Фрося. Часть 4

Глава 9

После бурного оргазма удовлетворённые любовники с учащённым пульсом и с блаженными улыбками, медленно приходили в себя, возвращаясь с небес, куда их заносила всегда бурная взаимная страсть и Души постепенно находили свои места в привычной оболочке тел.

Марк с Фросей лежали рядом голова к голове на подушке, восстанавливая дыхание.

В затянувшемся молчании оба всё явственнее осознавали, что вчерашний сложный разговор далеко ещё не окончен, а завершить его было необходимо и кто-то первым должен был нарушить хрупкую тишину, хотя понимали, что после этого вряд ли станет легче, а, скорей всего, в их отношениях всё намного усложнится.

Первой не выдержала Фрося:

— Марик, я не хочу причинить тебе дополнительные душевные муки, но было бы по отношению ко мне не справедливо, а возможно, и вредно для нас обоих, не довести начатый вчера разговор до логического завершения.

Я буду последним человеком на земле, который хочет тебе доставить неприятности, поэтому приму любое твоё решение о дальнейшем развитии нашего совместного будущего.

Мне многое в своей жизни пришлось преодолеть, смогу и это, как бы мне не было трудно.

Ты же знаешь, что ради благополучия своей дочери, не смотря на то, что душа моя буквально разрывалась от боли и до сих пор кровоточит, пошла на то, что бы расстаться с ней и, возможно, навсегда.

Честно признаюсь, не очень надеюсь на то, что когда-нибудь смогу с ней встретиться.

Хочешь верь, а хочешь нет, но я рада, что поступила так, а не иначе, по крайней мере, знаю, что она жива и здорова, что снова занимается своим любимым делом, и пусть только письма поддерживают нашу связь, но и это намного лучше, чем видеть её страдания вблизи себя.

Поэтому, я очень тебя прошу, откройся мне, не как женщине с которой ты делишь постель, не как деловому партнёру, с которым тебя связывают выгодные сделки, а как сердечному любящему тебя другу, готовому ради твоего счастливого будущего на любые жертвы, если они тебе понадобятся.

Я постараюсь тебя понять и не буду ни за что осуждать, а если тебе нужна моя хоть какая-нибудь помощь, то с удовольствием тебе её окажу, на мои средства ты точно можешь рассчитывать.

Ты не смейся, у меня действительно за эти годы нашей совместной деятельности скопилась изрядная сумма денег, поэтому можешь смело ими воспользоваться.

Если ты повис на крючке у милиции и тебе грозит смертельная опасность, то не думай обо мне, срывайся и беги, ты не пропадёшь ни в какой стране, в этом я уверена.

Пусть мне ногти вырвут, на куски порвут, но я тебя никогда не продам, точно так, как никогда не поступлюсь счастьем своих детей.

Марк приподнялся на локте и внимательно вгляделся в глаза женщины.

— Фросенька, ты выговорилась или у тебя есть ещё что-нибудь к этому добавить?

— Марик, наверное, есть, только я не знаю всей правды и всего положения вещей.

— Ну, ладно, мне всё равно рано или поздно пришлось бы с тобой поделиться самым сокровенным, раз ты настаиваешь, пусть это произойдёт сегодня.

Я не буду тебя посвящать в детали, меньше знаешь, лучше спишь, а тем более, эти знания будут весьма вредными, как ты выражаешься, когда у тебя будут рвать ногти, но очень и очень надеюсь на то, что до этого не дойдёт.

В самом начале нашей коммерческой деятельности я тебя предупреждал, что вместе со мной ты выходишь на тернистую дорогу, которая обеспечивает материальное благополучие, но идёт вразрез с законами нашего продвинутого государства.

Я хочу сбежать с этой страны не только из-за страха за себя и свою семью, но во многом ради твоего спокойного и обеспеченного будущего.

Мне сообщили достоверные источники, что ищейки уже вышли на мой след, но на определённых инстанциях, благодаря моим связям, ход дела до поры до времени надёжно затормозят.

И он невесело засмеялся, стараясь незаметно смахнуть набежавшую непрошенную слезу.

— Фросенька, я постараюсь убраться из этой страны до того, как на меня повесят всех собак.

Ты должна уяснить, что если не дай бог, после моего отъезда возьмут тебя за жабры, всех этих собак смело вешай на меня, там, где я буду, меня уже не достанут.

Видит бог, я старался никого не обижать, но кому-то явно наступил на мозоль и очень даже может быть, какому-нибудь своему конкуренту.

Милый Фросик, хватит нам уже оплакивать будущее, надо его, как можно надёжней обезопасить.

Срочно свяжись со своей подругой и строго накажи, чтобы все приобретенные меха, спрятала куда подальше, в Москве с ними появляться пока близко нельзя.

Может позже после моего отъезда вы их сами потихоньку реализуете, тут я рассчитываю на твою деловую хватку.

Перед отъездом я тебя сведу кое-с кем, но обращаться к ним будешь только в самом крайнем случае, это криминал, но эти люди мне много должны, я их часто выручал, поэтому обратишься к ним без всякого страха и не думая о расплате, всё оплачено мной далеко вперёд.

Милый мой Фросик, на днях я подаю документы в Овир с ходатайством на выезд на постоянное проживание в Израиле.

Не округляй глаза, я туда не поеду, это только для того, чтобы выбраться из этой страны, а куда я рвану из пересылочного лагеря, пока не решил, может это будут штаты, может в Европе задержусь, а очень даже может быть, что поплыву в далёкую Австралию.

Конечно же, у тебя возникает естественный вопрос, а почему всё же не в Израиль, ведь я еврей и жена моя тоже, но это Фросенька по паспорту, а по осознанию я не принадлежу ни к одной нации, для меня политика не имеет никакого значения, любой мир для меня лучше самой справедливой войны.

Вот поэтому не Израиль, история показывает, что в этой стране никогда не будет мира.

Про свои деньги ни мне, а тем более кому-то другому даже не заикайся, я рад, что ты скопила достаточную сумму для жизни, вот и пользуйся на здоровье.

Перед отъездом постараюсь подсуетиться и устроить тебя на хорошую и спокойную работу.

Да, с завтрашнего дня ты уволена с магазина, я уже отдал распоряжение.

Уясни твёрдо, больше от тебя не требуется никакой посреднической деятельности, ты вышла из дела, как будто в нём и не была, так будет спокойней для меня и лучше для тебя.

Со всеми нашими многочисленными знакомыми только раскланивайся и то тогда, когда они этого захотят.

Заруби твёрдо у себя на носу, ты только выполняла мои распоряжения, не вникая в суть сделок и не знакомясь с клиентами.

Да, ещё пикантная деталь, ты постоянно находилась рядом со мной, потому что была моей любовницей.

И не смотря, на такой серьёзный разговор, они вдруг вместе прыснули.

Фрося села на кровати, сложив под себя по-турецки ноги:

— Я может опять в твоём представлении, буду говорить глупости, но всё же послушай меня, мой любимый Марик, когда-то в после-военные годы, я попала в очень тяжёлую ситуацию, о многом я тебе рассказывала, но тебе не обязательно было это запоминать.

Так вот, в сорок восьмом году я уже вступила на этот тернистый путь, о котором ты мне только что напомнил — я продала в Вильнюсе царские золотые монеты, а за это в то время, наверное, был предусмотрен законом расстрел.

На вырученные деньги обзавелась живностью и всеми необходимыми продуктами питания и вырвала свою семью из тисков голода и, кто его знает, может быть и смерти.

По совету мудрого старого еврея, всем, чем только можно было, торговала на базаре и жила безбедно на зависть всем землякам.

Я ведь смогла поднять на ноги и дать образование старшим детям, и ещё многое могла бы себе позволить, но я тогда не умела брать блага от жизни и получать от неё настоящие радости.

Я очень тебе благодарна, ведь многому из того, как наслаждаться жизнью, имея достаточно приличный доход, научил меня ты.

Хочу тебе ещё раз напомнить, это были первые годы после войны.

Не пугай меня, я уже достаточно пуганная и перед следователями в органах тоже не один раз сиживала.

Поэтому говори только по делу, не щади ты меня от горькой правды никуда уже не сбежишь, ведь самое страшное сейчас состоит в том, что я теряю тебя.