Деревянный венец. Том 2

Глава 9

Арон подошел к зеркалу, завешенному темным покрывалом и незаметному в углу комнаты. Сдернув ткань, открыл потрескавшуюся поверхность, посредине которой виднелась дыра от выпавшего осколка. Как и остальные зеркала в этом доме, оно было зачаровано давно и далеко отсюда, а все следы волшбы тщательно скрыты.

Арон вложил осколок, закрыв им половину дыры, и трещины, как и следовало, исчезли.

Теперь зеркало отражало зал внизу, отражало кокетливо улыбающуюся кланницу и, самое главное, отражало «дорогого» гостя. Одет тот был, как обычно, роскошно. Выглядел усталым, но довольным.

Арон вгляделся в лицо гостя, выискивая малейшие признаки тревоги. Но нет, не похоже, чтобы тот ощутил присутствие враждебной магии — или враждебного мага.

Арон не смог узнать заранее, насколько хорошо Аларик Неркас определял присутствие Темной магии, а с магом восьмого уровня даже мельчайший просчет в планах был способен все разрушить. Как ни прячь заклинания, но на зеркалах останутся их остаточные эманации. Значит, зеркала следовало поместить в место, целиком пропитанное Темной магией. Повезло, что Неркас не был суеверен и позволил своей наложнице выбрать для их «любовного гнездышка» дом, некогда принадлежавший ныне покойному Темному магу.

Конечно, никто не поставил Неркаса в известность, что «гнездышко» это на самом деле нашел Арон и показал Фейде. Ну а та, «обожавшая зеркала», украсила ими парадный зал только что купленного дома.

Люди Арона, приставленные следить за Великим Магом, сообщили, что накануне Неркас обновлял защиты на владениях своего союзника. После такой массивной траты магии резерв Неркаса должен был оставаться еще наполовину пустым, поэтому Арон и назначил на сегодня их такую долгожданную — по крайней мере для Арона — встречу.

В зеркале Арон видел, как Фейда, продолжавшая нежно улыбаться, повела Неркаса вперед, но остановилась, когда они оба оказались на пятом от входа паркетном квадрате. Куртизанка развернулась к Неркасу, обняла его, притянула к себе и страстно поцеловала…

Арон прижал ладонь к поверхности зеркала, и второй слой магии внутри предмета пришел в движение. Рука Арона утонула в вязкой жидкости, все глубже погружаясь в измененный мир отражений. Вот она ушла туда по локоть. Вот почти по плечо. И вот, наконец, он нащупал плотную нить, ухватился за нее и резким движением выдернул руку в реальность.

Нить порвалась.

Звук лопнувшей струны разнесся по дому. Арон чуть поморщился — несмотря на все старания, ему так и не удалось преодолеть этот побочный эффект. Пришлось учесть его в планах.

В зеркале было видно, как Неркас вздрогнул, оттолкнул от себя куртизанку и вскинул руку. Хотя Арон и не видел работу Светлой магии, он понимал, что сейчас вокруг Неркаса формируются все новые и новые щиты, ослабляя и без того полупустой резерв. А потом зеркало, установленное на потолке точно над пятым от входа квадратом паркета, треснуло. В трещине появилась серая точка и упала прямо на Неркаса. Вернее, на внешнюю область его щитов.

Фейда попятилась от Неркаса, а потом молча, не тратя время на крики притворного изумления или страха, развернулась и кинулась к двери, противоположной парадному входу. Через несколько мгновений она достигнет черного хода, накинет там на себя заранее приготовленный старый плащ служанки и растворится среди узких улиц со слепыми стенами домов.

Между тем серая точка, упавшая на верхний щит Неркаса, начала стремительно расти. Раскинулись в стороны лапы, заскребли по невидимой поверхности, а туловище нависло над головой мага…

Не дожидаясь, пока Кузко примет свой настоящий размер, Арон шевельнул рукой, запуская заранее созданное заклинание, скрытое до поры в его эррэ. Над домом, невидимые и неощутимые, вознеслись купола Силы. Теперь никто поблизости не почувствует изменений магического поля и не услышат призыв Неркаса о помощи, если тот вздумает позвать.

Тем временем внимание самого Неркаса было занято все еще растущим пауком и попытками с ним справиться, пока безуспешными.

Белонна была единственным известным Арону магом, способным создавать амулеты, поглощающие Силу. Из-за редкости таких амулетов сражаться с их действием маги не привыкли. Ни Темные маги, ни Светлые. Даже Неркас. Арон видел, как быстро двигаются руки старого мага, создавая все новые и новые заклинания, и как ни одно из них не действует на Кузко. Вернее, действует наоборот, лишь напитывая серебристого псевдо-паука энергией.

Как быстро Неркас сообразит, что происходит? И что предпримет, когда сообразит?

Судя по тому, как массивные лапы Кузко приблизились к Неркасу, его щиты истончились уже на треть…

Светлый маг замер, перестав подкармливать Кузко все новыми заклинаниями. Понял, наконец?

Вокруг Неркаса заблестели крохотные золотистые точки, становясь все ярче, а потом вспыхнули, больно ударив Арона по глазам. Арон зажмурился, торопливо залечивая ожог на сетчатке, а когда открыл глаза, Кузко больше не было. С щитов Неркаса осыпалась серая пыль.

Похоже, Неркас призвал Свет в его первозданном виде, и моментальная вспышка принесла в себе больше Силы, чем амулет Белонны был способен принять.

Арон быстрым движением вытащил кинжал, разрезал себе левую ладонь и прижал к зеркалу, активируя своей кровью третий слой магии. Тот слой, который много месяцев готовил уже сам, не полагаясь ни на чью помощь.

Поверхность зеркала будто подернулась инеем — или же, правильнее сказать, сплошной сетью полупрозрачной паутины. Все краски поблекли. То же самое, Арон знал, произошло с зеркалами внизу.

Что предпримет Неркас теперь? Попытается разрушить зеркала? Будет искать врага, создавшего эту ловушку, чтобы убить его? Впрочем, нет, если Арон правильно понимал характер Неркаса, тот поступит совсем иначе.

И действительно, едва избавившись от Кузко, Светлый маг вскинул руки, вызывая Врата, и шагнул в них, едва они проявились. Кажется, он не успел заметить ни более бледное, чем следовало, золото дуги этих Врат, ни тот факт, что пространство перехода тоже было слегка необычного цвета.

Арон проследил за тем, как Врата Неркаса, еще мгновение продержавшись в воздухе, закрылись, оставив после себя туманный след, и открыл свои собственные. Тоже непривычно бледные.

Так работал третий слой магии. Магии, которая полностью принадлежала Отражениям.

Врата открылись внутри пространства, заполненного туманом, в котором то здесь, то там, появлялись и тут же исчезали гладкие холодные поверхности зеркал. Ни потолка, ни пола, ни стен — все тонуло в серой мгле. Серой, а не черной, хотя ни одного источника света здесь не имелось. Несведущий чужак мог бы подумать, что это светится туман, но на самом деле блеклая серость являлась самой сутью магии Отражений, результатом смешения света солнца и ночной мглы из мира смертных.

Где-то вдалеке раздался яростный крик и звон бьющегося стекла.

Неркас.

Даже сейчас, со значительно опустевшим резервом, старый маг оставался очень силен. Все же он был единственным из известных Арону ныне живущих магов — Вечный, будучи призраком, не считался — достигшим восьмого уровня. У самого Арона все еще был шестой, так что прямая схватка с Неркасом для него равнялась самоубийству. Поэтому куда больше Арон рассчитывал на воздействие своих ловушек и на то, что страх Неркаса перед ним и растерянность перед незнакомой магией заставят его совершать ошибку за ошибкой.

Правда, Арон так и не смог узнать, почему Неркас его боялся. Почему тогда, много лет назад, Великий Маг сбежал от прямого с Ароном противостояния, бросив своих людей. И почему с тех пор он ни разу не выходил против Арона сам, лишь снова и снова посылал наемников.

Создавая третий слой магии, Арон взял за образец ту ловушку, в которую его поймал ныне покойный Драгос. Здесь, правда, возникла проблема, но к магии она не имела отношения. Проблема заключалась в том, что Неркас, приведший в ловушку Драгоса детей-Темных, явно знал то, как эта ловушка работала. Пришлось многое менять.

Вновь раздался крик, полный ярости, и вновь послышался звон разбитых зеркал.

Арон не знал, что именно Неркас в них видел. В отличие от ловушки Дракоса, в созданном им слое магии зеркала отражали мыслей того, кто в эти зеркала смотрел. И не обычные мысли, а те, которые сильнее всего тревожили смотрящего, казались ему самыми важными. Или отвратительными. Или страшными.

Светлый маг уничтожал зеркала, привычно используя для этого магию, похоже не замечая, как сильно каждый удар опустошает его резерв. Так работала одна из ловушек третьего слоя магии — любое заклинание, произнесенное здесь, требовало в десятки раз больше Силы, чем в реальности.

Арон призвал Тени, окружил ими себя, полностью слившись с серой мглой, и двинулся в ту сторону, откуда доносились звуки. Зеркала были лишь разминкой перед настоящей схваткой, но чем сильнее они вымотают Неркаса, тем лучше.

Арон не знал всех возможностей, которые Неркасу давал его уровень. Хотя власть над стихиями у Темных и Светлых магов проявлялась одинаково, другие аспекты отличались. Например, Арон до сих пор не выяснил, каким образом Неркас нарушил работу Врат в столице и ее окрестностях десять лет назад.

Звон разбитого стекла прозвучал в третий раз, но теперь так громко, словно Неркас решил уничтожить все зеркала в этом слое магии. А потом серая мгла растворилась во вспышке света.

Арон успел зажмуриться и заслониться рукой, а когда открыл глаза, увидел прежнюю серую мглу. Однако чутье подсказало, что призванный Неркасом Истинный Свет создал в слое реальности глубокую трещину. Еще пара подобных ударов, и они окажутся на прежнем месте, в бывшем «любовном гнездышке» Фейды. А убить Неркаса в мире смертных будет куда сложнее.

Значит, его следовало отвлечь.

В эррэ Арона хранились зачатки десятков заклинаний, пока что туманные и бесформенные. И каждый из этих туманных зачатков, раскрутившись, превратился в сеть и упал на Неркаса. Как Арон и ожидал, тому потребовалась лишь пара мгновений, чтобы их сжечь, но, обугленные, сети не исчезли, а растворились в серой мгле и стали новыми зеркалами, одновременно укрепив слой реальности.

Пока что Неркас вел себя предсказуемо, но как долго это продлится?

Все также скрытый в Тенях, Арон продолжал наблюдать за Неркасом. Вероятно, существовали заклинания, которые позволили бы Светлому магу Арона увидеть, но все внимание того вновь поглотили зеркала.

Потом лицо Неркаса исказилось страхом, и он прокричал что-то на незнакомом Арону языке. Пелена тумана вместе с зеркалами исчезла. И Тени Арона тоже куда-то делись. Теперь в этом слабо подсвеченном искаженном пространстве остались лишь они с Неркасом, висящие в пустоте. Или стоящие в пустоте, поскольку, несмотря на отсутствие видимого пола, Арон ощущал под ногами нечто твердое.

— Ты! — выдохнул Неркас. — Это все ты! Я знал, знал!

Лицо Светлого мага сейчас показалось Арону очень похожим на лицо Вечного, и только мгновение спустя он понял, почему. В глазах Неркаса светилась одержимость. Почти безумие. Но именно почти — сойди Неркас с ума по-настоящему, его воля не смогла бы удерживать Дар, и маг бы умер.

— Что знал? — миролюбиво поинтересовался Арон, аккуратно собирая в свое эррэ Нити, управляющие этим пространством. Нападать первым он не планировал. Сперва нужно было понять, сколько Силы осталось у Неркаса в резерве.

— Знал, что речь шла о тебе! Но твое пророчество не сбудется! Понял? Не сбудется!

Пророчество?!

Что еще за пророчество?

Или же Светлый маг решил вот так отвлечь внимание Арона, чтобы нанести внезапный удар? Что ж, у него почти получилось — от неожиданности Арон едва удержал в эррэ уже собранные Нити.

Но в эту игру можно было играть и вдвоем.

— Не тебе изменить то, что предначертано свыше, старик! — произнес Арон с пафосом, следя за реакцией Неркаса. Если тот придумал это «пророчество», то слова Арона его удивят или насмешат.

Но Неркас на слова Арон взревел, будто раненный зверь, а потом в его руке возникло пылающее копье, созданное из Истинного Света.

Копье это означало две вещи.

Первая — Силы в резерве Неркаса оставалось куда больше, чем Арон рассчитывал.

И вторая — защититься от этого оружия Темному магу было очень проблематично.

Арон выбросил в пространство перед собой все туманные заклинания, которые еще оставались в его эррэ, превращая их в дополнительные щиты, а потом воззвал к Тьме.

Обычно Тьма не любила эти искаженные пространства, созданные магией Отражений, но в этот раз она пришла без задержек. Более того, наполнила собой все его эррэ, а частью вылилась в пространство перед ним, сформировав подобие обычного щита, укрепленного на левой руке, и черного копья в правой — точной копии того оружия, которое сейчас летело в него.

Копье из Истинного Света ударилось о щит — и расплескалось солнечными брызгами, а потом будто впиталось в Тьму.

— Нет! — Неркас отчаянно замотал головой. — Нет, ты не можешь! Это фальшивое пророчество! Я не верю!

— Во что не веришь? — спросил Арон. Судя по поведению Неркаса, пророчество действительно существовало.

Быть героем пророчеств Арону еще не приходилось.

Но Неркас его вопроса будто не услышал. А может быть и действительно не услышал.

— Нет! — повторил он. — Не верю! Нет!

Ждать ответа дальше Арон не стал и метнул в Неркаса свое оружие. Оно было создано из Тьмы, такой же Истинной, как и Свет, но удар, нанесенный рукой мага шестого уровня, был по определению слабее, чем защита, поставленная магом восьмого.

Должен был быть слабее.

Но копье из Тьмы прошло сквозь все щиты Неркаса и пронзило его насквозь.

Неркас покачнулся. Но не упал и не выказал намерения умереть в ближайшее время. Значит, процесс стоило ускорить.

Арон шевельнул пальцами, открывая внутри третьего слоя магии еще одно пространство, и на Неркаса упал серебристый паук — точная копия Кузко, так славно погибшего совсем недавно. И еще один паук. И еще.

На самом деле они все были лишь отражениями Кузко, куда более слабыми. Но их было много, а Неркас ранен и ослаблен.

Арон слышал его крики под грудой шевелящихся тел и ног. Проклятия. А потом, среди проклятий, вновь упомянутое пророчество.

Потом наступил тишина, а вместе с ней ушла и опасность, которую Арон всегда ощущал исходящей от Неркаса.

Отражения Кузко растаяли, открыв тело Светлого мага. Сейчас было видно, что копье Тьмы прожгло дыру в центре его туловища. Любого другого Светлого такая дыра бы убила, но восьмой уровень сильно повышал живучесть. Сильно, но все же недостаточно.

Арон подошел ближе, разглядывая тело своего врага. Десять лет назад он поклялся убить Неркаса и, наконец, сделал это. Замечательный день, счастливый день — но даже его проклятый Светлый сумел омрачить.

Арон пнул мертвое тело в бок.

— О каком пророчестве ты говорил? А, старик? О каком таком бесовом пророчестве?

Неркас не ответил.

Мертвецы вообще редко отвечают на вопросы живых.