Эшелоны идут под откос

17

Обер-лейтенант Вольф с группой солдат из охранного батальона приезжает в поселок Мальцево через два дня.

— Ну как, господин полицай, — обращается он к Константину Ракитину, — выполнили вы мое приказание?

— Никак нет, ваше благородие!

— Это что еще за «ваше благородие», болван? Кто научил?

— Дед Харитон, ваше благородие. Он в царской армии унтером служил и хорошо знает, как к офицерам обращаться.

— Не смей больше называть меня так! Я немецкий офицер и называй меня как положено — господином обер-лейтенантом.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!

— А почему приказание мое не выполнил?

— Мину на том месте обнаружили, господин обер-лейтенант. Сами побоялись ее трогать. Могла ведь и нас, и всю церковь… А тут еще дед Харитон стал уверять, будто Бог нас может покарать за то, что мы вонючий уголь в храме Божьем держим.

— Веди меня туда и прекрати на этого кретина, деда Харитона, ссылаться.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант!

Они торопливо подходят к церкви, и Константин начинает осторожно открывать большой амбарный замок на ее дверях, будто опасаясь, что от неосторожного движения может произойти взрыв.

— Закрыл я ее от греха, господни обер-лейтенант. — объясняет он Вольфу. — Мог ведь забрести кто-нибудь и на мину эту напороться. Где бы мы тогда другое такое помещение нашли для немецких солдат?

— А в гарнизоне, расположенном на станции, нет разве саперов? — спрашивает Вольф.

— Не знаю, может быть, и есть, только я без вашего указания не решился к ним обратиться.

— Пошли тогда кого-нибудь на станцию. Пусть приведут саперов, если они там есть.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант. Мигом будет сделано. Трофимыч, — оборачивается Константин к сопровождающему его угрюмого вида дядьке, — а ну, дуй на станцию за саперами!

Войдя в церковь, Вольф стоит некоторое время у дверей, привыкая к полумраку. Потом осторожно идет к разворошенной куче угля. Константин забегает вперед и, наступая на уголь, показывает пальцем на связку толстых шашек с торчащими из их гнезд капсюлями.

— Куда лезешь, болван! — кричит на него Вольф. — Стой тут в стороне и не подходи к углю слишком близко. За какой-нибудь замыкатель можешь задеть.

Осмотрев еще раз помещение церкви, Вольф распоряжается:

— Как только мину обезвредят, немедленно все тут хорошенько помыть. А потом натаскайте свежей соломы и застелите ею пол. Солдаты прибудут сюда сегодня ночью или завтра утром. После долгой дороги им нужен хороший отдых.

— Слушаюсь, господин обер-лейтенант! Будет сделано, не извольте беспокоиться. Разрешите за начальником полиции послать? Он в гостях у кума в соседнем селе

— Ладно, обойдемся и без него. Наверное, он уже надрался там самогонки?

— Да уж не без того, господин обер-лейтенант, — деликатно усмехается Константин. — Кум дочку замуж выдает, а на свадьбе, сами понимаете…

— Ладно, можешь не вдаваться в подробности. Сделай все, как я приказал, похлопочу о твоем продвижении по службе.

— Рад стараться, господин обер-лейтенант! Все будет в аккурат!

«Ну и лапти же в этих поселках обитают!» — с неприязнью думает о Константине Вольф. — Молодой парень, а весь лексикон деда Харитона: «ваше благородие», «рад стараться», «в аккурат…» А ведь советская власть так гордилась высокой культурой и сознательностью своей молодежи…»

— Ну а мне нужно еще в Калиновке побывать, — строго говорит он Ракитину. — К вечеру заеду посмотреть, как ты мое приказание выполнил.

«Сдрейфили, видно, ваше благородие, — внутренне усмехаясь, думает о Вольфе Константин. — На всякий случаи решили ретироваться. Знаете, наверно, как хитроумно ставят мины советские саперы…»

— Можете быть спокойны, господин обер-лейтенант, — говорит он вслух Вольфу. — К вечеру все будет сделано.

А когда Трофимыч приводит со станции молоденького лейтенанта и двух ненамного старше его ефрейторов, Константин передает им приказание Вольфа, добавив от себя:

— На все вам отпущено полчаса. Так что поторапливайтесь. Обер-лейтенант потом приедет и сам тут все проверит.

— А мина есть только тут? — на ломаном русском языке спрашивает его лейтенант, разглядывая издали торчащий из толовых шашек взрыватель.

— Только тут, господин лейтенант, — успокаивает его Константин. — Вы, пожалуйста, поскорее, а то нам велено господином обер-лейтенантом генеральную уборку произвести. Боюсь, не успеем к его возвращению.

Лейтенант по-немецки отдает приказание ефрейторам, и они начинают осторожно разгребать уголь вокруг мины.