Дети Рыси

Глава 16

Едва забрезжил рассвет, как от Темябека прибыл бек Учжуху звать послов на приём. Те, к немалому удивлению последнего, собрались довольно-таки быстро. Поверх расшитого халата из синего шёлка Джучибер надел богато украшенный лёгкий куяк с лакированными чешуйками и позолоченными клёпками. Его шапка была оторочена мехом рыси – в знак того, что он происходил из ханского рода. Белтугай оделся точно также, только его халат был зелёного цвета, а на голове был белый войлочный колпак, шитый серебряными узорами с золотой кистью.

Прихватив с собой дары, предназначенные для кагана табгаров и его беков, Джучибер с Белтугаем сели на коней и двинулись следом за Учжуху. По обеим сторонам вдоль всего пути к куреню самого Темябека стояли табгарские воины в полном боевом снаряжении. Вскоре посольство оказалось перед жилищем повелителя табгаров. Джучибер и Белтугай направились к самой юрте, а Байрэ остался с воинами позади, возле кольца юрт, опоясывающих курень.

Темябек ожидал послов в своей юрте, крытой белыми войлоками, где собрались все беки, старейшины и багатуры табгаров. Изнутри юрта была выложена шелковыми тканями красного и синего цвета. Пол устилали крашенные войлоки и ковры. Каган табгаров восседал на низком деревянном троне, крытым белыми войлоками, у задней стены юрты, расположенном напротив входа. По правую руку от него сидел его старший сын и наследник Кулджин, слева – верховный шаман табгаров и гуз-дадов – знаменитый Киях. Остальные места занимали тридцать два знатных бека, каждый из которых был начальником над тысячью воинов.

Миновав многочисленных караульных, замерших у входа в жилище кагана табгаров, коттеры и орхай-менгулы оказались перед лёгкими решётчатыми дверями, занавешенными пологом. Войдя в юрту, послы, в знак уважения приспустили пояса с оружием и поклонились Темябеку.

Широкое, скуластое лицо кагана табгаров обрамляла чёрная с проседью борода. На левом виске к уху тянулся шрам от старой раны, полученной им некогда в схватке с коттерами. Он багровел, когда Темябек начинал гневаться. Чёрные глаза с подозрением взирали на окружающих из-под высоких бровей.

На руках кагана были витые серебряные запястья с чеканным узором, а на среднем пальце левой руки красовалось золотое кольцо, украшенное зеленоватым изумрудом. На широкие плечи, поверх жёлтого халата, расшитого золотыми драконами, была наброшена роскошная шуба.

– Нойоны, старейшины и багатуры народа коттеров желают хозяину этой юрты счастья и всяческого благополучия, а также шлют тебе эти дары,– торжественно провозгласил Белтугай.

Двое нукёров, вышли из-за спины послов. Один из них держал на вытянутых руках несколько отрезов цветного шёлка, а второй серебряный чеканный поднос с двумя кубками, наполненных жемчугом. Они сложили дары к ногам повелителя табгаров, и вышли из юрты.

– Пусть никогда не оскудеют твои пастбища травой,– продолжал старейшина коттеров,– а джут и мор обойдут стороной ваши кочевья.

Темябек степенно кивнул головой, и послы уселись на предложенное им место. Перед ними поставили чаши с кумысом. Затем, по знаку кагана все присутствующие взяли свои наполненные чаши, и выпили в честь послов.

– Всем ли вы довольны? – утирая жирные губы, спросил Темябек.– Гость в юрте – радость хозяину. Вы долго ожидали встречи со мной, но великому небу было угодно только сейчас свести нас с вами.

– Здоровы ли вы сами и ваши родичи? – продолжал Темябек, переводя свой пристальный взгляд с одного коттера на другого.

Всё-таки тот караванщик-тайгет был прав,– мелькнула догадка у Джучибера. Только сейчас он заметил, что Темябек, несмотря на жару, кутается в новую шубу из тугрских соболей, какими торговали гейры на майдане Барги, а на голове Кияха была шапка, сшитая из драгоценной шкуры саблезубого барса. Рядом с ним лежал бубен, сделанный из редкой шкуры скиппера. Одна только шуба стоила двух-трёх хороших косяков дойных кобылиц. На поставце рядом с троном под правой рукой кагана, лежал небольшой топорик. Джучибер вспомнил, как почти точно таким же чеканом в юрте Есен-Бугэ любовался Содохай. Изделие такого мастера как Чулун невозможно не узнать.

Кроме того, ещё одно обстоятельство заставляло его внутренне насторожиться. Обычно рядом с каганом слева должны сидеть его жёны или хотя бы дочери, а сейчас в юрте не было ни одной женщины. Джучибер исподлобья обвёл глазами всех сидящих в юрте. Заметил, как на тонких губах шамана Кияха играла злая улыбка. Тем временем, Темябек, казалось, забыл о своём вопросе.

– Благодарим тебя за гостеприимство, каган,– учтиво ответил Белтугай. Он косо зыркнул на Джучибера, замешкавшегося с ответом.– Хвала небу и Рыси-Прародительнице, и мы, и наши родичи пребывают в добром здравии.

– До нас дошёл слух о том, что ваш достославный хан Хайдар опочил, и душа его отправилась на небо.

– Это так,– вступил в разговор Джучибер.– И пока что курултай коттеров не избрал нового хана.

– Надеюсь, что они изберут достойного,– глубокомысленно изрёк Темябек.– С чем же вы пожаловали ко мне?

– Мы несём тебе, великий каган и всем твоим бекам слово мира и дружбы. Нойоны, старейшины и багатуры коттеров, а также хан орхай-менгулов Бохорул поручили нам сказать тебе следующее: наши кочевья лежат рядом, наши кони и быки пьют воду из одних и тех же рек. Так почему бы нам ни жить в мире и спокойствии. Тогда никакой враг не будет страшен ни нам, ни вам. Даже ченжеры, что сейчас собирают рати, дабы подмять под себя вольные племена.

– Вот как? Беки,– обратился Темябек к окружающим,– вы слышали голос послов. Что вы скажете на это?

– С шестипалыми можно торговать, а наши соседи предлагают нам идти на них войной,– произнёс один из пожилых беков.– Нам надо прежде крепко подумать, мой повелитель.

– Про то, что ченжеры собирают рати нам ничего неизвестно,– добавил другой табгарский бек.– Ты посол говоришь, что принёс слово мира, и тут же сам зовёшь нас на войну с Империей Феникса. Как же тебя понимать?

– Вы не так меня поняли, мудрые старейшины,– произнёс Джучибер.– Мы-то как раз не хотим войны. Ни с кем.

– Не верь мой повелитель их словам. Сверху мёд, а под ним яд! – визгливо воскликнул Киях.– Доглядчики они, а не послы, великий каган!

При этих словах шамана табгарские беки заволновались.

– Что ответите, послы? – последнее слово Темябек произнёс с прозвучавшей в его голосе ядовитой издёвкой.

– Я вижу, что некоторые из наших старейшин ищут милости у порога твоей юрты, вождь табгаров,– спокойно ответил Джучибер. Он кивнул на шубу, в которую кутался Темябек.– Сколько они тебе заплатили за то, чтобы мы не вернулись?

Глаза присутствующих оторопело уставились на Джучибера. Белтугай, хотевший что-то сказать, замер от неожиданности, да так и остался сидеть с открытым ртом.

– Так вы всё-таки ведаете про это? – медленно проговорил Темябек.– А я-то, всю прошлую ночь не сомкнул глаз. Всё гадал, почему это наши гости вдруг так заторопились домой? Выходит, что Киях был прав – никакие вы не послы!

– Слушайте беки! – обратился он к присутствующим,– верные люди предупредили меня, что эти двое приедут к нам под видом послов. Они хотели проведать пути в наши кочевья, разузнать наши силы, чтобы потом привести сюда врага! Но духи ветров не оставили нас своей милостью! Ныне обращаюсь я к вам, лучшим людям моего народа – как поступить с коварными доглядчиками!?

– Башку снести обоим и бросить их на съеденье псам,– тут же откликнулся бек-хан Учжуху.

– Верно! – поддержало его несколько голосов.

– Одумайтесь! Только трус может убить гостя! – громко проговорил Белтугай. Теперь он до конца осознал происходящее. По лицу старейшины коттеров катились крупные капли пота, а жёлтые глаза свирепо выкатились. Он торопился высказать всё, сознавая, что иначе будет поздно.– Одумайтесь, ибо небо не оставит безнаказанным такое святотатство! – повторил Белтугай.

Его слова немного охладили пыл присутствующих. Даже у Джучибера появилась какая-то надежда, что всё обойдётся. Но тут в дело вмешался Киях.

– Духи ветров открыли мне, что узнавшие лишнее не должны увидеть родных очагов, иначе народу табгарскому грозит гибель,– произнёс шаман. – А чтобы обычай не нарушался, пусть умрут не здесь, а в степи!

– Смотри, каган и вы нойоны табгаров, как бы не пришлось бы вам потом горько пожалеть об этом! – проговорил Джучибер.

– Ты смеешь угрожать мне в моей собственной юрте!?

Лицо Темябека побагровело от прилившей крови. Между тем, по знаку Кулджина, в юрту бесшумно проникли несколько нукёров из личной охраны Темябека и встали позади обоих послов.

– Так знай, что я-то уж точно не пожалею! – прогремел Темябек.– Бек-хан Учжуху, прошу тебя – поторопись отправить гонцов в Баргу и к Бохорулу. Нет! Езжай сам к этому орхай-менгульскому псу. Ты скажешь ему о том, что мы не будем поддерживать шестипалых. Пусть не боится за свои кочевья. А про послов расскажешь, что они сложили головы от рук ченжеров. Пусть хан Бохорул и беки коттеров знают – послы попали в засаду, когда везли нам слово мира. Все погибли, никто не ушёл.

Белтугай, зарычав, словно раненый зверь, хотел выхватить висевший на поясе боевой нож, но сзади на послов навалились нукёры, прижимая их к крытому коврами полу юрты. С них сорвали боевые пояса и заломили руки.

– Мы отомстили за них и с почётом похоронили послов, павших в неравной битве с врагом, согласно степным обычаям. Высокий курган насыпали над их могилой,– глядя на послов, ставших пленниками, издевательски продолжил табгарский каган.

– Кулджин,– приказал Темябек сыну.– Никто из этих желтоглазых шакалов, что в моём курене, не должен уйти.

Сын кагана коротко кивнул головой, поднялся и быстро направился к выходу. Поправляя пояс с висевшей на нём саблей, он бросил насмешливый взгляд на обоих послов.

Ожидавшие своих нойонов коттеры увидели, как из юрты повелителя табгаров выволокли с заломленными руками обоих послов. Окружённые двумя сотнями отборных табгарских воинов они рванулись вперёд, молча, выхватив сабли и палаши. Их стремительные неуловимые удары смогли проложить им путь к месту, куда поволокли их предводителей. Лучники табгаров, выпустив несколько стрел в коттеров, перестали стрелять, как только из рядов соплеменников раздался вой проклятий. Байрэ, возглавлявший атаку, мгновенно понял, что табгары не решатся стрелять в тесноте куреня, где умение стрелков бесполезно, и им предстоит бой грудь в грудь.

Байрэ видел, как натужно, с хрустом ломая собственное тело, рванулся Белтугай, ударив ногой одного из схвативших Джучибера. Воин, державший заломленную руку нойона, рухнул со сломанными рёбрами. От двух других Джучибер освободился сам, лягнув одного в коленную чашечку и ударив по горлу другого.

Нанося страшные удары направо и налево, Байрэ с оставшимися нукёрами пробился к Джучиберу. Часть табгаров решила, что те хотят прорваться к их кагану и отхлынули к входу в большую юрту, стремясь защитить жизнь своего вождя.

– Уходи,– прохрипел старый багатур, мотнув головой на коней, которые беспокойно плясали у коновязи, напуганные лязгом стали и резким запахом крови. Четверо дахиранов орудуя клыками и копытами, не подпускали к себе табгаров. Один из воинов уже валялся с пробитым тяжёлым копытом черепом, другой зажимал плечо с рваной раной от клыков дахирана.

Джучибер с частью воинов рванулся к лошадям, стоявшим у коновязи. Байрэ с оставшимися нукёрами отчаянно рубился, прикрывая отход. Но табгаров было слишком много, и коттеры по одному падали сражённые ударами палашей и копий врагов.

Семеро коттеров и орхаев вскочив на коней, помчались между юртами, топча и сбивая встречных табгаров. Из-за одной из юрт наперерез им с визгом вылетел десяток всадников. Отчаянная сшибка, продолжавшаяся несколько мгновений, стоила жизни одному орхаю и семерым табгарам. У последних юрт куреня караульные попытались задержать беглецов, но Джучибер прорубился, потеряв ещё одного товарища.

Пятеро израненных коттеров вырвались в степь. Оглянувшись, Джучибер заметил, как из куреня в погоню за ними выскочили всадники. Подгоняя коней, беглецы старались уйти как можно дальше. Если сейчас им удастся оторваться, то существовала слабая надежда затеряться в степи.

Перевалив через гребень степного увала, двое коттеров стали отставать от товарищей.

– Удачи вам! – крикнул один из них, поворачивая коня. Второй молча сделал то же, и оба направились вдоль гребня. Через некоторое время до Джучибера и его спутников донеслись отдалённые крики, лязг стали и ржание коней.

Несмотря на задержку, погоня неотвратимо настигала коттеров. Остановившись на ближайшем гребне, Джучибер обернулся и оглядел преследователей. Пока что восемнадцать против трёх, но скоро начнётся большая облава, и тогда им не уйти.

Кони беглецов спотыкались, когда впереди встал стеной камыш, а в просветах сверкнула вода степного озера, расположенного между двумя пологими сопками. Коттеры направились к зарослям ракитника, росшего по берегам небольшого ручейка, впадающего в озеро. Раскидистая листва редких деревьев и кусты смогли бы послужить хоть какой-нибудь защитой от стрел. Джучибер с обоими воинами укрылся среди ракитника, понимая, что если не удастся перебить преследователей, то их обложат словно кабанов.

Готовясь к бою, проверяли оружие, затягивали ослабевшие ремни доспехов. Джучибер на мгновение пожалел, что на нём не его надёжный юшман, а только лёгкий куяк. Вместо шлема он обмотал голову оторванным рукавом халата. Хоть какая-то защита. У них не было ни щитов, ни пик, только палаши, да два лука захваченные у табгаров.

Сзади раздался приближающийся топот погони. Табгары пустив в полный мах коней, вырвались из-за холмистого гребня. Не сразу увидев беглецов, они стали придерживать разгорячённых коней. Тут же две стрелы, выпущенные с расстояния в сорок конских махов, выбили из сёдел двух крайних левых всадников. Мгновенно развернувшись, табгары устремились на беглецов. Прежде, чем они достигли противника, ещё один всадник вывалился из седла, а под другим вздыбился и рухнул конь. Остальные, неистово визжа, докатились до кустов, где их встретили палаши троих коттеров.

Джучибер размахивая палашом, крутился в седле волчком. Вот когда он вспомнил навыки, некогда переданные ему наставником Хучударом. Иногда его сознание не успевало за обученным телом, инстинктивно уклоняющимся от ударов и наносящим ответные. Враги, окружившие его, наскакивали на него со всех сторон. Одну петлю от брошенного аркана он разрубил на лету, от второй уклонился. Один из табгаров изловчился ударить его копьём. Джучибер лишь в последний момент сумел рубануть по древку, напрочь отсекая блестящее жало. Сабля одного из табгаров скользнула по левому плечу, оставив длинную рану. Отбив удар Джучибер, вместе с выдохом, резко выбросил клинок вперёд в лицо противника.

Пятерым из нападавших не повезло – они оказались в пределах досягаемости палашей коттеров, и теперь, обезумевшие от запаха крови кони в свалке топтали их тела копытами. Внезапно из-за спины ближайших противников Джучибера вынырнул всадник в железном шлеме с палашом в руке. Визгливо крича, он трижды пытался достать Джучибера длинным клинком, пока остальные пытались свалить его спутников.

Опрокинув грудью своего коня очередного противника, Джучибер приблизился к табгару. Концом своего палаша он ухитрился достать незащищённую бронёй куяка подмышку противника. Воин выпустил клинок из рук и скособочился в седле, пытаясь достать левой рукой булаву, пристёгнутую к седлу. Отбивая очередной удар, Джучибер сделал отмашку, вниз и назад. Конец его палаша скользнул под латный затыльник шлема и начисто отделил голову от шеи.

Густые кусты мешали табгарам взять трёх беглецов в плотное кольцо. Но вот, воин, бившийся справа от Джучибера, рухнул поражённый стрелой. Срезень с широким наконечником рассёк боевое ожерелье и разорвал ему горло. Почти сразу же Джучибер рассчитался за товарища. Лезвие его палаша отсекло руку стрелка и разрубило шею его коня, застряв в позвоночнике.

Этой задержки хватило, чтобы один из табгаров, изловчившись, нанёс скользящий удар Джучиберу по голове. Молодой нойон, изогнувшись, замер, а потом вывалился из седла, ломая хилые ветки кустов своим телом. Зелень листьев приблизилась к его глазам, и в следующее мгновение мир провалился во тьму. Он уже не чувствовал, как сверху на него свалилось мёртвое тело ударившего его табгара.