Дракон

Глава 52. Брат мой

Ревик лежал на плотных диванных подушках, глядя в резной деревянный потолок. Рядом с ним лежала женщина. Он не помнил её имени.

Она называла его брат Меч.

Она была добра к нему, но он не помнил её имени.

Он не помнил, зачем именно она пришла сюда… или же она была здесь ранее.

Он нахмурился, стараясь сплести воедино нити в нижней части его света.

Он решил, что это не имеет значения.

Он сбросил тёплое покрывало, расшитое шёлком, и испытал облегчение от прохладного воздуха. Затем он сел и стал аккуратно и медленно подниматься с дивана. Он не видел оснований будить её, поскольку она, похоже, предпочитала спать.

«Приходи один».

Он помнил, что это по какой-то причине важно. Тот секрет манил его, когда он вспоминал белую лошадь.

Там была лошадь. Он почти видел её мысленным взором.

Он тихо оделся, накинув рубашку через голову и натянув штаны.

Он нашел свои ботинки снаружи круглой деревянной двери и сунул в них ноги, вспомнив про маленькие камушки в той части сада и подумав, что они будут не очень приятно ощущаться под босыми ступнями. Ему хотелось пить, но он решил, что попьёт из одного из водопадов. Вода там была чистой, использовалась и для людей, и для растений. Ему не повредит.

Он неспешно шёл по земле.

Полная луна озаряла его путь.

Она затмевала звёзды прохладным кругом, выделявшимся на небе. Она была прекрасна, полна деталей, крупнее, чем ему помнилось. Он ощущал дрожь чувств от того камня на небе, от его груза на своём сознании, когда соприкасался с ним светом.

Это чувство не вызывало неприязни; чужеродность его интриговала.

Он шел по тёмным садам в одиночестве.

Точнее, он думал, что был один.

Почти дойдя до первого участка стены, он обнаружил, что это не так.

То есть, он не один.

Там был другой видящий. Ревик видел под деревом видящего. Он присел в темноте, его лицо озарялось слабым свечением. Нечто, сочившееся меньшими завитками живого света, лежало у его ног.

Ревик осознал, что это был мужчина-видящий.

Он что-то ел.

Ревик с любопытством подошёл к нему.

— Здравствуй, брат, — сказал он, подойдя достаточно близко.

Видящий резко вскинул и повернул голову, словно Ревик застал его врасплох.

Ревик поднял руку, чтобы успокоить его.

— Я не хотел тебя тревожить, — вежливо сказал он. — Что у тебя тут, брат?

Видящий медленно поднялся на ноги. Он двигался точно, грациозно, как какой-то большой кот. Ревик следил за его движениями, ощущая, как в его низшей части пробуждается какое-то воспоминание. Драки.

Дядя говорил ему, что ему нравилось драться.

Он говорил, что ему это очень нравилось.

В его свете мелькали воспоминания. Плоть, ударяющая по плоти… движения ног и рук. Но не только это. Не только боль и избегание. Стратегия. Забава. Мышление на ходу.

«Как шахматы», — сказал ему кто-то как-то раз.

«Да, брат, — сказал видящий перед ним. — Да. Именно так. Это сказала тебе твоя жена?»

Ревик нахмурился, глядя на тенистый силуэт видящего.

Видящий улыбнулся в знак одобрения, белые зубы сверкнули в темноте.

Ревик заметил, что его рот был покрыт каким-то тёмным соком, казавшимся гуще большинства напитков, которые ему давали в Городе.

От него исходил медный и терпкий запах, напоминавший…

— Кровь, — сказал он вслух. Ревик рефлекторно посмотрел на свои руки. Ничего не увидев, он перевёл взгляд на мужчину-видящего. Он впервые заметил, что их рост был почти идентичным. Это нетипично.

— Ты ранен, брат? — спросил он.

«Нет. Нет, брат, я не ранен».

Видящий шагнул ближе к нему.

Ревик не встревожился. Он по-прежнему испытывал к этому высокому видящему главным образом любопытство.

Он наблюдал за его движениями, увидел, как его лицо покинуло тень. Ревик заметил красноту, сопровождавшую медный запах, обратил внимание на длинные чёрные волосы мужчины, когда тот отбросил их со скуластого лица. Нижняя часть его лица и шеи покрывались той же тёмной жидкостью, в которой Ревик теперь уже без сомнений узнал кровь.

Но чья это кровь?

Ревик вспомнил, что мужчина-видящий ел…

Затем что-то ещё привлекло внимание его глаз и разума, заставив пристально уставиться.

Глаза мужчины-видящего.

Прозрачные глаза, которые слабо светились бледно-зелёным светом.

Что-то в этом свечении притягивало его, едва не вынудило затвердеть.

Более того, это позволило ему видеть. Глаза осветили его лицо и шею. Радужки источали достаточно сияния, чтобы Ревик различал цвет за этим свечением, отсутствие цвета, бледноватый отлив как у стекла, которое отражало мягкий свет луны.

У видящего были бесцветные глаза.

Его глаза светились.

По лицу тянулся шрам. Ревик видел схожие шрамы на других видящих. Поначалу это искажало впечатление о чертах видящего, как и длинные волосы… вороные волосы, спадавшие ниже плеч косматой гривой.

Но это лицо…

— Ты похож на меня, — сказал Ревик с изумлением в голосе.

«Да, брат».

— Ты… выглядишь как я, — произнёс Ревик.

«Так и есть, — тепло послал видящий. — Ты мой брат. Мы братья. Настоящие».

— Братья, — изумлённо повторил Ревик.

У него не было брата.

Его разум помедлил, когда он подумал об этом.

Он вспомнил другого видящего.

Того, что не походил на него. У него были жёлтые глаза, длинные тёмно-рыжие волосы…

«Да, — согласился видящий с прозрачными глазами. — Он тоже твой брат. И мой».

Ревик продолжал смотреть в эти слегка светящиеся прозрачные глаза, тронутый настолько, что лишился дара речи. Его разум силился осмыслить информацию, множество вопросов, которые ему внезапно захотелось задать. Однако ни один из них не казался важным. Ни один из них не казался правильным.

— Зачем ты здесь, брат? — спросил он наконец.

Потом его накрыло пониманием.

Тут же в горле встал ком, а на глаза едва не навернулись слёзы.

— Ты пришёл за мной? — спросил он, подавляя эмоции в голосе.

Несколько долгих секунд видящий с прозрачными глазами лишь смотрел на него.

Затем, как будто после бесконечной паузы…

Видящий улыбнулся.

Я присела с пистолетом в руке, прислоняясь к дереву с шершавой корой. Я взяла с собой «Пустынный Орел» — наверное, по привычке.

То тошнотворное чувство в животе и свете продолжало усиливаться.

Было поздно. Так поздно, что я не могла связно мыслить от беспокойства. Я старалась решить, что буду делать, если он не придёт. Я подумала о словах Джема, о том, что Ревик меня не понимал… возможно, даже не слышал меня сознательно.

Однако если так, то я не знала, что мне делать.

Могла ли я рисковать и пробираться внутрь на его поиски?

Высок шанс, что они вписали маркеры моего света в сигнализацию конструкции.

И всё же эта мысль заставила меня помедлить. Я знала, что если попытаюсь провернуть подобное, то Лао Ху и даже Вой Пай могут встать на мою сторону. Они могут сделать это в любом случае из-за оккупации, но это особенно вероятно, если я расскажу им о происходящем с Брукс. С другой стороны, я знала, что стоит Менлиму почувствовать меня, как он просто щёлкнет переключателем в Ревике, и у нас будет повторение Дубая.

Нет. Мне не удастся зайти далеко, пока конструкция активна.

Возможно, я вообще не смогу пользоваться телекинезом в пределах тех стен.

Конечно, я всё равно хотела туда пойти.

Я понимала, что это не рациональное решение, но знала, что не сумею сдержаться, если Ревик не придёт сам.

Мне открывался прямой обзор на дверь, о существовании которой я знала, хоть и не видела её глазами. Чёрт, да я понимала, что, возможно, стою слишком близко; я буду рисковать нами обоими, если подойду вплотную к краю конструкции, пока Ревик всё ещё внутри. Думаю, она начиналась где-то возле деревьев, но я не могла использовать свой свет, чтобы проверить.

Я чувствовала приближение рассвета. Бл*дь, я это просто чувствовала.

Каким-то образом я знала — сегодня или никогда.

Другого шанса мне не представится.

При этой мысли я поднялась на ноги и прикусила губу, пытаясь решить, что делать. Я могла рискнуть со щитом. Попытаться взломать стену с этой стороны, а потом поискать верных членов Лао Ху, чтобы они помогли мне изнутри. Я по-прежнему одета в платье. Может, сойду за наложницу, если Барьерная охрана не опознает мой свет.

Если я сумею хоть немножко организовать разведчиков Лао Ху…

Мысль умерла.

Стена передо мной отворялась.

Я застыла, сердце бешено застучало в груди.

Панель медленно открывалась, посреди каменной стены появилась дверь; даже будучи частично приоткрытой, она бесшовно сливалась с поверхностью. На неё давили руки — уверенные, неспешные, но и не особенно осторожные.

У меня сложилось впечатление, что они как будто тестируют панель, может, экспериментируют с тем, как отворялась и распахивалась дверь. Возможно, хозяин этих рук пытался понять её устройство или просто интересовался этим механизмом.

Я увидела там силуэт в тени у стены.

Он был высоким.

Я смотрела, как он выходит в созданный проём, затем колеблется, словно пытаясь вспомнить, зачем он здесь находится. Он остановился, чтобы неспешно осмотреться по сторонам, затем вспомнил про дверь и закрыл её за собой.

Прямо перед тем, как она скрылась бы обратно в стене, он снова помедлил, словно передумав и решив не запирать себя с другой стороны.

Я обалдело наблюдала, как он шарит в траве под деревьями.

Через несколько секунд он вклинил камень в пространство между дверью и стеной.

Он сделал всё это так легко, будто вышел на послеобеденную прогулку.

Когда он выпрямился, я уставилась на очертания этого силуэта, и моё сердце подскочило к горлу.

Однако я не шевелилась. Я также не пряталась.

Я просто стояла и смотрела, как он приближается ко мне небрежными шагами.

Он подошел ко мне в упор, его тело и лицо по-прежнему оставалось в тени.

Я осознала, что он держит руки в карманах. Он смотрел на меня, но не казался обеспокоенным, или особенно агрессивным… или вообще каким-нибудь.

Однако как только он очутился вблизи меня, я так осязаемо почувствовала его свет, что у меня перехватило дыхание.

— Привет, сестра, — сказал он.

Это был голос Ревика, но я его совершенно не знала.

Он окинул взглядом моё зелёное платье, и я ощутила такой же неспешный шёпот боли, покинувший его свет. Это заставило меня вздрогнуть, но в остальном я не пошевелилась.

Когда он заговорил в следующий раз, его тон окрасился любопытством.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Я открыла рот, лишившись дара речи.

— Ты очень красивая, — сказал он, по-прежнему глядя на меня. Его тон оставался лёгким, но в этот раз я ощущала почти смущение. — Мы знакомы, сестра? Ты живёшь здесь, в Городе?

Я всё ещё силилась издать хоть звук. Сказать что-нибудь.

Затем я услышала тихий, но странно знакомый звук.

Свист по воздуху.

Ревик заметно вздрогнул, особенно в районе головы и шеи.

Он на мгновение сжал ладонью ту сторону шеи, с которой он дёрнулся, затем убрал руку, словно опешив.

Подняв взгляд, я увидела, что из его горла что-то торчит. Мой разум узнал острие с оперением, а Ревик достал другую руку из кармана и пальцами робко ощупал ту штуку, которая из него торчала. Я ощутила, как он вздрогнул, и по его свету пронеслось лёгкое беспокойство.

— Что… что это такое? — спросил он. — Я ранен?

Тут он без предупреждения свалился с ног.

Я тихонько вскрикнула, по-прежнему помня, что надо издавать поменьше звуков. Я бросилась вперёд, может, думая поддержать его, но едва успела обхватить руками его спину перед тем, как он повалил нас обоих на землю.

Я сдавленно охнула, когда мы приземлились.

Паника затопила его свет, когда я посмотрела на него.

— Ревик! — прошептала я. — Ревик… ты меня слышишь?

Он не пошевелился.

Однако он дышал. Он дышал.

Как раз когда я подумала об этом, его глаза приоткрылись. Подняв руку, он снова потрогал дротик, торчавший из его шеи. Аккуратно убрав его пальцы, я схватила острие пальцами и выдернула одним быстрым рывком. Ревик издал тихий звук, и я обняла его, светом и руками прося его не шуметь и баюкая его в объятиях. Он улёгся головой и частью торса на мои колени.

Затем я осмотрелась по сторонам, тяжело дыша… почти задыхаясь.

Здесь был кто-то ещё. Кто-то только что выстрелил ему в шею дротиком с транквилизатором.

Что, бл*дь, мне делать? Я не могла тащить его…

Из-за деревьев появилась фигура.

Я напряглась, крепче стиснув Ревика. Затем я сообразила, что узнаю и этот силуэт тоже. Я уставилась на него, до боли стискивая челюсти, пока облачённый в полную боевую экипировку мужчина-видящий шёл в мою сторону, держа винтовку с дротиками.

Поначалу мне приходилось сжимать зубы, чтобы не наорать на него.

Когда он подошел достаточно близко, я разразилась тихим шёпотом.

— Ты что здесь делаешь, бл*дь? — прошипела я.

— Тебе надо было нейтрализовать его, — Джем согнул колени и плавно присел, наклоняясь и проверяя пульс Ревика пальцами. — Он в порядке, Элли, — сказал он, выдохнув. Видимо, почувствовав ярость в моём свете, он повернулся и посмотрел мне в глаза. — Я не позволил бы тебе сделать это в одиночку. Бл*дь, ты вела себя иррационально, Элисон.

— Я не могу сделать это, когда он без сознания! — сказала я, с трудом заставляя себя шептать тихо. — Мать твою, Джем! Теперь нам придётся тащить его отсюда на руках! Ты мог всё испортить этим…

Но Даледжем покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Я не всадил ему дозу Дигойза. Я всадил ему обычную, — все ещё глядя на меня, он хмуро поджал свои скульптурно очерченные губы, едва видные в свете луны. — Так он будет спокойным, Элли. Это хотя бы не даст ему убить тебя. Просто действуй быстро. Это недолго будет влиять на него.

Я щёлкнула языком, но едва слышно.

— Нам нужен Балидор, Джем. Он мне нужен…

— И ты его получишь, — перебил Даледжем. — Я отправлюсь прямо сейчас. Просто сначала я сделал это.

— Ты был здесь всё время? — с неверием переспросила я.

Он смотрел на меня с неизменным выражением. Затем пожал плечами.

Ощутив импульс в его свете, я вздрогнула и подавила эмоции, которые хотели накатить. Я покачала головой, может, прогоняя от себя это чувство.

— Ты никак не сможешь убраться вовремя, — сказала я. — Не сможешь.

— Смогу, — он погладил меня по волосам, наклоняясь над нами обоими и повесив винтовку за плечо. — Верь в меня, сестра. Я уже проворачивал такое прежде.

Я недоверчиво фыркнула, но он лишь улыбнулся.

Он начал выпрямляться, когда я схватила его за руку.

— Жди моего сигнала, хорошо? — сказала я, всё ещё подавляя эмоции, сочащиеся в моём свете. — Мне понадобится как минимум двадцать минут, чтобы разобраться с этим. Может, больше. Уйди как можно дальше за это время. Ты не сможешь покинуть Пекин, но…

— Не беспокойся обо мне, Элисон, — прорычал Джем. — Я серьёзно. Просто делай то, что должна. Это не сводится к тебе и мне. Никогда не сводилось.

Я кивнула, прикусив губу.

Та боль в моём свете ухудшилась, когда я почувствовала, как Ревик сжал мою руку. Его свет уже вплетался в меня, притягивая с такой силой, что я едва могла мыслить связно, едва могла сфокусировать взгляд.

Но я также всё ещё сжимала руку Джема. Я чувствовала, что он ждёт.

Наверное, ждёт, когда я его отпущу.

— Спасибо тебе, — выпалила я, поднимая на него взгляд. Отпустив его руку, я почувствовала, что Ревик заворочался на моих коленях, и крепче обняла его обеими руками, прижимая к себе его грудь и плечо. — Спасибо тебе, Джем. Спасибо… большое спасибо.

— Снова благодарность, — хмыкнул он.

Но на сей раз он улыбался.

Наклонившись, он поцеловал меня, вкладывая жар и пуская в ход язык.

Я ощутила достаточно сильный импульс боли от Ревика на моих коленях, чтобы это заставило меня отстраниться от губ Джема. Я почувствовала, что краснею, но не отвела взгляда от лица Джема.

— Иди, — сказала я ему. — Пожалуйста, иди. И не вздумай сдохнуть, мать твою.

Еще до того, как договорила, Джем скрылся в деревьях.