Эшелоны идут под откос

3

— В самом деле, пойдем домой? — спрашивает Дмитрий Михаила Мироновича, когда они выходят на привокзальную площадь.

— А куда же еще? Тут нам теперь делать нечего.

— А Волков?

— За ним и без нас присмотрят. А завтра действительно будет нелегкий денек. Думается мне, что начнется эвакуация местного населения. Мне мое начальство уже намекнуло на это.

— И мы в тыл, значит?.. В Сибирь или еще дальше?..

— А ты куда бы хотел?

— На фронт.

— За этим дело не станет. Но только на какой? Вот в чем вопрос.

— Какой же тут вопрос? Фронт у нас один…

— Это враг у нас один, а фронтов много. И не те только, которые именуются в сводках Северо-Западным, Западным или Центральным. Есть еще и такой, который действует в тылу врага, — партизанский. Ты слышал мой разговор с Волковым о «пятой колонне»? Гитлер рассчитывал, наверное, на такую колонну предателей в советском тылу. Нет, однако, у нас такой колонны. Отдельные предатели — это да, но не «пятая колонна». Зато на оккупированной фашистами территории успешно действует уже не какая-то там «колонна», а целая армия народных мстителей. Это гитлеровцы и сами вынуждены теперь признать.

— Дядя Миша, а почему колонна предателей называется «пятой»?

Они идут темной улицей. Из плотно занавешенных окон домов не просачивается ни единого лучика света. Лица Михаила Мироновича в такой тьме не рассмотреть, но, видимо, он очень удивлен такому вопросу племянника.

— Ты и сам должен бы это знать, — укоризненно произносит он. — Не то время сейчас, чтобы одной только техникой интересоваться. Я вообще не представляю себе сознательного гражданина, не говоря уже о комсомольце, который бы…

— Это вы зря обо мне так!.. — обиженно перебивает Дмитрий. — Я выписываю «Комсомольскую правду». И читаю не только ее, но и такие политические журналы, как «Большевик». А вот насчет «пятой колонны»…

— Ну ладно уж, — снисходительно бурчит Михаил Миронович. — Слушай. О гражданской войне в Испании, надеюсь, слышал? Началась она в июне тридцать шестого года мятежом генералов против республиканского правительства. Так как мятежников поддерживала вся мировая буржуазия, они уже в начале октября бросили главные силы на Мадрид. Четырьмя колоннами атаковал его генерал Франко. А другой генерал, фамилия его, кажется, Мола, выступая в те дни по радио, заявил, что Мадрид будет взят не этими четырьмя колоннами, а пятой, находящейся внутри города. Он имел в виду предателей и контрреволюционеров. Их, конечно, хватало в Мадриде, но и они не помогли генералу Франко. Ему пришлось начинать наступление на Мадрид еще несколько раз и только в марте тридцать седьмого он добился успеха, да и то лишь с помощью итальянских фашистов. Вот с тех пор за предателями, действующими в тылу своей страны, и закрепилось название «пятая колонна».

Некоторое время они идут молча, прислушиваясь к звуку собственных шагов. В ночной тишине они кажутся неестественно громкими и гулкими.

— Ну а что ты думаешь о нашем партизанском фронте? — нарушая молчание, спрашивает Дмитрия Михаил Миронович. — Он ведь очень помогает Красной армии изматывать врага. Не вступить ли и нам в ряды народных мстителей?

— В армию бы лучше…

— А партизаны чем же тебе не по душе?

— Какую же я им пользу принесу? Я и стрелять-то почти не умею. А в армии сначала чему-нибудь научат…

— Так ведь это когда еще научат! А в партизанах ты сразу окажешься в боевом строю. И побольше моего сможешь пользы им принести, потому что своим же делом будешь там заниматься.

— Непонятно что-то, каким же это «своим делом»?

— Да все с теми же паровозами будешь иметь дело, только не чинить их, а калечить.

— Мне все-таки привычнее чинить, — вздыхает Дмитрий. — В это душу можно вложить, поломать голову над тем, как лучше…

— Придется и там голову ломать. Безнаказанно портить паровозы и железнодорожные пути оккупанты нам не позволят. Придется, значит, «мозговать», да еще так, как ни над одним изобретением в мирное время. А за промахи придется собственной головой да жизнью товарищей расплачиваться. Вот и решай…

— А вы как решили?

— Ты мою биографию знаешь, сообразишь, значит, как я должен решить такой вопрос. К тому же за меня это партия решила.

— Тогда я вместе с вами!