Дочь алхимика на службе у (лже)дракона

ГЛАВА 37 Разговор с мачехой

Селена в сопровождении слуги шествовала по роскошным залам обители семейства Савлиев. Вся она с ног до головы была окутана нарядом из белой парчи, расшитым такой же белой вышивкой, а на плечах её покоилась не менее белая накидка. В траурном обличии женщина походила наподобие горы Ичетан, какой та из года в год представала людям в середине месяца тивэт, когда вся округа покрывалась снегами, и редкий безумец, готовый вызвать гнев богов, выходил за городские ворота. Во всём облике Селены сквозило превосходство. Ей редко предоставляли возможность покидать гарем, а потому женщина с трудом удерживала ощущение триумфа. Она мельком поглядывала на золочёное убранство и резную мебель, находясь в полной уверенности, что вскоре всё это будет принадлежать ей, а высокомерные придворные станут занимать очередь, чтобы выразить ей почтение.

Слуга остановился возле одной из дверей, отворил её и склонился перед вдовой Гафура Савлия, приглашая её войти. Селена шагнула за порог, а когда дверь за ней закрылась, встала посреди комнаты, прожигая ненавидящим взглядом того, кто сидел напротив неё за столом и не обращал на женщину никакого внимания.

– Я явилась по распоряжению правителя, – бесстрашно заговорила она, ставя акцент на последнем слове. – Но если у правителя есть дела поважнее, могу удалиться.

Лейс поднял взгляд, в котором на мгновение застыл еле скрываемый гнев.

– Да, я вызывал вас, саеда, – начал он, превозмогая жгучее желание выгнать её взашей за дерзость. – Дело касается вашего сына.

Селена изобразила непонимание.

– И что же вам потребовалось от Кобоса, почтенный халиф? Насколько я знаю, мой мальчик верно несёт службу на талисийских рубежах и никому не докучает.

Не всякий вспыльчивый человек умеет посмотреть на себя со стороны, но Лейс Савлий был редким исключением. За жизнь он научился при необходимости сдерживать себя, чтобы иной раз не испортить намеченного дела собственной горячностью или в ещё более крайнем случае расположить врага к себе. Мужчина откинулся на стуле и сделал пару глубоких вдохов, за которые во всех красках представил, как сворачивает шею этой мегере.

– К работе вашего сына у меня нет претензий, саеда. Я знаю, как самоотверженно Кобос трудится на поприще дипломатической миссии. Жители Эгриси во многом обязаны ему множеством мирных лет под сенью славы нашей почтенной семьи, – Лейс даже улыбнулся, чем слегка обескуражил мачеху.

– Тогда зачем он вам? – недоумённо спросила женщина.

Лейс развёл руками.

– Я волнуюсь за брата, разве не очевидно? За последнее время в нашем королевстве произошло столько всего: казнь заговорщиков, которые намеревались посеять смуту, побег юной супруги моего дорогого отца и вашего почтенного мужа, его смерть, наконец. Это ли не повод навестить родные земли и проведать семью? Утешить мать? – Лейс участливо взглянул в глаза Селене.

Та хоть и замешкалась, но быстро взяла себя в руки.

– Я ничего не требую от своего сына, господин. Полагаю, гонец с письмом застрял где-то на пути в Талисию. Вы же знаете, как это бывает.

– Мы писали ему семь раз.

– Тогда, уверена, он слишком занят и дела не отпускают его.

– Какие дела?

– Помилуйте, господин, откуда я могу знать? – возмутилась женщина, стараясь не терять самоконтроль. – По-вашему, мы с ним ведём тайную переписку, и я одна знаю, чем он там занимается? – она нервно усмехнулась.

– Вы сами это сказали, – ответил мужчина потяжелевшим голосом.

Селена вспыхнула.

– Да как вы смеете?! Вы обвиняете меня в заговоре?! – она отшатнулась, рисуя на лице выражение праведного гнева. – Я столько лет была верна этому дому, этой семье, и вот что я получаю, когда единственный мой защитник оставил меня! О, я несчастная, за какие грехи мне приходится выслушивать всё это? – она скорбно прижала ладонь к лицу. Ей даже удалось пустить слезу.

Лейс молча наблюдал за её наигранной театральной трагедией, после чего вновь заговорил:

– Слухи о некоем союзе с Талисией просочились в народ. Мятежники, которых мы казнили, все как один упоминали о нём. Что вам об этом известно?

Лицо Селены исказила ярость.

– Я не намерена больше этого терпеть, – прошипела она, после чего развернулась и зашагала к выходу.

– Стоять, – рявкнул Лейс. – Вы уйдёте, когда я прикажу, саеда.

Женщина резко обернулась. Ей очень хотелось плюнуть в лицо ненавистному пасынку каким-нибудь проклятием, но она знала, что ничем хорошим для неё подобное не закончится. Вместо этого она бесцеремонно прошлась по комнате и упала прямо на диван с подушками, устраиваясь на нём поудобнее.

– Я слушаю, почтенный халиф. В чём ещё вы готовы обвинить бедную женщину?

– Ваши истерики, саеда, красноречивее слов, – проговорил Лейс, не скрывая пренебрежения. – Я не имею привычки выдвигать пустых обвинений тем, кто ни в чём не виноват. Из достоверных источников мне стало известно, что ваш сын посещал гарем правителя, где встречался с вами, притом, что никто, кроме моего отца и прислуги, не имел права заходить туда. В связи с этим я повторяю свой вопрос: что вам известно о союзе Эгриси с нашим главным врагом и предателем?

Селена побледнела.

– Кто вам такое сказал? Это всё ложь! Меня и моего сына хотят оклеветать, господин. Он ни в чём не виноват и ничего не знает ни о каком союзе с Талисией! Клянусь вам светлой памятью о моём возлюбленном супруге и вашем доблестном отце, – женщина осенила себя знамением и пробубнила молитву.

Лейс поднялся из-за стола, обошёл его, присел на край и скрестив руки на груди, продолжил:

– Я был бы рад вам верить, но есть ещё кое-что, – он выжидательно буравил женщину взглядом. Той несмотря на мягкие подушки, стало тесно и жёстко. – Насколько мне известно, Кобос приходил не только к вам. Что вы скажете, если я приглашу сюда саеду Диану и задам ей несколько вопросов?

Селена побледнела как мел.

– Не понимаю, почему я должна быть против? – ответила она упавшим голосом. – Делайте с ней, что хотите. Теперь это ваш гарем. Мне нет до этого никакого дела.

– Вот и славно, – на губах мужчины заиграла уничтожающая улыбка. – Уверен, когда я всё выясню, сомнения и недопонимания развеются. Я вполне готов закрыть глаза на ваши встречи с сыном, саеда. Я же не сатрап какой-нибудь, всё могу понять. Но если я узнаю, что вы что-то замышляете за моей спиной, ни вы, ни ваш сын не успеете уйти от ответа. Уверен, мы поняли друг друга.

Окончив свою речь, Лейс резко отпрянул от стола и вернулся к прерванной работе. Он больше не удостаивал женщину взглядом, тогда как Селена просто не находила в себе сил подняться и выйти. Ей всё же удалось не упасть, хоть она и споткнулась разок, вышагивая нетвёрдой походкой в сторону двери. Голова кружилась от бури мыслей и планов, от страха за своё будущее, которым обязан был обеспечить её сын. Она давно бы уже сбежала, как Мессима или превратила в ад жизнь обитателей замка, если бы не была до смерти тщеславной и жадной особой. Она много лет терпела своё унизительное положение, чтобы стать повелительницей Эгриси за счёт Кобоса, а теперь гадкий отпрыск её главной соперницы намеревался спутать все карты. Этого Селена допустить не могла.

Всё то время, пока она шла к себе, женщина крепко сжимала кулак, но не столько от ярости, сколько от желания не потерять то, что удалось стащить с подушки на диване Лейса. Оказавшись у себя в комнате, она вынула из-под половицы мятую пыльную тряпичную куклу и только потом разжала пальцы. На её ладони темнел длинный, тёмный вьющийся волос. Селена победоносно улыбнулась. Обмотав его вокруг шеи куклы и закрепив шнурком, она пробормотала нечто бессвязное на непонятном языке, после чего страшная игрушка на мгновение осветилась красным сиянием. Продолжая зловеще улыбаться, женщина с наслаждением вонзила булавку ей в голову.