Женщина, стоящая десять медяков

25

Йим все еще ковырялся в заплесневелом сыре, когда в общую комнату из отдельной столовой вошел человек с военной выправкой. Когда он увидел Хонуса, на его лице отразилось удивление, а затем восторг.

– Хонус? – крикнул он сквозь шум. – Это ты?

Хонус обернулся на звук своего имени.

– Да.

Мужчина пронесся через всю комнату, сбив при этом несколько человек. Он обнял Хонуса, поднявшегося для приветствия.

– Кармаматус, это счастливый случай.

Мрачное выражение лица Хонуса смягчилось и превратилось в улыбку.

– Рад видеть вас, генерал.

– Теперь просто Кронин. Я возвращаюсь в высокогорье. Я сыт по горло императорским двором. Где Теодус?

– Убит.

Лицо Кронина опустилось.

– Погиб? Это действительно плохие новости. Когда это случилось? Как это случилось? Кто теперь твой Носитель? Вы уже ужинали?

– Я вижу, вам все еще нужно знать все и сразу, – сказал Хонус. – История Теодуса – дело серьезное и не терпящее отлагательств. У меня нет Носителя, но Йим несет мою поклажу.

Он жестом указал на Йим, которая робко склонила голову. Затем Хонус махнул рукой на черствые корки, заплесневелый сыр и прокисший эль.

– А это наш ужин.

Кронин посмотрел на еду, и его лицо покраснело.

– ЮВ! – прокричал он, с силой ударив кружкой с элем о стену. К тому времени как трактирщик вышел из кухни, Кронин уже выхватил меч, а посетители трактира разбегались в разные стороны.

– Юв, ты, дешевая, наглая свинья! Ты дурак, если принимаешь скромность Сарфа за право на неуважение. А я не скромный! – Кронин взмахнул мечом и рассек скамью. – Ты позоришь Карм этой жижей!

Он швырнул в Юва заплесневелый сыр, попав ему в живот.

К тому времени товарищи Кронина высыпали из частной столовой. Все они были военными и, судя по их виду, закаленными ветеранами. Казалось, они ждали сигнала, чтобы разнести это место на части.

Юв струсил и ответил дрожащим голосом.

– Почтеннейший сир! Прошу вас! Это ужасная ошибка! Я сказал, что для Сарфа и его дамы будет только самое лучшее. Официант, должно быть, обманул и его, и меня. Я прикажу выпороть его и немедленно принести достойный ужин.

Он низко поклонился Хонусу.

– Смиренно прошу прощения, Кармаматус.

– Принесите их еду в столовую, – сказал Кронин Юву. – Они будут ужинать с нами. И принесите еще эля.

– За счет заведения, сир, – ответил Юв и снова поклонился, прежде чем поспешить прочь.

Кронин широко улыбнулся, а Хонус выглядел недовольным.

– Кронин...

– Я знаю, знаю. Нужно быть сильным человеком, чтобы вынести оскорбление. Мне просто не хватает твоей силы, старый друг. Кроме того, здесь замешана леди.

Кронин вежливо поклонился Йим, которая была смущена его замечанием.

Когда волнение улеглось, посетители общего зала стали рассаживаться за столы, а товарищи Кронина вернулись в столовую. Кронин повел Хонуса и Йим к главному столу, где для них было приготовлено место. Как только они вошли, появились официанты с кружками эля. Кронин взял одну и высоко поднял ее.

– Товарищи, тост! За человека, который сражался рядом со мной против конных рейдеров в Восточном Побережье... колдунов в Аргеноре... и военачальника Камбула. За человека, который спас мне жизнь не один, а два раза. За верного слугу богини, который к тому же оказался самым храбрым и самым скромным человеком в Виндене. За Хонуса!

– За Хонуса! – закричали мужчины.

Хонус вежливо признал тост, но, похоже, не обрадовался похвале. Вскоре официанты принесли Хонусу и Йим ужин, который был столь же обильным и вкусным, сколь скупым и невкусным был первый. Это было сытное рагу из приправленной специями баранины и овощей, горячая буханка хлеба, три вида сыра, маринованные лук и свекла, сухофрукты и еще эль. Глаза Йим сияли от изобилия. Она дождалась, пока Хонус откусит первый кусочек, и принялась за еду.

Когда официант подал последнее блюдо, Кронин сказал ему:

– Приведи сюда своего хозяина.

Вскоре в столовую робко вошел Юв.

– Друг Юв, – сказал Кронин, – я рад, что ты раскрыл проступок официанта. Теперь мы стали свидетелями твоего истинного великодушия. Я уверен, что комната, которую вы выделили для Сарфа и его дамы, так же прекрасна, как и их ужин.

– Да... Да, сир. Пока мы говорим, ее уже готовят.

– Конечно, там будет ванна и горячая вода.

– Разумеется, сир.

Кронин достал из кошелька два гроша и шлепнул их на стол.

– Вот компенсация за вашу скамейку. Я, кажется, неправильно оценил ваше благочестие.

Юв попытался скрыть свое недовольство, когда поклонился.

– Благодарю вас, государь.

– Пришлите человека, чтобы отнести поклажу Сарфа в его комнату.

– Сию минуту, сир.

Кронин отстранил его взмахом руки.

Когда Юв удалился, Кронин пробормотал Хонусу:

– Лучше бы он поцеловал меня в задницу. Две дюжины офицеров остались здесь, а шесть сотен солдат расположились снаружи.

– Богиню не почитают за вынужденную благотворительность, – сказал Хонус.

– Нет, – признал Кронин, – а вот тебя – да. Это и было моей целью. И твоя женщина заслуживает достойной еды, даже если ты довольствуешься отбросами Юва.

Хонус улыбнулся при виде того, как Йим лакомится сыром. «Да, это так».

– У меня много вопросов, старый друг, – сказал Кронин, – а также новости для тебя. Многое произошло с тех пор, как вы с Теодусом уехали. Ваш прием в гостинице «Мост» предвосхищает настроение в Бремвене. Теперь там новый император.

– А что случилось с Териком?

– Благоразумный человек сказал бы, что он заболел.

– А вы?

– Я становлюсь все менее благоразумным, чем дальше от Бремвена. Я вижу руку его брата в его смерти.

– Морвус? Этот трус?

– Похоже, лорд Бахл одолжил ему хребет.

– Понятно, – сказал Хонус. – Интересно, какой ценой?

– Подозреваю, что за него Морвус заплатит больше, чем хотел бы. В Бремвене теперь есть храм Пожирателя. Он уже посеял много раздора.

– Боюсь, Рорик был одной из его жертв, – сказал Хонус.

– Он был, и еще бесчисленное множество других. За границей царит безумие, и я устал от него. Я отправляюсь туда, где люди еще уважают Равновесие.

– Думаю, твои и мои дурные вести – куски одного полотна. Лорд Бахл занимает важное место в обоих. Нам следует поговорить наедине.

– Да, – сказал Кронин, – мы найдем место, где меньше ушей. Тогда у нас будет достаточно времени для мрачных разговоров. Я был бы плохим хозяином, если бы не позволил вам насладиться трапезой. К тому же Теодус никогда не одобрял расточительства в еде и питье.

– Нет, – сказал Хонус с грустью в голосе, – не одобрял. – Он поднял свою кружку к кружке Кронина. – За Теодуса.

Поначалу Йим была слишком поглощена едой, чтобы обращать внимание на Хонуса и Кронина. Но когда голод был утолен, она начала интересоваться человеком, который так круто изменил ее вечер. Он выглядел чуть моложе Хонуса, и, хотя для генерала его возраста это казалось необычным, Кронин подходил на эту роль. В нем чувствовалось властное присутствие прирожденного лидера – уверенного в себе, но не отстраненного. Было заметно, что все присутствующие в комнате уважают и любят его. Он казался непостоянным, но надежным.

Внешность Кронина полностью соответствовала его профессии. У него была широкая грудь и мускулистые руки. На широком лице выделялись живые голубые глаза и быстрая улыбка. Каштановые светлые волосы, обрезанные по плечи, обрамляли его загорелый цвет лица, на котором виднелся неровный шрам. Его одежда была пошита в военном стиле – простая, но хорошо сшитая. Поверх рубашки с короткими рукавами он носил кожаный китель, а мешковатые штаны были заправлены в сапоги с высокими берцами.

Йим пыталась следить за разговором Кронина и Хонуса. Они вспоминали Теодуса. Хонус чередовал смех с меланхолией, рассказывая длинную историю о своем Носителе и чрезмерно гордом графе. Как ни заинтересовала Йим эта история, шум в комнате, усталость и крепкий эль взяли верх. Вскоре она опустилась на стол.

Когда Кронин заметил, что Йим спит, он воспользовался случаем, чтобы удовлетворить свое любопытство. Шепотом он спросил у Хонуса:

– Кто она?

– Рабыня.

– Рабыня? Я никогда раньше не слышал, чтобы у Сарфа была рабыня.

– Когда Теодус в последний раз читал мои руны, он сказал, что я никогда не должен нести свою ношу.

– Любой из моих людей с радостью сделал бы это.

– Я участвовал в битве, где выжил только один человек.

– Это была та самая битва, где был убит Теодус? – спросил Кронин.

– Да. Выживший был графским сыном. Поначалу он охотно служил мне. Но он оказался недостоин этой задачи.

– А эта рабыня?

– Пока я не доберусь до храма, да.

– Что ж, скажу так – она симпатичная, – сказал Кронин. – Хотя, уверен, ты и сам это заметил.

Когда Хонус лишь хмыкнул, Кронин усмехнулся.

– Теперь, когда мы разговорились, что еще ты можешь мне сказать?

– Я купил ее в Дуркине. Она дочь торговца из Облачных гор.

– Облачные горы! Это очень далеко. Как она оказалась в Дуркине?

– Не знаю. Я не спрашивал.

– Не говори мне об этом, Хонус. Я знаю, что ты умеешь смотреть в глаза и раскрывать секреты. Я видел, как ты это делаешь. Теперь ты понимаешь о ней все.

Хонус покачал головой.

– Нет. На самом деле, она – загадка.

– И все же она путешествует с тобой по опасной дороге, девочка, которая старше моей младшей сестры.

Кронин достал небольшой кожаный кошелек и положил его на стол.

– Купи ей сандалии и приличную одежду. Рабыня она или нет, но ты должен обращаться с ней как с Сарфом. Она дала обет бедности.

Хонус смотрел на кошелек, не прикасаясь к нему.

– Она женщина, Хонус. Эти лохмотья позорят ее. Она несет твое бремя, как и Теодус. Позволь мне почтить его память этим подарком.

Хонус взял кошелек.

– Ты прав, старый друг. Она заслуживает лучшего. Она и так уже много натерпелась из-за меня.

– А если ты отправишься в Бремвен, – сказал Кронин, – она, скорее всего, будет страдать еще больше.