Дети Рыси

Глава 10

Кендаг с Джучибером вернулись в караван-сарай к условленному времени. Первым делом тайгет доложился Юешэ о том, что они прибыли, и купец милостиво покивал ему. В последнее время он находился в хорошем расположении духа. Если не сказать в отличном. По только что произведённым купцом подсчётам все затраты на столь дальнее и опасное путешествие покрывались самое малое пятикратной прибылью. Потому-то лёгким взмахом руки он отпустил их в распоряжение Фархада, и тайгет с Джучибером удалились.

– Я вижу, что вы не только смывали с себя дорожную пыль,– подмигнул им один из караванщиков, показывая на следы, оставшиеся на шее тайгета от страстных поцелуев женщин.

– Они крепкие мужи и могучие воины, раз держатся на ногах,– добродушно усмехнулся Фархад, разглядывая тайгета и коттера.– Иные, так утомятся опосля похода на местных девок, что едва могут ползти…

Кендаг, потирая шею, только рассмеялся в ответ. Это шутливое подзуживание напомнило о тех временах, когда он был наёмником в имперских войсках. Он покосился на коттера, который стоял с невозмутимым видом. Хвала Мизирту, кажется, он ничего не понял из сказанных замечаний. Кендаг знал, что степняки не очень-то хорошо переносят такие шутки.

На дворе кашевары готовили ужин, каждый для своих караванщиков. Из котлов, где булькало варево, тянуло сытным запахом пищи. Возле открытых очагов собирались охранники, погонщики и прочие другие. Торговцы и их приказчики пользовались услугами повара караван-сарая. На ужин каждый получил миску гороховой каши с бараниной, половину лепёшки и кусок сыра. Те, у кого не было своей посуды, ели прямо из котла. За это они должны были вымыть и вычистить его, чтобы потом в нём смогли приготовить чай.

Оба друга ели из одной большой деревянной миски, «позаимствованной» тайгетом у одного разини из соседнего каравана. Как-никак, а питаться горячим всё-таки надо. Кендаг не стал заострять на этом внимания молодого коттера, который был очень удивлён оборотистостью своего спутника. Тайгет знал, что тот, руководствуясь своими дикарскими понятиями чести, вполне мог отказаться есть из краденой посудины.

После ужина Кендаг вместе с Фархадом отправился посмотреть одного из погонщиков, который два дня назад упал с лошади и сильно расшибся. С просьбой помочь в лечении к нему обратился Фархад, участие которого в этом деле объяснялось тем, что пострадавший приходился ему земляком. Они оба были из Ауранбада.

Джучибер, в ожидании возвращения Кендага, занялся изготовлением кистеня из плети, которую ему накануне раздобыл тайгет. Он уже давно решил обзавестись этим оружием, которым владел ещё лучше, чем палашом или саблей.

Солнце постепенно клонилось к закату. Сумерки наступали в этих местах очень быстро и по земле поползли длинные тени. Ночь проглатывала последний солнечный луч и тут же закрывала необъятные просторы окружающей город равнины тьмой, щедро рассыпая на небе пригоршни сверкающих звёзд.

Не доверяя каменной громаде караван-сарая, Джучибер улёгся спать на дворе под открытым небом. Коттер завернулся в плащ Кендага, который остался внутри, вместе с остальными караванщиками и людьми Юешэ. Ближе к полуночи все, находящиеся в караван-сарае угомонились и спокойно заснули. Лишь один из охранников, оставленный караулить, остался сидеть у входа.

Взошла луна, озарив всё вокруг своим бледным светом. Земля быстро отдавала тепло, и с наступлением ночи приходила прохлада. Однако не холод разбудил Джучибера. Кот, пристроившийся рядом с ним, внезапно издал короткий утробный рык и предупреждающе громко фыркнул. До слуха Джучибер донесся лёгкий шорох шагов крадущегося человека. По звуку он определил, что ночной гость находится не далее, как в четырёх шагах от него.

У коттера не возникло бы ни малейших подозрений, если бы этот человек уверенно шагал среди наваленных тюков с товарами и поклажей. Это мог быть кто угодно, от вышедшего справить нужду погонщика до караульного, обходящего караван-сарай ночным дозором. Но этот человек, в чёрной, скрадывающей очертания, одежде, определённо хотел, чтобы его не заметили а, следовательно, он был вором.

Недолго думая, Джучибер осторожно стянул с себя большой тайгетский плащ и, не меняя положения тела, затянул свой пояс потуже. Его ладонь нашарила рукоять палаша, с которым он не расставался даже во сне. Кот, сидевший рядом с ним, лишь покосился своим большим зеленоватым глазом на Джучибера.

Коттер продолжал следить за действиями ночного посетителя. К его удивлению, оказавшись возле тюков с товарами, крадущийся незнакомец не тронул их, а, совершив короткую перебежку, укрылся в тени стены здания.

Дремавший сторож сидел на пороге двери караван-сарая. Со своего места Джучибер увидел, как сбоку от сторожа из темноты выросла фигура человека, и короткий блеск лунного света отразился на мелькнувшем клинке кинжала. Убийца не дал телу упасть. Осторожно придерживая его рукой, он опустил его на землю. Затем незнакомец заглянул внутрь караван-сарая. Занятый своим делом он не заметил Джучибера, который, обнажив клинок палаша, внимательно следил за его действиями. Хищник не подозревал, что вскоре он сам станет добычей.

Коттер медленно, стараясь не выдать себя случайным движением, встал и плавно шагнул в сторону незваного гостя. Он двигался мягко и бесшумно, словно тигр, скрадывающий добычу у водопоя.

– Эй,– негромко позвал Джучибер, и тут же шагнул в сторону. Ночной гость резко обернулся, выбросив перед собой руку с кинжалом, целясь на голос. Одновременно с его движением сверкнуло лезвие палаша. Человек закричал от нестерпимой боли, схватившись за свою правую руку, из обрубка которой бил фонтан крови. Его кулак всё ещё сжимавший кинжал лежал на земле.

Несмотря на ужасную рану, он всё же попытался бежать, но коттер ногой ловко сделал подсечку, и ночной гость рухнул на землю. Вопль, который издал раненый Джучибером незнакомец, переполошил всех находящихся в караван-сарае. Фархад и его люди полуголые, с одним оружием в руках выскочили наружу. Старшина охраны подумал, что взбунтовались рабы. Следом за ними показался Кендаг, сжимавший в руках меч. Тайгет был одет и готов к бою.

Принесли факелы, которые осветили картину произошедшего. Караванщики недоумённо пялились на труп сторожа и корчившегося на земле человека в чёрной одежде, над которым с палашом в руке стоял коттер.

Кендаг быстро разобрался в происходящем. Он наложил пленнику на руку жгут, остановив кровотечение, и стянул рану тряпицей. После этого двое охранников связали пленнику ноги, а здоровую руку, накинув на неё петлю, сзади привязали к шее. Окровавленную культю широким ремнём притянули к туловищу. Несмотря на то, что он был серьёзно ранен и потерял много крови, Фархад и его люди обращались с ним довольно бесцеремонно, ибо были злы на пленника за убийство их товарища.

Юешэ и ещё двое купцов не сразу вышли наружу. В отличие от своих слуг у них было время на то, чтобы одеться. Хозяева не торопились, справедливо полагая, что встречать опасность входит в обязанности их телохранителей.

– Что? Что тут такое? – взволновано спросил Юешэ. При виде крови и неподвижно лежащего на земле тела его уверенный голос невольно сорвался на дрожь.

– Да вот,– Фархад обернулся к купцу,– вора поймали.

Джучибер неторопливо рассказывал про то, как всё случилось. Он говорил на своём языке, изредка вставляя ченжерские слова, которые запомнил. Кендаг переводил для купцов и Фархада слова коттера.

– Кажется, это не простой воришка, а, скорее всего, наёмный убийца,– многозначительно добавил он к сказанному Джучибером.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался Фархад.

– Посуди сам – зачем вор будет убивать спящего сторожа, если он сможет спокойно украсть то, зачем пришёл? Значит, не боялся пролить кровь. Он просто не заметил моего друга, который улёгся спать во дворе, а то бы убил бы и его. И ещё мне думается, что у него есть помощники. Возможно, этот должен был снять охрану и подать им условный сигнал. Любопытно, за кем или за чем они охотятся?

После слов, произнесённых тайгетом, Юешэ и бывших с ним двух других купцов прошиб холодный пот, а охранники изготовили оружие к бою. Они со смешанным чувством страха и ярости бросали взгляды то в окружающую караван-сарай темноту, то на пленника, который упорно хранил молчание. Его взгляд был тупо уставлен в пространство перед собой.

– Ничего,– успокоил хозяина Фархад.– Поганца удалось захватить живьём. Сдадим его в Приказ окружного наместника, а там уж палачи развяжут ему язык.

Юешэ и остальные согласились с предложением Фархада. Тот, взяв с собой двух наиболее дюжих охранников поволок связанного пленника к воротам караван-сарая. Впереди себя он отправил одного из своих людей с факелом, чтобы тот позвал ночную стражу.

– Странно,– пробормотал Кендаг, провожая взглядом охранников, тащивших пленника.– Какого рожна ему понадобилось убивать сторожа?

Он вспомнил, что когда перевязывал раненого, то видел на его покалеченной руке выше запястья круглый шрам. Обычно на этом месте выжигают клеймо, какое носят имперские ратники, насильно взятые в войско или в войсковую челядь. Несомненно, что убийца хотел скрыть этот знак, а это могло означать, что он когда-то бежал из-под знамени Феникса. Неужели это бывший повстанец? Но тогда зачем он явился сюда?

Смутная догадка пронеслась в голове у тайгета. Он было дёрнулся следом за пленником, но тут же остановился. Фархад и двое его товарищей, стоя в воротах караван-сарая, уже разговаривали с начальником ночной стражи из воинов местного гарнизона, совершавших обход окрестных улиц.

Тот, внимательно выслушав Фархада, подал знак следовать за ним в сторону цитадели. Несколько ратников во главе с десятником остались возле караван-сарая, а остальные взяли купеческих охранников и их добычу в плотное кольцо и двинулись в сторону внутренней крепости.

Суматоха, вызванная ночным происшествием, понемногу улеглась, и Кендаг вернулся в караван-сарай. Хозяева распорядились выставить дополнительную охрану, и тайгет встал на стражу возле входа в здание, решив дождаться возвращения Фархада. Он позвал к себе коттера, но утомлённый, глупыми, по его мнению, расспросами, Джучибер, забрав плащ Кендага, улёгся спать на крыше конюшни. Местный кот отправился вместе с ним.

Фархад и его люди вернулись в небывало хорошем расположении духа. Один из них сменил тайгета на его посту.

– Если бы ты только знал, кого помог поймать твой желтоглазый дружок,– старшина охранников весело подмигнул Кендагу, устраиваясь рядом с ним. В ответ тайгет равнодушно пожал плечами, показывая, что это его совершенно не интересует. Он чувствовал возбуждение, охватившее Фархада. Оно как будто распирало маверганца изнутри. Наконец, старшина охранников не выдержал.

– Знаешь, что за птицу мы захватили? Это один из бунтовщиков, последователь Дайсана,– зашептал ему на ухо Фархад.– За то, что мы словили его, нам выдали полсотни ютеров. Слышишь! – полсотни ютеров! – повторил старшина охраны.– Знаешь, с тех пор как мы повстречали тебя Маранг и твоего дикаря, нам стало необыкновенно везти. Я даже готов простить тебе то, что ты побил меня на глазах у хозяина. Если так будет продолжаться и дальше, то я вернусь в родной Ауранбад богатым человеком! Вот, возьми четыре монеты. Мы с ребятами решили, что это доля твоя и твоего друга.

– Дороги, коими ведёт человека Мизирт, неисповедимы,– ответил тайгет, принимая и пряча золото в пояс.– Что-то мне не верится, что местный начальник стражи отвалил тебе столько денег за поимку простого преступника.

– Э-э. Стражники везде одинаковы – у них кроме палок и плетей ничего не выпросишь. Золото нам дали ченжерские жрецы, которых они позвали. А что касается этого дела, то здесь наверняка кроется какая-то тайна. Я слышал, как двое жрецов шептались о серебре и каких-то реликвиях, украденных из храма ченжерской богини. Ты знающий человек, Маранг. Многое повидал. Скажи, что ты думаешь обо всём этом? А?

– Мой опыт подсказывает мне, что от тайн сильных мира сего надо держаться подальше,– бесстрастно проговорил Кендаг.– Владыки и жрецы не любят, когда кто-нибудь суёт свой нос в их дела. Для таких у них есть плаха или подземелье зиндана… на выбор…

Тайгет широко зевнул, потянулся и направился спать.

– Н-да-а,– немного разочаровано протянул маверганец, размышляя над словами тайгета.

Кендаг слышал, как Фархад всю оставшуюся часть ночи ворочался под своим одеялом. Но не это мешало ему уснуть. Из головы не выходил пойманный убийца и слова, произнесённые Фархадом. Мысль о том, что за наследием Дайсана, кроме него охотятся не только ченжеры, а кто-то ещё из уцелевших повстанцев не давала покоя.

Убийца не зря проник в караван-сарай. Значит, среди караванщиков находится человек связанный с этим делом. Но кто это?

Кендаг про себя перебрал всех, кого он здесь видел, но не нашёл ответа на свой вопрос. Выходило, что остаются только они с Джучибером. Но коттер не подходит, ибо его мысли в основном заняты планами мести своим врагам. Неужели убийца пришёл за ним? Или может быть к нему?

Итак. О скрижалях из обители Далайрана знают – он, бывший одним из ближайших соратников Дайсана, тайгетский монах по имени Ирахар, ченжерские Посвящённые Феникса, верховный жрец Братства Богини Динху, и кто-то ещё. Джучибер и его соплеменники в счёт не идут. Если бы скрижали попали к ним, то, скорее всего, невежественные дикари уже давным-давно переплавили их на свои обереги, на вроде того, что был у его спутника.

Кендаг был твёрдо уверен в том, что знахари и шаманы степняков не способны на большее. По его мнению, они годились только стучать в бубны или приносить кровавые жертвы. Хотя, может быть, среди них были немногие, что могли соприкасаться с божественной силой, но по причине своей дикой неграмотности не осознавали её возможностей.

Думая об этом, Кендаг не допускал даже мысли о том, что он заблуждается. Возможно, познакомься он поближе с шаманами коттеров, то наверняка изменил бы своё мнение.

Другое дело ченжеры. Жрицы-Посвящённые Феникса и жрецы Братства богини Уранами, исступлённо насаждающие свою веру, хорошо понимают значение скрижалей. Это из них они добыли различные знания, с помощью которых достигли небывалого могущества. Дайсан сын Роара сумел вырвать у них смертоносное жало, но поплатился за это жизнью.

Теперь о так называемых целителях Далайрана. На весь Тайгетар их наберётся не более десятка. Сейчас, когда княжества охвачены смутой, они вынуждены сидеть взаперти в своих горных обителях, ибо дар исцеления исчезает, если владеющий им приносит вред живому существу. Даже, когда защищаешь свою жизнь. Кендаг испытал это на собственном горьком опыте, когда ему пришлось убивать врагов.

Нынешний первосвященник Цэнпорг и его последователи, не способны в полной мере оценить силу, таящуюся в скрижалях. Пытаясь объединить Тайгетар и сбросить тягостную зависимость от Ченжера, они делают ставку исключительно на грубую силу. Значит, остаются те, кто близко знал Дайсана – его уцелевшие соратники. Те, кто подобно ему не сдался и не прекратил борьбы против шестипалых угнетателей. Сегодняшний случай ясное тому подтверждение.

Неожиданно у Кендага промелькнула мысль о Тармулан – двоюродной племяннице Дайсана. Насколько он помнил, она единственная, кто уцелел из всего рода Роара, и приходилась ближайшей родственницей знаменитому предводителю мятежников. Может быть взбалмошная девчонка, тоже решила поискать дядюшкино наследство?

Но Кендаг тут же отогнал эту мысль. Та наверняка вышла замуж за какого-нибудь князька и сейчас нянчится со своими благородными отпрысками. Да и к тому же Тармулан ничего не знает о скрижалях из обители Далайрана. Нет, она тут совершенно не причём. Тогда кто же?

Он так и не нашёл ответа на переполнявшие его вопросы. Сон долго не приходил к нему и, промучившись остаток ночи, Кендаг задремал лишь под самое утро.