Деревянный венец. Том 2

Глава 30

— Венд, я нашел способ уничтожить Тонгила, — сказал голос Ресана, а его рука еще раз тряхнула Венда за плечо.

Воин заморгал и сел на циновке. Объятия сна держали крепко и сперва ему показалось, что и это тоже сон.

— Что? — спросил хрипло.

— Ты оставайся пока тут, — торопливо продолжал говорить юноша. — Когда Верховный Шаман закончит разбираться со следами Хаоса, он снимет с тебя и проклятие, и ошейник. А весной, как откроются дороги, вернешься домой.

— Подожди-подожди, я ничего не понимаю… — начал Венд, но Ресан уже почти бежал к выходу из их юрты. Правда, столкнулся там с только что упомянутым Верховным Шаманом. Тот останавливать юношу не стал, но и не отпустил, выйдя наружу вместе с ним. Венд похлопал себя по лицу, чтобы побыстрей проснуться, и тоже заторопился к выходу. Такое начало утра ему не нравилось…

— Кто пообещал тебе помочь справиться с Темным магом? — требовательно спросил у Ресана Верховный Шаман как раз в тот момент, когда Венд тоже вышел наружу.

— Вот он, — Ресан ткнул подбородком куда-то в сторону, и Венд проследил взглядом в указанном направлении. Там стоял смутно-знакомый ему чернобородый шаман, и, сложив руки на груди, терпеливо ждал. Заметив, что все трое на него смотрят, слегка кивнул.

Венд перевел взгляд на Верховного и вздрогнул — старик, всегда в совершенстве владевший собой, уставился на чернобородого с таким видом, будто увидел перед собой Черного Шамана. Даже нет, не просто Черного Шамана, а целую их армию. Страх, ненависть, а еще гнев на собственное бессилие — все эти чувства скользнули по его лицу. И только через несколько мгновений он опомнился и вновь принял безучастное выражение. Ресан, эти мгновения смотревший на чернобородого, ничего не заметил.

— Послушай меня, дитя, — сказал Верховный, и Венд поразился тому, как изменился тон его голоса, каким стал проникновенным. — Я знаю твою историю и не могу тебе запретить искать справедливости, но помни, что наши духи приняли тебя, а твоя судьба переплетена со Степью. Стоит тебе пожелать, в любой день и час ты можешь вернуться. В тебе спит огромная Сила. Если захочешь, я сам буду учить тебя.

Ресан моргнул, явно не зная, что сказать.

— Вот, возьми, — Верховный снял с шеи тонкую цепочку с синим кристаллом. — Тебе ведь доводилось слышать об особых дорогах, которыми ходят шаманы?

Ресан кивнул.

— В чем-то они похожи на Врата имперских магов, вот только магом для их использования быть не требуется. Еще одно отличие состоит в том, что место назначения определено заранее. Если твой путь закончится бедой, — тут старик бросил мрачный взгляд на чернобородого, — брось кристалл на землю с четким намерением, что хочешь вернуться. Через минуту после того откроется путь, ведущий в Степь. Просто шагни в него. Из Степи выдачи в империю нет.

Лицо Ресана изменилось.

— Я даже не подумал, что мне может потребоваться бежать, — сказал он неровным тоном. Потом поклонился. — Спасибо, почтенный Адвиш.

Верховный кивнул и зашагал к своей юрте. А Ресан уже обернулся к Венду.

— Прощай. И прости, если что, — сказал торопливо. Прежде чем Венд успел что-то ответить, порывисто обнял его, тут же отпустил и почти побежал к чернобородому.

А Венд стоял, глядя юноше в спину, и пытался понять, что ему теперь делать.

— Хочешь спросить меня о чем-то еще?

Росана покачала головой.

— Вот это, — чернобородый протянул ей свиток, — схема дворца. Выучи наизусть, где находятся все помещения и галереи. Я не знаю, что именно будет делать Тонгил после того, как ты задействуешь магию феано, которой я тебя обучил. Скорее всего покинет прием — люди под влиянием феано обычно предпочитают одиночество. Конечно, его телохранители последуют за ним…

— Я помню, как их убить, — Росана кивнула.

— Когда приблизишься к Тонгилу, не торопись. Заведи приятный разговор. Постарайся касаться его, а еще лучше обнимать. У людей под влиянием феано прикосновения вызывают чувство глубокого доверия.

Касаться и обнимать?

Росану передернуло. Ради брата — напомнила она себе. Ради Риена.

— Я поняла, — сказала подчеркнуто ровным тоном.

— Хорошо. — Чернобородый посмотрел на северо-восток, где находилась столица, и холодно улыбнулся. — Уже скоро, мой дорогой ученик, — проговорил вполголоса. — Уже очень скоро.

В приемном зале Тонгил сидел на украденном троне с таким видом, будто имел на то полное право, и смотрел на всех с презрительным высокомерием. Там он был самим воплощением образа мерзкого узурпатора.

Но здесь, в этом странном саду, расцветшим среди зимы, с выражением блаженного спокойствия на лице, он показался Росане другим человеком. Настолько другим, что на мгновение она даже замерла на верхних ступенях лестницы, испугавшись, что ошиблась, потеряла настоящего Тонгила из виду и вышла навстречу совсем другому человеку, просто похожему внешне. Но потом Росана заметила на тропе силуэты двух охранников и облегченно выдохнула. Те самые служившие Тонгилу оборотни, которые следовали за ним, куда бы он ни шел.

Выдохнула и начала спускаться, а Тонгил, отвлекшись от любования цветами, наблюдал за ней с невероятно благожелательным выражением на лице. Хотя чернобородый предупреждал ее, что магия феано меняет характеры людей, Росана не представляла, что настолько.

Уже сходя с лестницы, Росана чуть махнула назад рукой, и то, что выглядело ниткой от ее платья, упало на нижнюю ступень.

Как только эта "нить" впитается в камень ступени, дверь, ведущая в сад, исчезнет для глаз всех людей, кроме нее. Тогда никто не войдет сюда и не помешает ей убить Тонгила.

Чернобородый называл этот амулет "Закрывающим". Росана не спрашивала, достал он его где-то или сделал сам. Ей важно было лишь чтобы амулет работал, и в этом, как и во всем остальном, приходилось полагаться на слово чернобородого.

По приказу Тонгила оборотни отступили в стороны и, проходя между ними, Росана бросила на землю несколько серых зерен, данных ей чернобородым. Едва коснувшись поверхности, они рассыпались в пыль, выпустив редкий яд — Росана, честно сказать, его название забыла. Главное, что сама она заранее приняла противоядие. На Тонгила, по словам чернобородого, яд подействовать не мог, но его охранники умрут через несколько минут. Минут, которые она должна провести в "любезном разговоре" с магом.

Тонгил смотрел на нее молча, только улыбался, и Росане пришлось заговорить первой. Будь он настоящим императором, это было бы вопиющим нарушением этикета, но он, конечно, не был.

— Ваше Величество, — свою речь Росана заготовила заранее, вызубрила наизусть, потренировала перед зеркалом, но все равно выдавить из себя это обращение оказалось сложно. "Мерзкий узурпатор! — хотелось ей сказать вместо того. — Подонок! Да как ты смеешь посягать на корону Коггир!"

— Ваше Величество, — повторила она вместо этого, и, как в тренировках перед зеркалом, заставила свое лицо принять скромное и виноватое выражение. — Не знаю, помните ли вы меня, но я пришла попросить прощение за свое недостойное поведение в нашу прежнюю встречу.

Затем Росана потянулась и осторожно взяла правую руку Тонгила в свои. Еще одно нарушение этикета… Так, хватит про этикет — Росана усилием воли выкинула из головы все мысли о полагающемся поведении. Думать следовало только о деле! Чем дольше она сможет его касаться, тем сильнее он станет ей доверять.

Тонгил с задумчивым видом посмотрел на свою руку, оказавшуюся зажатой между ее ладонями, потом вновь перевел взгляд на ее лицо. Забрать руку он не пытался.

Росане вновь вспомнились слова чернобородого, что феано лишает людей воли к сопротивлению. "Пожалуйста, пусть так и будет! — мысленно взмолилась она. — Пусть все получится!"

— Недостойное поведение? — переспросил Тонгил мягко.

Росана сглотнула. Он что, не помнит? И ей придется рассказывать о скандале, случившемся весной? Этого она не репетировала.

Тонгил чуть шевельнулся, и Росана крепче зажала его руку между своими.

Рука Тонгила была сухой и горячей, а кожа ладони оказалась жесткой и мозолистой, будто у человека, привыкшего к физическому труду. Или же к постоянным тренировкам с оружием. Странно. У остальных магов, которых Росана встречала, кожа ладоней была гладкой, как у книжников.

Выражение лица Тонгила чуть изменилось и Росана вспомнила, что не ответила на его вопрос.

— На балу в честь весеннего равноденствия, — выговорила она с трудом, — я вас оскорбила. Это было… непозволительно с моей стороны…

— А-а, — протянул Тонгил с видом человека, наконец-то вспомнившего то, что пытался вытащить из памяти уже некоторое время. Потом похлопал свободной рукой по ее сжатым ладоням с таким видом, будто хотел успокоить. — Росана ар-Корм, верно? Право же, я об этом и забыл. Не утруждайте себя беспокойством, тэра, никаких обид с моей стороны нет.

Он просто забыл о том случае?

Просто забыл?!

А как же все разрушения, которые его магия нанесла имению ар-Кормов? Как же требование отдать Риена в заложники? Как же все остальное?

О том, что разговор пойдет именно в таком русле, Росана не думала и к этому не готовилась. Должно быть что-то в выражении ее лица изменилось, потому что Тонгил опять успокаивающе похлопал ее по руке.

— Ну же, ну же, все в прошлом.

Да как он мог?!

Она должна была вести "приятный разговор", она обещала себе, что сделает все, как надо. И она уже открыла рот, чтобы нарушить это обещание, когда Тонгил вдруг шагнул в сторону, как-то незаметно освободив свою руку из ее хватки, и через мгновение уже склонился над только что упавшим оборотнем.

Чернобородый говорил, что не знает, какой окажется реакция Тонгила на смерть стражников, но и оставлять их в живых было нельзя. Тонгила охраняли лучшие из лучших, они бы не дали Росане нанести удар.

Тонгил положил руку бьющемуся в агонии оборотню на грудь и тот разом затих. А потом вдруг повернулся на бок и его вырвало непонятной чернотой напополам с кровью. Потом еще раз. После чего его глаза закатились. Росане подумалось, что оборотень умер, но нет, грудь продолжала вздыматься в такт дыханию. Потом Тонгил повернулся ко второму охраннику, пока еще стоящему на ногах, но уже серому в лице и держащемуся за горло, и все повторилось. Прикосновение, черная рвота — и такой же беспамятный сон.

Маг их что, вылечил?

Разве Темные могут лечить?

Тонгил отнес оборотней подальше от тропы, аккуратно устроил на траве и даже заботливо подложил под головы вместо подушек тут же созданные магией травяные шары. Закончив, вернулся к Росане.

— Какая досадная неприятность, — произнес спокойно. И во время лечения, и сейчас выражение его лица оставалось таким же доброжелательным. Похоже, он ни в чем ее не заподозрил.

— С ними все будет в порядке? — выдавила Росана.

— Конечно. Так о чем мы с вами говорили?

Нужно было продолжать "приятный разговор", пока не представится подходящий момент для удара.

Росана вызубрила наизусть несколько "пустых" тем, попадавших под определение "приятных". Погода. Будущая коронация. Эта бесова академия для Темных, которую Тонгил решил строить. Что-то там еще…

— Мы говорили о скандале на весеннем балу, — сказала она вместо этого, а потом, потянувшись, вновь взяла его руку в свои. И вновь он позволил, лишь дольше, чем в первый раз, задержал взгляд на их соединенных ладонях. — Ваше Величество, если вы так быстро забыли о том скандале, если вы не разозлились, не почувствовали себя оскорбленным оттого, что я назвала вас простолюдином, почему столь сильно отреагировали тогда? Отправили водных чудовищ во владения моего отца, наслали лихорадку на людей, вызвали ливни?

Однажды Росана пообещала себе, что задаст этот вопрос Тонгилу перед тем, как убить. Настало время выполнить это обещание.

— Я разозлился, но не на вас, тэра, — отозвался Тонгил все тем же мягким тоном. — И уж конечно я не оскорбился на "простолюдина". Слышать это слово было даже забавно.

— Тогда почему?

— Потому что вы были слишком прекрасны в гневе, милая тэра. Ваши щеки горели, глаза метали молнии, грудь так волнующе вздымалась… Хм… Вы были так прекрасны, а я смотрел на вас и думал о том, что из-за моего проклятия никогда больше не смогу… — Тонгил замолчал и впервые за все время Росана увидела, как вызванное магией феано спокойствие поколебалось. Нужно было сменить тему, но разве она когда-нибудь умела отступать?

— Что за проклятие? — спросила она.

Тонгил моргнул, шевельнул губами, но ничего не сказал. Потом покачал головой.

— Боюсь, это не та тема, о которой стоит говорить с незамужней девушкой, милая тэра.

Что? Причем тут ее матримониальный статус?

— Хорошо, не будем о проклятии, — Росана с усилием заставила себя согласиться. — Но если вы не злились на меня, почему… Зачем вы это все делали?

— Как я уже сказал, разозлился я из-за своего проклятия. А когда успокоился, то решил, что не стоит упускать такую возможность надавить на вашего отца. После случившегося скандала все ожидали, что я буду мстить, так что я вполне мог оправдать их ожидания с пользой для себя.

Росана судорожно сглотнула. Вот, значит, как. Ее гнев оказался для мага лишь удобным поводом. И все ее мысли о том, как глубоко она его задела, как поставила "выскочку-простолюдина" на место, были лишь пустыми фантазиями.

— Почему вы все время держите меня за руку? — между тем спросил маг, вновь с любопытством посмотрев на их переплетенные ладони.

— Мне так… Мне так спокойнее, Ваше Величество, — Росана выдавила из себя улыбку. В тренировках перед зеркалом ее улыбка выглядела смущенной и чуть кокетливой, но что получилось сейчас, в реальности, она сказать не могла.

Вновь вспомнилось обещание чернобородого, что у людей, находящихся под магией феано, любые прикосновения вызывают чувство глубокого доверия. И действительно, стал бы иначе Тонгил рассказывать ей о своих интригах?

— Тогда держите мою руку и дальше, — разрешил между тем маг и добавил с искренним участием: — Вы так волнуетесь, милая тэра. Я слышу, как быстро бьется у вас сердце. Не надо, поберегите себя.

Росана на мгновение крепко зажмурилась. От его заботливости ей нестерпимо хотелось кричать. Так было надо, она знала, но каким же это все ощущалось неправильным!

Нет, хватит. Следовало успокоиться и вспомнить, что наказывал ей чернобородый. "Нанеси удар не раньше, чем магия феано достигнет своего пика. Ты поймешь, что время пришло, по его готовности ответить на любой твой вопрос, а также по проявляемой к тебе доброте".

Что ж, доброта проявляться начала, но на вопрос о проклятии Тонгил не ответил. Значит, магия феано еще не полностью подавила его волю. Нужно было ждать — и каким-то образом не свихнуться во время этого безумного разговора.

— Давайте пройдемся по тропинке, Ваше Величество, — предложила Росана и, отпустив руку мага, тут же крепко ухватила его под локоть правой руки, а потом, на всякий случай, положила поверх его руки и свою левую ладонь. Как можно больше прикосновений…

Тонгил не возразил ни на ее предложение пройтись, ни на то, как крепко она в него вцепилась. Лишь повернулся в сторону, противоположную лестнице, и они медленно зашагали вперед, к беседке, увитой зеленым плющом.

— Я бы хотела узнать про своего брата, Ваше Величество. Вы ведь забрали в заложники моего брата. Помните?

— Риена ар-Корма, верно? — проговорил Тонгил задумчиво. — Да, помню. Похож на вас, милая тэра, хотя, конечно, вы куда красивее. Забавный парнишка со склонностью попадать в неприятности.

— Какие неприятности? — несмотря на все усилия сдержаться, голос Росаны дрогнул. — Он… он жив?

— Конечно, — отозвался Тонгил успокаивающим тоном. — Не беспокойтесь, ничего страшного с ним не случилось. Он всего лишь почти убил эльфийского принца, без разрешения проник в мои покои, украл там несколько книг, подслушал разговоры начальника стражи, попался в ловушку шпиона-стронтовца, участвовал в краже одного из моих артефактов, бежал из замка и был выброшен стронтовцем в открытое море…

Росана слушала, как Тонгил добродушным тоном перечисляет все эти события, и чувствовала, как волосы у нее на голове, несмотря на высокую прическу, становятся дыбом.

— Он точно жив? Цел? С ним все в порядке? — перебила она его, не выдержав.

— Цел и невредим, — уверил ее маг.

— Тогда почему вы не позволите ему вернуться домой? — факт отсутствия Риена в семье Росана проверила в первую очередь, до того, как отправилась во дворец.

— Он сам не хочет возвращаться, — отозвался Тонгил. — Это его выбор.

"Не хочет…"

Росана вновь вспомнила слова Риена: "Я не вернусь… Тех, кто с ним был, он метит… Если он расскажет, мне лучше в петлю…"

Магия феано достигла своего пика? Тонгил сейчас отвечал на все ее вопросы, а выражение его лица стало еще более добрым. Может быть, пора?

Росана осторожно потянулась за оружием. Хотя чернобородый и говорил, что, когда магия феано достигнет максимума, Тонгил не попытается защитить себя, даже если она открыто достанет клинок и ударит его в шею, рисковать Росана не хотела. Ножны были прикреплены у нее вокруг бедра, а платье, из нескольких слоев ткани, имело удобный разрез, позволяющий легко достать нож, но при этом невидимый со стороны.

— Знаете, милая тэра, — продолжал между тем говорить Тонгил, — когда я увидел вас, то, честно признаюсь, подумал вовсе не на Росану ар-Корм. Вы удивительно похожи на одного моего хорошего знакомого. Даже сильней похожи, чем на вашего брата…

— Ваше Величество, — перебила его Росана, — прошу прощения за дерзость, но на спине вашего комзола налипла паутина. Вы позволите мне ее снять?

— Паутина? — удивился тот. — На мне же щиты.

Росана с трудом удержалась, чтобы не ударить себя ладонью по лбу. Ну конечно, щиты ведь закрывают мага от абсолютно любого воздействия! О какой паутине может идти речь, если он остался невредимым, даже вдохнув ядовитую пыль.

Но Тонгил уже повернулся к ней спиной.

— Раз паутина налипла, то, конечно, нужно ее убрать, — сказал добродушно. — Будьте так любезны, милая тэра.

Вот как оно работало, глубокое доверие, вызванное магией феано! Настолько глубокое, что Тонгил поверил ее словам, хотя они противоречили давно известным ему фактам.

— Сейчас, Ваше Величество, — сказала Росана и потянула клинок из ножен, выбирая место для удара.

В горле встал ком.

Бить со спины было подло.

Она знала, что это подло.

Но у нее не было другого выхода. Ради брата…

Сейчас…

— Кстати, — продолжил между тем говорить Тонгил, — этого моего знакомого, на которого вы так похожи, звали Ресан.