Дети империи

Глава 4. Проторенная дорога

Подгоняемый попутным ветром корабль достаточно быстро вернулся в Корквил. Несмотря на свалившийся на него груз ответственности, первым делом Итан направился в сторону своего дома. Пока он шел вдоль заросшего подсолнухами поля, его голову не покидала мысль о том, как он переживет столь долгую разлуку с семьей, ведь даже это небольшое путешествие оказалось для него невыносимо тяжким.

Компанию ему составлял молчаливый Эйден Мерфи. Во время плавания дуэлянт поблагодарил своего спасителя, пообещав, что его меч отныне принадлежит мистеру Кэрилу. Заметив охватившие Кэра чувства, последний из рода Мерфи проявил деликатность, отказавшись стать гостем его поместья, чтобы у Итана была возможность попрощаться с семьей без посторонних.

Увидев мужа, Сирин с разбега бросилась ему на шею. Артур Кэрил безмятежно спал в изготовленной Кэром люльке, перенесенной на крыльцо его дома. Первый вопрос древней был предсказуем и потому в озвучивании не нуждался.

— Уильям отказал в моей просьбе. Армия Аурлии остается на континенте, — произнес Итан так, словно выносил самому себе смертный приговор.

Сирин моментально помрачнела, несмотря на то что новость не стала для нее большим сюрпризом. Все же она до последнего надеялась на какое-то чудо. Отказ короля означал, что ее возлюбленный, скорее всего, отправляется на верную смерть.

— Есть и хорошие новости. Джонатан и Хорив вызвались участвовать в нашей новой авантюре. Они будут приглядывать за мной, — улыбнулся аурлиец, пытаясь хоть немного успокоить жену.

— Кларк уже подготовил корабль и набрал команду. От желающих не было отбоя, но он лично занимался их отбором и назначал только лучших. — Рука Сирин легла на грудь Итана и в попытке унять дрожь разглаживала неровности на его рубахе.

— Нам придется отправиться в самом скором времени. Я и так потратил его слишком много, не достигнув положительных результатов. — Кэр склонил голову, коснувшись лбом темных волос древней.

— Ты останешься сегодня? — с надеждой спросила Сирин, приподняв голову и изучая супруга своими бесконечно прекрасным глазами.

— Я вернусь вечером, после того как поговорю с герцогом, — уверил ее Итан.

— Мы будем ждать, — улыбнулась древняя, но глаза ее покрылись влагой, а рука сжала еще совсем недавно тщательно разглаживаемую рубаху.

— Письма приходили? Ты ведь прочла их? — для формальности спросил Кэр, не сомневаясь в их содержимом.

— Да, ответили все. Их словно писал один и тот же человек. Некоторые предложения даже повторяются буквально дословно. Все они сожалеют, но перекладывают ответственность на короля Уильяма.

— Я был уверен, что так оно и будет. — Итан немного отстранил от себя Сирин и одним взглядом постарался вновь ее успокоить.

Перед тем как покинуть поместье, Кэр взошел на крыльцо и провел несколько минут, молча наблюдая за сном своего сына. Подойдя, Сирин обняла его сзади, но тишину так и не нарушила. Итану пришлось заставить себя разжать собственные пальцы, сжимающие борт люльки. Не оглядываясь, он покинул поместье. В паре десятков метров его дожидался уже раскуривший трубку Эйден, любовавшийся усеявшими поле подсолнухами.

Не тратя времени, они направились в сторону возвышающегося над городскими стенами дворца. Чувствуя необходимость предупредить мистера Мерфи о том, во что он намеревается ввязаться, Итан поведал ему всю историю экспедиции и тех последствий, что она принесла. Кэра немного обрадовало то, что за все время повествования дуэлянт ни разу не посмотрел на рассказчика как на безумца.

— Я уже сказал, что мой меч принадлежит тебе. По крайней мере до тех пор, пока я не посчитаю, что мой долг выплачен, — улыбнулся Эйден в самом конце жуткой истории и больше не проронил ни слова.

Во дворце путников уже ждали. Мистер Кормак сразу же повел их к пристаням и с гордостью представил корабль будущего капитана Кэрила. Кларк действительно постарался на славу, как обычно выполнив дело с врожденным чувством стремления к совершенству. На небольших волнах посреди бухты покачивался корабль с хорошо знакомыми очертаниями.

— Я подумал тебе понравится эта идея. К тому же я вижу в этом некоторый символизм: я отремонтировал «Последний шанс» и внес некоторые улучшения, которые подглядел во флотилии старшего народа.

Герцог уверил Итана, что ручается за каждого записанного им на борт моряка. Кларк не знал, кто из друзей откликнется на зов, поэтому оставил вакантными почти все офицерские должности, при этом, разумеется, имея на примете ряд запасных кандидатур. Единственным, кого Кларк утвердил сам, был его знакомый плотник, которому он мог без колебаний доверить целостность корабля.

Первыми, кто предложил Кэру свои кандидатуры, были Грин и Ингрид. Аурлиец и отступница проводили на материке очень мало времени и так и не успели найти себе место, которое могли бы назвать домом. Дункан занял привычную для себя должность штурмана. Ингрид же теперь обитала в трюме, заняв место интенданта.

Итана крайне обрадовало ее добровольное желание отправиться в плавание вместе с ним. Сейчас ему был очень ценен каждый член команды, владеющий имперским наречием, и уж тем более тот, кто провел тысячелетия на большом континенте и способен ориентироваться на местности.

Капитан Хольт долго упрашивал Кэра взять его на корабль. Он готов был пойти даже в качестве рядового матроса, поэтому был крайне удивлен, когда бывший лейтенант назначил его первым помощником. Аурлиец долго колебался, прежде чем принять это решение, но, памятуя имя корабля, решил дать другу еще одну возможность искупления.

Рэджинальд Хольт намерен был вцепиться в эту возможность не только руками, но и зубами. Уже на следующий день после назначения первый помощник явился отмытым, гладко выбритым, а волосы у него на голове были собраны в хвост, как и прежде.

Уставший от однообразного рациона, что ему могла предложить Аурлия, Га-либ расплылся в широчайшей улыбке, как только узнал о плавании, и сразу же принялся запасать провизию для долгого путешествия. Каннибал занял каюту судового врача. Для Кэра было очень важно и его наличие в отряде. Если этот монстр все еще так важен для консула, то он подарит им возможность получить аудиенцию у Клетиса.

Джонатан Норрингтон вызвался занять место боцмана. Командиром же гвардейцев стал Хорив. Сомнения терзали душу юноши до самого последнего момента. Страдающий максимализмом, как и большинство людей его возраста, он хотел стать одним из тех героев, что спасут мир. С другой стороны, его преследовало неумолимое чувство, что сюда он не вернется.

К тому же даже сейчас утларг понимал, что, как бы ни была сильна любовь, без перманентного напоминания о своем существовании он не может быть уверен в том, что сердце Лианы Гилберт не сделает свой выбор в пользу Брайана Клири. Глава гвардии, в лице которого за прошедший год Хорив нашел верного друга, в то же время был его соперником. Утларг вполне обосновано боялся, что его постоянное присутствие рядом с объектом их общего восхищения не оставит ему шанса. Образ Лианы Гилберт витал вокруг древнего, не давая ему быть уверенным до конца в правильности принятого им решения.

В эту ночь Итан практически не спал. Проходящий через окна лунный свет подчеркивал изящный обнаженный силуэт лежащей на боку Сирин. Древняя делала вид, что спит, но Кэр знал, что это не так. Они провели вместе достаточно времени, чтобы он мог отличить истинный сон от ложного. Девушку всегда выдавало дыхание. Когда ее разум действительно переносился в мир грез, дыхание становилось куда более спокойным, чем она была способна имитировать. Тем не менее Кэр не стал разрушать эту иллюзию пустым сотрясанием воздуха, ненужными сейчас словами.

Поднявшись раньше восхода солнца, он умылся и вошел в когда-то принадлежавший отцу кабинет. Зажигая свечу, он уже шарил рукой по столу в поисках письменных принадлежностей. Сидя в полумраке, Итан Кэрил писал собственному сыну. Письмо, которое, он надеялся, тот никогда не прочтет. Покончив с делом, он запечатал конверт гербом своего дома. На обороте он, как мог старательно, вывел имя и фамилию адресата, мирно спящего в соседней комнате. Итан и сам не мог объяснить себе, почему сейчас ему настолько важная такая мелочь, как идеальность собственного почерка.

Одевшись, он присел на край кровати и коснулся рукой плеча Сирин. Пальцы почувствовали, как девушка вздрогнула, словно ее только что разбудили, но она не спала. Так и оставшись обнаженной, она крепко обняла и прижала Итана к себе. Прощание не было долгим. Каждый из них понимал, что скоро боль предстоящей разлуки перерастет в страдания ради страданий. Поцеловав ее, как в тот день в катакомбах Вормса, аурлиец резко поднялся и вышел из комнаты.

Итан был первым, кто появился утром на пристани. Он хотел лично встретить и познакомиться со всеми, кто отправится в плавание под его началом.

— Капитан Кэрил, — склонил голову Рэджинальд Хольт, проходя мимо.

Итан чувствовал себя максимально неловко, но в голосе и манерах Рэджи не было издевки. Его бывший капитан привел себя в порядок, но стереть с лица следы почти двух лет дружбы с бутылкой за один день было просто-напросто невозможно. Радовало уже то, что, судя по всему, вчера моряк обошелся без выпивки.

Совсем скоро в порту стало не протолкнуться. Помимо моряков, к причалам стягивался весь город. Итан радовался и одновременно огорчался тому, что иногда среди тех, кто поднимается по трапу, он замечает знакомые лица. Мимо нового капитана прошел матрос Таунсен, почтительно отдавший честь. Этот старый морской волк был рулевым на «Отчаянии» еще во время первой экспедиции. Моряк всю свою жизнь проносил на плечах зеленый плащ, и снятие ограничений не стало для него причиной отказываться от привычки.

Кларк Кормак был категоричен при отборе кандидатур. В плавание отправлялись либо не имеющие и не намеревающиеся заводить семью, либо те, кто уже успел обзавестись взрослыми наследниками. На портовой площади появился мистер Мерфи. Он отказался стеснять семейство Кэрилов своим присутствием и эту ночь провел в излюбленном капитаном Хольтом трактире. Возможно, именно присутствие за столом схожего по характеру собеседника, позволило Рэджинальду удержаться от желания заказать эля.

Все пожитки дуэлянта уместились в маленькой заплечном мешке. В скором времени выяснилось, что Эйден обладает неплохими познаниями в медицине. По крайней мере в той ее части, что касалась колотых и резаных ранений. Он должен был помогать Га-либу на его новом посту и занял каюту, предназначавшуюся для фортостроителя. У Кэра были вполне обоснованные сомнения в том, что в предстоящем путешествии им потребуется человек, занимающий подобную должность.

Нужды в полном офицерском составе не было. Двенадцать представителей старшего руководства обычно были необходимы для поддержания порядка на корабле и сведения риска бунта к минимуму. В данном случае особого смысла в этом не было. Каждый из членов экипажа знал на что и идет, а авторитета тех офицеров, что уже имелись на корабле, было достаточно, чтобы подавить любое недовольство еще в зародыше.

Уже перед самым отплытием Итан разглядел на причале Сирин. Держа на руках маленького Артура, она молча смотрела на своего мужа сквозь скопление людей. Аурлиец не удержался от желания вновь коснуться рукой самых близких и подошел ближе. Их тут же окружила толпа зевак, желающих о чем-то поговорить или просто прикоснуться к Итану. Заметивший это мистер Кормак приказал своим стражникам оттеснить особо рьяных людей от прощающейся семьи.

Время остановилось. Кэру даже показалось, что он утратил возможность слышать. Все, что происходило вокруг их троицы, превратилось в застывшую картину. Словно ее написал художник-импрессионист, но неблагодарный зритель подошел к ней слишком близко и увидел лишь хаотичный набор ярких пятен. Итан склонился и поцеловал сына в лоб, стараясь навсегда запечатлеть его образ в своей памяти.

— Постарайся вернуться живым, — прошептала Сирин вместо всех тех слов, что хотела сказать.

— Как всегда, — улыбнулся в ответ Кэр, и сердце его застучало едва ли менее быстро, чем тогда на виселице.

Возвращался он к причалу, всеми силами заставляя себя не оборачиваться. Нога уже ступила на трап, когда позади послышался топот копыт. В голове Итана тут же всплыли не самые приятные воспоминания о дне отплытия экспедиции. Обернувшись, он увидел того, кого ожидал здесь увидеть в самую последнюю очередь.

— Слышал, тут кто-то собирается отправиться в саму преисподнюю? Надеюсь, для одного старого пройдохи местечко все-таки найдется? — сидя верхом на коне, обратился к нему Сварн.

Утларг далеко не сразу получил отправленное Кэром письмо, а когда все же прочел его, раздумывал неделю, прежде чем принять решение. Как и обещал бывший хозяин трущоб, после окончания войны он отошел от дел, предоставив право правления Агнию и Валисе. Превратившись в символ своего народа, он все это время чувствовал себя в роли отца молодых правителей. В этом были свои плюсы и минусы, но больше всего Сварна расстраивало чувство, что пока он рядом, рыжеволосая династия не способна принимать решение без оглядки на его мнение.

Долго присматриваясь к молодой чете, утларг понял, что во благо своего народа ему придется принести последнюю жертву. Он видел в них потенциал, единственной помехой которому был он сам. Ему вовсе не хотелось стать новым Велизаром, ставящим препятствия любому, кто вознамерится повести их народ за собой. Попрощавшись с воеводой и его прекрасной женой, Сварн взял с собой лишь коня да небольшую сумму, необходимую для покрытия пути до Корквила. Покидая тронный зал, он чувствовал на своей спине переполненный уважением взгляд Агния. Хозяин трущоб не сдержал улыбки, вспоминая, как еще не так давно рыжеволосый воин видел в нем главную угрозу своей власти.

— Только если он обещает не докучать своим старческим занудством, — улыбнулся Кэр.

— Я живу слишком долго, чтобы что-то обещать, — рассмеявшись, древний ловко спрыгнул с лошади.

Южный загар явно шел привыкшему ко мраку пещер утларгу. Отцепив свой двуручный меч от седла и сняв скромную поклажу, он перебросил ее себе на плечи. Коротко переглянувшись с Кларком, он попросил герцога позаботиться о его коне. Поднявшись вместе со Сварном на палубу, Итан оказался в окружении своих людей. Оглядев стоявших перед ним моряков, молодой капитан почувствовал себя неловко. Большинство из них было куда старше своего командира.

— Поднимаем якорь, господа! — Кэр почувствовал, как при этих словах нагрелся висящий на на его груди медальон, а в руке, скрытой перчаткой, начался зуд.

Удача улыбнулась морякам, и попутный ветер убрал необходимость сразу же садиться на весла. Взобравшись на капитанский мостик, Кэр провел рукой по гладкому штурвалу, но тут же уступил место рулевому Таунсенту. Отойдя на самый край кормы, он смотрел на тот город, в котором оставались все его мысли.

Придя в себя и произнеся напутственную речь, он спустился вниз по деревянным ступеням и закрыл за собой дверь капитанской каюты. Итану показалось, что его новый дом необоснованно просторен. Особенно если сравнивать с тем помещением, что обычно выделялось лейтенантам. Оставшись один, он уселся в кресло, когда-то занимаемое адмиралом Харисом.

Перед глазами вставали видения прошлого. Светловолосый адмирал с суровым взглядом сидел за своим столом, а по другую его сторону взбудораженный Чарли Рокуэл показывал на страницы книги, послужившей причиной снаряжения экспедиции. Сейчас оба они были мертвы, но последствия их решений могли раскрыться до конца лишь в недостижимом для предсказания будущем.

Аурлиец сделал глубокий вдох, приводя мысли в порядок. Ему было не впервой вести за собой людей, но еще никогда прежде он не располагал полной свободой действий, а за его спиной не стояли вышестоящие военачальники.

Во время войны Кэр чувствовал на себе ответственность за тысячи солдатских душ, но это было другое. В гражданской войне шанс выжить был у каждого, а вот шанс вернуться из этого плавания был далеко не у всех.

Его минутный покой был прерван стуком в дверь. Капитан откликнулся, и в каюту вошел Рэджинальд Хольт.

— Просто хочу, чтобы ты знал. Со мной у тебя проблем не будет, — было первым, что сказал бывший капитан, закрывая за собой дверь.

— Я и не думал, что они будут, — соврал Кэр, в глубине души опасающийся, что авторитет Хольта станет мешать дисциплине.

— Я лично накажу любого, кто поставит под сомнение твое право командовать, — вполне серьезно произнес Рэджинальд.

— Благодарю. Рад, что ты все же отправился с нами, — одобрительно улыбнулся Кэр.

— Боюсь, первое время большую пользу я приносить не смогу. Мне пришлось договориться с Ингрид, чтобы она тщательнее охраняла запасы эля. Меня ждет непростой путь, и выглядеть я буду скверно, но надеюсь, что к тому моменту, как мы прибудем на материк, от меня будет хоть какой-то толк.

— Я буду рад снова увидеть своего капитана, — подбадривающе улыбнулся Итан.

— Я никогда не забуду того, что ты поверил в меня. Но я хочу задать вопрос, на который надеюсь получить честный ответ. Ты ведь не планируешь возвращаться? Я заметил это в твоих глазах. Я видел нечто схожее в собственном отражении, когда потерял Гаеллу.

— Боюсь, что у судьбы уже есть на меня свои планы и мне они наверняка не понравятся, — аурлиец развел руками в стороны, стараясь сохранить на лице беззаботную улыбку, но на душе в этот момент скребли кошки.

— Я хочу, чтобы, когда настанет момент идти на смерть, ты взял меня с собой. Никакой заботы о ближних и геройства. Просто скажи, что время пришло. Ты можешь обещать мне это? — Ястребиный взор капитана Хольта когтями вцепился в собеседника и не отпускал свою жертву.

— Мне кажется, жизнь не часто дает возможность подготовиться в собственной смерти. Как правило, это большой сюрприз. — Итан развалился в кресле, невольно желая отдалиться от испытующего взгляда Рэджинальда Хольта.

— И все же. Поклянись. Лично мне. Ты уже, наверное, понял, что я не сильно ценю свою жизнь, но все же хотел бы продать ее подороже.

— Ты будешь первым, кого я позову, если почувствую, что от плана на милю разит самоубийством. Вина? — сдался Кэр и, улыбнувшись, постарался перевести тему, но тут же осекся, осознав, что его собеседник — не лучший собутыльник.

— Пожалуй, воздержусь. Не буду тебя отвлекать от новых обязанностей. Если потребуется мой совет, я буду в своей каюте расставаться с содержимым собственного желудка, — ответил бывший капитан, решивший, что мистер Кэрил его проверяет.

После ухода Хольта аурлийцу потребовалось время, чтобы вновь собраться с мыслями. Времени было мало, и терять его Итан не собирался. Начиная со следующего дня Ингрид ежедневно проводила уроки имперского на верхней палубе. Для этого идеально подошло помещение, прежде предназначавшееся под храм инквизитора. Необычайный энтузиазм к изучению нового языка неожиданно проявил мистер Мерфи. Он буквально преследовал Ингрид, постоянно уточняя тот или иной возникавший в его голове вопрос.

Эйден оказался невероятно энергичным человеком, старающимся ни секунды не сидеть без дела. Он интересовался устройством корабля, учился морскому делу у матросов и в целом выглядел очень воодушевленным тем, что оказался на борту.

Когда жаркое полуденное солнце начинало клониться к закату, он и мистер Норрингтон устраивали тренировочные бои, призванные отточить мастерство солдат. Бывший убийца по достоинству оценил умения их нового спутника, а преподавательский дар Эйдена позволял легче доносить знания до учеников.

Ближе к вечеру Га-либ выволакивал на палубу картины с изображением монстров армии хаоса. Объяснял их особенности, сильные и слабые стороны, делая акценты на самых уязвимых местах. Хорив оправился от осаждавших его переживаний и теперь казался собранным. Лишившись возможности передумать, он сумел отринуть все тревожащие его мысли. В компании отступницы и штурмана он охотно делился своими знаниями о большом мире перед превратившимися в покорных слушателей моряками.

Несмотря на то, что отчет об экспедиции адмирала Хариса никто из жителей Корквила ставить под вопрос теперь не посмел бы, не все матросы до конца верили в волшебный мир, лежащий за Внешним морем. Утларг, отступница и аурлиец во всех знакомых им подробностях рассказывали им об устройстве большого материка, народах, его населяющих, и принятых порядках. Чем больше знаний они передавали, тем меньше сомнений было у команды в том, что это не выдумка.

«Последний шанс» причалил к острову Хольта. Со времени их последнего визита аборигены достроили причал, позволявший пришвартоваться к нему даже такому большому кораблю. Властитель этих земель лично встречал соотечественников на берегу. Бывший лейтенант Ричард Уайтхол с трудом сдержал подкатывающие к глазам слезы при виде адмиральского флагмана, на котором служил в прошлой жизни. Моряки не стали долго пользоваться его гостеприимством и, пополнив запасы пресной воды, вновь отправились в путь.

Благодаря составленным Дунканом картам, стена рифов теперь не представляла прежней угрозы. Обсудив с Грином наиболее безопасный проход, Итан доверился штурману, поведя свой корабль в заданном им направлении. Случился на их пути и шторм, но он не шел ни в какое сравнение с тем, что они видели в своем прошлом плавании на запад. И все же не приученный к морской качке мистер Мерфи поделился половиной дневного рациона с морской пучиной.

По вечерам, как и прежде, собирались в кают-компании. Ингрид приходилось тяжелее всех. Окруженная со всех сторон мужчинами, она постоянно ловила на себе жаждущие женского общества взгляды матросов, и если бы не авторитет штурмана, беды было бы не миновать. Ночевала она только в его каюте, а под подушкой у нее всегда был припрятан кинжал.

Роль шутника за столом Дункан охотно разделил с Эйденом. Тот умел нравиться людям, и к концу плавания никто не мог бы сказать, что он является посторонним или лишним среди старых друзей. Исполняющий обязанности плотника мистер Тронд, напротив, держался обособленно, и за столом его практически никогда не было слышно. Он действительно был немногословен, но дело свое знал, а крайне лестные рекомендации мистера Кормака не оставляли сомнений в том, что человек он достойный.

Капитан Хольт практически никогда не появлялся за общим столом. Вечера он проводил запершись в своей каюте, бредя и пытаясь удержать свой рассудок в пограничном состоянии. С трудом приводя себя в порядок, каждое утро он заступал на вахту, но как только она заканчивалась, старался как можно скорее укрыться в своих покоях. Он сорвался лишь раз, потребовав у Ингрид выдать ему из запасов бутылку, но отступница сумела дать ему отпор. Ближе к концу путешествия Рэджинальд даже попросил Эйдена провести несколько тренировочных боев, чтобы вспомнить забытое умение сжимать в руке клинок.

Впервые войдя в кают-кампанию, Итан почувствовал себя крайне некомфортно. Во-первых, при его появлении офицеры поднялись со своих мест, чтобы его приветствовать, а во-вторых, ее убранство постоянно навевало воспоминания об экспедиции. Постоянно казалось, что в любой момент дверь может открыться и на пороге будет стоять один из тех офицеров, что на самом деле оказаться там уже никак не могли.

Иона, Джереми, Питер, Чарли, Артур… Аурлийцы не забыли их имена, равно как и имена других утраченных товарищей. В один из вечеров, когда они поднимали кубки за покой усопших, их собственный покой был нарушен.

— Земля! — раздался крик с верхней палубы, но вопреки ожиданиям и сложившейся среди моряков традиции, его никто не подхватил.

Моряки даже не сразу вскочили со своих мест, решив, что дежуривший на мачте матрос мог ошибиться и сейчас получает нагоняй от вахтенного офицера. Однако Итан знал, что тот не ошибся. По их с Дунканом расчетам, к этому времени «Последний шанс» как раз должен был оказаться у берегов большой земли. К тому же в голосе кричащего не было ноток неуверенности, скорее, в нем чувствовалось удивление. Кэр переглянулся со штурманом и первым поднялся из-за стола, но выйти из каюты не успел.

— Вы должны это видеть. — Появившееся в дверном проеме мрачное лицо дежурившего в этот вечер Сварна говорило красноречивее любых слов.

Поднявшись наверх, офицеры растолкали застывших на носу корабля матросов только для того, чтобы через мгновение замереть самим. Переливаясь в вечерних сумерках множеством оттенков серого, перед ними открывалась абсолютно мертвая земля.