Дочь алхимика на службе у (лже)дракона

ГЛАВА 26 Неудачное покушение

Степной ветер суров во все времена. Он дует так, что редкие деревья за годы испытаний кренятся, покорно застывая в неудобном положении, к которому принуждает их стихия. Порывы его беспощадны, а если кто намеревается вступить с ними в схватку, тому приходится туго.

Плотная ткань шатра тяжело колыхалась, то и дело запуская внутрь беспокойные потоки. Лейс за время похода привык к ним, а вот его собеседник при каждом новом дуновении вздрагивал не то от страха, не то от холода. Принц восседал на тюфяке, скрестив перед собой ноги, облачённые в неизменные сапоги. Он потягивал курительную смесь из стоявшего перед ним кальяна и внимательно разглядывал человека напротив.

– То есть ты не знаешь того, кто заплатил тебе, – проговорил Лейс, выдувая струйку дыма.

– Не знаю, эфенди! – простонал человек. Он попытался было упасть со стула на колени перед принцем, но тут же получил палкой по спине от конвоира, который стоял рядом наготове, и снова сел. – Он весь был закутан в бишт. Я даже глаз его не видел. Имени своего он мне тоже не открыл.

– Ты называешь меня эфенди, – с пренебрежением протянул Лейс, откладывая в сторону мундштук, – а сам ещё недавно намеревался убить меня. К чему лицемерие?

– Я не знал, кто вы, – лысый толстяк в изодранной одежде и с кровавыми потёками по всему телу истерически разрыдался. Несмотря на холод, кожа его блестела в поту. Он трясся от страха и, казалось, вот-вот обмочит штаны.

– Как он нашёл тебя?

– Я рыбачил, господин. Сидел на берегу утром. Мне как раз надо было сети проверять. А тут смотрю, подходит кто-то.

– Что он тебе сказал?

– Сказал, что дело есть, и что хорошо заплатит.

– Почему именно к тебе обратился, ты знаешь?

– Не знаю, эфенди! Боги видят, не знаю. Наверное, я первый под руку ему попал.

Лейс подался впрерёд, выпуская струйку дыма изо рта.

– Не ври мне, Арпак Гаил. Я знаю, кто ты и чем занимался раньше. Убивать за деньги было твоей работой. Почему же ты оставил её?

Арпак в отчаянии опустил голову на руки и запричитал что-то неразборчивое. Продолжалось это недолго. Получив палкой, он с глухим воплем выпрямился.

– Я был ранен, эфенди. После ранения одна рука не сгибается в локте. Тогда меня комиссовали, и я зажил в степном поселении, женился.

– Почему не вернулся домой? – Арпак молчал. Лейс, знавший ответ, терпеливо ждал. – Я скажу тебе, почему, – наконец, заговорил он. – Ты предал свой род, опозорил семью, убивая в сражениях своих же соотечественников. Теперь я вижу, Арпак Гаил, как далеко ты можешь зайти в стремлении заработать побольше золота. Спрашиваю ещё раз. Кто тебя подослал?

– Я не знаю, – в отчаянии простонал толстяк. – Клянусь!

– Ты врёшь! – рявкнул Лейс, раздражённый его жалким видом. Он вскочил со своего места. – Говори, иначе вспорю тебе брюхо! – он поднял человека за воротник одной рукой, сабля, готовая к возмездию, уже звенела в ножках.

– Я не знаю! – толстяк закашлялся от удушья. – Мне дали кошель золота и сказали, что ещё кошель получу, когда закончу дело! Господин, у меня семья, дети, их надо кормить. Пощадите, я готов покаяться тому богу, которого вы сами назовёте мне, только не убивайте.

Лейс остановил его причитания раскатистым ударом в челюсть, от которого незадачливый убийца повалился на пол. В ту же секунду его бесцеремонно подняли и снова бросили на стул, как мешок со старым тряпьём.

Возвышаясь над ним, Лейс продолжил:

– Ты говоришь о семье, ничтожный. А ты подумал о том, что у меня тоже может быть семья, что мои жена и дети будут горевать, когда я умру? Ты отвратителен и не заслуживаешь жизни среди людей, – Лейс обратился к солдату. – Отвести его в лес и привязать к дереву. Пусть волки решают его судьбу.

Осуждённый отчаянно завопил. Пришлось позвать ещё одного солдата, и вдвоём они выволокли трясущееся от страха и отчаяния тело из шатра. Лейс догадывался, кто мог приложить руку к покушению на него, но без доказательств ничего не мог предъявить. В порыве ярости он пнул кальян, и тот с грохотом прокатился по земляному полу.

Несмотря на то что у него не было семьи, к которой хотелось возвращаться из дальних странствий, Лейс не мог не желать её для себя. С тех пор как умерла Делия, понятие «семья» прекратило для наследника существование. Попытки приблизить к себе женщин, подаренных отцом, не увенчались успехом. Ни одна из них не смогла стать наследнику подругой. Его женщины настолько раздражали Лейса, что зачастую ему вовсе не хотелось возвращаться домой, а иногда в порывах крайней апатии наследник подумывал о смерти, но тут же гнал от себя эти мысли. Отдышавшись, принц встал посреди шатра, положив руки на пояс.

– Говори, – коротко приказал он.

От колышущейся на ветру завесы отделилась тень. Она сделала пару шагов по направлению к принцу и оказавшись в ореоле скудного освещения, пробивающегося сквозь круглую щель наверху, коротко поклонилась. Человек во всём сером, с прикрытым длинными тёмными волосами лицом заговорил:

– Кобос дважды бывал у матери. Они что-то планируют.

– Что планируют? – злобно процедил Лейс.

– Выясняем. Саеда Селена применяет неизвестный нам метод поглощения шумов.

– Разрази бездна эту чёртову Селену! – рявкнул мужчина. – Покушение – дело рук Кобоса и его мамаши, я уверен. Но мне нужны доказательства. Что ещё?

– Она представилась правителю.

Не успевший прийти в себя Лейс снова завёлся гневом.

– Вот заноза! Ещё её не хватало. Я же велел сидеть тихо. И что?

– Ничего. Сочинили историю о её неизлечимой болезни и о том, что Табиб вынужден за ней присматривать. Она не заинтересовала повелителя.

– Ну предположим, второе – правда, – немного смягчился принц. – Что дальше?

– Она провела медицинский осмотр жён правителя.

Лейс недоумённо вытаращился на своего шпиона.

– В его личном гареме?

– Да. Но не все добровольно согласились раздеться перед ней. Она и не настаивала.

– Зачем она это сделала? Безумная дикарка.

– Насколько мне известно, – продолжил шпион, – новая жена правителя – её подруга. Похоже, что саифа устроила этот театр ради встречи с ней.

– Нет, это уже слишком, – Лейс несколько раз прошёлся от стены к стене, раздумывая о чём-то. Остановившись, он решительно проговорил. – Заканчиваем здесь и завтра же возвращаемся, пока эта сумасшедшая не натворила дел. Ты свободен.

Тень поклонилась. Ловко скользнув в узкий проём выхода, человек скрылся из виду. Крики отчаяния обречённого на мучительную смерть преступника вскоре совсем стихли. Впрочем, Лейсу уже не было до него дела. Он сам вышел на воздух, испытывая потребность вдохнуть полной грудью степную свежесть. В то время как его длинные тёмные волосы и полы подпоясанного кафтана безжалостно трепал ветер, мужчина размышлял о том, чего бы ему хотелось сотворить с непослушной саифой, которая имела наглость не подчиняться его приказам. Он прикрыл глаза, вспоминая её мягкие губы, искренние объятия, сладкий запах кожи и шёлковых локонов, его любимый запах – смесь весенних трав и цветущего каштана. Он сам позволил ей принять ванну в своих покоях, и она выбрала именно тот аромат, который всегда возвращал мужчину в те времена, когда он был по-настоящему счастлив.

Стоя на пронизывающем ветру в окружении шатров личного войска, наследник вспоминал тепло и нежность своенравной дикарки из леса, которыми она искренне и беззаветно готова была поделиться с ним. Лейс уже успел пожалеть, что не довёл дело до конца, когда была возможность. К его глубочайшему сожалению, теперь желанная девушка была для него под запретом, ведь с тех пор, как она раскрыла себя, каждая собака в Эгриси знала, чья она жена.