Дети империи

Глава 24. Люди и боги

Дипломатический корпус медленно продвигался сквозь принадлежащие империи земли. Невозможно передать словами то удивление, что появлялось на лицах встречных народов империи при виде странной процессии. Предвидя возможные трудности, солдаты консула посылали вперед гонцов, чтобы предупредить жителей о необычных гостях. Если бы не конвоирующие делегацию роя имперцы, беды было бы не миновать. Оказавшись в родных краях, Клетис старался впитать в себя каждую частичку окружающего его мира.

Дорогу им преградил величественный лес. Просторная столица дарнау, лишенная стен и привычных человеческому глазу домов, простиралась на несколько дней пути. Хранители природы не пускали в свой лес нежеланных гостей, но своих повелителей пропустить были обязаны. Прямо на глазах Итана массивные ветви неохотно расходились в стороны, открывая странникам дорогу. Свое гостеприимство лес распространял не на всех. Существам роя порой приходилось уворачиваться от лесных сил, стремящихся нанести им небольшой вред. Пару царапин от острых ветвей получил и Хорив.

Кэр чувствовал, как напряжена царица и ее верная тень Чаар-Тоа-Вал-Готэ. Должно быть, ненависть к дарнау передалась им от первой особи на каком-то генетическом уровне. Было видно, как трудно Чаар сдерживать своих сторонников от желания обратить раскинувшийся перед ними лес в прах. За все время пути им не показался ни один из хозяев этих мест. Открывающаяся тропа, судя по всему, нарочно вела путников в обход основных поселений.

К вечеру дорога выводила их на одну из малочисленных опушек, где уставшие странники могли наконец разбить лагерь. Когда на небе зажглись звезды, отряд Итана собрался у костра, но сам капитан не был настроен на душевную беседу. Он уже думал лечь спать, но по неясной причине его охватила тревога. В попытке успокоиться, он покинул свой шатер, чтобы немного пройтись. Аурлиец не заметил, как отошел слишком далеко от лагеря. Хруст ветки за его спиной заставил его обернуться и потянуться к мечу. Красная кожа ночной гостьи переливалась в свете лунных звезд.

— Я уже решил, что ты мертва, — с холодной злостью в голосе произнес аурлиец.

— В своих предположениях ты ушел не так далеко от истины. — Белиус приподняла одно из крыльев плаща, и Кэр увидел на ее животе глубокую рану.

Никто из тех, кого прежде видел Итан, не смог бы пережить подобного ранения. Тем более стоять на ногах и вести непринужденную беседу.

— Где ты была? Ты сказала, что я должен завладеть гримуаром, и исчезла, — тон аурлийца стал немного более теплым.

— Мне нужно, чтобы ты был там, где был. Все ведь окончилось хорошо. Рой теперь с вами, ты жив. Все это время я скрывала твое местоположение от эмиссара хаоса. — Белиус поморщилась от боли, и ее лапа невольно прикрыла рану на животе, словно это могло хоть как-то помочь.

— Могла хотя бы намекнуть, что все идет по плану! — Кэр вновь с трудом сдерживал подступающий к горлу гнев.

— Это было бы слишком рискованно. Каждая попытка контакта могла быть замечена, и тогда я бы не смогла тебя защитить. Каждый платит свою цену, человек. Я заплатила свою, ты свою. И неизвестно, кто из нас отдал больше. Нанесенная мне рана смертельна. Конец моего пути — лишь вопрос времени.

— Мне будет тебя не хватать. Не сказать, что мы стали друзьями, но я признателен, что ты была на нашей стороне, — окончательно смягчился Итан, понимая, что для демона Белиус, скорее всего, имеет уникальное чувство милосердия.

— Интересный способ выразить сочувствие. Думаю, это наша последняя встреча. У меня есть несколько прощальных даров, — усмехнулась демоница.

Итан удивленно поднял брови. Один из подарков демонов сейчас висел у него на груди, а другой согревал руку.

— Я нашла его, — хищная улыбка Белиус стала еще шире.

— Лотэйра?! — моментально встрепенулся Кэр.

Демоница подошла вплотную к собеседнику. Горящие огнем глаза, казалось, готовы были испепелить душу аурлийца. Ее не запятнанная кровью лапа легла на лоб Итана. Аурлиец вздрогнул. Все предыдущие прикосновения демонов предвещали ужасающие страдания. Однако в этот раз боли он не почувствовал.

Вместо этого его сознание взорвалось набором неимоверно быстро сменяющих друг друга картинок. Представший перед глазами калейдоскоп заставил его потерять равновесие и пошатнуться. Видение выкинуло его в реальность так же быстро, как и затянуло в свой омут.

Кэр приходил в себя, оперевшись рукой о дерево. Теперь он знал, где ему искать первородного.

— Спасибо, — прошептал глухим голосом аурлиец, после того как смог восстановить дыхание.

— Лотэйр опасный противник. Ты не должен идти к нему один. Вендэль уже в курсе его местонахождения и отправится вместе с тобой. Между тем я бы рекомендовала тебе взять с собой еще кого-нибудь. Не доверяю я этим первородным. Тем более когда речь идет об их семейных спорах.

— Чем ты займешь остаток отведенного тебе времени?

— Постараюсь выведать как можно больше информации о планах хаоса на ваш мир, — рассмеялась Белиус, но Итану показалось, что ее смех наполнен печалью.

— Что чувствует умирающий демон?

— То же, что и все. У меня есть прощальный подарок, — с этими словами она бросила Кэру небольшой сверток.

Когда аурлиец развернул его и поднял удивленные глаза, демона уже не было.

Итан не спешил вернуться к остальным. Стоило хорошенько все обдумать и возвратить утраченное спокойствие. Он слишком долго ждал встречи с Лотэйром, но, дождавшись, не мог совладать с охватившим его страхом. Ему предстояла схватка с покровителем всех воинов, населяющих этот мир, а Кэр никогда не страдал излишней самонадеянностью. Белиус советовала взять подмогу, но аурлиец не хотел обрекать на встречу с первородным никого из своих товарищей.

Вернувшись в лагерь, он все же решил провести последний вечер с друзьями и занял свое место у костра. Однако, как ни старался, он не мог сосредоточиться и следить за ходом беседы, что вели его друзья. Только поймав на себе внимательный взгляд мистера Норрингтона, он постарался вести себя, как ни в чем не бывало. Голос сидящего напротив Вендэля раздался в голове Итана, но аурлиец ждал его и оттого смог сохранить на лице маску спокойствия. Праотец сообщал, что выдвигаться надо уже этой ночью.

Уединившись в своей палатке, Итан зажег свечу и, окруженный теплом одинокого огонька, написал короткое письмо для тех, кого намеревался бросить в этом огромном мире. Дождавшись, когда все уснут, Кэр прокрался к палатке капитана Хольта. Аурлиец долго колебался, прежде чем принять решение, но, помня о данном Рэджинальду обещании, все же дотронулся до его плеча. Хольт моментально открыл глаза, словно вовсе и не спал. Столкнувшись с Итаном взглядом, он моментально понял причину своего ночного пробуждения.

— Время пришло, — все же негромко произнес Кэр, чтобы снять любые вопросы.

Стараясь не издавать лишнего шума, капитан быстро собрал все те немногие вещи, что у него были. Голос Вендэля возвестил о том, что праотец ждет их за лесной чертой. У стены из деревьев их ждал едва различимый в лунном свете силуэт. По мере приближения Итан смог разглядеть в нем Джонатана Норрингтона.

— Как-то нехорошо получается. Живем вместе, умираем врозь, — прошептал бывший убийца.

— Как ты узнал? — удивился Кэр.

— Прочитал в твоих глазах, когда ты вернулся из леса. Я слишком хорошо знаком со взглядом человека, готовящегося к смерти. Вы ведь идете за головой Лотэйра?

— В точку. Отпусти нас. Не стоит будить остальных, — капитан Хольт не стал скрывать план от старого друга.

— И не собирался. Я иду с вами, и даже не думайте отговаривать. Я единственный из вас, кто уже встречался с ним в бою. Вы отправляетесь на встречу с лучшим мечником этого мира. Вам потребуются мои умения. — Джонатан невольно коснулся крестообразного шрама на своей щеке.

— А Хорив? — спросил Кэр.

— Я научил его всему, что знал и умел сам. Если мы с вами выживем, я обязательно его найду. Другой вопрос, почему ты не взял с собой мистера Мерфи? Уж его-то навыки явно были бы не лишними, да и жизнь свою он точно не ценит так, как раньше, — печально ухмыльнулся убийца.

— Эйден мне больше не должен. У него теперь свой путь и единственная задача до конца жизни.

— Значит, нас всего лишь трое? — тяжело выдохнул бывший глава морских гвардейцев.

— Вендэль будет ждать нас у выхода из леса, — ответил Итан, не скрывая радости от участия праотца в предстоящем мероприятии.

— Это не может не радовать. При таком раскладе у нас даже, вероятно, есть шансы, — тихо рассмеялся мистер Норрингтон, и странники двинулись в путь.

Лес охотно расступился перед ними, стремясь поскорее прогнать из своих владений нежеланных гостей. К рассвету они выбрались из объятий природы, оказавшись у границы просторного поля. Вендэль сидел, скрестив ноги, и аурлийцам пришлось терпеливо дожидаться, когда первородный окончит свое путешествие.

— Демоница не соврала. Мой брат прячется среди северных гор, — неожиданно раздавшийся голос Вендэля испугал погруженных в тишину ожидания путников.

— Надо было одеваться потеплее, — ухмыльнулся Хольт.

Четверка странников начала свой долгий путь через земли империи. Вместо того, чтобы свернуть на запад по тракту, ведущему в сторону Корпакса, они устремились на север. Обнаружившие утром их отсутствие товарищи прошли через все стадии принятия этой новости. Тяжелее всех пришлось Хориву. Вот теперь, лишившись наставника, заменившего ему отца, он испытал истинное чувство природного страха. Мало того, что по всем ощущениям следовало, что он превращается в монстра, так он теперь к тому же остался совсем один.

Грин был вне себя от злости из-за того, что Хольт не взял его с собой. Ингрид пыталась его успокоить, но все ее попытки были тщетны. Дункан сжимал в руке оставленное Итаном письмо, все еще не веря в то, что друзья могли их бросить. Эйден и Клетис отнеслись к произошедшему с холодным равнодушием. Имперец расстроился, что утратил важное орудие против борьбы с хаосом, но за время общих странствий он неплохо узнал Итана и верил, что тот не исчезнет без следа. Если аурлиец все еще будет жив, он обязательно придет на помощь, и тогда, чтобы спасти свою империю, Клетис выжмет из него все силы до последней капли.

Га-либ был единственным, кто не проявил вообще никаких эмоций. Привычная маска спокойствия на его лице только лишний раз раздражала Дункана Грина. В оставленном друзьям письме Кэр просил прощения за то, что все сложилось именно так, как сложилось. Хориву он поручил доставить прах Сварна в святилище древних и захоронить рядом с могилой Белозара. Молодой утларг сразу признался остальным, что выполнить последний приказ капитана не сможет. Он уже решил для себя, что никогда не вернется в Аурлию. По крайне мере до тех пор, пока остается монстром. Успокоившийся Грин пообещал выполнить просьбу Итана. После долгих рассуждений значительно поредевший отряд решил не разделяться, пока не прибудет в столицу.

Четверка тем временем продолжала свой путь. В одном из городов лантов им удалось раздобыть транспорт. Выносливые апрумы терпеливо тащили телегу по направлению к северу. По мере приближения к цели становилось все холоднее и холоднее. Небольшая деревня ялгов позволила им обзавестись теплыми одеяниями.

Около подножия им пришлось оставить телегу, так как узкие тропы явно не были приспособлены для неповоротливых апрумов. Чем глубже они погружались в царство скал, тем сильнее пробирал мороз. В какой-то момент с пронизывающим ветром перестали справляться даже накидки из шкуры ялгов.

— Не думал, что когда-нибудь буду скучать по испепеляющему солнцу пустыни, — произнес в один из дней капитан Хольт.

Вечером Вендэль покидал свое тело, чтобы разведать дорогу на ближайший день пути. Несмотря на это, путь оказался тяжелым даже для людей, прошедших через небывалые испытания. Для ночлега старались искать пещеры, чтобы хоть как-то скрыться от проникающего прямо под кожу ветра. По ночам аурлийцы прижимались друг к другу в попытках согреться.

Кэр не мог с полной уверенностью утверждать, что, не будь с ними Вендэля, они смогли бы осилить этот путь. Сильнейшие потоки ветра несколько раз чуть не скинули аурлийцев в пропасть. Один из порывов едва не лишил Итана жизни. Не удержавшись на склоне, он повалился вниз. Если бы не молниеносная реакция Джонатана и протянутая им рука, аурлийца наверняка ждала бы печальная участь.

Итан смотрел на своих товарищей и вспоминал, как когда-то давно, в прошлой жизни, они были для него недосягаемыми кумирами, а сейчас оба шли за ним. Кэр боялся признаться себе в собственной слабости, но был рад, что в этот трудный час не оказался один. В одиночку он никогда бы не смог преодолеть проделанный ими путь. Даже если бы ему суждено было выжить, он непременно потерял бы рассудок.

— Вы позаботитесь о моей семье? — спросил он в один из вечеров, опуская условие, при котором эта услуга потребуется.

Оба воина молчаливо кивнули. Никто не собирался разуверять аурлийца в степени опасности их предприятия. Кроме того что у Хольта, что у Джонатана семей не было. Дома их никто не ждал. Разве что хозяин таверны «Приют моряка», потерявший значительную часть постоянной прибыли с отплытием капитана.

За время долгих странствий по пустыне все они успели отрастить бороды и сейчас были благодарны за это судьбе. В нынешних условиях не было лишним абсолютно ничего, что могло бы даровать дополнительное тепло. Волосы быстро покрывались льдом и оттаивали только во время вечернего привала. Снегопад порой был настолько силен, что Кэр с трудом различал идущего впереди Вендэля. Ноги постоянно проваливались в сугробы по колено, а то и по пояс. Хотелось бросить все и просто нырнуть в объятия снега, но, помня о своей миссии, путники раз за разом заставляли себя переставлять ноги.

Видя истощение своих путников, праотец сжалился и изменил маршрут. Пусть выбранный изначально путь и был кратчайшим, но какой смысл в выигранном времени, если они предстанут перед Лотэйром подобно живым мертвецам? Пришлось даже немного вернуться назад и взять курс немного западнее, чтобы аурлийцы смогли стать свидетелями спрятанного среди суровых скал чуда.

Покрытый толстым слоем снега широкий каменный мост был перекинут через бездонное ущелье и вел к высеченному в горной породе городу. По всей его длине виднелись лишившиеся своих статуй постаменты. Каменные ворота были закрыты, но прямо в середине имелось огромное отверстие. Судя по облику повреждений, их пробили тараном.

— Народ гномов был богат на великих мастеров. До сих пор никто из ныне живущих не может сравниться с ними в мастерстве выплавки металлов, обработке камня или инженерии. Даже спустя годы после того, как гномы ушли в историю, имперцы так и не смогли разобраться в механизме открывания их врат, — печально произнес Вендэль, останавливаясь у входа.

— Что с ними произошло? — спросил мистер Норрингтон, посильнее натягивая капюшон.

— Мы слишком поздно заметили исходящую угрозу. Равнодушно смотрели, как империя подчиняет себе другие пришлые народы. Когда они обернули свой меч против первых народов, в мире осталось уже не так много тех, кто готов был бы бросить империи ответный вызов, — голос Вендэля звучал в головах, чтобы срывающиеся потоки ветра не могли приглушить его естественную речь.

— Гномы стали первыми, — негромко произнес Кэр, вспоминая рассказ Лазара об истории прошедших тысячелетий.

— Будущие имперцы начали свой путь среди этих скал. Именно гномы помогли им не умереть в столь суровых краях. Пришлый народ стал гостем хозяев этих мест и был прекрасно осведомлен о тех богатствах, что таили великие мастера в своих сокровищницах. Нет ничего удивительного, что после их возвышения первой жертвой стали именно гномы.

— Может, мы продолжим наш разговор внутри? В отличие от тебя, мы чувствуем, как покрываются льдом наши кости, — громко сказал Хольт, стараясь перекричать очередной порыв ветра.

— Простите, порой я забываю о слабостях человеческого тела. Только ничего не трогайте. Имперцы верят, что жрецы гномов прокляли это место незадолго до падения их царства.

— И это правда? — спросил Хольт, но Итан уже сделал шаг вперед.

— Кто знает. Гномы, без сомнения, черпали магические силы из частиц порядка, оставленных Гаетейн в самой плоти этого мира, но я не уверен в том, что столь чистая энергия могла быть преобразована в проклятие. После падения гномов их города заполонили мародеры, большинство из которых вскоре начали погибать при необычных обстоятельствах. Оттуда и поползли слухи.

Итан пересек черту проема и первым оказался под каменными сводами. Сейчас его куда больше волновал пронизывающий тело холод, чем, вполне возможно, просто-напросто выдуманное суеверными говорунами проклятия.

— Объединенная армия старшего и первых народов столкнулась с империей и проиграла. Мы отступили, а гномы остались один на один с готовым растерзать их зверем. Много лет они выдерживали осаду, но несколько гномов, надеявшихся получить жизнь в обмен на свое предательство, выдали местоположение потайных ходов, через которые в город поступало продовольствие. После этого судьба великого царства была предрешена. Истощенные, они пошли на прорыв, но были жестоко перебиты. — Праотец поднял руку, и над его ладонью материализовалась сфера, осветившая окружающий странников мрак.

— Почему мы не встретили на своем пути их останков? — спросил мистер Норрингтон.

— В то время имперцы надеялись превратить этот город в один из своих бастионов, и заваленные трупами улицы не совсем входили в их планы. Они снесли все тела к тому мосту, что мы только что пересекли. Сняли все ценное, что оставалось на вчерашних защитниках, и сбросили их в пропасть.

— Что насчет проклятия? То, что убило мародеров, не коснулось, по сути, тех же самых воров, но облаченных в доспехи легионеров? — усмехнулся Хольт двойственности проклятия, которое он уже считал выдуманным.

— Тогда о нем еще не знали. Император не слишком серьезно отнесся к зарождающимся слухам, но, когда неожиданно умер его ближайший консул, предпочел не рисковать. Все украденное было переплавлено в… Впрочем, вы сами скоро все увидите, — не стал договаривать первородный.

Хоть Итан и сожалел о гибели одного из первых народов, в данный момент история и проклятие интересовали его в последнюю очередь. Здесь было тепло, и он чувствовал всю боль оттаивающих от окоченения костей. Место, где они оказались, было лишь преддверием городских врат, но даже тут было куда лучше, чем на улице.

— Город заброшен? — вновь заговорил Джонатан, сняв перчатку и приложив руку к стене.

— Да, здесь даже насекомые теперь не живут, — успокоил убийцу Вендэль.

— Тогда почему камень теплый? — уточнил мистер Норрингтон, демонстрируя остальным порозовевшую от нагрева ладонь.

— Вы крайне наблюдательны. Это действительно так. Когда мы сотворили гномов, их анатомия изначально была выстроена под те задачи, которые, как планировалось, они будут выполнять в будущем. К тому же, дабы избежать возможных конфликтов между первыми народами, мы нарочно разделили места их обитания. Так в сознание эльфов была внедрена любовь к лесам, орков — к просторам. Что же касается гномов, мы заставили их верить, что в недрах земли скрывается сердце богини Гаетейн. Оттого любой гном стремился оказаться под землей, поближе к ее теплу.

— Но исходящее от камня тепло не ее? — вновь ухмыльнулся Хольт.

— Разумеется. Богиня стоит над порядком и хаосом, из которого соткан наш мир. К тому же Гаетейн не имеет ничего общего с теми сущностями, что вам довелось встречать. Предполагаю, что у нее нет сердца в привычном для нас понимании.

— Так кто тогда греет камень? — не сдавался Рэджинальд.

— Я уже сказал, что тела гномов создавались наиболее удобными для их будущей работы. Низкий рост, позволяющий легко продвигаться по тоннелям, крепкие мышцы, способные выдержать тяжелые нагрузки. Но помимо этого, мы сделали температуру их тел значительно выше, чем у всех других созданных нами народов. Способность легко переносить жар кузни, спускаться в самые глубокие недра. Для всего этого удобнее было обладать горячей кровью.

Итан чувствовал, как к его телу возвращается утраченная подвижность. Он с опаской поглядывал на завывающую за дырой в воротах метель, надеясь, что не встретится с ней снова хотя бы несколько ближайших дней.

— Когда семья гномов теряла одного из своих близких, родственники хоронили его прямо в стенах своего дома. Даже после смерти их обладателя кости этих низкорослых кудесников сохраняют свое тепло. Поколение за поколением гномов оказывались замурованными в камне, пока наконец весь город не стал дышать их теплом.

Капитан Хольт слегка передернул плечами. Даже после всех испытаний холодом он не был уверен в том, что предпочел бы жить в городе, решившим проблему морозов таким образом. Вендэль повел их дальше. Узкий лабиринт, служащий дополнительной защитой для городских врат, вывел их на главную площадь столицы. Своды пещеры были здесь куда выше тех, которые довелось наблюдать Итану в Камграде. Высокие колонны уходили вверх, где их навершия буквально тонули во мраке.

Вендэль провел свободной рукой над сферой, и излучаемый ею свет стал в разы сильнее. Открывшееся пространство казалось пугающе пустым. Здесь действительно не оказалось ни одного скелета, а изрезанные колонны остались последним свидетельством последнего боя гномов за свою жизнь. Миновав первый зал, путники вышли к поражающему воображение мосту, ведущему через очередное ущелье. Крепкая конструкция держалась на высеченных в скалах гномьих статуях. Четыре воина, по два с каждой стороны, держали вытянутые мечи, острия которых касались друг друга, соединяя южную и северную стороны обрыва.

Следующий зал имел форму окружности и был самым просторным из тех, что Итан успел сегодня увидеть. По всему периметру стояли статуи колоссальных размеров. Самый низкий из них, должно быть, был вровень с главной колокольней Корквила. В глаза сразу бросались сковывающие этих исполинов цепи. Они казались чужеродными и грубыми для столь изящного места.

— Цари гномов. В этих лицах запечатлена вся история некогда великого народа. Эти цепи империя создала из доспехов и мечей защитников города, а затем заковала их правителей в назидание тем, кто посмеет бросить ей вызов, — объяснил первородный.

Подойдя к центру зала, аурлийцы оказались у края бездонной пропасти. Тяжелая монолитная конструкция, выполненная из металла, уходила глубоко вниз.

— Возможно, мы с братьями немного переусердствовали в своем стремлении поселить в сознании гномов одну конкретную мысль. Многие из них не видели иного смысла своего существования, кроме того чтобы достигнуть сердца Гаетейн. Столетиями они совершенствовали этот буровой механизм, но так и не успели достичь искомого.

Вендэль повел их дальше, где путники наконец смогли полюбоваться на обычные жилые кварталы. В одном из заброшенных домов они остановились на ночлег. Несмотря на преобладающий повсюду камень, жилища гномов казались вполне уютными. Наблюдая за первой за долгое время трапезой с использованием стола, первородный пристально всматривался в лица сидящих за ним людей.

— У вас ведь есть вопрос, который вы давно хотите мне задать? — нарушил он тишину.

Капитан Хольт и Итан моментально переглянулись. Праотец был прав. Далеко не раз они поднимали эту тему в своих разговорах с тех пор, как впервые встретились с младшим из братьев.

— Для чего ты нас создал? — наконец обратил свой вопрос к адресату Кэр.

— Всему причина то, что, в отличие от своих братьев, я понимал, что мы обречены, едва ноги пришлых народов впервые коснулись нашей земли. У них было то, чего были лишены эльфы, старший народ, да и мы с братьями. Они были смертны. Прогресс требует обновления. Мудрые старцы должны уступать место молодости и ее стремлению ко всему новому. Вы видели жителей Долины. Их быт, одежды, культура не менялись уже много тысяч лет. Они превратились в живой памятник ушедших эпох.

Итан немного выдохнул, осознав, что первородный начал издалека и у аурлийца будет время, чтобы эмоционально подготовиться к тому моменту, когда повествование дойдет до своей сути.

— У меня есть мечта. Я хочу вырваться за пределы этого мира и занять свое место рядом с Гаетейн. Множество жизней я искал способ стать сильнее, пока не понял, что, опираясь лишь на порядок, цели своей я не достигну. Путешествуя, я встретил один из пришлых народов, что оставался незаметным для взора праотцов. В этих варварах островов я увидел скрытую силу. Их вера принимала вполне осязаемую на астральном уровне форму. Проблема была в том, что прикоснуться к ней мог лишь источник, вдохновивший ее на существование. — Свечение призванной праотцом сферы, парящей прямо над столом, отражалось в его глазах.

Кэром невольно овладел трепет. Он в общих чертах уже был знаком с этой историей, но услышать ее лично от автора замысла было сродни встречи с богом.

— После обнаружения нового источника силы мне оставалось только подобрать способ, позволивший этой силой воспользоваться. Для этого мне потребовались вы. Взяв под контроль одно из южных племен утларгов, я начал свой эксперимент. Разумеется, мне хотелось получить наибольшее количество энергии, используя кратчайший путь. Я слегка скорректировал строение организма утларгов, в разы увеличив репродуктивную способность нового вида.

Итану не нравилось то, как говорит Вендэль, но он впервые видел праотца таким увлеченным. Словно первородный вновь оказался в том времени, когда только брался за свой эксперимент.

— Сперва я создал идеальных послушных и покладистых рабов, но быстро понял, что без свободы воли нет и той силы, что скрывается в ваших душах. Я просто выпустил ваших предков в открытый мир и принялся наблюдать за их развитием. Став для них богом, я был тем, вокруг кого они могли сплотиться перед лицом опасностей, что таило в себе все окружающее. Как водится, сильнейший сьел слабого и время утларгов ушло.

Хольт поморщился. Ему не нравилось ощущать себя и всю цепочку своих предков лишь набором отмычек, которыми заигравшееся в бога существо пыталось вскрыть сундук с источником силы.

— Это было взаимовыгодным сотрудничеством. Я подарил вам возможность увидеть оставленный Гаетейн свет. Защищал вас, но при этом не лишал свободы выбора. В ответ я лишь черпал скрытую в вас силу и делал это так, что вы этого даже не чувствовали. Для меня вы были не просто сырьем. Я мог сделать вас вечноживущими, но предпочел отвести вам самый непродолжительный из сроков, и посмотрите, что из этого вышло! За короткий срок вы развились не хуже тех, кто потратил на это бесчисленное количество тысячелетий. Я поставил на вас и все еще верю, что когда-то хозяевами этого мира станете именно вы, — ответил на его реакцию Вендэль.

— Чертовски приятно, — саркастически усмехнулся Джонатан.

— Жаль, что мы разрушили твою мечту. Церковь Создателя уже вовсе не так сильна, как прежде, — полузлорадно высказался Хольт.

— Это еще не конец. У меня есть все время мира, чтобы добиться своей цели, — сдержанно улыбнулся Вендэль.

На этом разговор подошел к концу. Следующие несколько дней странники двигались сквозь катакомбы некогда великого города. Часто им приходилось спускаться на несколько уровней ниже, чтобы затем снова подняться вверх. Наконец Итан ощутил, как его лица коснулся холодный ветер завывающей неподалеку метели. Прежде чем покинуть теплое убежище, аурлийцы в последний раз переглянулись.

Через полчаса Кэр уже начал скучать по городу гномов. Несколько раз путники становились свидетелями того, как с соседних пиков сходили лавины. Оружие отягощало путь. Клинки замерзали в ножнах. Здесь, когда весь мир оказался под их ногами, не было абсолютно ничего, даже ветра. Даже Башня Бури, окажись она рядом, могла показаться просто детской игрушкой. Вендэль старался подбодрить остальных, уверяя, что осталось совсем немного.

Лотэйр ощутил скорое приближение своего брата и, судя по всему, больше не намерен был убегать. Первородный терпеливо дожидался собравшихся бросить ему смертельный вызов гостей возле обжитой им пещеры.

— Добрый вечер, господа! Рад, что вы наконец добрались. Одиночество мне порядком осточертело. — Лотэйр предстал перед ними без оружия и в легких, не подходящих этим суровым местам одеждах.

— Мог бы проявить вежливость и пойти гостям навстречу, — прохрипел Хольт немного простуженным голосом.

— Хотел убедиться, что противник достоин моего внимания. — Взгляд праотца задержался на лице мистера Норрингтона.

Завидев крестообразный шрам на его щеке, Лотэйр не сдержал одобрительной улыбки. Джонатан почтительно склонил голову, давая понять, что питает к своему предстоящему противнику глубокое уважение.

— Здравствуй, брат! — Вендэль вышел вперед, и Итану показалось, что в глазах первого из праотцов засверкало пламя.

— Слышал, ты примирил рой с империей. Как тебе удалось уговорить Сэйн? — Лотэйр демонстративно похлопал в ладоши.

— Для этого пришлось ее убить, — в голосе младшего промелькнула боль.

С лица старшего брата тоже исчезла гримаса злорадства. Все трое братьев искренне любили свое первое творение и жалели, что допустили ее падение.

— Значит, так было нужно. Бедная Сэйн, она могла прожить рядом со мной долгую и счастливую жизнь. Случись подобное, и возможно, я сам был бы другим.

— Не думал, что мой брат может быть настолько жалок. Он теперь даже позволяет себе оправдывать свои поступки, используя сослагательное наклонение, когда дело касается прошлого, — печально ответил Вендэль.

— Ты всегда пытался ставить себя выше других. Знаешь, в чем твоя беда? В своих мыслях ты часто уходишь слишком далеко, в то время как текущая реальность выскальзывает из твоих рук. Порой все гораздо проще, чем ты себе рисуешь, — в интонацию Лотэйра снова вплелось злорадство.

— Будь с нами. Еще не поздно. У нас есть шанс остановить хаос. Я верю, что наш мир еще сможет выстоять. — Вендэль сделал еще шаг вперед, и на лице отступника появилась легкая улыбка.

— Мое мнение не изменилось. Этот мир заслужил свою участь. Даже огонь хаоса окажется небольшой платой за те ошибки, что были совершены. Не трать свои силы, брат. Не будем затягивать. Вы пришли за гримуаром? Вот он. Осталось только подойти и взять, — с этими словами Лотэйр развернул лежавший рядом с ним сверток, выставляя на обозрение драгоценную книгу.

— Отдай ее мне! Зачем тебе все это? Ты ведь можешь спасти сотни тысяч жизней, — не удержался Итан.

— Вот же она. Лежит в десяти шагах от вас. Придите и возьмите, — повторил Лотэйр и снял висевшие у входа в пещеру клинки.

— Ты не оставляешь нам выбора. — Вендэль отцепил висевший на поясе меч.

— Брат, брат, брат… Я начинаю сомневаться в твоей хваленой мудрости все больше и больше. Честно говоря, я был уверен, что дважды ты в одну и туже ловушку не попадешься. Впрочем, судя по тому, как повернулась история, я всегда переоценивал вас с Лазаром.

Вендэль побледнел и рванулся вперед. Снег под его ногами озарился красным мерцанием. Вспыхнувшие тонкие линии заставили растаять покрывший их снег. Первородный не успел. Барьер возник перед ним за секунду до желанного спасения. Вендэль был вне себя от ярости и в первую очередь корил себя за совершенную оплошность.

— Это мерзко, Лотэйр! Как ты смеешь осквернять язык богини?! — в голосе праотца чувствовалось искреннее отвращение.

— Пусть и так, но кто теперь осудит меня за мои поступки? Сперва я расправлюсь с твоими творениями прямо у тебя на глазах. После этого мы сможем поговорить, как в старые добрые времена, — Лотэйр позволил себе ехидный смешок.

Мистер Норрингтон первым обнажил висевшие на поясе клинки. С момента последней встречи с первородным он жил в ожидании этого часа. Кэр и Хольт сжимали в руках по мечу и кинжалу.

— Вам не понравится то, что сейчас произойдет. Обещаю… — оскалился первородый.

— Ты и мир обещался защищать. Грош цена твоим обещаниям, — дерзко отозвался капитан Хольт.

— Ты будешь первым, — Лотэйр указал пальцем на Рэджинальда.

— Только если ты будешь вторым, — так же уверенно ответил аурлиец.

Трое воинов были полны решимости. Они прошли через все мучения не для того, чтобы проиграть в самый кульминационный момент. Шаг за шагом аурлийцы приближались к опасному врагу. Лотэйр пренебрежительно насвистывал какую-то мелодию. Троица взяла отступника в полукольцо.

Джонатан был первым, кто рискнул сделать выпад. Убийце пришлось немедленно отступить, чтобы не попасть под второй меч первородного. Пользуясь моментом, с фланга ударил Хольт, но реакция Лотэйра была подобна молнии. Сталь ударилась о сталь, а голова капитана едва не слетела с плеч. Кэр метнул кинжал, но тело отступника не задерживалось на одном месте подолгу.

Аурлийцы предприняли еще несколько попыток, но быстро поняли, что им не победить. По крайней мере, используя лишь свои силы. Дождавшись момента, когда Лотэйр на секунду откроется, Итан сконцентрировался на силе хаоса. Мощный поток, вырвавшийся из скрывающегося в освободившейся ладони артефакта, попал прямиком в цель.

Первородного сильно отбросило назад. Спина праотца ощутимо врезалась в скалу, долгое время служившую ему домом. На холодный снег упали первые капли горячей крови. Лотэйр утер стекающую из уголка губ кровь рукавом своей потрепанной рубахи. Сам Кэр испытал невероятную боль. Настолько сильную, что та вынудила его упасть на колени. Аурлиец закашлялся и почувствовал привкус железа во рту. Он отчетливо ощущал, как скверна распространяется вверх по руке, захватывая его плоть.

— Я предлагал честный бой. Шутки в сторону, господа, — отступник поднялся и уверенно пошел на Итана Кэрила.

Хольт и Норрингтон встали у него на пути. Удар хаоса ослабил первородного, но тот все еще оставался покровителем воинов этого мира. Рэджинальду показалось, что противник уже не так грозен, и аурлиец тут же поплатился за это глубоким порезом на плече.

Откашлявшись, Кэр нашел в себе силы подняться. Бой продолжался. Клинки Лотэйра мелькали так, что его враги не всегда успевали уследить за ходом их движения. Первым под их удары попал Хольт. Одно лезвие провело по его ноге, острие другого вошло в живот. Капитан повалился в снег.

Его жертва дала остальным шанс нанести удар. Мистер Норрингтон моментально подскочил и заставил первородного разорвать дистанцию. В пылу боя Лотэйр не заметил, как оказался слишком близко к призрачной тюрьме своего брата. Вендэль сделал выпад в направлении спины отступника. Благо барьер сдерживал лишь существ из плоти и крови. Меч погрузился в спину старшего из братьев, исчезнув из виду не меньше чем на пять сантиметров.

Лотэйр взревел и снова отпрыгнул. Почувствовав надежду, Кэр рванулся вперед. Ему действительно удалось достать отступника. Первородный потерял один из своих мечей, но и аурлиец не ушел безнаказанным. Клинок вошел ему в грудь в опасной близости от сердца. Итан почувствовал, как ослабли его руки. Его собственный меч упал в снег, а через секунду упал и сам аурлиец.

Уровень адреналина спадал, и становилось холодно. Даже холоднее, чем можно было ожидать на пике северных гор. Кэр понимал, что умирает. Веки казались необыкновенно тяжелыми. Итан коснулся груди, и его собственная кровь обожгла его руку подобно раскаленному металлу. Перчатка с дорогими напоминаниями о семье была в снегу, растопить который сейчас могла только его собственная кровь.

Мистер Норрингтон почувствовал, что теряет контроль. Охватившая его ярость придала ему силы и скорости. Лишившийся одного из мечей, Лотэйр был уже не так грозен. Джонатан теснил первородного прямо к той самой скале, где тот провел последний год жизни. Отступая, владелец гримуара был слишком поглощен обороной, и лежавший на его пути Хольт воткнул кинжал в ногу противника. Тот пнул его сапогом в лицо, как надоедливую шавку.

Меч Джонатана, который он сжимал в правой руке, переломился в середине под давлением более крепкого клинка, но опытного убийцу было уже не остановить. Аурлиец заставил противника прижаться к стене. На секунду ему показалось, что он может победить. Пускать в свои мысли такой эфемерное понятие, как надежда, было ошибкой. Моряк открылся, и Лотэйр одним взмахом отсек ему левую кисть. Рука, сжимающая меч, отлетела в сторону.

Превратив боль в силу, Джонатан несколько раз ударил лбом в лицо отступника. О боли опытный убийца подумает потом. Обоим глаза застилала кровь. Клинок Лотэйра не позволял ему нанести удар в столь тесном бою. Обломок меча аурлийца, напротив, подходил для этого как нельзя кстати. Кэр смотрел на противостояние двух великих воинов и боролся с непреодолимым желанием закрыть глаза. Он посмотрел на Рэджинальда, но тот был без сознания, а может, уже и мертв. Итан постарался ползти в сторону заветной книги. Однако ему не удалось даже перевернуться на живот.

Тем временем где-то очень далеко, на подходе к столице империи, Хорив больше не мог сдерживаться. Дождавшись привала, он отошел в лес. По всему телу шел нестерпимый зуд. Оказавшись у лесного озера, он склонился над водной гладью, изучая собственное отражение. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы рядом был мудрый наставник, способный найти нужные слова. Еще никогда прежде утларг не чувствовал себя таким одиноким.

Сломанный меч вошел под ребра отступника. Лотэйр схватил обрубок руки Джонатана, заставив того взреветь от болевого шока и сделать шаг назад. Клинок первородного пробил мистера Норрингтона насквозь. Кэр закрыл глаза. Они проиграли. Аурлиец тем временем не торопился сдаваться. Он вновь сделал шаг навстречу, насаживаясь на меч еще сильнее. Безоружная ладонь легла на лицо Лотэйра, а пальцы стали давить на глаза.

Хорив почесал щеку. Кожа сходила по линиям, очерченным его пальцами. Борозды открывали его новый покров. Более плотный, грубый, с желтоватым оттенком. Оценив содеянное, юноша понял, что отступать ему больше некуда и снова вцепился в собственное лицо.

Отступник потратил слишком много времени, безуспешно пытаясь выхватить меч. По его щекам покатились кровавые слезы, а поляну огласил крик, заставивший Кэра вновь открыть глаза. Первородный оттолкнул от себя аурлийца. Джонатан стоял пошатываясь, больше не в силах сделать и шага. Лотэйр вытянул из своей плоти обрубок клинка. Вытянув руку вперед, он на ощупь поймал ворот рубахи аурлийца и вогнал холодную сталь в сердце противника.

Древний получал небывалое удовольствие, слой за слоем сдирая с себя собственную плоть. Он слишком долго сдерживался, и награда приносила настоящее чувство эйфории. Хорив схватился за волосы и, потянув, сорвал их клочья вместе со скальпом

Джонатан Норрингтон упал в снег, заставляя его хлопья подняться вверх, подобно перьям ангелов. Сердце его сделало несколько последних ударов, позволяя ему насладиться красивым небом борющегося за свое выживание мира.

Отражение в озере говорило о том, что преображение окончено. В желтом лице все еще можно было угадать черты молодого утларга. Глаза теперь светились даже несмотря на то, что до захода солнца было еще далеко. На поверхности озерной глади плавали ошметки кожи. Несколько упавших вниз слез заставили пойти по воде круги. В голове раздался женский голос, дающий обещание, что древний больше никогда не будет один.

Лотэйр продолжал кричать от боли. Глаз в его глазницах уже было не различить. Отступник ходил по кругу и втыкал меч в снег, надеясь добить оставшихся врагов. Первородный медленно, но уверенно двигался в сторону Кэра. Аурлиец предпринял еще одну попытку ползти, но вновь безуспешно.

— Я здесь, ублюдок, — услышал он сквозь пелену предсмертного тумана голос Хольта.

Услышав звук, отступник развернулся и направился в сторону его источника. Рэджинальду удалось подняться. Спотыкаясь об уплотнившийся снег, он шел навстречу убийце своего друга. На окружавшей их поляне уже было больше красных, нежели белых цветов. Хольт перехватил руку ослепшего воина и со всей силы вогнал меч в его живот. Клинок Лотэйра в последний раз провел по ребрам аурлийца. Под тяжестью ослабшего тела ему пришлось упасть на колени. Капитан не переставал наносить удары, пока не убедился, что его противник не дышит.

Лотэйр, повелитель воинов, старший из первородных и первый из праотцов умер, положив голову на плечо своего убийцы. Его пустые глазницы были направлены в сторону младшего брата. Хольт отбросил врага в сторону и сам повалился в снег. Аурлийцу очень хотелось уснуть прямо здесь. Ощущение было схоже со ставшим для него привычным чувством глубокого опьянения. Запрокинув голову, он увидел лежащего Кэра и вспомнил, что умирать ему еще пока рано.

Превозмогая себя, капитан Хольт пополз в сторону товарища. Невероятных усилий стоило ему взвалить на себя тело друга и ползком продолжить путь в сторону заветного артефакта.

— Потерпи, старина. Осталось совсем чуть-чуть, — Кэр слышал голос из потустороннего мира.

Рэджинальд сжимал окровавленные зубы, ругался, пускал слюни, но тащил тело вперед. Ему слышался голос Вендэля, но разобрать слов он не мог. Добравшись до скалы, он закинул руку и схватил сверток. Легендарная реликвия оказалась запятнана его кровью. Хольт распахнул книгу над Кэром и тут же выругался. Он не мог разобрать ни единого символа.

— Сотри линии! Только я смогу ее прочесть! — наконец разобрал он голос первородного в своей голове.

Аурлиец запрокинул голову и издал нечеловеческий крик. Скинув с себя Кэра и оставив книгу, он перевернулся на живот, из которого текла кровь. Запуская посиневшие пальцы в снег, он продолжал ползти вперед, оставляя за собой кровавый след. Все окружающее потемнело в глазах капитана. Сделав последнее усилие, ауриец добрался до светящихся символов и стер их, проведя окровавленной ладонью. Барьер исчез вместе с сознанием капитана Хольта.

Вендэль хладнокровно перешагнул через своего спасителя, чтобы поскорее успеть к гримуару. Взгляд Кэра уже не успевал за событиями. Изображение шло кадрами, сменяющими друг друга со значительными задержками. Вот над ним возникло лицо Вендэля. Слова, произнесенные на неизвестном языке. Итан Кэрил закрыл глаза, сердце замедлилось, и он уже не чувствовал его стук. Даже через закрытые веки аурлиец ощутил, как его окружил столб света, уходящий далеко в небо.