День Шакала

Глава 17

Около часу ночи синяя "Альфа-Ромео” въехала на привокзальную площадь Исселя. Кафе у входа в вокзал все еще оставалось открытым, и немногочисленные отъезжающие попивали там свой кофе в ожидании поезда. Шакал причесался и, выйдя из машины, направился сквозь перевернутые стулья на столах к стойке бара. Ему было холодно, так как при скорости более 130 км в час воздух в горах уже не казался теплым, а даже напротив. Из-за многочисленных крутых поворотов его руки и ноги болели. Он был голоден, так как не ел ничего, кроме бутербродов, с того ужина 28 часов назад.

Шакал заказал две большие французские булки с маслом и четыре яйца вкрутую. Ну и, конечно же, большую чашку кофе с молоком. Пока готовили его заказ, он оглянулся в поисках телефона.

- У вас есть справочник местных телефонов? - спросил Шакал у бармена. Не проронив ни слова, бармен указал на стопку справочников, лежащих на полочке рядом с прилавком.

Имя барона в справочнике стояло на букву "Ш": Шалонье, барон де ла... а дальше шел адрес замка в Верхнем Шалонье. Это Шакал знал, но деревни на его карте не было. Однако телефонный номер был указан как Эглетон, дальше было проще, замок был в 30 км за Исселем по дороге RN89. Шакал отправился есть свои бутерброды и яйца.

Около 2 часов ночи он проехал знак "Эглетон 6 км” и решил оставить машину в лесу у дороги. Вокруг были густые леса, наверняка принадлежащие кому-нибудь из местной знати, где когда-то устраивалась конная охота на кабанов. Наверное, и сейчас там еще водятся кабаны. Казалось, что эти края так и остались нетронутыми со времен Луи, короля Солнца.

В нескольких стах метров он нашел дорожку, ведущую в лес, перегороженную шестом, рядом с которой была табличка "частные владения”. Он съехал в лес, а после вылез из машины, чтобы установить шест на место.

Проехав около полумили в глубь леса с включенными фарами, выхватывающими из темноты диковинные очертания деревьев, похожих на призраков, пытающихся своими ветками преградить путь постороннему, вторгшемуся в их владения, он остановил машину, выключил фары и взял фонарик и ножницы по металлу.

Целый час Шакал провел под машиной, спина уже намокла от росы. Наконец стальные трубки, в которых находилась снайперская винтовка, были вытащены из тайника и упакованы в чемодан со старой одеждой и шинелью. Напоследок он еще раз осмотрел машину, проверяя, не забыл ли ничего, что могло указать что-либо о ее водителе. А затем загнал "Альфу” в заросли дикого рододендрона.

Пользуясь ножницами по металлу он потратил еще час, обрезая ветки с других кустарников, чтобы полностью закрыть ими машину. Затем Шакал привязал один конец галстука к ручке одного чемодана, а второй - к другому. Таким образом, перекинув через плечо галстук, один чемодан был у него на груди, другой висел сзади. Два остальных чемодана он взял в руки и направился в сторону дороги.

Англичанин шел медленно. Через каждые 100 метров он останавливался, ставил чемоданы на землю, возвращался назад, чтобы замести веткой малейшие следы, свидетельствующие о том, что здесь проезжала "Альфа”. Через час выйдя на дорогу, он прошел еще полмили от того места, где "Альфа" свернула в лес.

Его костюм в клетку был весь заляпан грязью, а свитер прилипал от пота к спине. Ему казалось, что мышцы не перестанут болеть никогда. Опустив чемоданы, Шакал уселся на один из них и стал ждать. Автобусы, как он помнил, начинали ходить только рано утром.

Но ему повезло, небольшой грузовичок, везущий прицеп с сеном, появился в 5.50, направляясь в сторону города.

- Поломалась машина? - проревел водитель, притормаживая.

- Нет. Еду на выходные домой. Вчера вечером доехал до Исселя; но потом решил двинуть в Тюль. У меня там дядя, он мне поможет с грузовиком до Бордо. Сюда-то только и смог добраться автостопом..

Он улыбнулся смеющемуся водителю.

- Сумасшедший. Ночью брести здесь пешком? После наступления темноты по этой дороге никто не ездит. Прыгай в кузов, доброшу тебя до Эглетона. А дальше ты уж сам.

Они въехали в небольшой городок без четверти семь. Шакал поблагодарил фермера, довезшего его до станции, и направился в кафе.

- В городе есть такси? - спросил он у бармена за кофе.

Бармен дал ему телефон, и он позвонил в гараж. Ему сказали, что машина будет через полчаса. Ожидая, Шакал зашел в туалет и умылся холодной водой. А затем переоделся в свежий костюм и почистил зубы, изо рта после стольких сигарет и кофе шел неприятный запах.

Такси прибыло в 7.30. Это была старая колымага "Рено".

- Вы знаете деревню Верхний Шалонье? - спросил он у водителя.

- Конечно.

- Сколько до нее?

- 18 км, - водитель указал большим пальцем наверх, - в горах.

- Отвезите меня туда, - сказал Шакал и уложил чемоданы в багажник на крыше машины. Саквояж он взял с собой в кабину.

Он попросил, чтобы его высадили перед кафе де ла Пост на деревенской площади. Таксисту из города не было необходимости знать, что он направляется в замок. Когда "Рено" скрылся из виду, Шакал перенес свой багаж в кафе. Уже начало припекать. Два вола, запряженных в телегу, задумчиво жевали траву, а жирные черные мухи нагло прогуливались по их добрым спокойным глазам.

В кафе было темно и прохладно. Он скорее почувствовал, чем увидел, как посетители скосились на незнакомца и старая крестьянка в черном платье поднялась от группы фермеров и подошла к стойке бара.

- Мсье? - прокряхтела она.

Он поставил багаж и облокотился на стойку. Шакал заметил, что все пили красное вино.

- Стаканчик красного, мадам.

Когда вино было налито, он вновь обратился к ней:

- А далеко ли до замка, мадам?

Она бросила на него косой взгляд.

- Два километра, мсье.

Англичанин устало вздохнул:

- Этот глупец водитель доказывал мне, что тут нет никакого замка, поэтому и выбросил меня на площади.

- Он был не из Эглетона? - спросила она.

Шакал кивнул.

- Они там все чокнутые, - ответила женщина.

- Мне нужно добраться до замка, - сказал англичанин.

Никто из крестьян, слушавших разговор, и не пошевелился.

Ни один даже и не посоветовал, как туда можно доехать. Шакал вытащил новую стофранковую купюру.

- Сколько за вино, мадам?

Женщина уставилась на деньги. Позади Шакала послышалось шуршание и возбужденный шепот.

- У меня нет сдачи, - наконец ответила женщина.

Шакал вздохнул:

- Если бы у кого-нибудь здесь был фургон, он бы и получил всю сдачу.

Сзади кто-то встал и подошел к англичанину.

- Мсье, фургон есть в деревне, - раздался грубый голос.

Шакал изобразил на лице удивление:

- И наверняка он принадлежит тебе, мой друг?

- Нет, мсье, но я знаю владельца. Он может отвезти вас туда.

Шакал закивал, словно прицениваясь к такому предложению.

- Ну, а чего бы ты хотел за услугу?

Крестьянин кивнул на старуху, наливающую красное вино.

- А твои друзья? Сегодня жаркий день. Наверняка всех мучает жажда.

Небритое лицо крестьянина растянулось в улыбке. Он опять кивнул женщине, и та вынесла два полных бутыля с вином группе, сидящей за большим столом.

- Бенуа, сходи-ка за фургоном, - приказал крестьянин. И один из сидевших, залпом прикончив свое вино, вышел из кафе.

Ценным качеством крестьян из провинции Овернь, как показалось Шакалу, когда он ехал по ухабистой дороге к замку, было то, что они не очень болтливы, особенно с посторонними.

Коллет де ла Шалонье, сидя в постели и попивая свой кофе, снова принялась перечитывать письмо. Гнев, охвативший ее, уже пропал, уступив место отвращению.

Она задумалась о том, чему посвятит оставшуюся жизнь. После вчерашней поездки в Гап ее встретили старая Эрнестина, служанка в замке со времен отца Альфреда, и садовник Луизон, который когда-то, еще будучи крестьянским мальчишкой, женился на Эрнестине.

На них и лежала забота о замке, две трети комнат которого были сейчас заперты. А мебель в них накрыта, чтобы не собирать пыль.

Только сейчас она поняла, что была просто хозяйкой пустого замка, в парках которого еще не играли дети, а хозяин не разъезжал верхом на лошади по окрестностям.

Она оторвалась от вырезки из парижского журнала, которую прислали ей заботливые друзья. С картинки на нее глядел муж, широко улыбаясь в камеру. Глаза его были скошены на высокую грудь молоденькой восходящей звезды, из-за плеча которой он и выглядывал. Как было написано, эта танцовщица из кабаре, некогда хозяйка бара, сказала, что надеется "когда- нибудь" выйти замуж за барона, который был ее "самым близким другом".

Глядя на морщинистое лицо стареющего барона, она никак не могла понять, что же случилось с молодым капитаном из Сопротивления, в которого она влюбилась в 1942 году. А год спустя, уже ожидая сына, вышла замуж.

Тогда она была молоденькой девушкой и передавала записки для Сопротивления, когда впервые встретилась с ним в горах. Ему было за тридцать, и все называли его Пегас. Худощавый, с ястребиным лицом, командир быстро покорил сердце молодой девушки. Их поженил в пещере святой отец, тоже из Сопротивления. А когда родился сын, она оставила его в доме своего отца.

Затем, после войны, ему вернули все его земли и собственность. Его отец умер от сердечного приступа, когда союзные армии освободили Францию, и с гор капитан вернулся уже бароном Шалонье. Но вскоре ему надоели владения, а против соблазнов Парижа и желания наверстать упущенные годы молодости было невозможно устоять.

Сейчас ему было 57, но выглядел он на все 70.

Баронесса швырнула вырезку и сопроводительное письмо на пол. Соскочив с кровати, она подошла к зеркалу в дальнем углу комнаты и развязала бантики пеньюара. Она стала на цыпочки, чтобы напрячь мускулы ног.

Неплохо, подумала она, могло быть гораздо хуже. Немного полноватая фигура, тело уже зрелой женщины. Бедра широки, но, слава богу, талия сохранила пропорции из-за многих часов, проведенных в седле и длительных прогулок в горах. Она обхватила свои груди. Да, немного великоваты и тяжеловаты для настоящей красавицы, но все еще способны возбуждать мужчин в постели.

Ну что ж, Альфред, - подумала она, - я тоже могу играть в те же игры, что и ты. Когда она тряхнула головой, черные волосы рассыпались по плечам, прикрыв груди. Баронесса вспомнила мужчину, с которым сутки назад провела восхитительную ночь. Как он был хорош. Жаль, что она не осталась в Гапе. Они бы могли вместе попутешествовать, как убежавшие влюбленные, под чужими именами. Какого черта она вернулась домой?

Во дворе послышался грохот старого фургона. Запахнув пеньюар, она подошла к окну, выходящему во двор. Внизу стоял фургон из деревни, задние двери были открыты. Двое мужчин что-то выгружали из фургона. Оторвавшись от своих занятий, Луизон направился в сторону машины, чтобы помочь выгрузиться.

Один из мужчин подошел к кабине, пряча что-то в карман. Забравшись внутрь, он завел машину. Кто, интересно, заказал все эти вещи для замка? Когда фургон отъехал, она была просто шокирована. Рядом с чемоданами стоял Он. Баронесса узнала эти светлые волосы и радостно улыбнулась:

- Мой прекрасный дикарь, ты приехал ко мне.

Она поспешила в ванную, чтобы одеться. Выйдя оттуда, баронесса услышала голоса в холле внизу. Эрнестина спросила у мсье, чего он желает.

- Мадам баронесса дома?

Через секунду Эрнестина спешила по лестнице так быстро, насколько позволяли ее старые больные ноги.

- Госпожа, вас хочет видеть какой-то мсье.

Вечернее совещание в министерстве в эту пятницу было короче обычного. Единственным сообщением было то, что ничего нового нет. За прошедшие сутки описание разыскиваемой машины было без лишнего шума разослано по всей Франции. Но машина не была найдена. Также каждое Региональное Управление Судебной Полиции разослало приказы по всем городским и сельским комиссариатам о том, что все регистрационные карточки из отелей должны самое позднее к 8 утра находиться в Управлении. Там их немедленно просматривали, ища среди десятков тысяч одну с фамилией Даггана. Но ничего не было найдено. Следовательно, прошлую ночь преступник не останавливался в отеле, по крайне мере под фамилией Дагган.

- Мы вынуждены принять одно из двух, - обратился Лебель к присутствующим, - либо он все еще думает, что на его след не напали, другими словами, его быстрый отъезд из отеля Дю Серф был непреднамеренным и оказался просто совпадением. В таком случае у него нет никаких оснований не разъезжать открыто в "Альфа-Ромео" и останавливаться в отелях под фамилией Дагган. Тогда рано или поздно мы обязательно его найдем. Либо он решил избавиться от машины и дальше полагаться только на себя. Из этого вытекает следующее - либо у него нет других фальшивых документов, и он не сможет долго продержаться, не регистрируясь в отелях или пытаясь выехать из Франции. Либо у него есть фальшивые документы и он ими воспользовался. В этом случае он становится еще более опасным.

- А почему вы думаете, что у него могут быть еще одни фальшивые документы? - спросил полковник Роллан.

- Можно предположить, - ответил Лебель, - что человек, которому ОАС предложила очень большие деньги за выполнение задания, должен быть одним из самых лучших профессиональных убийц в мире. Это значит, что у него очень богатый опыт. И все же ему удалось избежать каких-либо подозрений и полицейских досье. А этого можно достичь, только выполняя свою миссию под вымышленным именем и измененной внешностью. Другими словами, он мастер перевоплощения.

- Мы знаем, сравнивая две фотографии, что Калтроп, чтобы стать Дагганом, увеличил свой рост за счет высоких каблуков, похудел на несколько килограммов, изменил цвет глаз и волос. Если он сделал это однажды, мы не можем даже позволить себе думать, что он не повторит это еще раз.

- Но у убийцы нет никаких причин подозревать, что он будет раскрыт перед тем, как приблизится к Президенту, - запротестовал Сен-Клер, - почему он принял такие тщательные меры предосторожности, подготовив себе несколько фальшивых документов.

- Потому что иначе, - сказал Лебель, - он был бы уже у нас в руках.

- В досье Калтропа я обратил внимание на то, что он проходил службу в десантных войсках. Может быть, он использует свой опыт и скрывается в горах, - предположил шеф Судебной полиции.

- Возможно, - согласился Лебель.

- В таком случае, он уже не представляет собой никакой опасности.

Лебель на секунду задумался:

- Я бы не говорил так об этом человеке, пока он не окажется за решеткой.

- Или пока он жив, - сказал Роллан.

- Если у него есть здравый смысл, он попытается, пока жив, исчезнуть из Франции, - вставил Сен-Клер.

На этой ноте окончилось совещание.

- Жаль, что нельзя рассчитывать на это, - обратился Лебель к Карону в кабинете. - Но он еще жив, находится на свободе и вооружен. Мы продолжим поиски. У него с собой три чемодана, и пешком он далеко не уйдет. Мы должны найти машину, а уж потом примемся за дело дальше.

Разыскиваемый человек лежал на чистых простынях в замке в самом сердце департамента Коррез. Он принял ванну, плотно поел, закусив грубое красное вино паштетом и зайчатиной. И запил все это кофе с бренди.

Глядя на раззолоченный потолок, он обдумывал свои планы на те дни, которые отделяли его от выполнения своей миссии в Париже. Через неделю, подумал он, придется сматываться отсюда, и уж тогда появится масса трудностей. Но это выполнимо. Нужно придумать причину, чтобы выбраться из замка. Дверь открылась, и в комнату вошла Коллет с распущенными волосами. На ней был пеньюар, распахивающийся при ходьбе. Под ним - ничего, кроме чулок и туфель на высоком каблуке.

Шакал приподнялся на локте, когда она, закрыв дверь, подошла к постели.

Он потянулся и развязал тесемки ее пеньюара, бесшумно упавшего на пол, обнажая полные груди. Прижав его руки к подушке, она верхом уселась на него. Ее колени плотно сжимали его грудь. Коллет улыбнулась, глядя вниз на англичанина.

- Ну что, мой дикарь, давай посмотрим, на что ты способен.

Она подвинулась вплотную к любовнику, пока его голова не скрылась у нее между ног.

Прошло уже три дня, а Лебель все еще не мог напасть на след убийцы, и каждым вечерним заседанием у присутствующих крепла уверенность в том, что Шакал уже давно покинул Францию и, поджав хвост, поспешил скрыться. К 19 августа комиссар был единственным, кто продолжал настаивать на своем мнении, что убийца все еще находится в стране и просто затаился, выжидая определенного момента.

- Ну и чего же он выжидает? - срывался на крик Сен-Клер. - Единственное, чего может выжидать убийца, если, конечно, он все еще во Франции, так это удобного случая, чтобы прорваться к границе. Но мы не собираемся делать ёму такой подарок. Он будет схвачен сразу же, как только обнаружит себя. Если верно ваше предположение насчет того, что Шакал действительно полностью лишен контакта с ОАС и ее сторонниками, то ему сейчас просто некуда деваться. Ему негде даже спрятаться. Вся страна против него.

Среди присутствующих прокатилась волна одобрения. Все начинали понемногу склоняться к мысли, что первоначальное заявление Бувье о том, что поиск убийцы является чисто детективной задачей, оказалось ошибочным.

Лебель упрямо покачал головой. За последние несколько дней он очень устал. Его измучило постоянное недосыпание и огромное напряжение, но главное - постоянная необходимость отстаивать свою точку зрения и защищать себя и своих коллег от колких нападок государственных чиновников. У комиссара было достаточно здравого смысла, чтобы понимать: если он ошибается, то для него все кончено. Некоторые из присутствующих уж обязательно позаботятся об этом. Ну, а если он все-таки прав? Если Шакал действительно не отказался от своего намерения? Если ему удастся проскочить все ловушки и все же приблизиться к Президенту? Тогда все, кто собрался сейчас за этим столом, обязательно сделают его, комиссара Лебеля, козлом отпущения. И на этом карьера будет окончена. Если только... Если только он не найдет и не остановит убийцу. Да, лишь в этом случае никто не станет спорить, что он был прав. Но у него нет доказательств. А профессиональное чутье подсказывает, что человек, за которым они охотятся. - тоже профессионал и постарается выполнить свою работу во что бы то ни стало.

За те восемь дней, которые Лебель занимался этим делом, он начал испытывать невольное уважение к таинственному, непредсказуемому убийце, который, казалось, продумал все до последней детали, предусмотрел все случайности и непредвиденные обстоятельства.

Но комиссар предпочитал держать свои чувства при себе. Разве он сможет объяснить их этому сборищу напыщенных политиканов? Он бросил быстрый взгляд на Бувье. Тот втянул голову в плечи и свирепо уставился в свои бумаги. И все же его огромная фигура придавала Лебелю немного храбрости. В конце концов, он ведь тоже детектив.

- К сожалению, мне неизвестно, чего он выжидает, - как можно спокойнее произнес Лебедь, - может, какого-то определенного дня. Но я просто уверен, что он где-то здесь, рядом. Не могу объяснить, почему, но я чувствую, что мы уже очень скоро снова услышим о нем.

- Чувствую! - Сен-Клер скривил губы в презрительной усмешке. - Я вижу, вы начитались романтических детективов, комиссар. Но это не детектив, мой дорогой. Мы живем в реальном мире. Он удрали это факт. - Самодовольно улыбнувшись, он опустился на свое место.

- Хотелось бы надеяться, что вы правы... - задумчиво произнес Лебель. - Ну что ж, в таком случае, господин министр, я прошу вашего разрешения прекратить дальнейшие поиски и вернуться к исполнению своих прямых обязанностей по расследованию уголовных преступлений.

Министр взглянул на комиссара с некоторой неуверенностью.

- Вы настаиваете на продолжении розыска, мсье Лебель? -спросил он. - Значит, вы уверены, что реальная угроза жизни Президента все еще существует?

- Что касается вашего второго вопроса, господин министр, то я затрудняюсь ответить на него определенно. Но тем не менее я считаю, что нам просто необходимо продолжать поиски убийцы.

- Хорошо. Итак, господа, расследование продолжается. Жду вас завтра на очередном заседании.

Утром 20 августа в департаменте Коррез между Эглетоном и Исселем лесник Маркан Калле отстреливал хищных птиц в угодьях своего хозяина. Раненая цесарка забилась в заросли дикого рододендрона, и разыскивая ее, лесник углубился в заросли. Там он и обнаружил птицу, бьющуюся на переднем сидении явно брошенного спортивного автомобиля.

Сворачивая цесарке шею, он вначале подумал, что машина оставлена какой-нибудь любовной парочкой, уединившейся в лесу, несмотря на указатель "Частное владение", прибитый на столбе на въезде в угодья. Но присмотревшись повнимательнее, лесник заметил, что вокруг машины воткнуты в землю ветки кустарника, а срезы на ближайших кустах аккуратно замазаны землей, чтобы не привлекать внимания. По птичьему помету на сиденьях нетрудно было догадаться, что машина находится здесь уже несколько дней.

Подхватив ружье и отстрелянную дичь, лесник поспешил домой, решив непременно сообщить о находке деревенскому констеблю, когда позже поедет на базар, чтобы прикупить несколько кроличьих капканов.

Было уже около полудня, когда констебль накрутил ручку домашнего телефона и сообщил в комиссариат Исселя о найденном автомобиле.

- Какого цвета машина? - спросили его. - Белая?

Констебль заглянул в блокнот.

- Никак нет, синяя.

- Итальянская?

- Номера французские, а марка... Марки я не знаю.

- Хорошо, - произнес голос на том конце провода. - В течение дня пришлем вам тягач, покажете водителю место. Да не задерживайтесь долго, у нас и так не хватает людей. Получено распоряжение парижского начальства срочно разыскать белый спортивный автомобиль с итальянскими номерами.

Констебль пообещал никуда не отлучаться и ждать прибытия тягача.. Лишь к четырем часам машина была доставлена в Иссель. Спустя еще час механик, проводящий осмотр, заметил, что она перекрашена, причем довольно неумело. Под синей краской оказался еще один слой, белый. Удивленный механик снял один из номерных знаков и обнаружил, что он тоже перевернут и перекрашен, а на лицевой стороне прочитал четкие цифры настоящего номера MI-61741. Через пять минут, ошарашенный сообщением механика, инспектор уже поспешно накручивал телефон.

Клод Лебель получил сообщение около шести. Его передал по телефону комиссар Валентин из регионального управления Судебной полиции в Клермон-Ферран, столице провинции Овернь. Привстав со стула, Лебель молча слушал рассказ Валентина.

- Слушай внимательно, - наконец произнес он. - Не могу пока объяснить, почему, просто поверь мне на слово. Тебе необходимо выполнить мои распоряжения. Да, я знаю, что это не по уставу, но так нужно... Да, конечно, ты такой же комиссар, но если ты хочешь подтверждения моих полномочий, можешь получить их непосредственно у шефа Судебной полиции. Так вот, нужно срочно выслать в Иссель большую группу. Самых опытных людей. Начинайте розыск с того места, где была обнаружена машина. Отметьте его на карте как центр поиска и прочешите все вокруг по квадратам. Заходите в каждый дом, опросите всех местных жителей, которые часто ездят по этой дороге. Не пропускайте ни одного кафе, магазина или отеля. Ищите высокого блондина, англичанина, свободно говорящего по-французски. Хорошо одет, имеет с собой три чемодана и саквояж, а также крупную сумму наличных денег. Выглядит так, как будто долго не спал. Нужно узнать, где его видели, куда он направляется, что покупал. Да, и еще. Ни в коем случае ничего не сообщайте прессе... Что значит невозможно? Я понимаю, местные писаки обязательно начнут интересоваться, что это тут происходит? Придумайте что-нибудь. Скажите им, что произошла автомобильная катастрофа и один из пассажиров удрал и блуждает по окрестностям в шоковом состоянии.. Да, что-то вроде акта милосердия со стороны полиции...

В общем, говори что угодно, только отведи их подозрения. Скажи, что у них все равно не примут статью об автокатастрофе, в сезон отпусков у нас ежедневно случаются сотни дорожных происшествий. Короче, замни это дело. И последнее. Если наткнетесь на этого типа, ни в коем случае не пытайтесь его схватить. Даже не приближайтесь к нему. Просто окружите и держите в поле зрения. Я подскочу сразу, как только освобожусь.

Лебель бросил трубку и повернулся к Карону.

- Срочно позвони министру и попроси перенести вечернее заседание на 20 часов. Понимаю, что это время ужина. Ничего, я их долго не задержу. Затем свяжись с Сатори, пусть подготовит вертолет к ночному вылету в Иссель. Да, и пусть скажут, где предполагается место посадки, чтобы заранее выслать туда машину. А тебе пока придется остаться здесь за главного.

На закате дня полицейские фургоны из Клермон-Ферран и Исселя уже были на месте, образовав походный штаб на площади небольшой деревушки недалеко от того места, где был обнаружен автомобиль. Из фургона-радиостанции Валентин давал указания патрульным машинам, рассредоточенным по окрестным деревням. Он принял решение в течение ночи прочесать весь район в радиусе 8 км от того, места, где была найдена машина. Ночью наиболее вероятно застать дома всех местных жителей. Хотя, с другой стороны, в темноте его люди могут заблудиться в лесу или не заметить какую-нибудь одинокую хижину, в которой может скрываться преступник.

Существовало также еще одно обстоятельство, которое Валентин не мог объяснить по телефону и даже боялся сообщить Лебелю при личной встрече. Это было отношение местных жителей к полиции.

Перед полуночью группа полицейских опрашивала крестьянина, живущего в трех километрах от центра поиска.

Тот вышел на крыльцо в ночной рубашке, освещая лица полицейских мерцающим светом парафиновой лампы и не проявляя ни малейшего желания пригласить в дом незваных гостей.

- Ну, Гастон, ты же довольно часто ездишь по этой дороге на рынок. Ты проезжал по ней в направлении Эглетона в пятницу утром?

Прищурившись, крестьянин подозрительно посматривал на полицейских.

- Может, и проезжал.

- Так проезжал или нет?

- Не помню.

- Хорошо, ты видел на дороге человека?

- У меня свои дела, мне некогда глазеть по сторонам.

- Да мы не о том спрашиваем. Ты видел человека?

- Никого и ничего я не видел.

- Ну, Гастон. Блондина. Высокого, крепкого. С тремя чемоданами и саквояжем?

- Говорю вам, никого я не видел.

Так продолжалось минут двадцать. В конце концов полицейские ушли, подробно записав в блокнот результаты беседы. Крестьянин подождал, пока их машина скроется из виду, потом захлопнул дверь, отпихнул в сторону любопытную козу и тяжело опустился на край кровати.

- Кого они там ищут? - спросила жена. - Не того ли парня, которого ты подвозил? Что им от него нужно?

- Черт их знает, - ответил он. - Но никто и никогда не упрекнет Гастона Гросжана в том, что он выдал человека этим легавым.

Он откашлялся и сплюнул на тлеющие в печке угли.

Затем погасил лампу, забрался в кровать и придвинулся поближе к теплому боку жены.

- Удачи тебе, парень, кто бы ты ни был.

Лебель сложил бумаги и повернулся к собравшимся:

- Итак, господа, после окончания заседания я сразу же вылетаю в Иссель, чтобы лично проследить за ходом операции.

В воздухе повисла долгая напряженная тишина.

- Как вы считаете, комиссар, какие выводы можно сделать из всего этого?

- Можно сделать два вывода, господин министр. Первое. Для того чтобы перекрасить машину, ему необходимо было сначала купить краску. Скорее всего, он вел машину из Гапа в Иссель ночью с четверга на пятницу. И к этому времени она уже была перекрашена. Расследование в этом направлении ведется, и оно наверняка подтвердит мое предположение. Из этого следует, что убийца приобрел краску в Гапе. А если это действительно так, то не возникает сомнения в том, что его предупредили. Либо кто-то позвонил ему, либо он сам позвонил куда-то, но ему сообщили, что имя Дагган раскрыто. Он понял, что уже к полудню мы сможем выйти и на него, и на его машину. Поэтому и поторопился скрыться.

Лебель умолк. Смысл сказанного постепенно доходил до собравшихся. Казалось, потолок вот-вот треснет от нависшей тишины.

- Скажите, - откуда-то издалека донесся до Лебеля чей-то голос, - вы что, действительно считаете, что утечка информации происходит прямо отсюда, из этого кабинета?

- Не могу утверждать наверняка, господа. Есть еще телефонисты, телеграфисты, да и просто рядовые исполнители приказов. Один из них вполне может оказаться тайным агентом ОАС. Но совершенно ясно одно: в первый раз Шакала предупредили о раскрытии самого плана покушения, но он все же решил продолжать двигаться вперед. И во второй раз он был предупрежден о разоблачении его как Александра Даггана. У него есть по крайней мере один связник. Им вполне может оказаться этот Валми, чье сообщение в Рим было перехвачено DST.

- Черт побери, - зло выругался шеф DST. - Мы просто обязаны были схватить эту сволочь тогда на почте.

- А каков же второй вывод, комиссар? - спросил министр.

- Узнав, что имя Даггана раскрыто, убийца не отказался от своего плана, не оставил надежды на удачный исход покушения. Другими словами, Шакал бросил вызов всём нам.

Министр встал и собрал со стола бумаги.

- Не будем вас больше задерживать, комиссар. Найдите его. Сегодня же ночью. Найдите и уничтожьте, если будет нужно. Это мой приказ. Приказ от имени Президента Франции.

С этими словами он покинул комнату.

Часом позже вертолет с комиссаром Лебелём на борту поднялся со взлетной площадки в Сатори и, продираясь сквозь гущу облаков, взял курс на юг.

- Наглая свинья! Да как он только посмел обвинить нас, высших чиновников Франции! Нет, я обязательно отмечу это в своем следующем докладе.

Жаклин опустила с плеч тонкие бретельки рубашки, и легкая прозрачная ткань складками легла вокруг бедер. Она сжала руки, и ее пышные груди сомкнулись, образуя глубокую ложбинку посередине. Обхватив голову любовника, она нежно прижала ее к своей груди.

- Милый, - проворковала она, - расскажи мне все, что тебя тревожит...