Фрося. Часть 4

Глава 60

Отдых подруг в Одессе плавно потёк примерно в том режиме, который изначально запланировала Фрося.

С шести утра они уже находились на пляже, занимали два свободных лежака, таких в этот ранний час было ещё предостаточно и с радостью погружали свои тела в прохладную в это время, освежающую воду.

Обе подружки прекрасно держались на воде, а тем более, это легко было делать здесь, в морской, где казалось и утонуть невозможно, настолько хорошо и вольготно было купаться, резвясь на плавных волнах тёплого и ласкового в июле Чёрного моря.

Фрося всегда любившая купание, с детства приученная к плаванию в озере, находившемся рядом с её деревней, сама наслаждалась и с радостью наблюдала за довольной Аглаей.

На второй день пребывания в Одессе, они уже отваживались доплывать до буйков вместе с другими смельчаками.

Подруги и дальше бы поплыли, но всёвидящее око спасателей не позволяло это делать, они тут же окликли грозно нарушителей в громкоговоритель.

Еда в турбазовской столовой оказалась вполне сносной, а после того, как Фрося поулыбалась симпатичной раздатчице Маше и невзначай опустила в карман её халата трёшку, их порции стали намного увесистей и качественней.

На третий день пребывания в Одессе, подруги, наконец, выбрались в город.

Опекающий их боцман Женя подробно проинструктировал, куда и как добраться, что посмотреть и послушать, где и что можно попробовать на вкус без ущерба для желудков.

В этот день после обеда в Одессе прошёл мощный ливень и воздух был перенасыщен влагой и духотой.

Прогуливаясь по Дерибасовской подруги быстро нашли, находящийся в подвале Гамбринус.

Это была знаменитая Одесская пивная, где можно было всегда попить только свежее и не разбавленное пиво, заказать хороший обед и послушать музыку в исполнении двух старых, но отличных музыкантов.

Мотя и Нёма каждый вечер ублажали слух посетителей, исполняя полюбившиеся популярные мелодии всех времён и народов, великолепно музицируя на фортепиано и скрипке.

После того, как Аглая заказала себе третий бокал пива, Фрося возмутилась:

— Глашка, где мы потом будем искать с тобой, куда эту жидкость выдать обратно, это же тебе не по Таёжному рассекать, где под каждым кустом публичный туалет находится.

— Фросенька, не лишай меня счастья вкушать такое прекрасное пивко под осетринку, вот бы тут мой Коленька оторвался, не за здорово живёшь.

Мы с ним прожили долгую совместную жизнь, а что видели, что пробовали.

Хорошо ещё, что до наших мест телевизор доходил, так могли щёлкать две программы, туда, сюда и обратно, где в основном показывали, как собирают рекордный урожай с полей и варят сталь, а если покажут «Четыре танкиста и собака», то мы несёмся к ящику, как сошедшие с ума.

Фрося огляделась, публика вокруг была разношерстная, никто вроде ни к кому не прислушивался, но всё равно, подобные разговоры, на её взгляд, здесь были не желательны.

— Подруга, прикуси язык, дождись пока в своей комнате закроемся и то шёпотом, ведь в этой стране и стены слышат.

— Ах, Фроська, это я с тобой только могу так легко душу открыть, мой Коля с другом Васей ещё те были коммунисты, за Советскую власть могли глотку порвать.

Я их бывало отдёргивала и указывала на все наши достижения в области пьянства и воровства, так они в две глотки разорялись и били себя в грудь кулаком, что ещё пять-десять лет, и мы будем лучше жить, чем в дохлой Европе или прогнившей Америке.

— Аглашенька, допивай свой очередной бокальчик и пойдём отсюда, пора уже и дальше прогуляться, а эти разговоры нужно и лучше вести не на людях.

Одно только тебе скажу, пока я жила вместе с мамой Кларой, не заботясь о хлебе насущном, то мне казалось, что так всё и должно быть, как это происходит вокруг.

У меня никогда даже крамольных мыслей не возникало, что можно жить иначе.

Хотя, почти все соседи забегали к нам перехватить десяточку до получки, так я думала, что они просто не умеют жить по средствам.

Понимаешь подруга, я с нуждой только столкнулась после войны, но сумела быстро выбраться из этой трясины, а потом только успевала денюжки откладывать на поездку к вам в Сибирь.

Я же тебе рассказывала, да и ты видела, какое наследство мне Семён оставил, да и по прибытию обратно в Поставы, я быстро опять набрала лихие обороты.

— Ты ещё скажи Фросенька, что и другие вокруг жили также, а то может ещё лучше твоего, ведь ты была без мужика и с четырьмя детьми.

— Ну, ты же знаешь, что нет, даже возьми моих сватов, голь перекатная и только.

Я Аглашенька, не буду перед тобой хвалиться или цену себе набивать, но я эту паршивую бедность терпеть не могла, мне легче было корячиться на своём хозяйстве от зари до темна, чем думать чем завтра накормить детей, как их достойно одеть, обуть и дать образование.

Большинство из моих соседей были пьяницы, лентяи, скупердяи или просто дураки.

Аглашенька, и всё же я тебе скажу, жить я не умела, чтобы получать от жизни удовольствие — не обращала внимание на свой внешний вид, наплевательски относилась к хорошей одежде и обуви, к обстановке в доме, а про украшения и поездки на отдых к морю даже не задумывалась.

С Марком мне открылась другая жизнь, где не надо ждать получки, денюжки можно зарабатывать чуть ли не каждый день и много, и при этом совершенно не надо убиваться на физически трудной работе.

Я узнала толк в дорогих украшениях, модной и качественной одежде и обуви, и что тебе рассказывать, ведь ты сама всё видела своими глазами — квартира и всё в ней, шкафы ломятся от нарядов.

Можно, то можно, да вот, теперь полюбовничек мой сделал ноги из страны, а над моей головой ходят мрачные тучи и дай бог, чтоб пронесло их мимо.

Договаривая последние слова Фрося поймала взгляд Аглаи, которая выискивала глазами официанта, по всей видимости, желая заказать ещё один бокальчик пенистой жидкости.

— Ну, нет, подружка, пойдём уже на волю, оглянись вокруг, две бабы на целый Черноморский флот.

Щедро расплатившись с юрким официантом женщины, посетив по пути туалет, выбрались по крутым ступенькам наверх, попав на шумную улицу с разряженной публикой.

Прошлись по пассажу, где из товара мало, что их заинтересовало, обычный набор, но за то, из каждой подворотни их зазывали сомнительного вида мужички, предлагая джинсы, солнечные очки, купальники и прочий дефицитный импортный товар, но на этот счёт их конкретно предупредил знающий толк боцман Женя, что весь этот товар по большому счёту фуфло, втюхиваемое неискушённому покупателю.

Когда они уже подходили к знаменитому Одесскому оперному театру, мочевой пузырь Аглае так надавил на мозги, что она почти взвыла от неодолимого желания освободиться.

Не смотря на то, что Фрося выпила всего один бокал, но и она была совсем не против посетить интимное место, куда и цари пешком ходят, но вокруг не было ничего подходящего, и они бросились бегом назад в Гамбринус.

Запыхавшиеся женщины толкнулись в дверь, но стоящий на входе швейцар перегородил дорогу:

— Дамочки, мест свободных пока нет.

Аглая взмолилась:

— Товарищ, мы только недавно покинули пивную, нет мочи, описаемся.

Прошу прощения, но это не публичный туалет.

Фрося прекратила эти пререкания в одну секунду, сунув рубль в карман важного постового и дверь для них тут же раскрылась.

— Вот негодяй!

С улыбкой облегчения выдохнула Аглая, взлетев по ступенькам в дурно пахнущий туалет.