Женщина, стоящая десять медяков

28

Проснувшись, граф Яун ни о чем не жалел, хотя голова его раскалывалась. Он был слишком весел на похоронах отца, где его фальшивые причитания сменились хихиканьем, как только выпивка взяла верх. Большинство гостей были слишком мудры, чтобы комментировать происходящее. Яун позаботился о том, чтобы запомнить тех, кто это сделал. Он еще спал, когда в комнату робко вошел Нуг и раздвинул шторы. Послеполуденный свет залил комнату. Прищурившись, Яун посмотрел на пожилого слугу.

– Что ты себе позволяешь?

– Сир, на дороге стоит отряд.

– Войско? Что за отряд?

– Люди в черных одеждах и солдаты. Некоторые на лошадях, а некоторые пешие.

– Черт! Отца только похоронили, а Горм уже здесь!

– Кто, сир?

– Не твое дело.

– Да, сир.

– Отряд! Черт! Он ничего не говорил об отряде.

Нуг стоял молча, не зная, что делать. Яун поднялся и грубо толкнул его.

– Не стой здесь! Мне нужна одежда. Одежда, подобающая графу.

– Я проверю гардероб вашего отца, сир.

– Проверь и у моего брата. А теперь поторопись!

Яун нервно расхаживал по комнате, изредка бросая взгляд в окно. Вдалеке по дороге медленно продвигалась большая колонна конных и походных людей. Черные одеяния жрецов Пожирателя контрастировали с тусклым блеском доспехов солдат. Яун попытался сосчитать вооруженных людей, но их было слишком много.

– Черт! – повторил он.

Наг и двое других слуг вернулись с охапками одежды, которую торопливо разложили на кровати. Яун осмотрел их и нахмурился от их простоты. Он выбрал самые дорогие наряды, не обращая внимания на их несоответствие по фасону и цвету, и приказал слугам одеть его. Когда они закончили, он сказал Нугу:

– Я иду в большой зал. Принесите мне туда мяса и вина.

– А когда прибудут гости, государь?

– Впусти жреца, нареченного Святейшим Гормом. Остальным прикажи ждать снаружи.

– Да, сир, – сказал Нуг. Он низко поклонился и удалился.

Яун прикладывался ко второй бутылке вина, когда двери большого зала распахнулись и в него без предупреждения вошел Горм. За ним следовала вся компания, которую Яун подглядел по дороге. Они вошли в зал, соблюдая строгую дисциплину. Слышны были только топот ног и звон оружия. Когда зал был заполнен до отказа, звуки стихли, и солдаты и священники стояли совершенно неподвижно.

Святейший Горм стоял перед этим пугающим собранием. Некоторое время он оставался таким же неподвижным и молчаливым, как и толпа за его спиной. Когда он решил, что произвел должное впечатление, он низко поклонился дрожащей фигуре на помосте.

– Граф Яун, – сказал Горм с легкой насмешкой, – я сожалею, что опоздал на похороны вашего отца и брата.

– По-моему, вы пришли раньше. Я тебя еще не ждал.

– Вы никогда не сможете предсказать лорда Бахла. Это бессмысленно и крайне неразумно.

Яун побледнел и кивнул.

– Теперь ты граф, – громко сказал Горм. – Тебе нужны воины, чтобы исполнять твои приказы.

– Это мои солдаты? – спросил Яун.

– На некоторое время, – ответил Горм.

Этот ответ ничуть не уменьшил беспокойства Яуна.

– А жрецы? – спросил он.

– Твоему народу нужно указать истинный путь. Эти святые люди здесь, чтобы направить их.

– Я... я не заслуживаю такой доброты.

На лице Святейшего появилась сардоническая улыбка.

– Доброты? Эти люди здесь не по доброте. Они здесь по необходимости. У вас есть обязательства.

– Обязательства?

– Надеюсь, ты не забыл Лурвик. Разве ты не слуга лорда Бахла?

– «Конечно, – кротко ответил Яун.

– Тогда ты приведешь армию в Аверен. Позже я расскажу подробнее о требованиях твоего господина. – Горм подошел к Яуну достаточно близко, чтобы говорить тихим голосом. – Теперь ты граф. Эти люди – и солдаты, и жрецы – будут склонять народ к твоей воле. А тех, кто не захочет сгибаться, они сломают. Используй их и познай кайф власти.

Горм подал сигнал. Солдат вышел вперед и поднял руку в приветствии.

– Граф Яун, – громко произнес он. – Во время похода к вашему поместью мы обнаружили предателя. Этот изменник-землевладелец назвал вас убийцей.

Ряды в зале расступились, позволяя четырем солдатам вывести вперед юношу и женщину.

Горм шепнул Яуну.

– У этого честное поместье и честная жена. Разве она не отвергла тебя однажды?

Яун гадал, откуда Горм узнал эту информацию, когда солдаты остановились. Человек, которого они привели к Яуну, был хорошо одет, хотя на его рубашке виднелось пятно крови. Он говорил с трудом, через разбитые и распухшие губы.

– Яун, мы знаем друг друга! В чем причина?

– Теперь это граф Яун. Если ты знаешь меня, Йон, как ты можешь называть меня убийцей?

– Я просто заметил, что труп вашего отца похож на труп вашего брата. Кто-то исказил мой слова.

Яун, казалось, почти не слушал. Его внимание было приковано к жене Йона, Бекке. Это была стройная женщина со стройной фигурой и каскадами вьющихся кудрявых волос, доходивших ей до пояса. Ее мягкие серые глаза были широко раскрыты от испуга. Яун нашел ее страх настолько возбуждающим, что Горму пришлось подтолкнуть его, чтобы он вернул свое внимание к ее мужу.

– Итак, – сказал Яун, – ты считаешь меня убийцей.

Он указал на пару солдат.

– Схватите его за руки! – Он указал на третьего солдата. – Разорвите его рубашку и обнажите живот!

Когда все было сделано, Яун достал свой кинжал и подошел к беспомощному мужчине.

– Ты знаешь, как умер Аларик?

Йон выглядел озадаченным.

– Кто такой Аларик?

Яун проигнорировал вопрос Йона.

– Ну, они его выпотрошили. Никогда не задумывался, каково это? – Он коснулся живота Йона острием кинжала. – Не дергайся, вот сюрприз.

Он провел лезвием по животу Джона, прочертив тонкую красную линию. К его разочарованию, Джон не вскрикнул. Он едва вздрогнул.

Яун на мгновение застыл в растерянном молчании, прежде чем вспомнить, что сказать дальше.

– Итак, ты заплатил мне и получил подарок. – Яун остановился, увидев, как плоть Иона стала серой вокруг пореза. Черт! – подумал Яун. Клинок все еще отравлен!

Ион задыхался, его мышцы свело судорогой. Упав на пол, он успел заговорить, прежде чем яд заставил его замолчать.

– В этом ты относишься ко мне как к брату.

Бекка закричала и с рыданиями бросилась к умирающему мужу. Она держала его, пока он превращался в нечто серое и жесткое. Целуя его распухшие губы, она вдыхала его последний вздох.

Горм бесстрастно наблюдал за убитой горем женщиной. Затем он прошептал Яуну:

– Когда убиваешь кобеля, позаботься и о его суке.

В глазах Яуна появился блеск.

– Схватить женщину!

Двое солдат пытались оттащить Бекку от ее мужа, и это удалось только после того, как она в кровь исцарапала им лица своими ногтями. Ее борьба усилила возбуждение Яуна, но он не подходил к Бекке, пока ей не связали руки и не утихомирили.

– Итак, Бекка, ты совершила две ошибки. Ты отвергла графа и вышла замуж за предателя.

– Ты не был графом, когда пытался поцеловать меня в последний раз. Теперь ты им стал.

Бекка поджала губы и подняла подбородок. Яун усмехнулся и двинулся, чтобы принять предложенный поцелуй. Когда он приблизился, Бекка плюнула ему в лицо.

Яун отвесил ей сильную пощечину. Он выхватил кинжал, но остановился, увидев триумф в глазах Бекки. Поняв ее уловку, Яун убрал оружие в ножны и обратился к солдатам, схватившим Бекку за руки.

– Заприте ее в северной башне. Слуги покажут вам, где она находится. Затем принесите ключ мне.

– Да, сир, – ответили солдаты, повинуясь.

***

– Тем более я должен отправиться туда.

– Значит, я не могу уговорить тебя задержаться?

– Нет. Я твердо решил отправиться завтра. Я должен найти Носителя».

– Когда найдешь, пусть Карм пошлет тебя в нашу сторону.

Когда трапеза была закончена, Кронин и его офицеры остались, чтобы выпить еще эля. Хонус воздержался и ушел вскоре после Йим. Когда он вошел в свою комнату, то застал Йим уже в постели, в старой тунике и ночной рубашке.

– Ты хорошо провел время с Карой?

– Она хорошая компания, но будущее тяготит ее. Ее беспокоит приближающаяся война.

– Война – это забота ее брата. Я надеялся, что мысли женщины будут заняты более простыми вещами.

– Если Бахл возьмет Аверен, Каре кажется, что участь солдата будет легче, чем женщины.

Хонус вздохнул.

– Я бы не хотел, чтобы подобные разговоры омрачали твой день. Мне было бы легче на сердце, если бы ты была довольна.

Хонус приготовился ко сну и задул свечу. Забравшись между простынями, он сказал:

– Ложись рядом со мной.

– Зачем? В комнате и так тепло.

– Думаешь, я нарушу свою клятву?

– Нет.

***

– И еще одно, – сказал Яун, не сводя глаз с Бекки. – Прежде чем запереть ее, разденьте ее догола.

Он нашел ее взгляд, выражающий ужас и отвращение, удовлетворительным. Это заставило его подумать о грядущем удовлетворении. Однако, когда Бекку уводили, она обрела достоинство, которое уменьшило его удовольствие.

Яун посмотрел на скрюченный труп на полу.

– Отруби ему голову и выставь ее так, чтобы она могла видеть ее из окна башни.

Горм одобрительно кивнул.

– Твоя суровость послужит уроком твоему народу. Хорошо, когда тебя боятся.

Яун вспомнил взгляд Бекки, полный ужаса, и с наслаждением погрузился в воспоминания.

– Да, – сказал он отстраненным голосом. – Это очень хорошо.

***

Обед для офицеров в гостинице «Мост» был сдержанным. Поздно вечером Кронин проинформировал своих подчиненных о сути их с Хонусом беседы. Так стало известно, что поездка в Аверен будет не возвращением домой, а началом отчаянной обороны. Хотя молодые солдаты, возможно, и жаждали сражения, все люди из штаба Кронина видели бои в Восточной Долине, а многие сражались с ним в предыдущих кампаниях. Как опытные ветераны, они не питали иллюзий относительно того, что их ждет впереди, и их настроение в тот вечер отражало их знания. Хонус предпочитал торжественную атмосферу, поскольку она соответствовала его собственным размышлениям.

На протяжении всей трапезы Йим и Кара беседовали за дальним столиком. Хотя Хонус уже давно перестал пытаться уловить мысли Йим, он внимательно наблюдал за ней, пытаясь прочесть выражение ее лица, как это мог бы сделать обычный человек. Она выглядела грустной, но она часто выглядела грустной. Кара поймала взгляд Хонуса на Йим и что-то прошептала ей. Хонус быстро отвел глаза. Когда он снова взглянул на Йим, Кара наблюдала за ним и одарила его знающим взглядом.

Хонус негромко сказал Кронину:

– Я начинаю понимать, почему ты запретил своей сестре сидеть за столом.

Кронин хихикнул.

– Она тебя беспокоит?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Тогда спроси у Кары, – сказал Кронин. – Она мало скучает. Если бы она была мужчиной, из нее получился бы отличный адъютант.

Хонус хрюкнул в ответ, что заставило Кронина усмехнуться.

– Ты был бы первым человеком, который влюбился в свою рабыню.

– Это тебе Кара сказала?

– Она не единственная, у кого есть глаза. Прошло много времени с тех пор, как умерла Синета.

– Твоя сестра – романтик. Похоже, это у вас семейное, – сказал Хонус. – Хотя это может разочаровать вас обоих, я отдам Йим в храм.

– Храм – не то пристанище, которым он был раньше, – сказал Кронин. – Возможно, ты окажешь ей услугу.

– Я помню о том, что ты сказал сегодня, но храм находится под защитой богини. Как он может быть небезопасен?

– Я солдат, а не Провидец, – сказал Кронин. – Но мне кажется, что в этих боях участвуют не только люди. В Бремвене сейчас два храма – Карм и Пожирателя. Я боюсь, что даже святилище Карм может оказаться под угрозой.

***

– Тогда почему ты говоришь так тревожно?

– Не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь?

– Это несправедливый вопрос. Должен ли я открывать тебе свои мысли?

– А когда ты это делала?

– Что ты хочешь от меня? – спросила Йим, добавив в конце слово „мастер“.

Хонус постеснялся выразить свои чувства словами. Вместо этого он ответил:

– Я сам задам тебе вопрос – чего ты хочешь от меня?

– Чтобы меня оставили в покое.

– Я прошу лишь об одном, – тихо сказал Хонус. Затем он ужесточил голос, чтобы скрыть свою тоску. – Это мое право. Иди.

Йим издала прерывистый вздох и забралась в кровать Хонуса. Забравшись под простыню, она повернулась к нему спиной.

***

Яун поднимался в башню один, держа в руках фонарь, освещающий винтовую лестницу. Он провел утомительный день и вечер с Гормом, узнавая о масштабах «требований» лорда Бахла. Скорее всего, они приведут к обнищанию его самого или, вернее, его подданных. Яун выкинул все это из головы, заменив изысканным предвкушением. Он даже выпил меньше обычного, чтобы не притупить удовольствие. Рука его дрожала от волнения, и он с трудом вставил ключ в замок. Когда ему это наконец удалось, Яун пинком распахнул дверь.

– Если ты мне угодишь, – сказал он, – я, возможно, оставлю тебя в живых.

Ответа не последовало.

Яун повертел в руках фонарь, ожидая найти Бекку, притаившуюся в углу. В голой каменной комнате негде было спрятаться, но Бекки не было видно. Яун сразу же заподозрил предательство, хотя у него был единственный ключ. Он размышлял над загадкой исчезновения Бекки, когда его взгляд упал на единственное окно в комнате. В нем не было ни стекла, ни решетки, но оно было таким крошечным, что Яун не мог представить, как кто-то может протиснуться через него. Осмотрев окно с помощью фонаря, он обнаружил на его неровных каменных краях кровь.

Выглянув в окно, Яун увидел бледное тело Бекки, распростертое на земле. Он выругался. Она снова отвергла его, чтобы присоединиться к своему мужу на Темном пути.

Яун спустился в башню в дурном настроении. Отправившись за вином, он столкнулся с Гормом.

– Ты уже закончил со своим спортом? – спросил священник. – Я думаю, с такими вещами лучше повременить.

– Она уже была мертва, – ответил Яун. – Она выбросилась из окна.

Горм пожал плечами.

– Поставь решетку. Ты теперь граф. Будут и другие.