Деревянный венец. Том 2

Глава 11

Врата вынесли его точно туда, куда планировалось — на небольшую поляну, расположенную в одиннадцати милях от столичной крепостной стены.

Из воспоминаний Прежнего Арон знал, что в императорской казне хранились артефакты, способные отслеживать открытие Врат по всей столице и в радиусе десяти миль вокруг нее. Но если раньше ими никто не пользовался — учитывая количество магов, живущих в столице империи и рядом с ней, это было бы невероятно утомительно — то сейчас ситуация могла измениться. Члены Светлого Совета бросили вызов сильнейшему магу империи и, не будучи дураками, должны были использовать все возможности, чтобы заранее переломить ситуацию в свою пользу. Например, ждать его появления и напасть, как только он выйдет из Врат. Сам Арон поступил бы именно так и не собирался недооценивать своих врагов.

— Поведение императора меня смущает даже больше, чем решение Светлых развязать войну, — сказал Лорган, вышедший из Врат чуть раньше. — Ты ведь помнишь, каким он прежде был?

— Конечно, — отозвался Арон.

Насколько он успел понять, члены императорской семьи в этом мире ничуть не отличались от своих двойников в его собственном. Племянника императора, Коррелиуса, Арон помнил. Тот был юнцом, не имеющим никакого влияния среди магов из-за собственной бездарности в магическом плане. Не уважали его и военные, поскольку Коррелиус не знал, с какой стороны браться за меч, не смог бы выпустить стрелу из лука хотя бы приблизительно в направлении цели, и даже теория военного дела его не привлекала.

Знать его тоже не любила — пышных пиров и охот Коррелиус не устраивал, почти все время проводил в пыльных архивах и слыл настоящим книжным червем. Даже выглядел он как червь — длинный, бледный и худой, весь какой-то бесцветный. Именно по этим причинам Арон и выбрал его на роль нового императора.

— Ну вот, — Лорган вздохнул. — Даже прежний наследник, довольно посредственный юноша, на фоне Коррелиуса казался достойным потомком Первого Императора. Однако за последние месяцы Коррелиус сильно изменился. Будто бы вместе с короной получил жесткий характер и умение плести интриги.

— Хочешь сказать, что именно он стал инициатором выступления против меня?

Лорган пожал плечами.

— Чего не знаю, того не знаю. Но Коррелиус полугодичной давности ни за что не подписал бы такой указ.

С этим Арон был согласен. Что ж, возможно и впрямь корона великого предка меняла характер того, кто ее надевал?

«Никогда о таком воздействии короны Коггир не слышал, — пробормотал Прежний. — Думаю, настоящая причина заключается в чем-то другом, менее возвышенном».

«Например?»

«Шантаж. Угрозы. Магическое воздействие. Чье-то сильнейшее влияние, легко согнувшее волю юнца. Вариантов тьма. Но в то, что трус и слабак неожиданно обрел стальной стержень, я не верю».

Арон мысленно хмыкнул. Потом достал из заплечного мешка небольшой артефакт. Название у него было, но такое длинное и заковыристое, что Арон решил называть его «синей торбой» — по внешнему виду.

Как Прежний и обещал, в замке нашлось множество артефактов, и Арон потратил несколько дней, осваивая действие тех, которые предстояло взять с собой. Конечно, можно было бы обойтись воспоминаниями Прежнего, и тогда вся подготовка заняла бы пару минут здесь, в реальности, но Арон ни на мгновение не забывал, что каждое такое воспоминание приближает его к моменту, когда он перестанет быть собой и потеряет власть над телом.

«Синяя торба» являлась одним из последних творений магов погибшей цивилизации Шу-Эмерги, была найдена Прежним во время одной из его экспедиций по проклятым местам и обладала рядом полезных свойств. Например, могла менять восприятие неодаренных, а у одаренных, которым глаза было так просто не застить, отчего-то вызывала сильнейшее желание вернуться в то место, которое они называли домом. Такое влияние «торбы» на одаренных Арона удивляло, но по большому счету ему было все равно, куда денутся с его пути совсем не нужные ему маги.

Когда Арон активирует «торбу», вместо его отряда люди будут видеть небольшой купеческий караван, не вызывающий ровным счетом никаких подозрений. Конечно, можно было бы и в самом деле притвориться купцами, путешествующими с охраной, но зачем утруждать себя, если магия справится с личинами куда лучше?

Был еще один скользкий момент, о котором упоминал Лорган. Известие о том, что Светлые каким-то образом получили его кровь и пытаются на ее основе создать выслеживающий амулет. По словам Лоргана, на это им требовались сутки, а прошло уже трое.

«Ничего у них не получится, — сказал в голове Арона Прежний, едва он задался этим вопросом. — Когда я, уже на восьмом уровне Силы, зачаровывал свое тело от воздействия стихий и обычных повреждений, то позаботился и о подобных амулетах. Создал несколько муляжей, раскиданных по империи, с эррэ, полностью идентичным моему собственному. Их воздействие будет рассеивать любые поисковые заклятия, включая заклятия на крови».

«По словам Лоргана, Светлые были уверены в преодолении блока», — возразил Арон.

Прежний коротко хохотнул.

«В самоуверенности им не откажешь. Но вспомни, даже Вечный не сразу меня — то есть тебя — выследил. — И повторил: — Ничего у них не получится».

Хм, пожалуй. Арон помнил первую фразу, которую сказал явившийся за ним Вечный: «Заставил ты меня побегать за тобой по Степи». Уже тогда ему показалось это странным — что древний маг с почти божественной мощью не смог отыскать его сразу, как только захотел. Но случившиеся потом события заставили позабыть об этом удивлении. Что ж, тогда Прежний был прав и о поисковом амулете Светлых беспокоиться не стоило.

Арон вновь прокрутил в памяти основной план действий. Были и запасные, конечно, на случай неожиданностей. Однако главным аргументом в пользу того, что все пройдет по основному плану, был жезл Солнечного, висевший сейчас на поясе у Арона, удерживаемый не только ремнем, но и сильнейшими чарами. Убран он был в специально для него созданный чехол.

Арон еще в замке насытил жезл Светом, взятым из Хаоса, и наложил на него с десяток камуфлирующих щитов, чтобы все Светлые маги столицы не сбежались на испускаемую жезлом Силу.

Вторым аргументом был амулет химероидов, действие которого имело куда более широкое применение, чем просто создание странных тварей.

Попасть внутрь города удалось без единой проволочки. То ли за входящими не следили — что было маловероятно. То ли так идеально сработал отводящий глаза амулет.

Еще дома, в замке, Арон размышлял о том, имело ли смысл созывать собрание Ковена, чтобы определиться с союзниками, но все же решил, что нет. С учетом его личной мощи, усиленной жезлом Солнечного, союзники были ему не особо нужны. Разве что позднее, когда потребуется ловить убегающих Светлых…

«Не будь слишком самонадеян, — посоветовал Прежний. — Как и Лоргана, меня смущает наглость императора. Возможно, что причина этой наглости заключается не в его глупости, а в чем-то другом. Имей в виду, что жезл — не единственный божественный артефакт, оставшийся в мире смертных».

«Какие есть еще?»

«Ну, — возникло мысленное ощущение, будто Прежний пожал плечами. — Вспомни хотя бы, что воры, пытавшиеся утащить амулет химероидов, тоже принесли с собой артефакт с божественным следом. Богов ведь много, вдруг кто-то из них расщедрился».

Арон так же мысленно поморщился.

«Например Гита?»

«Например она», — согласился Прежний.

Лоргана вместе с остальными Арон отправил в противоположную часть столицы по заранее обговоренному плану, и ехал теперь один.

Вскоре, после очередного поворота улицы, впереди на холме возник белоснежный замок. Правда, за высоченными стенами было видно лишь его верхние этажи и башни. Как и у замка Ковена, крепостные стены были окружены глубоким рвом, многократно зачарованы, а стены самого здания укреплены бесчисленными рунами.

Но если замок Ковена стоял сегодня пустой, то в замке Светлого Совета кипела жизнь. Маги, один за другим, въезжали по мосту, перекинутому через ров, явно готовясь обсуждать грядущую войну. В сторону Арона, пересекшего небольшую площадь, никто не смотрел. Да даже если бы и посмотрел, увидел бы с такого расстояния лишь крохотную фигуру, такую же, как сотни других, мельтешащих по площадям и улицам.

Арон свернул в безлюдный переулок со слепыми стенами домов, проехал подальше, остановился и спешился. Достал из заплечного мешка завернутый в тряпицу сиреневый кристалл и развернул. Кристалл тоже был зачарован, так что чужие глаза, окажись вдруг тут кто-нибудь, вместо камня увидели бы сейчас на тряпице лишь ломоть серого хлеба — не то, на что стоит обращать внимание. Развернул, потом посмотрел на тени от солнца, вернее, на их полное отсутствие. Полдень. Свои заседания Светлый Совет всегда начинал в полдень, так что суета у ворот, ведущих в белоснежный замок, должна была стихнуть, а сами ворота — закрыться.

Достав кристалл, Арон прижал его к кладке старого каменного дома, в котором никто не жил, и магией вплавил внутрь. Кристаллу, конечно, ничего не сделалось — по словам Прежнего, его можно было бы бросить в жерло вулкана и спустя неделю достать невредимым. Вплавил внутрь, потом отступил и прикрыл глаза, вызывая в памяти показанные Прежним схемы, по которым должна была течь Сила. В отличие от магии Отражений, управление артефактом химероидов не вызывало больших сложностей, справился бы даже и подмастерье, если бы знал, что и как делать. Ну и если бы обладал необходимым резервом.

Над нижней частью стены поднялось слабое сиреневое марево и потекло сразу в обе стороны переулка. К сожалению, Прежний не знал, как полностью избавиться от выдающего волшбу цвета, так что ставку приходилось делать на скорость.

Марево текло все быстрее — если поначалу оно двигалось как неторопливо идущий человек, то уже через полминуты за ним не успела бы и скаковая лошадь. Внутренним взором Арон видел, как марево, пока еще стелющееся низко к земле, с двух сторон огибает холм с белым замком. И вот наконец две мчащиеся полосы встретились.

Тем же внутренним взором Арон видел, что люди, если и замечали странное изменение цвета воздуха, реагировали слабо. В столице к странностям простой народ привык. Ну марево, ну сиреневое, ну двигается быстро. Так это не наше дело, а дело магов, недаром их тут столько. А мы на всякий случай в сторонку подвинемся и поторопимся по своим делам.

Арон, конечно, не знал, что на самом деле думали горожане, увидевшие результат его магии, но тревогу действительно никто не поднимал.

А теперь главное. Арон прижал руку к кристаллу и с максимальной четкостью воспроизвел в разуме финальную схему. Сиреневое марево, до того стелившееся по земле, начало подниматься, все быстрее и быстрее. А еще чувства говорили Арону, что такая же сиреневая магия двигалась под землей, зеркально отражая происходившее на поверхности.

То, что не сделало легкое марево, сделала растущая стена — люди всполошились. Арон слышал теперь доносящиеся с разных сторон изумленные и испуганные крики. Но длилось это всего несколько мгновений. Потом стена, растущая с этой стороны, встретилась со стеной, поднявшейся с противоположной стороны холма, и купол над замком Светлого Совета стал целым. Целым и непроницаемым как извне, так и изнутри для любой магии, включая магию Врат.

Арон магией протолкнул кристалл еще глубже внутрь кладки и провел над ним рукой, пряча под слоем тут же созданного покрытия из каменной крошки, полностью имитировавшего рисунок цельного камня. Даже если приглядеться, от настоящего не отличить.

Купол, созданный магией амулета химероидов, был отличным способом поймать в ловушку несколько сотен Светлых магов, оставшихся в столице, однако и у него был недостаток. Один, но очень важный — амулет, создавший купол, нужно было в этом месте оставить. Светлые магистры будут, конечно, искать выход. И, вероятно, проверят на источник магии все, что только можно. Старый дом, попавший в пределы купола, вниманием они тоже не обойдут.

Оставить все как есть и понадеяться на удачу? Нет, такой вариант Арон даже не рассматривал. Ему нужно было создать над колодцем дополнительные защитные купола, наподобие тех, что поставил Прежний над домом с ловушкой для Аларика Неркаса. Пожалуй, трех слоев должно было хватить. Даже если Светлые магистры поймут, что источник их проблем находится где-то в этом доме, у них уйдет немало времени и сил, чтобы взломать все три купола.

"Неделю будут над этим биться, не меньше," — с удовольствием в голосе сказал Прежний, когда Арон закончил работу. — "За это время мы точно справимся. Ну или погибнем… Но тогда и судьба артефакта нам будет не важна".

"Оптимист," — пробормотал Арон.

Дворец правителя находился от замка Светлого Совета совсем не далеко, на верхушке еще одного холма, побольше и повыше. Одна сторона холма была полностью покрыта лесом — осколком от густых дубрав, когда-то тут росших. Именно в тот лес Арон и Мэль перенеслись несколько месяцев назад, когда Арон потерял контроль над стихийными духами Врат. Но лес его сейчас не интересовал. Интересовали только обитатели дворца — те Светлые и Темные маги, которые, как рассказал Лорган, там поселились. И сам император.

Стражников, дежурящих у входа во дворец, Арон погрузил в сон, распылив сонный порошок. Использовал магию лишь самую малость, чуть добавив стихию Воздуха, чтобы покрыть снотворным всю территорию дворца. На стражниках были, конечно, амулеты, защищающие от подобного воздействия, но и порошок был не обычным, а собственным изобретением Прежнего. До этого дня — тайным. А раз о нем никто не знал, то и защититься не смог.

"А на магов порошок не действует?" — спросил Арон без особой надежды.

"Увы, нет, — подтвердил Прежний. — Все маги выше пятого уровня защищены Даром. Так легко от них не избавиться".

Войдя во дворец, Арон первым делом создал над ним такие же защитные купола, как над старым домом, в стене которого остался кристалл. Ему не нужны были маги, неожиданно явившиеся на помощь его врагам. Ну а на помощь себе он никого не ждал.

Арон шел по дворцу, в воздухе которого поблескивали еще не осевшие частицы порошка. Везде на мраморных полах лежали люди. Времени им хватило только на то, чтобы аккуратно опуститься на пол, а не упасть кулем. Не только стражники, но и слуги, и придворные, и чиновники, явившиеся с докладом. Даже несколько Темных подмастерьев, что подтверждало — император действительно убедил выступить на своей стороне членов Ковена.

Перед Ароном летело несколько частиц порошка, слипшихся вместе и принявших форму крохотной птицы. Тоже часть магии Прежнего — такие "птицы" должны были показывать хозяину тех людей, которые воздействию порошка не поддались.

Потом он открыл очередную дверь и остановился. В большом императорском зале для аудиенций собралось несколько десятков магов, как Светлых, так и Темных. За ними, на троне на возвышении, сидел молодой император и выглядел совсем иначе, чем Арон его помнил. Черты лица остались прежними, но его выражение принадлежало совсем другому человеку, расчетливому, холодному, умному, знающему себе цену. Еще Арона удивила парадная корона династии Коггир, древняя, созданная, по легенде самим Первым императором и сейчас венчающая голову Коррелиуса. Предыдущий монарх надевал эту корону лишь по самым торжественным случаям, в других ситуациях предпочитая носить тонкий золотой венец.

Жезл Солнечного, висящий у Арона на поясе, задрожал, а потом, сам по себе, начал наливаться ярким светом. Арон, не ожидавший такого, потянулся к жезлу, но рука замерла на середине движения. Потому что свет, падавший на лица магов, странным образом менял их. Впадали щеки, усыхали губы, обнажая зубы и десны, глубоко в глазницы вваливались глаза…

Арон довел движение руки до конца и вытащил жезл. Свет стал еще ярче, и лица продолжили меняться. Теперь изменениям подверглись зубы — из обычных человеческих они стали острыми, как у акул. Потом один из магов, стоящих впереди, приоткрыл рот и растянул остатки губ в пародии на улыбку, и Арон увидел, что этих острых зубов у него было даже два ряда.

-— Как любезно с вашей стороны навестить нас, господин Тонгил, — первым заговорил император, чье лицо претерпело такие же изменения, как и лица остальных собравшихся. — Мы вас так ждали.