Эстер. Город под запретом

Глава 7

Эстер

— Квент! Очнись же, Квент! Очнись!

С тяжелым кашлем молодой страж проснулся, сотрясаемый чьими-то сильными руками. Пот холодными струйками стекал по осунувшемуся лицу, а длинная коричневая челка, залепившая глаза, мешала ее обладателю разобрать, где он находится. Вцепившись в простыни, парень словно пытался удержаться наяву, чтобы вновь не провалиться в небытие.

— Нет-нет… снова этот сон, — прохрипел Квентин, когда узнал в плечистом коротко стриженном шатене своего старшего брата. — Я видел мать… Она звала меня…

— Куда? — раздраженно спросил Грегор, дотрагиваясь до него. — В Нижний мир?

Младший Хоук ничего не ответил, устало рухнув обратно на влажную подушку. Воспоминания о матери всегда проходили тяжело, и никак не спадавший жар был лишним тому подтверждением. Несмотря на все усилия лекаря, лечение не давало должного эффекта.

— Квент, ну же, не отключайся! — Грегор снова потряс младшего брата. — Если ты будешь попадать в лазарет каждое двулуние, то я отправлюсь в Нижний мир раньше тебя!

— Ты говоришь прямо как мама, — хрипло расхохотался Квентин, а затем закашлялся.

Перед глазами промелькнули виды одного из пригородов Эстера — Тесс. Его безмятежные леса, тихие улицы и уютные маленький дом, где они когда-то жили втроем.

— Потому что я твой старший брат! И должен следить за тобой! Кроме тебя у меня никого не осталось! — продолжал причитать старший Хоук.

— Такому внушительному верзиле не идет роль нервной наседки… — младший брат отвернулся к задернутым на окне своей палаты занавескам, сморщившись от боли. Надоедливые стенания Грега, которые он слышал уже второй день, не способствовали выздоровлению.

Повисло тяжелое молчание. Квентина раздражало, что его считали маленьким ребенком, оттого он заводился с пол-оборота и всегда старался побольнее задеть Грегора, отбиваясь так от излишней опеки. А старший брат в такие моменты лишь отмалчивался.

Неизвестно, сколько бы они сидели в тишине, если бы на пороге палаты не появилась кроткая лекарь в белом халате.

— Прошу прощения, время принимать лекарства…

Грегор поднялся, уступая девушке место возле больного. Пока та смешивала целебную микстуру, тишину в палате нарушал только стук стеклянных баночек друг об друга. В то время как мысли Грегора были заняты только здоровьем младшего брата, Квентина куда больше интересовало как обстоят дела в городе.

— Скажите, есть какие-то подробности вчерашнего нападения? Много раненых?

Лекарь обеспокоенно оглянулась на Грегора, и, получив одобрительный кивок, протянула готовое зелье Квентину.

— Вот, выпейте! Жар должен будет отступить, — убедившись в том, что пациент выпил зелье полностью, она пояснила. — Вообще я не имею права говорить лишнего, но все равно уже все судачат об этом. Убили Всадника Смерти!

Последние слова были произнесены почти шепотом. Глаза Грегора расширились от ужаса, а Квентин вмиг забыл о боли в теле, с трудом веря в услышанное.

— Как⁈ Разве такое возможно? Разве они не бессмертны⁈

— Выходит, что нет… — тяжело вздохнула лекарь. — Никто не знает, что теперь будет…

Встретившись глазами с братом, Квентин уже предвкушал, какую нотацию прочитает ему Грег. Но самого Квентина беспокоила чудовищная несправедливость к себе. Молодому стражу больше всего хотелось оказаться в гуще событий, наверняка, и его друзья не навещали его, потому что сейчас заняты охраной города. А приходилось отлеживаться в лазарете и выслушивать заунывные стенания старшего брата.

— Зачем ты полез на рожон⁈ — вспылил Грегор, как только лекарь ушла, провоцируя второй раунд споров. — Если даже Всадника убили! Тебе непременно нужно лезть в самое пекло⁉

— А что я должен был отсидеться за спинами других? Хорош страж! — раздраженно ответил Квентин, пытаясь сдержать очередной приступ кашля.

— Мне с самого начала не нравилась вся эта затея с учебой на стража, — не отступал Грегор, своим нравоучительным тоном еще больше раздражая младшего брата. — Нашей семье уже досталось в этой войне! Хватит и того, что тебя уже несколько лет мучают постоянные кошмары! Поэтому, как только ты поправишься, то немедленно вернешься домой!

— Тебе надо, ты и возвращайся, — фыркнул Квент. — Это тебя там все любят, а меня считают ущербным. Хотя после всего, что было, должно быть наоборот, не так ли?

Последние слова он выплюнул в брата особо едко, надеясь, что после упоминания о том, в чьих именно руках был нож в тот проклятый день, пыл Грега поубавится.

— Братишка… ты помнишь Ангелину? Она постоянно спрашивает о тебе… Нельзя же всю жизнь избегать, прячась на постоянных дежурствах… — Грегор пропустил мимо ушей последнюю фразу, но поумерил свой пыл и попытался привести другие доводы. — Чем так плох Тесс? Можно же служить стражем и там. Здесь в самом центре Эстера опасно. И некому позаботиться о тебе, когда ты снова видишь эти кошмары. Неужели после всего, что произошло тебе так хочется умереть?

Больше тяжелых воспоминаний о доме Квентина отталкивали мысли о людях, которые там остались. А занудный голос брата лишь укреплял желание младшего Хоука сражаться на передовой.

— Нет, Грег, я не вернусь. Только не сейчас, когда меня позорно ранили в первом же бою! И не вздумай жалеть меня! Я остаюсь, и точка!

— Квентин… — Грегор никогда не называл его полным именем, и это означало лишь, что его терпение на исходе. — Как знаешь… Поправляйся.

Старший брат вышел из палаты, а Квент раздраженно выдохнул. Каждая их встреча заканчивалась спором о том, что ему не стоит быть стражем и впоследствии хранителем. А после его ранения Грег стал просто невыносим, хотя младший Хоук не исключал, что был чересчур резок с ним…

Однако зелье, которое дала ему лекарь, начало действовать. Квент уже проваливался в сон, боясь, что кошмары снова настигнут его, но чьи-то шаги, раздавшиеся возле его пустой палаты, разбудили раньше, чем ужас снова охватил его.

— Палата номер девятнадцать? Квентин Хоук здесь лежит? — послышался тихий женский голос.

— Верно! — отозвалась уже знакомый лекарь, приносившая Квенту лекарства. — Во время нападения темных на Штаб получил тяжелое ранение в живот, он сильно обгорел. Но парень — борец, пару сеансов лечения штатными целителями, и он пошел на поправку…

Услышав, как его хвалили за то, что он попросту был жив, Квент больно закусил губу и нервно отбросил с лица липкие пряди волос. В конце концов, за что его еще хвалить? Ведь не за то, что он почти сразу потерял сознание в первое за несколько лет серьезное нападение адептов Тьмы на Эстер? Возможно, будь он порасторопней, то и проблем со Всадником Смерти можно было избежать…

Самобичевание парня прервала внезапно открывшаяся дверь палаты, за которой показалась девушка с абсолютно белыми кудряшками и выразительно голубыми глазами. Квентин не поверил своим глазами, ведь он определенно точно знал ее — Мэй Милтон, приближенную к Верховной хранительнице целительницу и жену Джейсона Милтона. Этот редкий дар передавался по наследству, и за целителями в прошлые поколения охотились нисколько не меньше, чем за Стенами. Поэтому в основном правители обителей Верхнего мира держали целителей при себе, и только в Эстере существовал целый корпус по обучению таких эфиристов.

— Добрый вечер, Квентин, — так же тихо произнесла девушка, внимательно рассматривая раненого стража, обескуражено хлопающего глазами. — Мне сказали, что тебя серьезно ранили…

Хоук ничего не ответил, и на то было несколько причин. Во-первых, целительница хоть и была старше него, это нисколько не умаляло ее красоты. Квент завороженно наблюдал за тем, как Мэй почти беззвучно подошла ближе, легким движением сняла с него одеяло и внимательно осмотрела ожог на его теле. Во-вторых, он по-прежнему не мог понять, что приближенная Леди Тали делала в его палате. Обычно другими ранеными в лазарете занимались лекари, а его целительница делала обход раз в день, затягивая раны. И уж точно Мэй Милтон не вызвали сюда из-за тяжелого состояния Квента.

Девушка поднесла обе своих ладони к отвратительным волдырям на обожженной коже Квентина и озарила их теплым белым светом с легким голубоватым оттенком. Так Хоука и лечила другая целительница, но лишь в строго отведенные для этого пять минут, чтобы не нарушить естественные процессы в организме. Однако свет из рук Мэй становился все ярче, а целительница бледнела от напряжения, и молодой страж уже не мог оставаться безучастным.

— Что… что происходит?

— Значит, ты все-таки умеешь разговаривать? — Мэй мимолетно улыбнулась, а потом снова стала серьезной. — Наверное, ты уже слышал, что… в Эстере скоро сменится Всадник?

Квент едва заметно кивнул и тут же поймал себя на мысли, что из-за приоткрытой двери, несмотря на подступающую ночь за окном, в коридорах лазарета было слишком шумно.

— В последний день этого двулуния состоится его официальное представление, — продолжила целительница. — И Смерть объявил его…

— Смерть⁈ — и хоть лечение эфиром по большей части было безболезненным, Квентин ощутил какой-то укол в груди, стоило только упомянуть Всемогущего создателя Верхнего и Нижнего миров. — Что значит — Смерть объявил… Он приходил в Эстер⁈

И когда Мэй тихо кивнула в подтверждение его слов, Квентин понял, что внезапный укол был почти ощутимым страхом. Страхом, что пропустил, возможно, единственное за всю свою жизнь появление Всемогущего.

— И, наверное, придет снова на представление нового Всадника. Историческое событие, на которое имеют право прибыть желающие из любых обителей.

— Но как? Барьер же никого не пускает…

— Барьера не будет, — тяжело вздохнула Мэй, ей явно тяжело давалось и лечение, и сама мысль, что город останется без купола. Ей было бы легче все сделать молча, но она почему-то считала, что стражи имели право знать. — Поэтому мисс Тали и прислала меня и других целителей сейчас. Нам понадобятся все для защиты Эстера. Хоть Смерть и объявил этот день днем тишины, от темных можно ожидать чего угодно.

Пораженный услышанным, Квентин больше не мешал целительнице делать свою работу. Он уже чувствовал, как снова поднималась температура. Нападение темных, убийство Всадника, появление Смерти… Он с ранних лет мечтал стать хранителем, быть таким же храбрым и отважным, как Леди Тали и Джошуа Абрамс до нее. Но сейчас Квент ощущал себя не недавним выпускником Академии, а снова испуганным мальчиком, оставшимся вместе с братом один на один с этим большим и пугающим миром.

— Кажется, все, — вытирая пот со лба, произнесла Мэй, накрывая одеялом еще красные, но уже почти полностью затянувшиеся рубцы. — Сейчас твой организм устал, поспи немного, а утром ты и не вспомнишь об этом ожоге.

Понимая, что после услышанного от Хоука снова вряд ли чего она дождется в ответ, Мэй мягко улыбнулась и поднялась на ноги. Но перед самым выходом вдруг обернулась.

— Ах да, мисс Тали просила передать, что в девять утра тебя уже ждут на общем собрании в Штабе. Будь готов, страж Хоук!

Даже когда Мэй ушла, Квентин так и не смог вымолвить ни слова. То ли от усталости, то ли от шока. Он тут же четко и ясно для себя решил, что перед таким важным событием он не будет спать, чтобы не опоздать. Однако стоило ему закрыть глаза на пару секунд, как сон взял свое, и вскоре молодой страж провалился в глубокий, но совсем не спокойный сон.

С утра, как и обещала целительница, Квентин чувствовал себя абсолютно здоровым и отдохнувшим. Соскочив с кровати, он первым же делом надел черную форму стража, на которую почти молился, когда получил ее после окончания Академии. В отличие от серых туник с капюшоном, которые носили хранители-эфиристы, стражи, дежурившие на улицах Эстера, облачались в строгие кителя с крепящимися на поясе или за спиной холодным оружием. Не все стражи владели эфиром, но отразить нападение в ближнем бою были обязаны. Поэтому за поясом у Хоука всегда была спрятана пара кинжалов, хотя еще в Академии он не раз доказал, что умел держать противника на расстоянии хлесткого кнута. Однако правдивость слов своих наставников Квентин очень быстро ощутил на себе. Стоило только ему впервые встретить настоящих адептов Тьмы, от его эфирных способностей и навыков владения кнутом толку оказалось мало.

— Парень, ты жалок… — выдохнул Хоук, пытаясь справиться перед зеркалом с непослушными волосами и отряхивая свой китель от пыли. Словно в напоминание о позоре своего хозяина, он вдруг явил свету разошедшиеся швы под правой рукой. — Смерть! Опаздываю!

На замену формы уже не было времени. Быстро отметившись на выходе из лазарета, Квентин побежал к главному корпусу Штаба. Это трехэтажное серое здание с широкой парадной лестницей не выглядело сосредоточением власти всего Эстера, но таким было первое решение Леди Тали в роли Верховного Хранителя — отказаться от бывшего Дома Правителей и обеспечить безопасность глав города постоянной защитой. И как показали последние события, убили даже Всадника Смерти, но Правитель Рид, Советник Берч и Хранительница Тали остались целы и невредимы. Хотя, всем было известно, тут больше заслуга именно самой Леди.

На проходной Штаба суетились спешащие на работу министры в синих пиджаках, отмечались прибывшие на дежурство стражи, и с крайне серьезным видом переглядывались гордые хранители.

— Ваше свидетельство… страж, — один из них, хмурый мужчина в серой тунике, с неодобрением оглядел порванную форму Хоука.

— Квентин Хоук прибыл на собрание! — с нескрываемым волнением он протянул свой идентификатор-карточку с его личным номером на фоне эмблемы города — незаменимой башни, стоявшей на эфирном камне и окруженной барьером.

— Как ты все успеваешь? И в эпицентр битвы попасть, и в лазарет загреметь, и уже прийти на собрание? — послышался сзади женский голос.

— Зови его — бессмертный Квент, — в ответ раздался насмешливый низкий мужской голос.

Хоук закатил глаза и прошел вперед в толпу, которая уже собралась в ожидании правителей, ему сегодня было не до шуток.

— Посмотри какой он серьезный, даже не здоровается с нами, — не отступал темноволосый парень, который уже поравнялся с ним.

— Мы пошутили, Кью. Все в порядке? — девушка осторожно выглянула из-за плеча своего высокого спутника.

— Ты же знаешь, он как в Штаб заходит, так сразу такой важный, как будто сам Верховный Хранитель!

Хоук лишь молча наклонил голову и посмотрела на Майка — своего сокурсника, с которым, к своему удивлению, умудрился подружиться с самого начала учебы в Академии.

— Майк, угомонись! — тут же толкнула его в плечо Аманда — блондинка с короткими волосами, которая, судя по темным кругам под глазами, не спала всю ночь. — Кью, не слушай его! Рада, что ты поправился. Мы хотели прийти, но всех стражей направили на дежурство по городу. Я даже в душ не успела сходить… Думали успеем забежать после собрания, а ты уже здесь!

— Да все в порядке, мне хватило стенаний брата в лазарете, так что я был даже рад, когда, наконец, оставался один, — наконец, заговорил Хоук со своими друзьями, стараясь унять очередной укол совести, что его друзья действительно были заняты делом, в отличии от него.

— О, Смерть, он, наверное, вообще с ума сошел после твоего ранения? — недовольно покачал головой Майк, устало потирая лоб, локтем случайно задев рядом стоявшего стража.

Народ все прибывал, и в светлом и просторном холле становилось шумно и душно. Никто не решался даже сдвинуться с места, словно боясь пропустить хотя бы слово правителей, которых до сих пор не было несмотря на то, что часы пробили девять. Чем больше Квентин вслушивался в голоса, тем больше ощущал растущее внутри волнение. Его и без того распирали одновременно тревога, страх и неудержимое любопытство.

— Кстати, о Смерти! Кью, ты же был на площади? Ты видел его⁈ Неужели он действительно существует⁈ — затараторила подруга-стражница.

— Я был в отключке… так что нет, не видел… но целительница, которая меня лечила… сказала, что Смерть и правда приходил, — ответил Хоук, а затем шепотом добавил. — А еще, что… снимут барьер над городом…

— Что⁈ — хором спросили друзья, из-за чего на них недовольно обернулись несколько хранителей.

— Именно поэтому срочно направили всех целителей в лазарет. Меня лечила сама Мэй Милтон даже, — гордо поднял голову Квентин. — Она-то уж точно знает это из первых рук…

— Твою ж… а я так надеялся, что это все слухи… Если барьера не будет, то нам придется туго…

— Да брось! Мы же стражи! Нельзя же вечно прятаться за барьером! Уверена, мисс Тали уже все продумала, — щебетала Аманда, она, как и любая девушка-страж, искренне восхищалась Верховной Хранительницей.

— Да что тут продумывать⁈ Устроить темным хорошую бойню за все, что они сделали! Уверен, Милтон бы так и сделал!

— Именно поэтому, Верховный Хранитель — Леди, а не он, — Аманда победоносно показала язык Майку, а Хоук довольно усмехнулся.

Парень, стоявший впереди, обернулся на троицу, всем видом давая понять, чтобы они заткнулись, недовольно перебрав пальцами своей механической руки. Квентин был даже рад, что хоть кто-то заставил замолчать его друзей. Он сильно нервничал с самого утра и сейчас пытался унять дрожь, сосредоточившись на грядущем событии, а возбужденное обсуждение бывших сокурсников только раздражало.

На втором этаже холла, там, где в глубине путаных коридоров скрывались кабинеты правителей, Квентин, наконец, заметил три фигуры. Откинув с лица длинную челку, он кивнул друзьям, и втроем они поспешили пробиться вперед, чтобы разглядеть Верховную Хранительницу. Кто знает, удалось бы выжить Квенту и его брату Грегу, если бы не Леди Тали в тот роковой день? Или бы их постигла бы та же участь, что и их мать?

Но, вопреки всеобщему ожиданию и трепетному молчанию, правители не спешили начать свою речь. Наоборот, даже выйдя к людям, они никак не могли закончить спор друг с другом. Леди Тали о чем-то эмоционально махала руками, Дин Рид, высокий и как всегда хмурый, сложив руки на груди, задумчиво поглаживал бороду, а весь пыл Хранительницы на себя брал Советник Берч. Неподалеку Квентин заметил еще одну легенду среди хранителей — взрывного, но бесподобного в бою Джейсона Милтона. Когда-то ему пророчили пост Верховного Хранителя, пока Леди Тали не перешла ему дорогу. Создавалось впечатление, что Милтон до сих пор за это недолюбливал ее, но всегда слушался и исправно выполнял все приказы, за что и стал ее правой рукой. Именно его жена приходила вчера вечером лечить Квентина.

— Доброе утро, опора и защита Эстера! — наконец, Правитель подал голос, и его услышал весь холл. — В нашем городе, как вы все уже знаете, произошло ужасное событие. На нас напали. Многие из вас пострадали, но мы вновь выстояли в этой борьбе, доказав, что нас невозможно застать врасплох. От всех нас и лично от меня, огромная благодарность всем стражам и хранителям, храбро стоявшим на защите Штаба.

Слова Дина Рида толпа поддержала дружными аплодисментами, хотя все понимали, что это лишь вступление перед куда более мрачными известиями.

— К сожалению, по случайному стечению обстоятельств в этой битве был убит Всадник Смерти… — Квентин заметил, как Клаус и Леди, стоявшие по правую и левую руку от Правителя, нервно переглянулись, а народ возбужденно зашептал. Все слухи официально стали правдой. — К счастью, Всемогущий Смерть был справедлив. К нам приставят нового Всадника, и это случится уже завтра…

Холл дружно ахнул. Если бы целительница не рассказала, то Хоук точно так же, как и незнакомая справа брюнетка зажал рот от испуга. Но тут вышла вперед Леди Тали, которая была по плечо двум другим правителям, но выглядела не менее суровой и напряженной. Ее состояние тут же передалось всем стражам и хранителям. Даже вечно неунывающий Майк замер.

— Смерть справедлив, но не милосерден, — начала она, а от ее строго голоса Квент боялся даже дышать. — По закону завтра мы обязаны будем снять барьер над городом, ведь на инициацию нового Всадника может прибыть любой желающий. Во время таких событий существует правило тишины, когда никто не имеет права нарушать временное перемирие между Светом и Тьмой.

Квентин переглянулся со своими друзьями, те, как будто и вовсе растеряли весь свой боевой настрой. Им с первого курса твердили, насколько зыбки законы так называемого равновесия. Хотя весь Верхний мир и жил по Капитуляру Смерти, своду законов, по которому обязан соблюдаться баланс между Светом и Тьмой, но это не мешало темным проливать кровь в Вусмиоре. А Квентин слишком хорошо помнил, кто был виноват в смерти его мамы. И как никто другой проклинал эти законы.

— Однако, у Эстера есть вы, — голос Леди Тали стал чуть звонче, а на лице появилась легкая улыбка, словно она была уверена в завтрашнем дне, как никто другой. — И мы докажем, что наш город силен не потому, что над ним купол, а потому что этого барьера не было бы, если бы стражи и хранители не были так преданы и отважны. Мы все переживем этот день, ведь здесь стоят лучшие из лучших, а значит нас не сломить. И я знаю, что каждый из вас способен на гораздо большие подвиги, чем может себе представить.

Укол совести не заставил себя ждать, и Квент подумал, что уж он-то точно не входит в этот список «лучших из лучших», попав в лазарет после первой же атаки. Хоук хорошо помнил, как до барьера, ему запрещали выходить на улицу с наступлением сумерек. Но это время превратилось в страшный сон, приходящий по ночам и развеивающийся по утру. Теперь же кошмар снова мог стать явью. И он не понимал, как Хранительница так уверена в каждом из них, когда даже он сам в себе не уверен.

— Мы разработали план по защите города, — все с той же мягкой и доброй улыбкой говорила Леди, казалось, развеивая ей весь мрак, в который погрузился Эстер накануне. — Джейсон введет вас всех в курс дела, а с некоторыми мы встретимся завтра возле камня Забвения.

— Хочу туда! — прошептала Аманда, и, судя по прокатившемуся гулу, каждый из стражей сказал примерно тоже самое.

— Итак, стражи, запомните, у каждого из вас свое задание. Если все мы будем четко выполнять поставленные задачи, то не допустим беспорядков, — после того, как Леди кивнула Джейсону Милтону, вперед вышел хранитель с ершистыми волосами и дерзким взглядом. — Вас всех мы разобьем на корпуса…

Милтон начал перечислять группы, которые займутся охраной границ и ближайших к ним улиц. Потом перешел к тем, кто будет дежурить в центре, а кто займется непосредственной защитой Камня Забвения, где прощались со всеми умершими в Эстере и отправляли их души и тела в Нижний мир. Именно там состоится инициация Всадника Смерти.

— Прошу всех подойти к стендам внизу и найти свою фамилию, о дальнейших действиях вы уже узнаете от своих руководителей лично, — закончил рапорт Джейсон, и правители разом кивнули в знак того, что собрание окончено.

— Все это не случайно… — донесся вздох Майка. — Говорят, Амхельн уже давно планировал лишить нас барьера, и если к наступлению однолуния от города еще что-то останется, то я съем свою форму.

— Ловлю тебя на слове, — усмехнутся Хоук, хотя и был с ним согласен, ведь барьер Эстера — пожалуй, единственная причина, почему над этим городом все еще не реет флаг Тьмы.

Как только правители разошлись по своим кабинетам, в холле Штаба началось настоящее безумие. Все ринулись смотреть, в какой корпус определило их руководство. Аманда ускакала первой, Майк тут же потерял ее в толпе. Всем, и Квентину в том числе, хотелось попасть непосредственно на приход нового Всадника Смерти, но в отряде под личным командованием Джейсона Милтона фамилии Хоук не оказалось. Как и в отряде, охранявшем место инициации.

Квент понимал, что если бы его уже списали со счетов, то к нему в лазарет не приходила бы сама Мэй Милтон. Глупому Квенту хотелось верить, что это как-то связано с тем, что Леди Тали знала его лично, хоть с тех пор и прошло очень много времени. Но, пробравшись к злополучным стендам, Хоук судорожно изучал один корпус стражей за другим и уже начинал порядком нервничать, ведь никак не видел своей фамилии.

— Эй, Кью, мы с тобой! — окликнул его Майк.

Хоук тут же протиснулся к нему, чтобы лично убедиться в этом.

— На границе! — от радости воскликнул он, ведь это было совсем рядом с Камнем Забвения, а затем заметил недовольный взгляд Аманды, которую, судя по ее виду, поставили куда-то в центр города.

Но Хоук был счастлив. Может, все-таки мисс Тали не забыла про юного Квентина из пригорода Тесс?

Правила тишины вступили в силу на рассвете. И с появлением первых лучей солнца все вокруг словно и правда лишилось голоса. Свет наполнял пустые улицы Эстера, пробирался по его широким проспектам, заливал собой скверы и парки и застилал окраины. Только одинокие и почти недвижимые силуэты на крышах домов, укутанные в капюшоны, говорили об ожидании, в котором замер весь город.

Все началось с яркой вспышки, когда башня-маяк в центре Эстера перестала питать защитный купол. Барьер не исчез в один миг. Он стал таять от острова, омываемого рекой Сэра, словно лед от пальца на замороженном окне в сезон холодов. Переливающуюся голубоватая завеса медленно расступалась перед хмурыми тучами, которые в любой момент намеревались обрушить на город настоящую бурю.

— Идут. Они идут.

Эфирные коммуникаторы затрещали один за другим, когда барьер над закрытым городом исчез окончательно. Себастьян Торн, немногословный и седовласый куратор корпуса «В», коснулся рукой ушного циркуляра.

— Доложить обстановку. Есть признаки агрессии и сопротивления?

Квентин, натянутый как струна, наблюдал за реакцией своего куратора. Торн казался ему еще достаточно молодым, чтобы носить седину, но хранитель, похоже, постарел раньше времени. Возможно, он, как и когда-то Хоук, увидел что-то такое, отчего его волосы разом поседели. Квента даже передернуло, когда перед глазами возникло жуткое лицо в ожогах с эфирными кристаллами вместо глаз. Лицо убийцы матери навсегда отпечаталось в его памяти.

— Понял. Конец связи, — наконец, отозвался Торн, а затем повернулся к своему отряду, в котором все, как и Квентин, нервно ожидали новостей. — Пока все спокойно. Порождений Тьмы много, но никто не пытается нападать или пробраться в центр. Ну что, обеспечим им достойным прием? По позициям! И помните — ни в коем случае не вступайте в бой!

— Да, командир! — Квентин вместе с Майком и десятком других стражей подтвердил принятый приказ и тут же отправился на вверенный им переулок.

Хоук сегодня почти не спал, хотя до этого и изнурил себя тренировке, чтобы прийти в форму. Ночью он то видел кошмары, то как его награждают медалью за проявленную отвагу. И, возможно, в иное бы время Квентин уже клевал носом, но нервы буквально заставляли его предательски трястись от напряжения. Накануне он несколько раз перечитал правила дня тишины, изучил истории Всадников города Эстер и запомнил правителей других городов, сам не зная зачем.

Несмотря на сезон цветов, день обещал быть холодный и сырой, и Хоук в очередной раз пообещал себе, что однажды дослужится до хранителя, ведь их форма хотя бы предусматривала капюшон. Укутавшись потеплее, Квентин прошел вдоль отведенной под его надзор улицы на окраине города, обратив внимание, что дороги были совершенно пусты. Правитель Рид еще вчера выступил перед жителями Эстера с просьбой всем при возможности оставаться дома в эти тревожные сутки. И, похоже, никому не приходило даже в голову ослушаться.

Время шло, и все, что замечал Квентин — это проезжающие мимо дорогие эфикары неизвестных ему марок. Разглядеть пассажиров ему не удавалось из-за затемненных окон, но наверняка это прибывали гости из Амхельна. Только богачи из Лонде-Бри могли позволить себе такие мобили. Хотя среди элиты некромантов Мармиати-Ай, как слышал Хоук, тоже немало зажиточных персон, а эти вряд ли упустят возможность лицезреть приход Всадника.

— Они со своими зомби плевать хотели на законы Смерти, но явиться не забыли…- фыркнул молодой страж, когда из остановившегося эфикара показалась пара мужчин в длинных рубашках с отличительным орнаментом на окантовке воротника — так одевались только владеющие скверной некроманты. Считалось, что они больше остальных чтят Смерть и его законы, но на деле было наоборот.

— Не уважают ни живых, ни мертвых, извращенцы хреновы! — поддержал возмущение Квентина Майк, выйдя на связь по коммуникатору.

— Ну они же еще кичатся своим нейтралитетом! — проворчал третий член отряда, чем вызвал всеобщий смех в эфире.

— Да лицемеры, вот кто они! Все уже давно знают о союзе Мармиати-Ай с Амхельном! — не унимался друг Квентина.

— Что за пустой треп? Быстро все заткнулись и вернулись к своей задаче! — тут же осадил всех Себастьян Торн.

— Да, командир! — разом отрапортовали все стражи на окраинах.

Кем бы ни были все эти непрошенные гости Эстера — всех их объединяло желание соприкоснуться с немыслимым и постичь потустороннее. И это любопытство двигало всеми — и правителями других городов, и обычных их жителей, будь они хоть эфиристами, хоть вурдалаками.

— Сколько же их… — в какой-то момент снова не выдержал Майк, вновь нарушив эфир. — Площадь возле Камня не резиновая и не вместит всех…

— В том-то и дело, — ответил ему Торн, в этот раз спокойней. — Какого Всадника прутся все подряд, когда на прием пустят только самых главных шишек⁉ Чтобы осесть в городе, когда все закончится. Так что будьте начеку!

До наступления сумерек и, наконец, самого приема дежурившая смена поменялась дважды. Квентин успел подкрепиться, выпить тройную порцию крепкого кофе, поболтать с Майком, а когда вернулся на свой пост, чтобы наблюдать уже, наверное, за сотым безликим эфикаром, то, грешным делом, задумался, а решит ли хоть кто-то вообще нарушить правило тишины? Или это было слишком даже для адептов Тьмы?

В этот самый момент мимо Квентина проехал мобиль, и он тут же вытянулся по струнке. Ведь лучше номеров Правителя и Советника он знал только номер Верховной Хранительницы.

«Она едет на прием!» — Хоук кое-как удержался, чтобы не воскликнуть это вслух. — «Скоро все начнется!»

Но едва мобиль пересек границу вотчины Квентина, как до него донесся звук хлопка, а эфикар тут же заглох. Водитель в таком же черном кителе стража вышел и растерянно заглянул под капот, а через минуту к нему подошла и сама Леди Тали.

Вместо привычного белого кителя с золотыми пуговицами на Хранительнице была надета черная форма с золотой окантовкой и такого же цвета мантия сверху, в которой она себя чувствовала явно неловко. Очевидно, она выбрала траурный цвет из-за места проведения.

«Соберись, дурень!» — одернул себя Квент, понимая, что раз на его территории оказалась одна из важнейших персон Эстера, то он должен не глупо глазеть на ее фигуру, которую подчеркивала форма, а наоборот, проявить максимум внимания и осторожности, чтобы обеспечить ее безопасность.

Страж быстро оглянулся и даже не поверил глазам, когда на улице, на которой за день не появлялось ни души, вдруг померещилась чья-то тень. Но стоило моргнуть, как переулок уже вновь был пуст. Квентин снова глянул на Хранительницу, кажется, кроме водителя с ней совсем нет охраны. Хоук забыл, как дышать.

— М-мисс… В-верхов… — он пытался подобрать нужное обращение, но комок в горле от волнения не давал вымолвить и слова.

Девушка в этот момент уже зло махнула на треснувшие кристаллы эфира в двигателе эфикара и, подобрав мантию, казалось, пешком собралась идти до Камня Забвения.

— Что… куда… — еле слышно прошептал Квентин и вдруг заметил, как Леди Тали вдруг свернула в ближайшую к ней подворотню, но уже находившуюся за пределом охраняемого Хоуком квадрата.

«Смерть-Смерть-Смерть!» — мысленно выругался Квент, пораженно наблюдая за водителем, который как ни в чем не бывало продолжал ковыряться в эфикаре. Его как будто совсем не волновало, что одна из соправителей решила прогуляться по темным переулкам как раз в тот момент, когда все кишело адептами Тьмы. Конечно, всем известно, что Леди Тали лучше многих умеет за себя постоять, но все же…

Из переулка неожиданно, где исчезла Хранительница вдруг с утробным ревом выскочило длиннорукое существо с втянутой в шею облысевшей головой.

— А? — заметив вурдалака, водитель тут же бросился в эфикар, чтобы закрыться от разъяренной твари.

Порождение Тьмы действительно сначала как будто намеревалось кинуться на беззащитную жертву, но как только тот спрятался, тут же за пару прыжков пересекло проспект и скрылось в подворотне напротив.

«Откуда он взялся? Почему хотел напасть? Как прошел мимо Леди Тали? С ней все в порядке?» — в голове Квентина мигом вспыхнул целый ряд вопросов, но решив, что обычный вурдалак для Верховной Хранительницы точно не помеха, Хоук занялся первыми двумя сомнениями. Агрессивное порождение Тьмы уже было по его части. Неужели этот уродец собрался наплевать на правило тишины?

— Кью, ты куда⁈ — вдруг послышался с крыши шепот Майка. — Стой!

Но следуя дурному примеру вурдалака, Квентин за пару небольших прыжков пересек дорогу, желая убедиться, покинул ли вурдалак улицу или нет. Но тот грозной тенью прыгал среди мусорных баков между двумя семиэтажками, видимо, в поисках чего-то, что можно сожрать. Или кого-то.

— Эй! — окликнул Хоук чудовище, которое когда-то было человеком. Вурдалак в этот момент пытался уже осилить пожарную лестницу, чтобы вскарабкаться на жилой этаж дома.

Зубастая тварь на мгновение замерла, убрала руки с лестницы и затаилась в темноте, словно его могли не заметить, когда он с грохотом приземлился на мусорный бак. Квентин медленно стал приближаться, нервно сжимая и разжимая пальцы, словно убеждаясь в наличии между ними эфира.

— Светляк не может, — вдруг прорычал вурдалак. — У светляка правила! Светляку нельзя сражаться.

Квентин нервно ухмыльнулся. Совсем недавно он рвался в бой, чтобы доказать свою профпригодность, а теперь уже весь вспотел из-за простого вурдалака.

— У меня точно такие же правила, что и у тебя, уродец. Разве нет?

Хоук надеялся, что все же сможет воззвать к голосу разума вурдалака. Но, похоже, оскорбление все же было лишним. Оскалив пасть, чудовище рвануло вперед и вытянуло свои когтистые лапы. Квентин ожидал этого и напряженно сжал ладонь. В один миг быстрый, как стрела, вурдалак замедлил полет, и стражу удалось легко от него увернуться. Вместо мягкой плоти Хоука порождение Тьмы встретилось с твердой кирпичной стеной. От этого клыкастая тварь разозлилась еще больше и, вцепившись в кирпичную кладку дома, вырвала оттуда увесистый кусок, который сразу же метнула в Квентина.

В воздухе кирпичи рассыпались, и, чтобы защититься, Хоук схватил одну из крышек мусорного бака. На это у него ушло несколько драгоценных секунд, которых вурдалаку хватило, чтобы в два размашистых шага оказаться возле стража и со всей силы ударить его когтистой лапой.

«Смерть, нет!» — мысленно взвыл Хоук, почувствовав этот мерзкий привкус поражения. Пролетев в воздухе не менее трех метров, он больно врезался в другой мусорный бак, оставив там легкую вмятину.

— Светляку стоило соблюдать правила, — проворчал вурдалак, издавая мерзкое зловоние и приближаясь к Квентину. — Тогда, может быть, светляк бы был жив…

— А я непослушный, — съязвил Квентин, срывая с пояса табельный кнут.

Вурдалак настороженно остановился. Взмахнув рукой, Хоук угрожающе хлестнул кнутом по асфальту, чем заставил чудовище благоразумно отступить.

— Но светляку…

Еще одним движением кнут просвистел в воздухе и обмотался вокруг шеи вурдалака.

— Нельзя… — прохрипел он, дернувшись назад, но Квентин уже вновь применил свою способность — в то время, как страж продолжал двигаться с обычной для него скоростью, пространство вокруг него как будто замирало.

Не желая выпускать чудовище из своей хватки, Хоук резко дернул на себя кнут, но вместо того, чтобы сбить вурдалака с ног, Квентин услышал очень неприятный хруст. Когда пространство вокруг стража перестало быть замедленным в несколько раз, то адепт Света растерянно смотрел на рухнувшее перед ним безжизненное тело порождение Тьмы.

— Какого…

— Всадника? — потусторонним эхом раздался чей-то голос из только что открывшегося за спиной Квентина портала.