Жестокая болезнь

ГЛАВА 13

ПРИМАНКА

БЛЕЙКЛИ

Звуки ночного города затихают. Каждый рев клаксона, визг тормозов и яростный крик кажутся приглушенными тонкой паутиной, которая окутывает воздух, своего рода отстраненной вуалью для людей, которые ходят по улицам.

Это необходимый навык выживания, чтобы дистанцироваться от безумия. Нельзя шарахаться из-за каждого грохота.

И сегодня я — бугимен.

Натянув черную толстовку, чтобы прикрыть лицо, я стою на углу дайв-бара и жду свою цель. Поскольку Алексу предстоит большая миссия чуть позже, я беру на себя Мэйбеллин Мэйберри, нашу девушку в беде.

У нас был разработан целый суперсекретный план, согласно которому Алекс прольет напиток на ее сумочку, а я помогу отнести ее вещи в дамскую комнату… Но, как и большинство теорий Алекса, это слишком запутанно.

Разрабатывая любую схему, лучше делать все проще. Меньше переменных, меньше шансов на провал. Это единственное, в чем мы с Алексом согласны. Зачем прибегать к маскировке, когда простое ограбление сделает свое дело?

Блондинка в маленьком черном платье неторопливо подходит, покуривая сигарету. Если бы я не узнала ее по фотографии на сайте эскорт-услуг, я бы все равно поняла, что она здесь ради Эриксона. Она как раз в его вкусе.

Так или иначе мне нужно кое-что, и это кое-что находится в ее сумочке.

В нескольких футах от эскортницы Алекс прислоняется к зданию, склонив голову и уставившись в свой телефон. Он смотрит на нее, затем кивает мне. Я натягиваю маску, чтобы прикрыть нижнюю половину лица. Когда мы будем обсуждать это позже, расскажу Алексу, какой из него секретный агент.

Когда блондинка тушит сигарету носком своих туфель на четырехдюймовых каблуках, я направляюсь в ее сторону. Двигаюсь быстрым шагом, опускаю голову и не отрываю взгляда от ее сумочки. По иронии судьбы, всего пару недель назад роли в этом сценарии были другими, когда тот мужик попытался ограбить меня. Теперь я воришка.

Надеюсь, что у Мэйбеллин нет навыков борьбы.

События развиваются быстро. Я хватаю ремешок ее сумочки и убегаю по тротуару. Она визжит и в отчаянии кричит, что ее сумку украли. Алекс приходит ей на помощь. Я слышу, как он позади меня набирает скорость.

Уворачиваюсь от группы туристов и огибаю здание, забегая в переулок, дыхание разрывает легкие. Я не жду, пока Алекс догонит меня; открываю сумку Мэйбеллин и достаю ее телефон.

Снимаю фиолетовый чехол и держу его наготове, когда Алекс выбегает из-за угла.

— Держи. Быстрее.

— Черт, — Алекс хватается за бок. — Надо было сделать несколько тренировочных пробежек. У меня сейчас сердце разорвется.

Нетерпение действует мне на нервы.

— А нечего целыми днями сидеть за лабораторным столом. Давай уже.

— Слушаюсь, — Алекс разворачивает тонкое прослушивающее устройство. Используя пластиковый пакет, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, он кладет его на заднюю панель телефона и надевает чехол на место. — Проверь подключение.

Наушник уже на месте, я нажимаю кнопку, включаю. Мы синхронизировали устройство еще в его квартире.

Он шепчет рядом с телефоном:

— У тебя красивые глаза.

Улыбка скользит по моему лицу.

— Только глаза?

Он издает издевательский смешок.

— Нужно вернуть это нашей девице.

— Давай. Ты станешь ее героем, — я подмигиваю ему. — Иди верни, — я читаю эмблему на передней части сумки, — подделку Гуччи, и получи награду.

Алексу не смешно, он бормочет ругательства себе под нос, но я знаю, что втайне он в восторге. Вот почему он здесь. Ищет адреналин в своей скучной жизни.

Он бросает телефон в сумочку и почти уходит, но колеблется, снова поворачиваясь ко мне лицом.

Я наклоняю голову, ожидая, что он скажет все, что у него на уме.

— Что еще? — когда он продолжает молчать, я рявкаю: — Алекс, вали уже.

— Скоро увидимся, Блейкли, — искренне улыбается мальчишеской улыбкой, затем исчезает.

Поправляя наушник, я проверяю связь, выглядывая из-за угла, чтобы понаблюдать за взаимодействием Алекса и эскортницы. Их обмен репликами предсказуем. Она обнимает его, как будто он только что спас ее из горящего здания, а не вернул дешевую сумку.

Алекс — воплощение бойскаута. Отвергает любое предложение о вознаграждении — Мэйбеллин совершенно очевидно дает понять, что оно в денежной форме — и принимает ее предложение вместе доехать до «Плазы».

— Какое удивительное совпадение, что мы оба едем на одно и то же мероприятие, — говорит ей Алекс, его голос повышается на октаву, но она, кажется, не замечает.

Я хихикаю над его ужасной игрой.

— Любитель.

Когда они вместе уезжают на такси, я прислушиваюсь к их высокопарному разговору через наушник. Было немного рискованно заставлять Алекса представиться сопровождающим Эриксона перед встречей на чердаке. Я имею в виду, каковы шансы, верно? Но нам пришлось пойти на этот риск, и он окупится — в буквальном смысле — когда я перенастрою свой телефон на запись с устройства.

Самым сложным аспектом плана была подготовка. Теперь, когда все части на месте, нам нужно лишь сохранять хладнокровие и ждать. Я проверяю время на своем телефоне, затем направляюсь к назначенному мной посту слежки.

Я помню первый день, когда сидела в этой маленькой кофейне и выслеживала своего нового потенциального клиента. В ситуации Эриксона или Леноры не было ничего особенного. Оглядываясь назад, не помню ничего интересного. Я просто потягивала капучино, испытывая сильное чувство, что мне следует отказаться от работы.

Ленора была в отчаянии. Это я помню. От нее разило горем и страданием, и вся ситуация заставляла меня чувствовать себя некомфортно. И было легче согласиться, чем прогнать ее.

Обычно я не сентиментальна, но, сидя здесь в ожидании своего капучино, я не могу отделаться от ощущения, что, если бы не приняла на себя участь Леноры, я бы никогда не встретила Алекса.

А встреча с ним того стоила.

Бариста ставит белую чашку с блюдцем на мой стол, и я делаю глоток кофе, слушая, как Алекс неловко представляется знакомым Эриксона в пентхаусе.

Мэйбеллин, видимо, молчаливая, никому не сказала ни слова с тех пор, как они вошли в здание. Возможно, именно этого Эриксон и добивался — полностью подчиненной девушки, которая будет терпеть его оскорбления.

Потому что таков план. Записать, как Эриксон Дейвернс унижает девушку, и разослать это всем его элитным клиентам, чтобы разоблачить. Распутство — чрезвычайно актуальная тема в современном корпоративном мире. И, в качестве бонуса, любые сомнительные сделки, которые будут раскрыты сегодня вечером, также будут обнародованы.

После того, как клиенты откажутся от него, Брюстер, скорее всего, захочет скрыть утечку — уничтожить Эриксона. Я не несу ответственность за то, что произойдет дальше. Эриксон получит любое справедливое наказание, которое Брюстер и его дружки сочтут нужным, и таким образом Ленора отомстит.

Разоренный муж, от которого она может уйти.

Разорившийся бизнесмен, с которым она сможет развестись и забрать половину имущества.

Это не так изобретательно, как большинство моих планов мести, но, с другой стороны, Эриксон — особая порода монстров. Только прямота, направленная на уничтожение, принесет возмездие.

Я делаю большой глоток капучино, и в ушах у меня звенит мертвая тишина, в телефоне Мэйбеллин отключается микрофон, и я теряю связь.

— Черт возьми, — я нажимаю кнопку для повторного подключения и жду.

Это произошло дважды за время прогулки сюда. Я подумала, что, возможно, дело в расстоянии; Bluetooth устройства не работают на далеком расстоянии в переполненном городе. Однако сейчас я нахожусь прямо через дорогу от «Плазы», и внутри становится тревожно.

Смотрю на свой телефон, ожидая смс. Мы с Алексом придумали систему на случай, если дела пойдут плохо. Алекс отправит мне сообщение с именем «Лайла», как я представилась изначально, и это будет его сигналом для меня внести за него залог.

Мой план на этот случай тоже не очень впечатляет. Обратиться в полицию.

Я начинаю нервничать, уставившись на телефон, да еще и шум эспрессо-машины действует мне на нервы. Слишком долго нет связи. Что-то не так. Я чувствую это нутром.

— Ну же… — я нажимаю на соединение, чтобы подключиться, и как раз в тот момент, когда я собираюсь сделать что-нибудь глупое, например, попытаться проникнуть в «Плазу», на телефон приходит сообщение от Алекса.

Твой мальчик в парке.

Я снова медленно перечитываю сообщение, расшифровывая смысл. Нормальной, рациональной реакцией была бы паника. Мой пульс остается ровным, пока я мысленно перебираю детали, чтобы найти решение.

Кто-то из чужих отправил это сообщение. Они написали «твой мальчик», предположительно имея в виду Алекса. Он в Центральном парке. Избитый… или того хуже. Этот человек понял, что Алекс был там под прикрытием, и они знают обо мне. Нужно понять, писал Эриксон или один из людей Брюстера, ведь это является решающим фактором в том, как подойти к ситуации. Один метод опаснее другого.

В любом случае, я встаю со своего места и толкаю дверь кофейни. Алекс может быть где угодно в парке, но я начинаю с входа прямо через дорогу от отеля.

Не жду зеленого цвета светофора. Я перехожу улицу, уворачиваясь от разъяренных таксистов. Проталкиваюсь мимо людей, толпящихся у освещенного фонарями входа.

Когда городской шум остается позади, я вхожу в темный парк и ищу тропинку к зеленому пруду. Свежий воздух никак не может заглушить затхлый, землистый запах парка. Алекс должен быть где-то поблизости; ни у кого не хватило бы времени отвести его вглубь парка.

Направляясь к первому мосту, я поднимаю глаза, чтобы осмотреть арку, убедиться, что никто подозрительный не наблюдает за мной, не ждет меня. Иду дальше и чувствую на себе взгляды. Смотрю на экран своего телефона, решая, стоит ли мне требовать ответа, где Алекс.

Честно говоря, мне следовало бы выбросить свой телефон, но есть шанс, что Алекс свяжется со мной. Тот факт, что он еще этого не сделал, не радует.

Я обхожу огромный камень, место, где мы с Алексом вместе шпионили за Эриксоном. Он не может быть слишком далеко, если он вообще в парке. Я поднимаюсь на вершину и использую возвышенность для осмотра.

Никаких избитых, потерявших сознание ученых в поле зрения. Я чертыхаюсь и начинаю спускаться, когда мое внимание привлекает щелчок. Останавливаюсь и жду, чтобы услышать снова, затаив дыхание. Медленными движениями я крадусь к листве, туда, где высокая стена кустарника отделяет улицу от парка.

Никакого шума, и Алекса нет. Я выдыхаю, выпуская свое разочарование вместе с раскаленным воздухом из легких, и снова начинаю уходить.

Все происходит в мгновение ока. Не успеваю даже моргнуть, чувствую острую боль в шее. Пытаюсь отогнать насекомое, а затем появляется резкое и ужасное осознание того, что это игла пронзает мою кожу.

Впервые с тех пор, как я себя помню, мой пульс меняет темп. Я чувствую, как он замедляется, биение становится слабее. Гулко отдается в ушах, звуки парка затихают вдали.

Мои мышцы расслабляются, и сильные руки опускают меня на твердую землю.

Нападавший наклоняется, а я лежу беспомощная. Гнев наполняет мою кровь вместе с наркотиком, который он ввел мне в кровь. Я пытаюсь пошевелить губами, сформулировать слова, потребовать объяснений, но мой рот так же неподвижен, как и все тело.

— Не такой легкий, как твой коктейль из наркоты, — говорит Алекс, сверкая голубыми глазами, — но кетамин прекрасно справляется со своей задачей.