Дракон

Глава 12. Неверный выбор

— Ядерная? — я уставилась на Врега, чувствуя, как внутри у меня всё сжалось. Я посмотрела на Юми, понимая, что эта информация должна исходить от её людей. — Ты уверена?

Однако Юми смотрела на мою одежду.

Я изо всех сил старалась не обращать внимания на её пристальный взгляд.

Прошло уже несколько дней, и я знала, что они все слышали о случившемся с Чандрэ на той стене. Они также знали, что Ревик не вышвырнул меня, хотя некоторые, вероятно, считали, что он должен был это сделать.

Я понимала, что как минимум некоторые думали, будто он слишком легко позволил мне соскочить с крючка. Я подслушала шепотки теорий на этот счёт, включая чувство вины за его собственные измены.

По правде говоря, меня это не очень волновало. Теперь это казалось мне тривиальным.

Тем не менее, я не могла сосредоточиться на том, что только что сказала мне Юми — не сейчас. Не сегодня. Я не могла думать об этом сейчас. С этим придётся подождать.

По крайней мере, до завтра.

Подумав об этом, я сделала пренебрежительный жест рукой.

— Чан знает, верно? — сказала я нейтральным голосом. — Чан знает, что её это ждёт? Она и её команда? Что временное окно небольшое?

Юми бросила на меня осторожный взгляд, всё ещё слишком сосредоточившись на моей одежде.

— Да, сэр, — ответила она. — Это она подтвердила информацию, которую мы получили. Она уедет меньше чем через час. Разве вы не собирались быть там, чтобы обсудить это с ней до отъезда?

— Нет, — я покачала головой, невольно взглянув на Врега. — Этим занимается Ревик. Так что проследите, чтобы он был в курсе событий.

Юми выгнула бровь, но ничего не сказала.

Врег тоже ничего не сказал.

Я снова кивнула, пытаясь собраться с мыслями, затем отбросила это в сторону.

— Ладно, — сказала я. — Ну, что вам от меня нужно? Мы можем встретиться по этому вопросу завтра, обсудить некоторые запасные планы на случай, если люди Чан не смогут войти. Очевидно, нам понадобится больше разведчиков на их конструкции. Есть ли какая-то другая неотложная необходимость? Вероятно ли, что они нажмут на спусковой крючок в ближайшие 72 часа?

Юми нахмурилась, но решительно покачала головой.

— Очень маловероятно, сэр, — сказала она. — На самом деле, у нас есть основания полагать, что это скорее политический гамбит, а не серьёзная угроза. Способ для Тени заставить Китай капитулировать перед их требованиями, а не фактическое, запланированное нападение.

Я взглянула на Врега, и тот кивнул.

— Твой муж думает, что ему нужен Город, — прямо сказал он. — Мы с Адипаном согласны.

— Хорошо, — сказала я, выдыхая. — Я имею в виду… хорошо в том смысле, что, вероятно, Китай не будет разбомблён. Можем ли мы повлиять на это напрямую, если потребуется? Есть ли у нас связь с конструкцией Брукс?

Юми сделала ещё один отрицательный жест, на этот раз одной рукой.

— Нет, сэр, — ответила она, слегка прищёлкнув языком и шумно вздохнув. — Слишком много видящих следят за конструкцией американского президента. Мы вынуждены предполагать, что по крайней мере некоторые из них принадлежат Тени. Особенно если это правда, что один из его людей в сети остается близким к Брукс. Однако мы можем помочь Чандрэ отсюда, — она сделала паузу. — Меч упоминал, что он поручил одной из команд Адипана переместить мобильный резервуар.

Я кивнула.

— Хорошо. Это хорошо.

Молчание углубилось.

И снова я постаралась думать.

— Хорошо, — сказала я, прочищая горло. — Хорошо. Так что никаких ядерных атак сегодня вечером. Это здорово.

Когда никто ничего не сказал и даже не улыбнулся, я снова кивнула.

Затем я повернулась и направилась к низкой деревянной двери, намереваясь уйти. Небольшой конференц-зал когда-то был частной обеденной зоной в баре и ресторане для жителей здания, но с тех пор, как мы сюда приехали, мы многое перепрофилировали на лету.

Врег прочистил горло, прежде чем я успела выйти за дверь.

Когда я повернулась, он щёлкнул пальцами в мою сторону, не встречаясь со мной взглядом.

— Ты сейчас идешь обедать, Высокочтимый Мост? — спросил он чересчур вежливым тоном.

Я почувствовала, как моя шея и лицо покраснели.

— Да, — сказала я настороженно. — Ну и что?

— Ты… одета в это? — вежливость осталась, но в его словах прозвучало веселье.

Мне было совсем, совсем не смешно.

— Что ты хочешь знать, Врег? — спросила я, стиснув зубы. — Или ты хочешь мне что-то сказать, брат мой?

Он поднял взгляд. На этот раз его глаза выглядели почти виноватыми. Он попытался отмахнуться, но я видела, что он избегает моего взгляда.

— Нет, Высокочтимый Мост… абсолютно ничего, — сказал он, качая головой. — Совсем ничего. Ты выглядишь очень мило, моя сестра. Действительно, очень мило. Меч будет очень доволен.

Я хмыкнула, но всё равно почувствовала, как напряглись мои челюсти.

Может быть, Врег действительно имел в виду это как комплимент.

Или, может быть, он злился на меня больше, чем я думала — из-за ситуации с Чан или потому, что он чувствовал себя отрезанным от планировочных сессий последних нескольких дней. После той ситуации на стене я определенно чувствовала себя так, как будто ходила с алой буквой⁴, приколотой к моей груди, и не только с Врегом. Многие люди смотрели на меня так, даже мой собственный брат.

Джон пока что держал рот на замке, но я подозревала, что это ненадолго.

Сжав руки по бокам, я решила, что это не имеет значения. Не сейчас.

Это действительно не имело значения. Я это знала.

Тем не менее, я поймала себя на том, что задаюсь вопросом, не был ли выбор одежды ошибкой.

Я осторожно поднялась по последним ступенькам на крышу.

Я не знаю, чего ожидала в плане реакции людей на меня. Я всё ещё чувствовала желание защищаться после комментариев Врега и шепотков, которые слышала всю неделю… и теперь немного стеснялась одежды, которую надела для своего мужа.

Я не считала, что одежда была такой уж эксцентричной, но платье было довольно коротким, наверное. И да, хорошо, каблуки были довольно высокими.

Хотя обычно ему нравились такие вещи. Ревику, я имею в виду.

Думаю, не было ничего странного в том, что я нервничала.

Они решили сделать это на крыше, поэтому я захотела избежать лифтов и подняться на последние несколько этажей самостоятельно. Я также вошла на палубу одна, так как никто больше, казалось, не собирался пользоваться лестницей.

Тем не менее, было нелегко бродить даже на окраине группы так, чтобы люди не заметили моего прихода, даже когда мой свет закрыт щитами. Я знала, что не смогу долго прятаться, но я не хотела, чтобы все они заметили меня в одни и те же несколько минут.

Честно говоря, я не могла вспомнить, когда в последний раз так нервничала из-за чего-либо.

Для этого имелось несколько причин, но я бы солгала, если бы сказала, что самые весомые из них не были довольно личными, даже если принимать в расчет все текущие операции.

Мне пришло в голову, что мне, возможно, придётся сильно напиться, чтобы пройти через это.

Часть меня, однако, отвергла эту идею, учитывая то, как давно у меня не было реального контакта с Ревиком. Кроме того, я задавалась вопросом, как сильно мне нужно будет закрываться щитами. Алкоголь может оказаться не такой уж хорошей идеей, в зависимости от ответа на этот вопрос.

Так что да, я не выпила.

Избегая бара, мне было легче держаться в стороне.

Я говорила себе, что не избегаю всех в прямом смысле. Я просто предпочла получить представление о положении дел, прежде чем несколько человек заметят, что я присоединилась к ним. Так что я не избегала людей. Я просто пошла в другое место… и старалась ни на кого не смотреть, так как знала, что это привлечёт внимание.

Я устремила взгляд на парящие над городом облака, испещрённые полосами заката.

Несколько секунд спустя, оторвав взгляд от багряно-золотого неба, я остановилась, чтобы полюбоваться бассейном и трепещущим пламенем самодельных факелов. Вокруг бассейна стояли диваны с белой обивкой и дорогие с виду шезлонги. Кто-то, должно быть, почистил эти вещи или вытащил их из хранилища, потому что ни одна другая мебель, которую я видела здесь, не выглядела такой нетронутой.

Я избегала смотреть на более широкие матрасы, которые кто-то также принес сюда.

Я едва взглянула на буфет, который был устроен, по-видимому, для того, чтобы нормализовать ситуацию, превратить её в какой-то извращённый званый ужин.

Мне сказали, что это нормально — сначала поесть.

По-видимому, ещё один из обычаев видящих.

При других обстоятельствах это могло бы показаться забавным. Но почему-то это было не смешно, и мысль о том, чтобы вести светскую беседу или даже говорить о военных операциях или о чём-то ещё за ужином, только усилила тошнотворное чувство в глубине моего живота.

Всё ещё стараясь не быть узнанной, я спустилась по лестнице к более низкому участку у бассейна, осторожно ступая в туфлях на высоких каблуках.

Проделывая всё это, я держала свой свет довольно тесно обёрнутым вокруг тела.

Даже с моими попытками двигаться незаметно я чувствовала, как поворачивались головы и несколько пар глаз с любопытством поглядывали на меня. Все они осмотрели мою одежду, некоторые открыто пялились на мои ноги и грудь. Конечно, большинство из них были людьми, которых я знала. Я также чувствовала пристальные взгляды и любопытство от чужих светов, касавшихся моего тела, то есть от людей, которых я не знала.

Я знала, что они не были настоящими чужаками. Все здесь были тщательно проверены Балидором, Тарси, Юми и Ревиком.

Они явно узнали меня.

Ближайший из них стоял в группе у бара, держа напитки.

По их световым сигнатурам я подозревала, что большинство из них были из Адипана, а значит, они, вероятно, пришли с новой группой, о которой нам рассказал Балидор.

Одна женщина, в частности, со странной смесью синего и фиолетового в её радужках, открыто смотрела на меня, не отводя взгляда даже после того, как я повернулась. Широкоплечий, мускулистый видящий, стоявший рядом с ней, по телосложению напомнил мне Врега, хотя он был не таким высоким, и у него были менее напряженные глаза. Выражение глаз этого мужчины-видящего на самом деле казалось почти нежным, несмотря на резкость его света, натренированного для разведки, и его чисто физические размеры.

Когда я посмотрела на них обоих, в моей голове всплыли имена.

Далай… и Нулек. Должно быть.

Судя по их светам, они выглядели как пара.

Балидор сказал мне, что они присоединятся к нам в этом мероприятии, хотя и не уточнил, почему.

Их открытое любопытство к моей персоне немного нервировало меня. Не то, чтобы они испытывали любопытство как таковое — это довольно нормально, учитывая, кем я являлась — нервировало скорее то, что их интерес был личным.

Это заставило меня задуматься, не знали ли они Ревика.

Я вытеснила вопрос из своего света.

Последнее, что мне нужно — это начать психовать о том, сколько из этих людей уже видели моего мужа голым. Это ничуть не облегчит ситуацию… совсем.

Я даже не знала, был ли Ревик уже здесь.

Я опоздала на несколько минут, но подозревала, что он опоздает ещё больше, чем я, учитывая его послужной список за последние недели.

Однако в конечном итоге я ошиблась на этот счёт.

Сначала я его не заметила, вероятно, потому, что он делал почти то же самое со своим светом, что и я, но когда я отвела взгляд от дымчатой розы и кроваво-красной дымки бангкокского заката и далекого вида на реку, я почувствовала на себе взгляд и повернулась.

Он стоял выше меня на один уровень, держа в руке бокал.

Я видела других вокруг него, но когда он отвернулся, избегая встречаться со мной взглядом, я заметила, что он, казалось, стоял с этими другими больше для прикрытия. По крайней мере, он не принимал активного участия в том, о чём они говорили и над чем смеялись. На моих глазах он сделал большой глоток из бокала, который держал в руке.

Только тогда я заметила, что он раскраснелся. Я не могла сказать, был ли это румянец от того, что я поймала его пристальный взгляд, или он уже был пьян.

Зная его, он мог решить напиться для этого мероприятия.

Не то чтобы я его винила. Чёрт, да может, мне стоило к нему присоединиться.

Когда я наблюдала, как он время от времени кивает, улыбаясь там, где это уместно в ходе группового разговора, мне пришло в голову, что он всегда намного хитрее умел прятаться в толпе, чем я. Он знал, что только привлечёт к себе внимание, если попытается улизнуть в одиночку, поэтому он спрятался, окружив себя другими людьми. Умно.

Отложив это на будущее, я наблюдала за ним ещё несколько минут.

Я видела, как он вежливо кивал в ответ на то, что говорили другие. Я заметила, как он улыбнулся.

В основном я видела, как он пьёт.

Одно можно сказать наверняка: я определенно чересчур нарядилась.

На нём были армейские рабочие брюки, чёрные, облегающие, с четкими линиями, но да, всё равно рабочие брюки. Сверху он надел белую рубашку, застегнутую на все пуговицы, не футболку, но это всё равно относилось к повседневному стилю, особенно учитывая, что он не потрудился заправить её и закатал рукава.

Ревик, как правило, одевался формально по сравнению с людьми, которых я знала в Соединённых Штатах, так что да, для него эта одежда определенно подходила для комфортного повседневного ношения.

Позволив своим глазам опуститься к моему собственному выбору одежды, я почувствовала, как к лицу прилило тепло.

Я как можно незаметнее оглядела других видящих, но увиденное не успокоило меня. Подавляющее большинство тех, кто попался мне на глаза, и мужчины, и женщины, носили одежду разведчиков. Другие надели ещё более повседневную рабочую одежду или вещи, которые они могли бы выбрать для ринга mulei или на пробежку в парке. Я увидела лишь одно платье помимо своего, и оно было длиной до пола, и его носила Сита, одна из бывших Повстанцев. Её платье было индийского покроя и, похоже, сшито из хлопка.

Оно также скрывало значительно больше, чем показывало.

Определенно не сексуальная одежда для развлечений. Больше сгодится для бездельничания по дому.

Не совсем муу-муу⁵, но близко к этому.

Бл*дь.

Поморщившись, я осознала, что мне всё-таки нужно выпить, и к чёрту все щиты. Может быть, мне нужно гораздо больше одной порции. Ну, или мне нужно переодеться. А может, и то и другое.

Думая обо всём этом, я снова посмотрела на закат.

Теперь, снова обдумывая вопрос с одеждой и понимая, что я нарушила ещё одну культурную норму видящих, сама того не осознавая, я подумала, что действительно должна пойти переодеться. Это в любом случае будет стыдно, да, но если переодеться, то будет чуточку получше.

В чужой монастырь со своим уставом и всё такое.

Если я сделаю это сейчас, тихо, многие из них могут даже не заметить.

Когда я вернусь, я скопирую то, что сделал Ревик.

Выпью что-нибудь. Смешаюсь с одной из групп, где я знала большинство видящих. Буду пассивно общительной. Буду игнорировать тот факт, что я переоделась, и чертовски надеюсь, что они сделают то же самое.

В то же время, да, я была немного зла.

Почему Врег не сказал мне? Почему Юми промолчала? Почему никто мне здесь ничего не говорил, если не задавала прямого вопроса?

Я уже собралась с духом, чтобы подняться по лестнице на более высокую платформу у бара и вернуться в здание, уже повернулась, стиснув зубы…

…и налетела на Ревика.

Он подошёл и встал прямо позади меня, подобравшись так тихо, что я не почувствовала и не услышала его. Или, может быть, я просто слишком зациклилась на своём неудачном выборе одежды, чтобы обратить на него внимание.

В любом случае, я вообще не знала, что он там.

В результате я чуть не опрокинула его бокал.

Ему удалось отдернуть руку, и янтарная жидкость оказалась в безопасности. Свободной ладонью он схватил меня за руку, и это хорошо, потому что я, вероятно, полностью потеряла бы равновесие, если бы он этого не сделал, и, возможно, врезалась бы в него по-настоящему.

Когда я подняла глаза, чувствуя, как моё лицо горит, его глаза встретились с моими.

— Ты в порядке? — спросил Ревик. Он не отпускал мою руку.

Я позволила ему поддержать меня, пока не восстановила равновесие. Затем я немного отступила, заставляя его разжать хватку. Выдохнув, я кивнула.

— Ага, — я невесело фыркнула. — Да. Со мной всё в порядке.

Когда я подняла глаза, он смотрел на моё тело в коротком чёрном платье и прозрачных чулках. Его взгляд задержался на чёрных туфлях на высоком каблуке.

— Во что, бл*дь, ты оделась? — сказал он, и в его голосе не было никаких интонаций.

Я почувствовала, как моё лицо из теплого стало горячим.

Прикусив губу и желая возразить, я покачала головой.

— Ничего, — ответил я. — Я переоденусь, хорошо? — я начала протискиваться мимо Ревика, не глядя на него всё это время. — …Забудь об этом. Я переоденусь.

Однако он снова схватил меня за руку.

Когда я в тот раз подняла голову, его глаза выглядели озадаченными, но и смущёнными.

— Это не… Элли, — он с трудом подбирал слова. — Я не это имел в виду, Элли. Я просто…

Он замолчал. Его взгляд снова скользнул по мне, и я попыталась высвободить руку.

— Я переоденусь, Ревик, — сказала я, закрывая свой свет. — Это была ошибка. Забудь.

Он покачал головой, всё ещё не отпуская меня. Он крепче сжал ладонь, когда я попыталась вырваться, и не дал мне убежать. Когда он заговорил в этот раз, в его голосе звучало раздражение.

— Я не это имел в виду, — сказал он. — Элли, пожалуйста. Перестань воспринимать это вот так. Пожалуйста! Пожалуйста, останься… всего на несколько секунд!

Я заставила себя перестать сопротивляться и просто стоять там.

Всё ещё сжимая мою руку, Ревик оглядел террасу, видящих на разных уровнях крыши. Я почувствовала, как его смущение усилилось, но не проследила за его взглядом. Честно говоря, я не хотела знать, сколько из них, возможно, смотрят на нас сейчас, или что я могу чувствовать в их светах, когда они пялятся на нас двоих.

По какой-то причине в эти несколько секунд эмоции почти захлестнули меня.

Конечно, я чувствовала себя полной засранкой из-за того, что слишком остро отреагировала, слишком вырядилась, а потом повела себя как дура, когда Ревик всего лишь спросил меня, почему я это сделала.

Я знала, что видящие задают вопросы о внешности не по тем же причинам, что и люди.

Он спросил не для того, чтобы отчитать меня, и даже не для того, чтобы поиздеваться; это был честный вопрос. Я, очевидно, нарушила какое-то неписаное правило видящих о подобных собраниях, и он пытался понять, почему никто не сказал мне об этом.

Я тоже удивлялась, почему мне никто не сказал.

Несмотря ни на что, я знала, что ни одна из этих вещей не беспокоила меня. Я знала, что одежда — это ничто, просто ещё одна вещь, с которой я облажалась в отношении культуры видящих. Я знала, что Ревику, вероятно, тоже было наплевать на мою одежду, но я, похоже, не могла открыть свой свет достаточно, чтобы успокоить нас обоих.

— Элли, — его голос упал до шепота.

Немного поколебавшись, Ревик притянул меня ближе к тому месту, где стоял. Он поставил бокал на низкий столик, не отпуская меня, затем обнял меня, прижавшись губами к моей шее и уху.

— Элли… послушай меня, — пробормотал он. — Я чертовски ревную. Я ревную.

Я почувствовала, как что-то у меня в груди сжалось.

Он поцеловал меня в шею, крепче обхватив руками.

— Я ревную, — повторил он мягче. — Каждый видящий здесь… gaos, Элли. Они все уставились на тебя. Я улавливаю мысли некоторых из них. Некоторые из этих мыслей чертовски откровенны. Мне трудно… — он силился подобрать слова. — …справиться с этим. Мне трудно справиться с этим, Элли. Вот и всё.

Я издала невесёлый звук, но не подняла глаз.

Через несколько секунд я вытерла глаза. Я не заметила, когда моё зрение затуманилось, но теперь это тоже смутило меня.

Однако его слова заставили это более жёсткое сопротивление в моём свете рухнуть.

Заставив себя вздохнуть, я положила голову ему на грудь. Затем я тихонько щёлкнула языком, всё ещё глядя на террасу, а не на его лицо.

— Чёрт возьми, для кого я это надела, по-твоему? — сказала я. Теснее прижимаясь к нему, возможно, отчасти для того, чтобы я могла продолжать избегать смотреть ему в лицо, я обняла его за талию. — Это было глупо. И ясно, что это не… — я издала сдавленный смешок. — …Не подходящий дресс-код для группового секса. Я просто подумала… Не знаю, о чём я думала. Я думала, тебе понравится.

Я почувствовала, как из его света выплеснулась реакция, смесь вещей, которые проплыли через мой aleimi слишком быстро, чтобы я могла разобрать отдельные эмоции.

Сильнее всего я ощущала в нём горе.

Честно говоря, прямо сейчас я не могла этого вынести.

— Ревик, — я отступила назад, высвобождаясь из объятий. — Я просто пойду переоденусь. Правда. В этом нет ничего страшного. Почему бы мне просто не сделать это?

Он уже качал головой, шагнув ко мне, прежде чем я закончила говорить. Я почувствовала в нём прилив гнева. И похоже, что этот гнев в основном направлялся на него самого.

Ревик остановился прямо передо мной.

— Прости, что схватил тебя, — сказал он прямо. — Я запаниковал.

Тихонько щёлкнув языком, я улыбнулась, невольно издав мягкий фыркающий смешок. Однако я не подняла глаз, уперев руки в бёдра, и вместо этого оглянулась на бар.

Слишком много видящих смотрели на нас двоих.

— Они следят, чтобы убедиться, что я не веду себя как придурок, — проворчал Ревик.

Когда я так и не оглянулась, он нежно взял меня за подбородок пальцами. Смягчив свой свет, он заставил меня посмотреть на него.

Когда я встретилась с ним взглядом, его челюсти напряглись.

Он качнул головой. Один раз. Непреклонно.

— И нет, — сказал Ревик. — Нет, Элисон. Я не хочу, чтобы ты переодевалась. Если ты сама этого не хочешь. Спасибо, но нет. И спасибо, что оделась так. Я должен был сделать то же самое.

Отпустив моё лицо, он наклонился, поймал мою руку и крепко сжал её в своей.

— Хочешь выпить?

Я выдохнула, чувствуя, как мои плечи расслабляются по-настоящему.

— Ты себе не представляешь, насколько я этого хочу, — сказала я ему.

⁴Отсылка к роману «Алая буква» Натаниэля Готорна. Главная героиня в отсутствие мужа зачала и родила девочку, за что горожане подвергают её наказанию за возможную измену — она до конца дней вынуждена носить на одежде вышитую алыми нитками букву А (от слова «адюльтер», измена).

⁵Муу-муу — одежда гавайского происхождения свободного покроя, свисающая с плеч.