Женщина, стоящая десять медяков

3

Когда Йим пришла в сознание, первым ее ощущением была боль. Голова болела тупыми пульсирующими толчками, отдававшимися в затылке. От них ее затошнило, и она испугалась, что ее может вырвать. Когда Йим попыталась пошевелиться, она обнаружила, что связана. Плаща не было, как и сапог и носков. На мгновение она растерялась. Затем, охваченная ужасом, Йим вспомнила, что на них напали. Воспоминание об убийстве Провидца нахлынуло на нее с такой силой, как будто это произошло в этот самый момент: Окровавленный клинок. Его страдальческий взгляд.

Была ночь, и Йим лежала на боку в повозке. Она не видела своих пут, но чувствовала их. Ее запястья были связаны за спиной толстой грубой веревкой. Лодыжки тоже были связаны и примотаны к запястьям, так что ее тело было откинуто назад, а руки касались холодных босых ног. Это было неудобное положение, и оно делало ее совершенно беспомощной.

Отчаяние грозило захлестнуть Йим. После целой жизни подготовки все в один миг пошло прахом. Как Карм могла так быстро покинуть меня? – задавалась она вопросом со смесью обиды и разочарования. Я выполняла ее волю. Йим захотелось закричать или зарыдать, но она подавила это желание. Если она поддастся страху, он овладеет ею. Кроме того, меньше всего ей хотелось привлекать к себе внимание. Грабители отобрали у нее сапоги и плащ, связали ее, но не приставали к ней. Пока нет, подумала Йим, борясь с очередной волной паники.

Повозка тронулась. Йим беспокоилась за лошадей, ведь их гнали весь день, и они наверняка были на пределе сил. Она задалась вопросом, были ли разбойники невежественны в отношении лошадей или их подстегивало отчаяние. Но от чего они могли бежать? Никто не узнает и не поинтересуется, что я исчезла.

Все ее похитители, очевидно, сидели на скамье возничего, потому что Йим слышала их голоса через стену в передней части повозки. Она не могла разобрать, о чем они говорят, но, похоже, они спорили. В их громких и невнятных голосах слышался пьяный оттенок, и она догадалась, что они нашли бренди.

Йим лежала, дрожа, казалось, очень долго, пока повозка не остановилась. Через несколько мгновений задняя дверь открылась, и лунный свет проник внутрь повозки. Мешки валялись повсюду. Несколько мешков были вскрыты. Забравшись в повозку, Йим увидел силуэт мужчины. В его руке была бутылка, которую он поднес к губам, опрокинул и осушил. Отбросив бутылку, он потянулся к ящику и достал еще одну. Йим не издал ни звука и лежал совершенно неподвижно, надеясь, что бренди – это все, что нужно этому человеку. Пошатываясь, грабитель вернулся к двери и передал бутылку другому, стоявшему снаружи.

– Не надо так пить, чтобы не заблудиться, – сказал тот. Йим узнала его голос: это был тот самый человек со шрамом на лице, который купил ленту.

– Я знаю дорогу, – ответил тот, что стоял на земле, – „пьяный или трезвый“.

– Тогда не беспокой меня, пока мы не приедем. У меня есть одно дело.

Йим услышал смех.

– Я бы тоже не отказался. Дай мне знать, когда закончишь.

– Занимайся вождением. Эта птичка моя.

Дверь закрылась, и снова наступила темнота. Вскоре повозка начала двигаться. Йим услышал скрип сапог по рассыпанному зерну, а затем пьяный голос тихонько позвал испуганную кошку.

– Ленточная девочка. Мурлыка-мурлыка.

Йим молчала, глядя, как мужчина спотыкается в темноте. Она слышала, как он споткнулся и выругался. Потом сапог ударил ее по колену.

– Ах! Вот ты где!

Йим заставила себя не шевелиться и молчать, а затем с ужасом наблюдала за тем, как мужчина переместился и сел на нее. Его темная фигура неустойчиво покачивалась, когда он достал свой длиннолезвийный кинжал и присел на корточки, чтобы прикоснуться холодным лезвием к ее шее.

– Ну, птичка, твой отец идет по Темному пути. Хочешь присоединиться к нему?

– Нет, – прошептала Йим.

Мужчина сильнее прижал лезвие к ее горлу.

– Что?

– Я не хочу умирать.

Мужчина отдернул лезвие.

– Тогда не зли меня, если я перережу тебе горло, это не будет большой потерей.

Кинжалом он перерезал веревку, связывавшую запястья Йим с ее лодыжками.

– Ложись на спину.

Мужчина отошел в сторону, чтобы Йим могла перевернуться на спину и вытянуть сведенные судорогой ноги. Она оставалась такой же беспомощной, как и раньше, ведь ее запястья и лодыжки были по-прежнему надежно связаны. После этого похититель опустил кинжал, чтобы обеими руками стянуть с нее сюртук. Он рывком задрал юбку, обнажив голени, а затем бедра. Он не переставал дергать, пока ткань не задралась вокруг ее талии и она не оказалась обнаженной до пояса. Затем он провел пальцами между ее ног, грубовато изображая ласку. От его прикосновений Йим вздрогнула и стиснула зубы, чтобы не закричать.

Покончив с ласками, мужчина развязал шнурок на поясе брюк, спустил их на пол и плюхнулся на Йим, как будто падал в постель. Он не сделал ничего, чтобы смягчить удар, который выбил из нее дух. Задыхаясь, Йим почувствовала густой, сладковатый запах выпивки в дыхании своего обидчика. Его лицо было так близко к ее лицу, что она ощущала тепло при каждом его выдохе.

– Девчонка, девчонка, ленточка, девчонка, – напевал он, прижимаясь к ней своим тяжелым телом. Он был инертен, как труп.

– Раздвинь ноги, девочка-ленточка.

– Я не могу, – сказала Йим, ее голос был сдавлен от испуга. – Они связаны.

– Я сказала, раздвинь их!

– Раздвину! Раздвину! Только разрежьте мои узы.

Мужчина начал нащупывать свой кинжал, и Йим не знала, перережет ли он путы или горло. Его рука ударила по полу повозки, нащупывая лезвие и не находя его. Биение постепенно замедлилось, а затем и вовсе прекратилось. К этому времени щетинистая щека мужчины прижалась к щеке Йим. Он так и остался лежать, превратившись в мертвый груз. Йим держалась абсолютно неподвижно – за исключением дрожи, которую она не могла контролировать, – хотя одно лишь прикосновение голых бедер мужчины к ее бедрам вызывало отвращение. Через некоторое время дыхание ее обидчика стало регулярным. Вскоре он уже громко храпел и смачивал ее лицо своей слюной. Тем временем повозка покатилась дальше.

Всю оставшуюся ночь Йим пролежала под бессознательным мужчиной. Лежать неподвижно было мучительно, но она не смела пошевелиться, боясь оживить нападавшего и заставить его закончить начатое. Йим не могла ни заснуть, ни даже отдохнуть. Каждый миг она ожидала, что кошмар начнется заново.

В конце концов взошло солнце, и повозка остановилась. Кто-то стучал в дверь. Стук продолжался до тех пор, пока человек, лежавший на Йим, не застонал. Тогда он крикнул:

– Прекратите шуметь!

Он снова застонал.

– О, моя голова!

Он поднялся, натянул штаны, нашел свой кинжал и убрал его в ножны. Затем он посмотрел на Йим налитыми кровью глазами. Она все еще была полуголой.

– Ну что, Ленточка, я тебя хорошо накормил?

Йим притворно улыбнулась.

– Да.

– Хорошо, – ответил мужчина. – Жаль, что я этого не помню.

Стук возобновился, хотя и более тихий, чем прежде.

– Я нашел покупателя на овес и зерно.

Пока Йим извивалась, пытаясь натянуть на себя одежду, ее обидчик распахнул дверь повозки. Снаружи стояли один из его сообщников и мужчина без глаза.

– Что ты предлагаешь?

– Прежде чем я скажу, я хочу увидеть товар.

Человек в повозке протянул руку.

– Тогда забирайся и посмотри.

К тому времени как одноглазый забрался в повозку, Йим успела накинуть свою одежду на ноги и выглянула в открытую дверь. Она увидела низкие, убогие строения, тесно прижатые друг к другу. Они были построены из дерева и плетня и стояли по обе стороны грунтовой дорожки, от которой несло нечистотами. По краям переулка мужчины и женщины, похоже, собирались на рынок под открытым небом, где продавались только подержанные товары.

Йим взглянула на покупателя и увидела, что он смотрит на нее равнодушно, как будто привык рассматривать связанных женщин. Вскоре он переключил свое внимание на продаваемые товары, опустился на колени, чтобы осмотреть зерно, рассыпанное на полу повозки, и пощупал содержимое разрезанного мешка с овсом. Покончив с этим, он окинул похитителя Йим незаинтересованным взглядом. «Медь за мешок овса, два медяка за мешок зерна. Половина этой суммы – за любой мешок, который порезан».

– Это грабеж!

Покупатель усмехнулся.

– Да, несомненно. Но я не грабил. Если вам не нравится моя цена, отвезите эту партию в Лурвик и посмотрите, что за нее дадут.

– Бахл направляется в Лурвик.

– Говорят, его армия уже там, – ответил покупатель. – Война разрушает рынок крупных товаров. Вам повезло, что я вообще покупаю.

Похититель Йим вздохнул.

– Продано. Пересчитайте мешки.

Покупатель вышел на улицу.

– Набс! Томби! Быстрее разгрузите эти мешки.

Подошли двое оборванных мальчишек, и покупатель передал им мешки, пока похититель Йим пересчитывал каждый из них. Поскольку разбойники продали провизию, Йим сомневалась, что ей предстоит дальнейшее путешествие. В противном случае она не догадывалась о своей судьбе. Когда мешки были опустошены, похитители оставили дверь повозки открытой и поехали по переулку, периодически останавливаясь, когда появлялись мужчины и женщины, чтобы поторговаться за оставшиеся товары. Продали вещи, свисавшие с карниза повозки, а также котелок, в котором Йим готовила еду. Следующим было продано бренди, причем несколько бутылок грабители оставили себе. После долгих препирательств двое оборванцев купили за одиннадцать медяков бочонок соленой баранины и с хохотом покатили его прочь. Это заставило Йим предположить, что либо ее похитители были плохими торговцами, либо очень хотели покинуть город.

Когда повозка была почти опустошена, Йим обнаружила, что грабители забрали сапоги Провидца. Она обнаружила их вместе с его окровавленным плащом среди небольшой кучи их с Провидцем одежды. Пришла женщина с щепетильным лицом и начала рыться в вещах. Когда она подняла плащ Йим, чтобы осмотреть его на свету, похититель Йим сказал:

– Двадцать копперов за лот.

– Двадцать! Вы думаете, я сорю деньгами?

– Это сделка, милая. Ты знаешь это.

– Десять копперов.

– Да ну! Здесь две пары сапог и плащ, почти новый.

– Двенадцать.

– Пятнадцать, и я добавлю эти ленточки.

Сделав вид, что раздумывает, женщина посмотрела на Йим, которая отползла в угол.

– А в лот входит ее смена? Она идет в комплекте с плащом.

– Да, милая, ты можешь взять ее.

– И нижнюю смену, если она на ней.

Похититель Йим отреагировал с насмешливым ужасом.

– Она останется голой!

Женщина рассмеялась.

– Ну и что? Это не повлияет на ее цену.

Йим, которая с нарастающей тревогой прислушивалась к разговору, прижалась к стене повозки, когда ее похититель двинулся вперед.

– Не создавай мне проблем, – сказал он, поднимая Йим на ноги. Он развернул ее и развязал запястья. – Снимай свою смену. На тебе нижнее белье?

– Да.

– Его тоже.

– Пожалуйста...

– Просьба ничего не даст. А теперь быстро. Скорее всего, твоя одежда стоит больше, чем ты хочешь.

Йим повиновалась, потому что у нее не было выбора. После того как она сбросила одежду, ее запястья снова связали. Йим опустилась на пол и забилась в угол, подтянув колени в попытке укрыться. Женщина удалилась с покупками, а повозка двинулась дальше. Когда она снова остановилась, Йим вытащили из нее и поставили на грязную улицу перед небольшим каменным зданием с железной дверью. Рядом с дверью стоял каменный куб высотой в колено, обозначавший здание как место, где покупали и продавали рабов.

Йим стояла, дрожа от холодного утреннего воздуха, не в силах скрыть свою наготу, пока один из ее похитителей колотил в железную дверь. Она с болью осознавала, что, когда дверь откроется, кто-то выйдет, чтобы обменять на нее несколько монет. Никогда еще Йим не чувствовала себя такой несчастной и такой покинутой. Скоро кто-то другой завладеет ее телом, и только ее душа будет принадлежать ей полностью.