать.

В десять, через полчаса, должно было состояться совещание руководителей отделов. Стоит говорить или нет? В конце концов, решил промолчать. Достаточно будет написать формальный, но секретный меморандум для шефа, вкратце описав просьбу Лебеля.

Позже, если понадобится, он объяснит это тем, что хотел проявить осторожность - не более того. Запрос же придется сделать без объяснения причин. Маллинсон сел за стол и нажал одну из кнопок коммутатора.

- Да, сэр?.. - услышал он в переговорном устройстве голос своего помощника.

- Зайди на минутку, Джон.

Помощник находился рядом, в соседнем кабинете, поэтому через полминуты он уже стоял перед своим начальником с блокнотом в руке.

- Джон, мне нужно получить кое-какие сведения из Центрального архива. Обратись лично к суперинтенданту Маркхэму. Скажешь, что запрашиваю я и что пока сейчас не могу объяснить причину запроса. Пусть проверит данные на всех профессиональных убийц, проживающих в стране.

- Убийц? - помощник посмотрел на шефа так, будто тот просил навести справки о марсианах.

- Да, убийц. Но не этих головорезов, что по большей части участвуют в гангстерских войнах. Политических убийц, Джон. Человека, способного за деньги укокошить хорошо охраняемого государственного деятеля.

- Да, но это больше подходит на заказ для Специальной Службы, сэр.

- Да, я знаю. Я передам все Специальной Службе. Но сначала хочу провести обычную проверку. И, кстати, ответ мне нужен до обеда. О'кей?

- Да, сэр, я займусь этим прямо сейчас.

Через пятнадцать минут, ровно в 10 заместитель начальника Отдела Уголовных Расследований Маллинсон уже сидел на утреннем совещании.

По возвращении в кабинет он быстро просмотрел почту, сгреб ее в угол стола и попросил помощника принести печатную машинку. Оставшись один, он напечатал краткий рапорт начальнику Полиции. В нем он упомянул утренний звонок, конфиденциальный телефонный разговор в переговорной комнате Интерпола, а также свои выводы о природе запроса. Лебеля. Нижнюю часть страницы детектив пока оставил пустой, заперев рапорт в стол, чтобы приняться за текущие дела.

Незадолго до двенадцати в дверь постучали, и вошел помощник.

- Я только что узнал результаты проверки в архиве. Маркхэм сообщил, что практически никто из зарегистрированных не подходит к вашему описанию. В списках - семнадцать наемных убийц, десять сейчас отбывают сроки, семь - на свободе. Но все они работают на гангстерские группировки, либо здесь, в Лондоне, либо в других городах. Суперинтендант говорит, что ни один не подходит для убийства политика, собирающегося посетить нашу страну. И он тоже предложил передать расследование Специальной Службе.

- Хорошо, Джон, спасибо. Это все, что я хотел знать.

Когда помощник ушел, Маллинсон снова вставил лист с незаконченным рапортом в печатную машинку и допечатал следующее:

"Поиски в Центральном архиве не принесли результатов за отсутствием лица, соответствующего описанию комиссара Лебеля. Расследование было передано начальнику Специальной Службы".

Маллинсон подписал рапорт, оставив лишь три копии из пяти. Остальные бросил в мусорное ведро для сортируемых бумаг: впоследствии они будут порезаны на мельчайшие кусочки и уничтожены.

Одну из копий детектив вложил в конверт, адресовав своему начальнику. Второй поместил в папку "Секретная корреспонденция" и запер в стенном сейфе. Третий сложил и сунул во внутренний карман пиджака. В своем блокноте для заметок Маллинсон набросал послание.

"Комиссару Клоду Лебелю, заместителю начальника Судебной Полиции, Париж. От заместителя начальника Отдела Уголовных Расследований Энтони Маллинсона, Скотланд Ярд, Лондон.

Сообщение: Во исполнение вашего запроса от сегодняшнего числа, тщательная проверка в архиве не выявила лица, подходящего по приметам к вашему описанию точка Запрос передан Специальной Службе для дальнейшей проверки точка Любая полезная информация будет направлена вам немедленно точка Маллинсон.

Время отправления: 12.8.63".

Была половина первого. Детектив поднял трубку телефона и, когда оператор ответил, попросил соединить его с заместителем начальника Полиции, главой Специальной Службы, Диксоном.

- Привет, Алек... Тони Маллинсон. Уделишь мне минутку?.. С удовольствием бы, но не могу. Перекушу сэндвичем... Да, когда-нибудь случится... Нет, всего на несколько минут... Прекрасно, сейчас подойду.

По пути детектив передал помощнику конверт, адресованный начальнику полиции.

- Я схожу в Специальную Службу. Хочу навестить Диксона. Передай письмо шефу, Джон. Лично. А вот это сообщение отправь по адресу. Напечатай сам так, как надо.

- Да, сэр.

Маллинсон еще немного постоял у стола помощника, пока тот читал послание в Париж. Закончив чтение, молодой инспектор с удивлением посмотрел на Маллинсона.

- Джон...

- Слушаю, сэр...

- Об этом никому ни слова.

- Конечно, сэр.

- Абсолютно никому.

- Понял, сэр.

Маллинсон улыбнулся коллеге и вышел в коридор. Помощник еще несколько раз пробежал глазами сообщение, вспомнил о сегодняшнем запросе в архив и пробормотал: "Черт возьми".

Маллинсон провел у Диксона 20 минут, чем непринужденно сорвал его ленч. Он передал начальнику Специальной Службы третью копию своего рапорта и уже собрался было уходить, но в дверях повернулся и сказал:

- Извини, Алек, но это больше по твоей части. Что касается меня, думаю, что в нашей стране нет убийцы такого калибра. Поэтому запроси свои архивы для очистки совести, и мы с легким сердцем сообщим Лебелю, что ничем не можем помочь. Должен сказать, что не завидую его теперешнему положению.

Диксон, чья работа, кроме всего прочего, состояла и в том, чтобы держать в поле зрения всех маньяков и сумасшедших Британии, которые могли бы замыслить убийство политического деятеля, лучше кого-либо другого понимал отчаянность положения своего французского коллеги. Защищать политиков от неуравновешенных фанатиков нелегко, однако англичанин в своей работе мог всегда положиться на закаленных в боях профессионалов, к тому же противниками его были чаще всего любители. В отношении же Лебеля дело обстояло гораздо хуже: Президент Франции стал мишенью бывших солдат. И все же, надо отдать должное, французы нокаутировали ОАС. Как профессионал, Диксон восхищался их работой. В данном же случае дело осложнялось еще и тем, что оасовцы наняли иностранного убийцу. Это сводило шансы отыскать его в картотеке практически к нулю. Диксон был почти уверен, что в архиве не будет сведений о человеке, который так интересует Лебеля.

После ухода Маллинсона начальник Специальной Службы прочел его рапорт. Затем вызвал своего помощника.

- Передай суперинтенданту Томасу, что я хотел бы видеть его здесь в... - он посмотрел на часы и прикинул, сколько осталось от ленча, - ровно в два часа.

Шакал прибыл в Национальный аэропорт Брюсселя в двенадцать с небольшим. Там же, в аэропорту, он запер три чемодана в автоматической камере хранения, оставив при себе лишь саквояж с туалетными принадлежностями, гипсом, бинтами и ватой. Затем перешел в главное здание, где в обычной камере хранения - на том же самом месте, где его неделю назад оставил англичанин, - лежал фибровый чемодан с винтовкой. Шакал отдал квитанцию, взял чемодан и вышел из аэропорта. Неподалеку он нашел небольшой и довольно убогий отель, каких особенно много в непосредственной близости от крупных транспортных узлов по всему миру.

Англичанин снял одноместный номер, сразу заплатив наличными за весь срок проживания. Свой багаж он внес в номер сам, не доверив его гостиничному клерку. Заперев дверь, Шакал набрал в ванну холодной воды, вывалил на кровати гипс и бинты и принялся за работу.

Через два часа гипс застыл. Все это время Шакал курил сигарету за сигаретой, обозревая из окна лоскутное одеяло грязноватых крыш и периодически проверяя пальцем твердость гипса. Из фибрового чемодана уже было вынуто содержимое. Остатки бинта и немного гипса Шакал положил обратно в саквояж, рассудив, что они могут понадобиться для косметического ремонта. Когда все было готово, англичанин заткнул чемодан под кровать, проверил, не осталось ли в комнате чего-нибудь лишнего, и опустошил пепельницу, выбросив содержимое из окна.

Облачив свою ногу в гипсовую повязку, Шакал сделал так, что не хромать уже было невозможно. Спустившись по лестнице в холл, англичанин, к своему удовлетворению, обнаружил, что портье удалился в подсобку за стойкой. Было время ленча, и неудивительно, что тот отсутствовал, оставив лишь приоткрытой дверь, чтобы видеть подходящих к стойке посетителей.

Бросив взгляд на парадный вход и убедившись, что никого нет, Шакал пригнулся и бесшумно пробежал по облицованному плиткой гостиничному холлу.

Из-за жары входная дверь была открыта. Оставшись незамеченным, Шакал вышел на ступеньки и выпрямился. Он прошел вниз по улице до пересечения с шоссе и через полминуты поймал такси. Шакал ехал в аэропорт.

Там он подошел к стойке "Алиталии" и вытащил паспорт. Девушка в окошке приветливо улыбнулась.

- Два дня назад я зарезервировал билет до Милана на имя Даггана, - обратился он к ней.

Девушка полистала записи.

- Да, действительно, мистер Дагган, - лицо ее сияло. - Билет был заказан, но не оплачен. Вы хотите его выкупить?

Англичанин снова рассчитался наличными, взял билет и отошел от стойки. При помощи благожелательно расположенного носильщика, повздыхавшего, над его загипсованной ногой, Шакал вынул три своих чемодана из автоматической камеры хранения, сдал багаж на рейс "Алиталии", прошел таможенный контроль, где у него лишь бегло взглянули в паспорт, и провел остаток времени в ресторане для вылетающих пассажиров - несколько поздновато для ленча, однако это с лихвой компенсировалось достоинствами кухни.

Все служащие, заметив его больную ногу, проявляли особое внимание. На специальной тележке его подвезли к самолету и с участием наблюдали, как он медленно поднимался по трапу, пока не скрылся в салоне лайнера. Милая итальянская стюардесса одарила англичанина особой улыбкой и усадила его на одно из лучших мест в середине салона.

В 4.15 самолет вырулил на взлетную полосу и вскоре уже летел по направлению к Милану.

Суперинтендант Брин Томас вышел из кабинета заместителя начальника Отдела Расследования Убийств приблизительно около трех. Вид у него был жалкий. Его беспокоила не только тяжелая простуда, которую он умудрился заработать летом, но и только что полученное задание, которое, без сомнения, похоронило его планы на сегодняшний день. С самого утра его преследовали неудачи; сначала он узнал, что один из его сотрудников упустил человека из советской торговой делегации, которого должен был "пасти"; позднее Томас получил сообщение из MI-5[20] с вежливой просьбой сложить с себя полномочия и передать слежку за русскими самой MI-5. После обеда дела пошли еще хуже. Вряд ли найдется что-либо из всего спектра деятельности Специальной или другой службы, что вызывало такое же сильное неприятие, как политическое убийство. Но в данном случае еще и не было имени.

- Имя неизвестно, - сказал шеф. - Тебе придется как следует покопаться. Попытайся выяснить все до завтра.

"Покопайся", - проворчал Томас, входя в свой кабинет. Хотя список не должен был выйти длинным - просто по причине отсутствия большого выбора, - тем не менее задание обрекало его и персонал отдела на тяжелую работу: проверить подозреваемых, осужденных и просто переворошить похожие дела. Проверять придется все. Единственным светом в своем окне было то, что убийца был настоящим профессионалом, а не одним из тех бесчисленных идиотов, которые доводили до сумасшествия всех сотрудников Специальной Службы в периоды визитов политических деятелей в страну.

Томас вызвал двух инспекторов, наименее занятых на текущий момент, приказал им оставить все дела и изложил задание, которое он сам только что получил от Диксона. Его речь была еще короче, чем речь шефа Специальной Службы. Томас объяснил, что нужно делать, не сказав, почему. Никого пока не должен волновать тот факт, что французская полиция подозревает этого человека в попытке покушения на Президента Франции.

Втроем детективы очистили столы от лишних бумаг и принялись за работу.

Самолет “Алиталии" приземлился в Миланском аэропорту в шесть с небольшим. Стюардесса помогла Шакалу сойти с трапа, и тот направился к зданию аэровокзала.

Здесь, проходя через таможню, Шакал был вознагражден за предусмотрительность, которую он проявил, достав из чемодана трубки с деталями винтовки, превратив их в менее подозрительный объект транспортировки. Чиновники лишь бегло взглянули на паспорт, но когда его чемоданы вынырнули на ленточном конвейере из грузового отсека и были разложены на таможенной стойке, опасность стала возрастать.

Когда носильщик удалился, англичанин встал рядом с багажом, озираясь вокруг. Таможенник заметил прихрамывающего человека еще издали и поплелся к нему.

- Синьор? Это ваш багаж?

- Да, три чемодана и этот саквояж.

- У вас есть что-нибудь для заявления в декларации?

- Нет, ничего.

- Вы по делам, синьор?

- Нет, просто отдыхаю. Но надеюсь и поправить свое здоровье. Хочу поехать на озера.

На таможенника это явно не произвело впечатления.

- Разрешите взглянуть на ваш паспорт, синьор.

Шакал протянул паспорт. Итальянец тщательно изучил его и отдал обратно, не проронив ни слова.

- Пожалуйста, откройте этот чемодан.

Шакал вытащил кольцо с ключами и открыл один из трех больших чемоданов. К счастью, в нем лежала одежда пастора и американского студента. Без особого любопытства таможенник перебрал белье, рубашки, костюм, туфли, носки. Не привлекла внимания и книга на датском языке. Хотя на обложке была цветная фотография собора Шартр - название читалось как и в английском эквиваленте, поэтому чиновник не стал интересоваться лингвистическими способностями Шакала.

Не нашел он и аккуратно зашитый разрез в подкладке со спрятанными в нем фальшивыми документами. Если бы таможенник действительно постарался, он бы, конечно, обнаружил их, но итальянец не проявлял особого рвения, поскольку чемодан англичанина не вызывал у него никаких опасений. Он просто выполнял служебный долг.

Компоненты снайперской винтовки находились в каком-то полуметре от него, однако таможенник ничего не заподозрил. Он закрыл чемодан. Работа была закончена. Его лицо расплылось в улыбке:

- Спасибо, синьор. Приятного отдыха.

Носильщик помог найти такси, за что получил хорошие чаевые. Вскоре Шакал уже въезжал в Милан. Улицы города были запружены машинами. Экспрессивные итальянцы непрестанно гудели клаксонами. Такси доставило Шакала к центральному вокзалу.

И здесь англичанин направился к камере хранения. Еще сидя в такси, он переложил в карман брюк небольшие ножницы. В камере хранения Шакал оставил два чемодана и саквояж. Третий чемодан, с одной французской шинелью, он оставил при себе.

Отпустив носильщика, англичанин заковылял в туалет. Внутри был лишь один человек, задумчиво стоявший перед писсуаром. Шакал поставил чемодан на пол и долго мыл руки, пока тот не вышел. Затем англичанин вошел в одну из кабинок и запер дверь.

Поставив ногу на унитаз, он в течение 10 минут работал ножницами, ковыряя гипс, пока он не начал отваливаться, обнажив сначала ватную прокладку, а затем и ногу.

Освободившись от гипса, Шакал надел шелковый носок и изящный остроносый ботинок, который был прикреплен пластырем к икре, пока нога находилась в гипсе. Куски гипса, бинта и ваты англичанин собрал и швырнул в унитаз. Шакал дважды спустил воду, пока не убедился в том, что от гипса не осталось и следа. Потом он поместил чемодан на крышку унитаза и, раскрыв его, уложил трубки между складками шинели. Теперь чемодан был полон. Затянув ремни на чемодане, Шакал тем самым плотно прижал друг к другу все трубки, чтобы они не лязгали при ходьбе. Затем выглянул из двери. Двое стояли у писсуаров, еще двое мыли руки. Англичанин вышел из кабинки, резко повернул в сторону двери и через несколько мгновений уже стоял в холле вокзала. Никто из находившихся в туалете его не заметил.

Поскольку англичанину не хотелось показываться в камере хранения - его загипсованную ногу могли запомнить, - то он подозвал носильщика, сказал, что очень торопится, и, сунув тому в руку тысячелировую бумажку, попросил забрать чемоданы и поймать такси. Отдав носильщику багажную квитанцию, Шакал показал, что будет у стойки обмена денег.

Итальянец радостно кивнул и отправился за чемоданами. Англичанин обменял последние двадцать фунтов на итальянскую валюту, вышел из здания вокзала к ожидавшему его носильщику и уже через пару минут ехал в такси по направлению к отелю" Континенталь".

Представ перед портье, восседавшим за стойкой регистрации в роскошном холле отеля, Шакал сказал:

- У вас забронирован номер на имя Даггана. Заказ был сделан по телефону из Лондона два дня назад.

Около восьми Шакал уже мылся в душе своего номера. Два чемодана были заперты в бельевой шкаф. Третий лежал раскрытый на кровати, из него был вынут темно-синего цвета шерстяной костюм, который теперь висел на дверце шкафа. Серый костюм англичанин отдал горничной, попросил вычистить его и хорошенько прогладить. Шакала ожидал приятный вечер с обедом и коктейлями. Тем не менее он должен был лечь спать пораньше, поскольку на следующий день, 13 августа, предстояла напряженная работа.