Фрося. Часть 4

Глава 78

Поймав на себе осуждающий взгляд Насти, Фрося вся изнутри похолодела.

Ей жизненно важны были на нынешний момент хорошие отношения с Кувалдой и её ватагой блатных девок, но потерять из-за этого добрую новую подругу, которая первой, нисколько не задумываясь о последствиях, протянула ей руку помощи и сердечное тепло, она не могла себе позволить.

Фрося подошла к женщине, понуро свесившей голову на грудь и обняла её за плечи:

— Настенька, не злись на меня, так надо, от этих блатных сейчас зависит моя жизнь, а главное, будущее моего сына, а за него я готова временно поступиться очень многим, но тебя никому и никогда здесь в обиду не дам. Ты мне веришь?

— Верю Фросенька, верю, но когда я увидела, что ты с этими бандитками мило разговариваешь и улыбаешься у меня вся душа перевернулась, а тут ещё та, что устроила с тобой смертный бой за свитер, вдруг с поклоном вернула его обратно.

— Настюха, эта Щепка через парочку дней будет в нашей камере за старшую, у Кувалды скоро состоится суд и она уходит на зону.

Я сблизившись со Щепкой, теперь смогу занять её нары, а та перейдёт на место Кувалды, если хочешь, перебирайся на те, что будут надо мной, там нас не одна собака не достанет.

— Фросенька, делай так, как будет лучше для тебя, мне всё равно, где спать, да и не трогают меня эти соплячки, у меня ведь тоже скоро суд и срока мне не избежать, до трёх лет могут впаять.

— Настюха, если я выкручусь из этой поганой истории, то обязательно тебя отыщу и не дам пропасть ни в тюрьме, ни потом на воле, твоё добро по гроб жизни не забуду.

Выходные в камере текли ужасно медленно, её обитатели просто не знали куда себя девать в тесном и забитом людьми помещении.

Некоторые сблизившись с другими жителями камеры, делились продуктами полученными с воли, устраивая себе праздник живота, а другие занимали себя задушевными беседами, но большинство просто пухли ото сна.

Вокруг Кувалды сгрудилась вся блатота камеры, там шли карточные баталии.

Смех, а порой гневные крики то и дело доходили до слуха Фроси.

Больше всего её возмутило, просто перевернуло всю душу на изнанку, когда Кувалда выставила верную, безропотную Манюлю на кон.

Нет, она её на сей раз не проиграла, явно устроила этот мерзкий спектакль для куража, но так подло унизить человека, возмущению её не было предела, но она ни чем не выказала своё отношение к происходящему.

Фрося с тоской вспоминала своего пылкого любовника Семёна, который прошёл через всё горнило этого страшного мира.

Нравы и законы, как они сами выражаются, понятия блатных, для её натуры были не приемлемы, но она вдруг оказалась с этими изгоями общества в одной лодке, надо было не выпасть за борт, но тонуть и выплывать вместе с ними ей тоже не хотелось.

Наконец, первые выходные в тюремной изоляции закончились и наступил понедельник.

Фросю снова вызвали на допрос.

Тот же кабинет и следователь, но на этот раз присутствовали ещё какие-то двое незнакомые.

На этот раз вопросы сыпались на неё с разных сторон.

Фрося спокойно отметала большинство из предъявленных ей обвинений, ссылаясь на свою не осведомлённость и наивность, утверждая, что не предполагала насколько её действия в компании с Марком были не законными и даже преступными.

Если она даже в чём-то виновата, так, только в том, что, не отдавая себе отчёта о преступности их деятельности, сопровождала Марка в большинстве командировок и помогала реализовывать товар через чёрный вход магазина в котором работала уборщицей.

Инициатива полностью исходила от Марка, все незаконные операции, переговоры с поставщиками, отгрузка и получение на складах, и сбыт левого товара производил он.

Она только по его просьбе кое в чём помогала своему любовнику и совершенно не думала о незаконности их деятельности, ведь их услугами пользовались очень высокопоставленные лица, об этом она судила по автомобилям, личным шофёрам и жёнам, приезжавшим за дефицитным товаром.

По недовольным лицам следователей Фрося отлично понимала, что не этих ответов они ждут от неё.

Ведь она в своих честных признаниях ни разу не назвала, ни одного имени, не считая Марка.

За окном кабинета в котором шёл допрос, было сумрачно, в стекло хлестал ранний осенний дождь и Фрося зачарованно смотрела на разыгравшуюся стихию.

Прошло только несколько дней, как она была заточена за эти мрачные стены, а уже всей душой рвалась наружу, готова была в чём сейчас стоит выйти на улицу и вдохнуть полной грудью воздух свободы, даже такой ненастной.