ГЛАВА 2 Два пути

Боль в сердце от расставания с родными землями не ушла. Но всякий раз она притуплялась, когда на место скорби приходили переживания иного рода. В одну из ночей её чудом не загрызли волки. Прежде Каллиопа ещё ни разу не скрывалась от диких животных, обмазавшись жидкой грязью, но когда звери после тщательного обнюхивания каменистого выступа, под которым пряталась девушка, убрели восвояси, испытала неподдельный восторг, даже не смотрят на то, что все открытые участки тела нестерпимо чесались.

Бандитов Калли встречала не раз. Чаще ей удавалось скрыться из виду в сумерках и остаться незамеченной, но неудачи тоже случались. Однажды её отпихнул с дороги командующий дозорным отрядом и чуть не избил, приняв за попрошайку. Тогда девушка с прискорбием осознала, что несколько бутыльков из её ноши разбились в дребезги. К счастью, то были неядовитые вещества с удушливыми испарениями и даже не кислоты высокой концентрации, способные прожечь мясо до костей. Тем не менее об их потере девушка горевала больше, чем о собственном унижении.

Каждая уважающая себя дочь алхимика, должна уметь защититься. Вот и Калли так считала, а потому носила в кармане юбки несколько крохотных шариков со смесью для получения порохового заряда. Заряда этого было мало, чтобы убить или даже сильно покалечить человека, но достаточно, чтобы испугать противника. Ей дважды за всю дорогу приходилось изображать из себя ведьму перед теми, кто не намерен был оставлять её в покое, и всякий раз актёрская игра в сочетании со знаниями, полученными от отца, спасали ей жизнь.

Так брела девушка десять дней, а на одиннадцатый, когда всё её тело изнывало от усталости и кое-где приходилось ползти по каменистому бездорожью на четвереньках, разрывая вдрызг и без того истёртые юбки, на горизонте показалась крепостная стена Эгриси. Взобравшись на холм, Каллиопа с усилием опёрлась на кривую палку, без которой уже просто не могла передвигаться.

Высокая зубчатая каменная стена уходила вдаль, почти нависая над отвесным скалистым обрывом. Через равные промежутки стена переходила в высокую башню, увенчанную дозорной рубкой. Такое расположение делало город неприступным для врагов с южной стороны, и дозорные рубки здесь, по сути, не требовались, ведь ни одна конница, тем более с тяжёлым вооружением, не смогла бы приблизиться к этим стенам.

Калли прошла ещё, с трудом переставляя ноги. Оказавшись в самом начале переброшенного через пропасть моста, она остановилась, не в силах унять любопытство. Девушка осознавала, что лучше этого не делать, но всё же опустила голову и посмотрела вниз – туда, где в самой глубине тёмного, широкого природного рва шумела быстрая река. В беспросветной темноте, которую не освещало даже полуденное солнце, не было видно ничего. Но того, что нарисовало воображение Калли, хватило ей, чтобы голова закружилась, а уставшие ноги подкосились. В тот же миг с отвесного края, из-под самых её ног сорвался камень и стремительно полетел вниз.

Девушка резко отскочила назад и повалилась на землю, больно ударившись рукой. Ощущение, которое она испытала впервые, ей не понравилось: оказалось, что бездна, в которую можно упасть и где не видно дна, способна вселить ужас, похлеще одичалых парней и голодных волков. Но ещё больше в связи с этим не понравились ей те, кого она увидела издали. У высоких ворот на противоположном конце моста, вальяжно прижимаясь спинами к решётке городских ворот, на земле сидели два стражника. Они явно устали и, пользуясь тем, что здесь, за стеной, никому не было до них дела, могли позволить себе сменить стойку смирно на полулежачее положение.

Другого пути у Калли не было, а потому, тяжело опираясь на палку, она зашагала к городским воротам. По мере её приближения двое перестали лениво переговариваться и направили в её сторону зловещие взгляды. Каллиопа понимала, что с ними придётся разговаривать, если, конечно, её не зашвырнут тут же в пропасть, не дав рта раскрыть, а потому, набравшись хрипотцы, насколько позволяла ей глотка, девушка откашлялась. Ей действительно не дали раскрыть рта. Ещё издали один из стражников недружелюбно проорал:

– Чего надо? Побираться пришла? Тут и без тебя голодранцев хватает. Пошла вон, старая.

Второй молча кивнул словам товарища.

У Каллиопы перехватило дыхание. Собравшись с духом, она попыталась заговорить, подражая старческому дребезжанию:

– Я знахарка из Кортли, господа. Прошу пустить меня в город, где я смогу быть полезна людям.

Двое переглянулись. Тот же, который начал разговор, продолжил:

– Знаем мы таких. Денег соберёшь, наобещаешь с три короба и сбежишь! Уноси ноги подобру-поздорову, а то ведь поможем, – он злобно оскалился и начал вставать, подтверждая намерения действием. Второй так и продолжал молча наблюдать сцену противостояния товарища с мнимой старушкой и пытался улыбаться, но что-то мешало ему.

Враждебно настроенный стражник уже поднялся и теперь медленно подходил к ней. Каллиопа, которая большую часть жизни была отшельницей в глухом лесу и мало дел имела с людьми, теперь судорожно соображала, как поступить и что сказать.

Девушка попятилась. Шаг, ещё шаг, пятка в истоптанном башмаке перестала чувствовать опору. Калли нервно обернулась и чуть не вскрикнула от ужаса. Ведомая одним страхом, она совсем позабыла о другом и теперь с отчаянием смотрела на разверзшуюся прямо позади неё попасть. Она качнулась, едва не потеряв равновесие, и тут же упала на колени, буквально цепляясь пальцами за доски моста. Палку свою она не удержала и теперь та летела вниз, глухо постукивая о редкие выступы не своём пути.

Калли нестерпимо захотелось убраться от жуткой бездны как можно дальше и не разбирая, куда движется, она с приглушённым подвыванием поползла на четвереньках вперёд. Она бы, наверное, так и продолжала ползти, если бы не врезалась лбом в высокое голенище солдатского сапога.

Подняв голову, Калли увидела того самого стражника, который разговаривал с ней. Вблизи и при взгляде на него снизу вверх его лицо казалось ещё более зловещим.

Сапог с усилием пнул девушку в плечо, повалив её и заставив немного прокатиться по пыльной земле.

– Тебе ещё раз повторить? Вон пошла, – приказал он с явным отвращением в голосе.

Самолюбие Калли, привыкшей за эти дни к тому, что её никто ни во что не ставил, почти не пострадало. Девушка вскинула голову и, посмотрев на второго стражника, который молча кривился, глядя на неё, решила использовать свой последний шанс:

– Я могу помочь тебе, господин, – сказала она, глядя на него. – Я вижу, что тебя мучает и готова снять твою боль, если ты мне доверишься.

Брови второго сурово съехались к переносице. А когда первый уже схватил Калли за шиворот и резко вздёрнул вверх, намереваясь запустить её в свободный полёт к подножию прорасти, он с усилием рявкнул:

– Стой! – перепуганная Калли и её конвоир разом обернулись на голос. – Оставь её, Наир, пусть говорит.

– Котеб, не верь ей, – Наир встряхнул Каллиопу так, что она закашлялась, испытывая удушье от собственного ворота платья. – Такие как она только калечат людей. Думаешь, наш город первый, куда она пришла? Наверняка, уже много где успела навредить. Если избавимся от неё, всем будет только лучше, – он снова поволок девушку к обрыву.

– Стой, я тебе говорю! – прогремел Котеб ещё яростнее. Судя по всему, он вложил в этот рык всё своё отчаяние. Стражник замер с измученной Калли возле самого края бездны. – Хуже, чем есть, мне уже не станет. Веди её сюда и не спорь.

Наир нехотя оттащил Калли от края и сильно пихнул в спину, придавая ускорение. Девушка очередной раз споткнулась, едва удержавшись на ногах, после чего зашагала в сторону своего спасителя, поминутно оборачиваясь на провожатого, который глаз с неё не спускал. Когда она подошла к сидевшему на земле стражнику совсем близко, тот ещё с минуту недоверчиво сверлил её враждебным взглядом, после чего принялся отстёгивать амуницию и развязывать шнуровку на исподней сорочке. Вскоре нехитрые латы с грохотом упали возле него на камни. Ослабив наконец ворот рубахи, Котеб оттянул его в сторону, открывая вид на здоровенную шишку неестественного зеленоватого оттенка, которая зияла у основания его шеи.

Калли на долю секунды округлила глаза. Но, осознав, что в её положении испуг не сыграет ей на руку, собралась.

– Вас уже пытались лечить, – утвердительно проговорила она, вглядываясь в подтёки на шее нездорового оттенка.

– Пытались. Я им руки повыворачивал за их лечение. Они полезли ко мне с ножом! Тоже мне лекари. Вот так зарежут и пикнуть не успеешь, – он поморщился от едва ощутимого прикосновения руки Калли.

– У вас нарыв, господин, его необходимо вскрыть, – сказала девушка, вернув голосу хрипотцу, о которой с непривычки позабыла.

Мужчина смерил её яростным взглядом.

– И ты туда же! Наир, был прав, нечего с тобой возиться. Пошла прочь и не появляйся здесь больше, – злобно процедил он, намереваясь одеться.

Его товарищ, обрадованный своей сомнительной победой, уже приближался, чтобы закончить то, что начал.

– Ничего, братец, – сказал он, злорадно посмеиваясь, – я устрою всё так, что эта грязная оборванка не появится больше ни здесь, ни в другом месте. Даже если её станут искать, то не найдут при всём желании. Никто ещё не выходил живым из бездны Мерек, – он снова вознамерился приподнять девушку за шиворот.

– Хорошо! – Калли дёрнулась в сторону, чтобы избежать рукоприкладства. – Если ты не желаешь скорого лечения, то я могу убрать боль! – протараторила девушка. – Она уйдёт, и ты даже сможешь немного поспать, ведь ты не спал много дней, я вижу это. Но знай, – она с трудом переводила дух, отбиваясь от своего недруга, – знай, что потом боль снова вернётся, если не дать хвори выйти. Сейчас и здесь ты должен решить, иначе завтра твой недуг разольётся по всему телу, и ты умрёшь в муках.

Двое замерли в нерешительности. Наир опомнился первым и всё же сгрёб хрупкую девушку в крепкий захват. Привыкший делать, а потом думать, он всякий раз злился, когда сомнения мешали действовать.

– Мне нет интереса вредить тебе, – отчаянно кричала Калли, брыкаясь в тисках рук стражника. – Но я не хочу умирать, а потому сделаю всё, чтобы тебя спасти. Прошу, поверь! – она вскрикнула, получив удар под рёбра от уже заметно взбесившегося Наира.

– Как же ты надоела, старая! – злобно процедил он. – Пошла! Пошла, я сказал! – он вознамерился было снова пнуть её сапогом.

– Наир, – глухо протянул Котеб, загробным голосом, способным пробрать до мурашек. Он одарил обоих совершенно безжизненным взглядом человека, измученного физическим страданием. Говорить чего-то не требовалось, товарищ понял его без слов.

Стражник злобно встряхнул Калли, с трудом сдерживая ярость. Та почти упала к ногам бедняги, осознавая, как устала ото всего. Она даже не мечтала быстро закончить с ним, а потому старалась не думать о дикой головной боли, которая отдавалась мучительной пульсацией. Она вынула какой-то пузырёк из своей сумки и велела бедолаге выпить его, после чего расстелила кусок относительно чистой материи, высыпала на него пригоршню серого порошка, смочила его густым чёрным раствором, свернула и вознамерилась наложить компресс на повреждённую шею.

В ответ на недоверчивый взгляд мужчины, который успел отшатнуться от повязки, она с некоторым раздражением проговорила:

– Попробуем обойтись без вскрытия. Мазь вытянет гной и снимет боль.

Ей позволили продолжить работу, а когда она закончила и обессилено прижалась спиной к решётке рядом со стражником, резкий голос Наира вывел её из дремоты.

– Ну, старуха, смотри, – он погрозил кулаком возле её лица, – если ты нас обманула, тебе никто не поможет.

Калли не нашла сил, чтобы ответить ему. За дни пути она почти не спала, и теперь уставшее тело требовало своё, а потому руки опускались, а глаза закрывались сами собой.

Она не знала, сколько времени проспала, но ей даже удалось посмотреть короткий бессвязный сон. Разбудил её резкий толчок в плечо. Калли дёрнулась. Спросонья она резко повернула голову и недоумённо уставилась на своего недруга. Наир сидел рядом и выглядел уже не так враждебно.

Он махнул рукой прямо перед её лицом, заставляя посмотреть в другую сторону. Каллиопа проследила за его движением, после чего остановила взгляд на своём недавнем пациенте. Котеб сидел на земле и мирно спал, повесив голову. Тяжёлое сопение сообщало, что боль, наконец, отступила.

– Он не спал много дней, ты верно сказала, – донёсся до её слуха вполне дружелюбный голос Наира. – Он мой старший брат, и я страдал вместе с ним, не имея сил облегчить его муки. Котеб – самый сильный и смелый из всех, кого я знаю, но он до жути боится врачей. Год назад он чуть не убил лекаря, который пытался вырвать ему зуб. Пришлось держать его вчетвером, а потом ещё держали, чтобы доктор успел ноги унести. Ты спасла его, и вся наша семья благодарна тебе за это.

Калли снова взглянула на мужчину и слегка обомлела от перемены в его взгляде. Он смотрел на неё, как на равную, что в землях от Кортли до Эгриси, где царил строгий патриархат, было большой редкостью. Мужчина чуть заметно улыбнулся и сильнее придвинулся к девушке.

– Ты ведь не старуха, я прав? – неожиданно спросил он. Калли испуганно отшатнулась, слегка пихнув спящего. Но тот даже не шелохнулся. – Я успел тебя пощупать, и одного этого хватило, чтобы всё понять, – продолжил Наир и вопреки ожиданиям перепуганной Калли тут же отстранился, прижимаясь спиной к воротам с мечтательным видом.

– Не понимаю, о чём вы, – Калли попыталась унять дрожь в голосе и добавить ему хрипотцы.

– Да брось, – отмахнулся мужчина. – Мне нет до тебя дела. Скоро я женюсь на Мессиме. Это самая прекрасная из женщин, каких я когда-либо встречал. Её глаза черны, словно летняя ночь, а волосы – цвета спелого каштана. Она – не то что ты, – он с некоторой брезгливостью глянул на девушку. – Она у меня во, – парень развёл руки в стороны, демонстрируя необъятные формы своей невесты. – Такая и в хозяйстве сгодится и детей нарожает штук двадцать – не меньше.

Калли многозначительно кивнула, глядя на счастливого жениха.

– Насколько я знаю, во время поста не женятся, – сказала она, больше не пытаясь прикидываться тем, кем не являлась.

– И это прискорбно, – Наир покачал головой. – Мы поженимся в месяц авэр после дня памяти великого владыки Уэда.

Калли совершенно искренне порадовалась за влюблённого мужчину, даже несмотря на то, что именно он ещё недавно пытался скинуть её с обрыва.

– Я вас поздравлю, и мне грустно, что ждать ещё долго, – призналась она.

После её слов мужчина вдруг оживился.

– Слушай, – начал он, – а приходи к нам на свадьбу! Я всем расскажу о тебе, и ты будешь самым дорогим гостем за моим столом.

Перемена в его отношении к девушке поражала, но она была абсолютно естественной для людей подобного сорта, склонных ничего не усложнять.

– Хорошо, я приду, – согласилась Калли, умышленно не став уточнять, куда, собственно, следовало приходить.

– Вот и славно, – ответил довольный собой и грядущими перспективами Наир.

– Наир, – обратилась к нему девушка, когда поняла, что её ноги от сидения на жёстких камнях почти онемели.

– Что?

– Ты не мог бы пропустить меня в город? – смущённо поинтересовалась она, невольно поглядывая в сторону пропасти.

– О, конечно! – опомнился стражник. – Ещё раз спасибо тебе, – он по-свойски пихнул девушку в плечо, чем сначала испугал, но вскоре чутьё подсказало ей, что всё хорошо и никто больше не пытается её убить. – Ты не представляешь, как тебе повезло, что Котеб уснул и ему сейчас не до тебя.

– Почему? – спросила Калли, наивно округлив глаза.

– Он у нас до баб больной, – ответил Наир, вынимая из-за пояса тяжёлый ключ. – Старухой ты плохо прикидываешься, и он бы тебя сразу раскусил, а потом…

Калли тяжело поднялась с места.

– Что потом? – девушка испуганно глянула на спящего, невольно отступая от него. В это время тяжёлая дверь городских ворот подалась, и стражник с усилием потянул её на себя.

– Иди, – повелел он, не удостаивая её ответом, затем добавил довольно резко. – Стой! – Калли замерла, не успев сделать шаг. – Как звать-то тебя?

– Я Каллиопа, дочь Сагиила из Кортли.

Стражник кивнул.

– Если когда-нибудь тебе понадобится помощь, Каллиопа из Кортли, я и мой брат поможем тебе. Но знай, что никто, даже мы с братом, не сумеем спасти тебя, если попадёшь в лапы дракону. А теперь иди, – он не дождался её ответа. Через секунду дверь со скрипом закрылась, оставив братьев продолжать дежурство.

Калли поправила свои торбы. Глянув прямо перед собой, она увидела площадь, от которой рядами расходились в стороны нестройные линии улиц. Девушка знала об Эгриси лишь по рассказам отца. Предупреждение Наира озадачило её, ведь Сагиил в своих историях ни словом не обмолвился о драконе.

Загрузка...