Дракон

Глава 14. Ушёл

На следующее утро он просто… ушёл.

Не могу сказать, что я была удивлена.

Шокирована — да. Я была шокирована.

Я была парализована, как только осознала, что он действительно, по-настоящему ушёл. Часть меня отключилась, потерявшись в реальности того, что его здесь больше нет.

Эту часть мне не пришлось изображать.

Мы не обсуждали конкретные сроки (по очевидным причинам), так что хоть я и подозревала, что это время приближается, сам шок был абсолютно искренним. Мне не пришлось трудиться, чтобы найти слова, которые прозвучат реалистично. Мне не пришлось изображать соответствующие выражения лица.

Честно говоря, я не смогла бы поговорить с кем-то, даже если бы захотела. Я часами не чувствовала и не признавала никого, даже когда все обнаружили уход и начали выпытывать у меня, почему он ушёл, куда он мог направиться, что он мог делать.

Но да, не могу сказать, что я была удивлена.

Прошлой ночью я ощущала в нём некоторые вещи.

Были вещи, которые причиняли мне боль, даже когда он говорил их. Не думаю, что он когда-либо вот так признавался мне в любви. Ни в хижине, ни в наши нежные моменты с тех пор. Он ничего не утаивал. Он не подбирал слова, не оставлял ничего невысказанным, не откладывал на потом. Он говорил со мной так, словно не ожидал увидеть меня вновь.

Он говорил со мной так, словно это его последний шанс сказать мне эти вещи.

Так что да, это причиняло адскую боль.

Он позволил мне делать всё, чего я хотела.

Он дал мне всё, о чём я просила, даже те желания, в которых я не была уверена, как та ситуация с Рэдди, например. Я чувствовала его сердце даже в самых интенсивных вещах, которые он мне предлагал. Я чувствовала, что он хочет дать мне какие-то вещи, сделать для меня что-то — практически что угодно, как бы больно это ни было для нас.

Он предложил мне побыть с другими в его присутствии.

Однако этого я вовсе не хотела. Его просьба лишь заставила нас обоих расплакаться.

Никакие его слова в той записке, которую он оставил, тоже не удивили меня.

Он извинился передо мной. Он умолял простить его за то, что он собирается сделать.

Он освободил меня от моих брачных клятв…

Он сказал мне, почему делает это. Ни одна из причин меня не удивила. Это были те же самые причины, которые он твердил мне неделями… сотни разных способов сказать, что он действительно верил — это единственный способ уберечь меня и Лили. В глубине своего света и сердца он верил, что мы оба скоро погибнем, если он не сделает этого.

Он просил меня не искать его.

Он умолял не искать его.

Он предостерегал меня подумать о Лили, прежде чем я сделаю нечто поспешное, что может убить всех нас троих. Он говорил, что на мои плечи ложится защита Лили. Он сказал, что сделает для нас обоих что угодно, но воспитывать её буду я. Он сказал, что доверяет мне сделать это за нас двоих.

Я нашла эту записку привязанной к моему запястью, когда проснулась на матрасе у бассейна на крыше. Он накрыл меня простынёй в какой-то момент. Он накрыл меня простынёй и привязал к моей руке шелковый шарф с запиской, словно боялся, что я её не найду.

А может, так он просто пытался смягчить ситуацию.

Если так, то это не сработало.

Должно быть, он ушел сразу же, как только я задремала — сразу же, как только я закрыла глаза. Рассвет уже проглядывал на горизонте, когда я опустила голову на матрас. Я проснулась всего через несколько часов, но где-то в этот период без сознания мой муж ушёл от меня.

Даже тогда я знала, что это наверняка случилось в последний раз.

Ему не нужно было сообщать мне, куда он направляется.

Эту часть я уже знала, хотя определённо не была готова думать о том, что означало его отправление туда.

Но да, я знала.

Он направился в единственное место, куда он мог пойти, учитывая причины его ухода и те вещи, которые он говорил мне прошлой ночью — вещи, на которые он намекал и говорил последние восемь-девять недель. Он отправился туда, куда, как я подозреваю, он собирался пойти с тех самых пор, как очнулся после Дубая.

Он ушёл, чтобы защитить меня и Лили единственным известным ему способом.

Если в процессе это разрушит то, что осталось от моего мужа, я знала, что он это допустит.

Я знала Ревика.

Я знала, что им движет — и плохое, и хорошее.

Я также знала, что как только я смогу почувствовать эту часть… по-настоящему почувствовать… это сокрушит меня.

Больше, чем просто сокрушит. Это разобьет моё сердце так, что я уже не оправлюсь, уже никогда не смогу жить, даже если моё тело будет существовать без него и дальше. Даже если он найдёт способ сохранить жизнь нам троим.

Потому что я знаю, что в конечном счёте он сделал это для меня.

Он говорил, что это для Лили, и может, это тоже правда, но не по большей части.

Он снова разбился о камни ради меня.