Жестокая болезнь

ГЛАВА 28

СИЛЬНЕЙШЕЕ ЧУВСТВО

АЛЕКС

Пленительный аромат кокоса проникает в мои поры, пробуждая чувства. Я растираю густую жидкость между пальцами, наслаждаясь приятным ощущением, представляя, как Блейкли намыливает свое тело, как втирает пену во влажную шелковистую кожу, как кончики пальцев исследуют между бедер, смывают мыло с груди.

Я стою в застекленной душевой кабине, с твердым членом и испытываю боль, как сумасшедший преследователь. Эти искушения опасны. Из-за жажды я могу позабыть о цели.

Я наношу гель для душа на повязку, прикрывающую мою руку, чтобы унести с собой ее запах, как будто мне мало мучений. Вытираю остатки зеленым полотенцем, висящим на крючке на стене, затем поправляю, чтобы выглядело так, будто его не трогали.

Тонкое искусство взлома с проникновением в Нью-Йорк основано на уверенности. Терпеливо дождитесь, пока нужный человек выйдет из здания. Улыбнитесь милой пожилой леди. Предложите помочь донести продукты до ее квартиры. Не принимайте предложенные деньги. Скромный кардиган и очки помогут. Уходите тем же путем, каким пришли, дождавшись, пока она скроется в своей квартире, чтобы подняться по аварийной лестнице.

Не самый тактичный метод, но он привлекает наименьшее количество внимания, и раньше отлично срабатывало.

Поскольку я уже несколько раз вскрывал замок на двери ее квартиры, я знал, сколько времени это займет. Я все еще удивлен, что она не вложила деньги в систему сигнализации. Похоже, она пытается сохранить свою прежнюю жизнь, в которой она хищник, а не жертва.

Значит, есть вероятность, что она еще не поняла.

Зверское убийство одной из жертв из списка ее клиентов — это трагедия.

Но двое, о которых сообщалось, были убиты на близком расстоянии и одинаковым образом, — это не совпадение.

Блейкли не сможет долго отрицать свои подозрения. Возможно, она сомневается в собственном рассудке из-за борьбы с эмоциями, но она слишком умна, чтобы не увидеть связи.

А это значит, что у меня остается мало времени для наблюдения. Она всегда была умной и находчивой. Скоро она получит ответы на свои вопросы. От предвкушения у меня дрожат руки.

Мне не хватает острых ощущений, которые будоражат мою кровь, когда я наблюдаю за ней, пусть даже на расстоянии. Потому что это сделка, которую я заключил со своим внутренним дьяволом.

Терпение никогда не было моей сильной стороной.

Когда она не вернулась прошлой ночью, одержимый монстр внутри меня взбесился, загрохотал по клетке, требуя найти ее.

А если что-то случилось? А если ей больно?

А если она сорвалась и сделала что-то похуже?

Чем мрачнее становятся мои страхи, тем больше отчаяния я чувствую. У меня нет выбора; я должен защитить ее.

Мое желание еще раз вдохнуть ее аромат угасло, я выхожу из ванной и поднимаюсь на этаж выше, сажусь за стол и открываю ее ноутбук. Просматриваю ее календарь, где нет ничего важного, затем открываю электронную почту.

Пришло уведомление о подтверждении бронирования рейса в Сан-Франциско.

В моей груди бьется тревога. Я сильно нажимаю на клавиши, чтобы успокоить нервы. Что городской девушке понадобилось в Калифорнии? К кому или для чего она поехала?

Проверяю расписание рейса. Она должна вернуться в аэропорт Ла Гуардиа завтра вечером. Отодвигаюсь и смотрю на экран, мой мозг придумывает теории о том, зачем Блейкли понадобилось совершать такое внезапное и неожиданное путешествие.

Других сообщений или запланированных встреч нет. Только билет в оба конца и ощущение угрозы, витающее в воздухе. Зацикленный дьявол во мне на этом не остановится. Я глубоко копаюсь в ее данных и просматриваю удаленные электронные письма, обнаруживая одно, которое она пыталась скрыть.

Ярость воспламеняет мою кровь, когда я читаю электронное письмо, отправленное доктору Нобл. Она была криминальным психологом, назначенным Грейсону Салливану до суда. Она освобождает убийц из камеры смертников и смягчает приговоры. И Блейкли рассказала ей личные вещи, произошедшие между нами. Я захлопываю ноутбук.

Предательство — это удар хлыста, пронзающий мою душу, если она вообще существует.

Какая возможная причина могла быть у Блейкли, чтобы вовлекать ее? Салливан жестоко убил мою сестру, и доктор Нобл, честно говоря, ни на йоту не лучше. Какого ответа добивается Блейкли?

Как только эта мысль приходит в голову, что-то похожее на чувство вины сжимает мой желудок. Несмотря на весь мой интеллект, я внезапно ощущаю тончайшую дымку глупости. Конечно, она тянется к любому звену, связанному со мной. Конечно, она нашла бы общий знаменатель.

Я открыл пути ее мозга для совершенно нового переживания, не вернулся за ней. Бросил на произвол судьбы в растерянном состоянии.

Я вспоминаю Блейкли сквозь языки пламени, когда они охватывали хижину — этот ее образ запечатлелся в моей памяти, как кошмар, от которого я не могу очнуться. Я переживаю это снова и снова, тот момент, когда наши глаза встретились через огонь, ту долю секунды, когда я усомнился в ее выборе, когда страдальческое выражение исказило ее черты.

Я должен был прыгнуть сквозь пламя ради нее.

Если бы я мог повернуть время вспять, я бы никогда не отпустил ее.

— Черт.

Теперь она ищет ответы из единственного источника, который может уничтожить нас.

Мне нужно знать, какой психической чепухой пичкает ее доктор Нобл. И что она планирует делать с информацией, которую Блейкли так откровенно и безответственно предоставила ей обо мне и моем проекте.

Мне нужно самому нанести визит доктору Нобл.

Направляясь к лестнице, я замечаю открытую спальню Блейкли и не могу устоять перед искушением. Ее кровать прямо там. Не застелена. Покрывала скомканы в центре. Я представляю, как она сворачивается калачиком, ее руки обнимают подушку, мягкие пряди светлых волос спутаны на лице.

Затем, когда сокращаю расстояние, мой взгляд натыкается на что-то белое, скомканное под подушкой. Я достаю предмет одежды и расправляю его, чтобы рассмотреть.

Сразу узнаю футболку, потому что она моя.

Блейкли спит в моей футболке.

Неожиданная вспышка возбуждения разгоняет мою кровь, направляясь прямо к паху. Я подношу ткань к носу и вдыхаю, узнавая аромат своего одеколона. Улыбаюсь.

Она может представлять себе мое лицо, когда колотит боксерскую грушу, но она вдыхает мой запах по ночам, когда ей страшно, и нужно утешение — и это знание очень важно.

Засовываю футболку под подушку, где ей самое место.

Когда спускаюсь со второго этажа, мои чувства улавливают что-то неуместное. Стоя у подножия лестницы, я поворачиваюсь спиной к кухне и осматриваю гостиную, отмечая каждую деталь. Входная дверь закрыта. Заперта. В квартире тихо, но чувствуется сквозняк.

Слишком поздно я улавливаю колыхание льняных занавесок и открытое окно.

Поворачиваюсь в сторону кухни, а он уже стоит передо мной.

Моя кожа покрывается льдом. Каждая артерия внутри тела сжимается. Сердце бешено колотится в груди, пытаясь разогнать кровь, но разум подавляет основные функции организма, когда я смотрю в холодные глаза убийцы.

Грейсон Салливан.

Мэнский ангел.

Монстр, убивший мою сестру.

— Ты, — говорю я каким-то отдаленным голосом.

Салливан поднимает подбородок, светлые глаза угрожающе сверлят меня.

— Доктор Алекс Чемберс. Натворил же ты делов.

Смущение искажает мои черты, но у меня нет возможности задать ему вопрос. Мы оба двигаемся мгновенно. Я целюсь ему в живот, он целится мне в лицо.

Во время яростного столкновения я теряю сознание.

В комнате становится темно.

Запах Блейкли — последнее, что исчезает из моих ощущений.