Эва, дочь трактирщика

Эпилог

Свадьбу играли в таверне, по такому случаю украшенной цветами и лентами. Собрались как городские, кого Лэндвики решили пригласить, так и деревенские, Бломы, и родичи Рокильды.

Счастливый Симон не отходил от невесты – краснеющей, но тоже довольной Агнессы. В нарядном красном платье с вышивкой – в Сколле не принято жениться в белом – девушка выглядела намного краше, чем обычно, и Рокильда уже не сердилась, что сын такую выбрал.

Ну и пусть, что невеста бедная – зато вон какая красивая! Красивее и во всем Сколле, наверное, не найдешь! Да и послушная, трудолюбивая, как выяснилось. Здоровенькая, опять же, а значит, много детей родит. Обо всем этом Рокильда без конца говорила гостям, и ей поддакивали: пусть мать радуется!

Ева тоже была рада за брата. Симон долго и деликатно ухаживал за Агнессой, и сердце девушки наконец дрогнуло незадолго до ее девятнадцатилетия. Пара получилась гармоничная: оба скромные, тихие, разумные – Симона, правда, иногда заносит, но Агнесса умеет осторожно осадить.

Услышав смех, Ева оглянулась и посмотрела на Кисстен, которая болтала с подружками: девушки были взбудоражены присутствием некоторых молодых гостей на свадьбе и вели себя так, словно им по тринадцать. Толий, заметно вытянувшийся и похудевший, в свою очередь поглядывал на девушек заинтересованно: вдруг, и его будущая женушка здесь? Молодежь держалась ближе к мужчине, который наигрывал незатейливый веселый мотив на лютне, но танцевать не спешила – деревенская взрослая родня заняла все место и лихо отплясывала, не особо обращая внимания на темп музыки!

Ева пошла по залу дальше, оглядывая свои владения взглядом администратора. Брокк и Годвин и еще несколько мужчин, изрядно охмелевших, что-то бурно обсуждали, а неподалеку сидели их жены и следили, как бы мужья не разошлись.

Снова беременная Лив с зеленым лицом торопливо вышла из зала, а за ней – ее муж. Лэндвики еще не разобрались, каков он, стоит ли доверия: Лив сама быстро нашла этого помощника ювелира, когда поняла, что беременна от кого-то из студентов, с которыми проводила время, и вышла за него замуж. Живут они, вроде бы, неплохо, по крайней мере, так считает Гриди, часто гостящая у Лив, чтобы поводиться с ее сыном и своим первым внуком. И вот на подходе уже второй – Брокк уверенно говорит, что тоже будет мальчишка.

Ева слегка помрачнела, наткнувшись взглядом на Гильду, свою свекровь, которая тоскливо глядела на сына Лив, с которым нянчилась Гриди. С тем, что Вайд женится на Эве, Гильда все же смирилась и вроде бы даже довольна, что в невестках ходит дочь Лэндвика, управляющая таверной, но каждый раз, когда тема заходит о детях, Гильда темнее лицом… Ей тоже хочется внуков, но пока у Евы с Вайдом ничего не получается. Это было единственное, что омрачало теперь жизнь Евы. В остальном же они процветают.

Таверна «У Брокка» – место популярное, студентов сюда тянет попить кофе и купить пирожков, обычных горожан – вкусно и сытно поесть, а женщин всех возрастов – на десерты, в создании которых Толий преуспел. Талантливый парень! Они с Евой уже подумывают открыть кофейню еще ближе к центру Сколля. А что? Деньги имеются.

Шесс, ничуть не испуганная многолюдьем и шумом, сидела под столом, за которым устроились Вайд и Рингер. Мужчины пили вино и обсуждали что-то свое. Рингера пригласил на свадьбу Симон, и Ева, в принципе, одобрила – как-никак, человек полезный, такие связи тоже нужны. Увидев, что подошла жена, Вайд оставил собеседника и вышел Еве навстречу.

— Вот и женили Симона, да? — улыбнулся он. — По-моему, все идет лучше некуда.

Ева улыбнулась.

В общепринятом понимании Вайд не тот муж, о котором можно мечтать: вечно пропадает где-то, решая что-то, бывает нервным, да и красив, и женщины разных возрастов по-прежнему нагло вешаются на него. Но при всем этом он надежен, как скала, заботлив – всегда приносит что-то вкусненькое или изящное для нее, и когда смотрит на нее своими голубыми глазищами, Еву затапливает нежность. То, насколько он ее ценит, сквозит во всем, и не дай бог кому-то сказать о ней что-то плохое…

— Вот-вот: все слишком хорошо для нашей шебутной семей… — Ева осеклась, и пирожное, которое молодая женщина съела недавно, соблазнившись, вдруг поднялось к горлу. Ева кинулась на кухню, но там над тазом уже стояла Лив, поэтому Ева схватила первую попавшуюся под руку миску.

Пирожное вышло. Вайд поскорее подал жене воды, а Ева, сев на табурет, стерла со лба выступивший пот.

— Сестри-и-ичка, — протянула Лив, внимательно глядя на Еву, — а ты, часом, не в положении?

Вайд замер.

Замерла и Ева. И, выдохнув хрипло, обратилась к мужу:

— А вот теперь все действительно идет лучше некуда!