Дети Рыси

Глава 7

Джучибер даже не заметил, как они с Кендагом оказались на землях подвластных Империи Феникса. Вокруг расстилались бескрайние степи, и лишь столб с насаженным на него человеческим черепом, служивший своеобразным предупреждением для непрошеных гостей, свидетельствовал о том, что они уже пересекли границу.

Ближе к вечеру стали попадаться следы цакхарских кочёвок. Дабы ненароком не нарваться на какой-либо разъезд пограничной стражи, Джучибер и Кендаг укрылись на ночёвку в небольшой впадине, которая когда-то было дном высохшего озера. Сейчас, всё, что осталось от него так это несколько мутных луж солоноватой воды.

Огня они не разводили. Да и топлива-то поблизости не было никакого. Ужинать пришлось в темноте, но для Джучибера, в отличие от Кендага, это не представляло неудобств. Затем они сразу улеглись спать.

Едва на восходе заалел край неба, как оба путника двинулись дальше. После полудня они увидели перед собой башни и стены города.

– Это Кутюм,– показал на город Кендаг.– Там есть река – Кутюмка,– его рука указала на тёмную полосу растительности, зелёной нитью пересекающей побуревшую от жары степь.

Когда-то Кутюм был простой пограничной заставой, служившей опорным пунктом для имперской пограничной стражи. Но четверть века назад ченжеры резко потеснили степные племена. Они разгромили данланов и мелаиров, вынудив их покинуть родные земли. Так был основан удел Пограничье со столицей в крепости Хован-мяо. Тогда же и Кутюм превратился в один из имперских городов. Старую крепость оставили в качестве цитадели, а вокруг разросшегося поселения воздвигли новые укрепления.

– Вот так империя постепенно и прибирает земли к рукам,– подытожил Кендаг, заканчивая свой рассказ о Кутюме.– Сначала они только пробуют силы, вызнают: где, что и как. Затем, ченжеры посылают сильное войско. Ну, а после этого на захваченных землях вырастают крепости и города. И тогда их отсюда никак не вытуришь…

Джучибер внимательно слушал тайгета. Неужели, битва при Длани Света была только пробой сил? Значит, слухи были правдивыми и столкновение с Империей Феникса неизбежно. Вот только когда оно будет?

Вскоре они выехали на караванную дорогу, идущую прямо к воротам города. Вдоль дороги изредка стали попадаться одинокие чахлые деревца и кусты. На равнине небольшими группами стояли юрты и шатры кочевников, которые пасли стада овец. А ближе к городу были расположены лёгкие хибары с тростниковыми крышами и небольшие глинобитные фанзы.

Джучибер обратил внимание на странные столбы с перекладинами, видневшиеся недалеко от ворот крепости. Возле них во множестве кружились стервятники.

– Что это? – спросил у Кендага.

– Где? Ах, это! Это кресты и виселицы для казнённых преступников, врагов империи, и всех, у кого хватает смелости не склонять головы перед знаменем Феникса.

Молодой коттер во все глаза смотрел по сторонам. Вот он – Ченжер. Отсюда в их земли приходит коварный и жестокий враг.

– Это ещё не империя,– сказал ему Кендаг. Он словно подслушал мысль Джучибера.– Это захолустье. Ничтожная частица могущества ченжеров.

Недалеко от ворот Кендаг спешился и повёл своего верблюда на поводу. Джучибер ехал следом за ним. Затем оба путника свернули с дороги и направились в сторону одной из глинобитных фанз. Кендаг очень не хотел, чтобы кто-либо знавший его в лицо, опознал его среди бела дня.

Поэтому они с Джучибером решили немного передохнуть в тени фанзы. Хозяин жилища вышедший поглядеть на незнакомцев что-то спросил на своём языке. Кендаг ответил, показав на своего верблюда и на Джучибера. Тот поглядел на них и ушёл в дом. Скоро он вернулся, неся бурдюк с кислым дугом и две румяные лепёшки. В обмен Кендаг отдал ему пару мелких медных монет.

Тени стали длиннее, когда отдохнувшие Кендаг и Джучибер, миновав предместье, подъехали к воротам Кутюма. Тяжёлые, окованные железными полосами, створки были закрыты.

– Эй, вы! – громко окликнул их дозорный из широкой бойницы надвратной башни, предназначенной для стока смолы и свинца.– Кто вы такие и зачем пожаловали в Кутюм?

Кендаг вплотную подъехал к воротам и задрал голову.

– Я торговец мехами, по имени Маранг. Со мной один из моих охотников, который служит мне телохранителем. Вот ярлык на право торговли, подписанный самим ванархом Пограничья сиятельным князем Ялунэ,– ответил он, достав из-за пазухи свиток пергамента с висевшей на шнурке большой красной сургучной печатью.

– Что-то ты уж больно припозднился,– проворчал дозорный. Ченжер на стене махнул рукой стражникам у ворот, и те, с пронзительным скрежетом, стали открываться перед обоими путниками. Стражники, посмотрев на печать ярлыка, не стали проверять вьюки и даже не стали надевать ремешки с бирками на оружие путников. Они удовольствовались четырьмя серебряными монетами, взяв на четверть больше положенного сбора.

Кендаг усмехнулся – вряд ли кто из простых ратников, служащих в Пограничье, умел читать. Зато тайгет доподлинно знал, что язык серебра был знаком всем. Вот если бы кто-нибудь прочитал этим воякам написанное на пергаменте, то они здорово удивились бы.

Это было постановление Тайной Стражи местного Приказа наместника-ванарха Закатного удела о розыске опасного преступника и врага Державы Феникса – бывшего первосвященника Тайгетара и мятежника – Кендага, за чью голову была назначена награда аж в три тысячи золотых ютеров!

Кендаг отобрал постановление у пятерых приставов Тайной Стражи, когда они выследили его в одном из округов Закатного удела и попытались захватить, что конечно было с их стороны очень неразумно, учитывая его возможности. С тех пор он таскал этот пергамент с собой, не столько из тщеславия, сколько из-за внушительного вида вислой печати.

Пока Кендаг улаживал дело со стражниками, Джучибер с любопытством разглядывал имперских ратников, охранявших ворота. Он впервые в жизни видел ченжеров. Особенно его поразило то, что у них на руках действительно было по шесть пальцев. До этого он слышал описания ченжеров только от тех, кто встречался с ними в бою или по торговым делам. Джучибер рассматривал их одежду и оружие, пытаясь запомнить особенности и отличия.

Кендаг, заметив любопытное выражение лица коттера, только хмыкнул. Он дёрнул за повод его лошади, показывая, что им нужно следовать дальше. Нечего зря глазеть на стражников.

Пройдя ворота, они оказались внутри города. На площади, перед рядами каменных зданий, явно выстроенными в тайгетском стиле, стоял высокий храм, сложенный из сырцовых кирпичей и который был, очевидно, посвящён ченжерским богам. Позолота на нарисованном над входом изображении Феникса облупилась, и от этого со стороны казалось, что бессмертная птица линяет.

Главная улица городка казалась достаточно широкой, но бесчисленные переулки, отходившие от неё, узко петляли между каменными домами, и глинобитными фанзами.

Тем временем Кендаг остановил какого-то прохожего и перебросился с ним парой слов на незнакомом коттеру языке. Затем тайгет махнул Джучиберу рукой, показывая в каком направлении им нужно ехать. Он направился к лавкам на базарной площади. Джучибер ехал следом за ним, отстав на полкорпуса лошади. Коттер вертел головой по сторонам, удивляясь всему увиденному.

Всё вокруг его было ново и непривычно. Рослые, закутанные в длинные плащи и халаты, тайгеты высились над прохожими. Худощавые тёмнокожие кулбусы в тюрбанах и коротких туниках спешили по своим делам, стараясь не подымать глаз на проходящих мимо. Изредка навстречу им попадались шестипалые ченжеры, чьи подбитые гвоздями сандалии и башмаки иногда высекали искры о булыжники мостовой.

Крепкобёдрые, мускулистые и грудастые ченжерки, с обритыми наголо головами с косой на затылке, шли позади своих мужей, одетых в льняные и кожаные туники и куртки, обычно носимых под доспехами. Большинство местных ченжеров держались дедовских традиций, и не запирали своих жён в душных гаремах, как это делали многие их соплеменники, живущие во внутренних землях Империи Феникса, куда проник этот маверганский обычай.

Прежде чем появиться на базарной площади Кендаг попросил Джучибера спешиться. Здесь не любили вооружённых всадников, и ни к чему было привлекать излишнее внимание городской стражи. Коттер снедаемый любопытством и новизной окружающей его обстановки беспрекословно покинул седло.

Вскоре выяснилось, что большинство лавок, согласно освящённому веками обычаю, уже закрылись. Но кое-где ещё царило бойкое оживление. Как всегда, на закате и после захода солнца торговали лишь одни безбожные радхоны, ибо их лавки были открыты для покупателей в любое время дня и ночи.

Они подошли к одной из лавок, вход в которую был освещён масляной лампой, где ещё торговал бойкий радхон. Едва Кендаг приблизился к тускло освещённому прилавку под навесом, как перед ним, словно призрак вырос худой, невысокого роста человек с длинным носом, тощей бородёнкой и завивающимися по краям лица пейсами.

– Чего ищет благородный господин? В моей лавке найдётся много хороших вещей для продажи или обмена для путешествующего,– быстро произнёс торговец, охватив своим цепким взглядом посетителя с ног до головы.

Кендаг молча пошарил в перемётной суме, вытащил несколько клубней огнецвета и протянул их радхону. Тот, осторожно взял их кончиками пальцев и принялся рассматривать, поворачивая из стороны в сторону.

– Целебные корешки, не так ли? Конечно, их ещё нужно немного подсушить, да и найти знающего человека, который бы смог приготовить снадобья. Что же, так как я сегодня в хорошем настроении, то, пожалуй, я дам за эти четыре клубня четыре серебряных кьона.

Торговец погрузился в созерцание клубней, которые формой напоминали танцующих человечков с раскинутыми руками и ногами.

– Двадцать серебряных кьонов,– назвал Кендаг свою цену.

Джучиберу показалось, что при этих словах торговец просто оцепенел. Его лицо выглядело так, словно Кендаг, произнёс какие-то святотатственные слова, после чего оплевал его бороду и длинные сальные пейсы.

– Двадцать монет? Да ты, наверное, рехнулся или солнце напекло твою голову! – в притворном ужасе вскричал купец.– Даже такой щедрый человек, как я, не смогу заплатить тебе такой суммы! Двенадцать кьонов. Клянусь единосущей богодевой Лур-Кохне, это всё, что я смогу наскрести для тебя.

– Пятнадцать или я ухожу,– ответил Кендаг.

– Так и быть – четырнадцать кьонов. Всё, это моё последнее слово. Если хочешь, то можешь поискать другого покупателя.

– Ладно, я согласен,– Кендаг сдержано кивнул торговцу. Тот достал кошель и принялся отсчитывать серебро. После совершения сделки тайгет с Джучибером направились дальше. Теперь, когда у них были деньги, следовало найти ночлег.

Немного подумав, Кендаг решил направиться на улицу, где обитали ремесленники. Он объяснил Джучиберу, что среди мастеров, проживающих в различных городах и посёлках, наверняка найдутся тайгеты, ибо его соплеменники считались лучшими в мире кузнецами-оружейниками и каменотёсами. Поэтому он рассчитывал отыскать кого-либо из своих соотечественников у кого они смогли бы остановиться на ночлег. Это было бы дешевле, да и безопасней.

Джучибера удивило такое отношение к гостеприимству. Он-то привык к тому, что путник считался желанным гостем у любого очага. У него не укладывалось в голове – как это можно брать с гостя плату за предоставленный ночлег?

Кендаг терпеливо разъяснил «дикарю» разницу между обычаями людей проживающих в городах и его степных соплеменников.

– Да это же просто оскорбление неба и духов предков,– выслушав пояснения Кендага, возмутился Джучибер.– У нас такого бы просто изгнали и лишили защиты и покровительства… А то и просто убили бы.

Тайгет не стал с ним спорить. Они подошли к кузнице, расположенной возле гончарной мастерской. Хозяин, местный кузнец-оружейник, как и предполагал Кендаг, оказался тайгетом. Он согласился предоставить им свой сарай до утра. Вручив одному из подмастерьев пару серебряных монет, Кендаг послал его в ближайшую харчевню за продуктами.

Едва они расположились, как из дома кузнеца раздался визгливый женский голос, которому отвечал рокочущий бас хозяина.

– Сейчас к нам придёт,– усмехаясь, сказал Джучиберу Кендаг.– Хозяйка не даёт мужу выпить, так он нашёл повод, что мы у него в гостях, и он непременно должен угостить нас вином.

Хозяин пришёл проверить, как они устроились на ночлег, и принёс с собой довольно объёмный кувшин местного сливового вина и три кружки. Подмастерье принёс из харчевни кусок холодной говядины, круг сыра, горку белых лепёшек, помидоры, огурцы и пару головок чеснока. Кендаг ловко орудуя, быстро расстелил чистую тряпицу вместо стола. Тут же крутилась большая рыжая кошка, прошмыгнувшая внутрь с приходом хозяина. Громко мурлыкая она тёрлась о ноги Джучибера.

– Ну, да пребудет с нами милость Мизирта! За встречу! – провозгласил кузнец, стукнув своей кружкой о кружки гостей. Джучибер слабо понимал, о чём говорили между собой оба тайгета. Иногда Кендаг переводил ему слова и отдельные фразы.

– Дела нынче идут неважно,– рассказывал хозяин.– Жрецы Братства богини Уранами вошли нынче в большую силу. Здесь-то шестипалые не так свирепствуют, как там за рекой…– кузнец кивнул в полуденную сторону.– Теперь, после сам знаешь каких событий, нам здесь не очень-то доверяют. Даже сюда в Пограничье дотягиваются руки Тайных Стражей. Все выискивают и вынюхивают соратников Дайсана. Так что будьте осторожны. Всех подозрительных, кто шатается без дела или без разрешения, хватают без разговоров. Если ты и вправду торговец, то у тебя должен быть ярлык. И торговать ты должен только на базаре, иначе найдутся такие, что позарятся на твой товар, и донесут Тайным Стражам.

– Так ведь, с тех пор минуло почти десять лет!

– Ну и что? Память-то у многих людей длинная,– заметил кузнец, наполняя свою кружку.

– Ну а как с наёмниками?

– Если ты у кого-то на службе, то таких шестипалые не трогают. В местное войско воинов набирают только по распоряжению наместника Пограничья – князя Ялунэ, что сидит в Хован-мяо. А вот купцы охотно берут наёмников в охрану. Лишь бы вы были не здешние.

– Почему?

– Да простит меня твой друг, но все дикари одинаковы,– тайгет сплюнул.– Местные частенько сговариваются со своими сородичами, и караван бесследно исчезает где-нибудь в степях. Потому-то они так ценят тех, кто родом далеко отсюда.

– Понятно,– Кендаг задумчиво поглаживал бритый подбородок.– А ты случайно не знаешь никого из купцов, кому сгодились бы два крепких воина?

– Послезавтра откроется большой торг, что будет продолжаться целую седмицу. Сюда придут три-четыре каравана. Те из них, что идут из Вечерних стран, наверняка потеряют в пути пару-тройку караванщиков. Правда есть ещё один хитрый купец из Ченжера, который не уступит даже радхонам. Его зовут Юешэ из Аланя. Так вот, если он удачно расторгуется, то обычно на обратный путь он берёт дополнительную охрану. Но только он бывает редко, да и ходит он только в империю.

– Что ж, благодарю за подсказку.

– Э-э, пустое,– отмахнулся кузнец.

За разговором собеседники и не заметили, как опустел кувшин. Хозяин посидел с ними ещё немного, потом тяжеловато поднялся и, пожелав гостям доброй ночи, отправился к себе.

– Ну, что мы будем делать? – спросил Джучибер, когда Кендаг пересказал ему весь разговор с соотечественником.

– Спать,– ответил тайгет, и улёгся на попону, положив себе под голову тощий вьюк.– Утро вечера мудренее…