Живой Журнал. Публикации 2011

История про юмор

Заговорили о юморе, и я заметил, что интересно было бы почитать книгу «История юмора». Я даже представляю себе издание — «Новое литературное обозрение», в серии между «Ароматы и запахи в культуре» и «История вилки».

Но, кажется, такой книги пока нет, а процессы, что происходят сейчас в смеховой культуре. Стремительны. Недавно мне жаловались, на то что молодые люди не знают радио Чипльдук — тем более, оно сейчас закрывается из-за недостатка средств. Молодые люди спрашивали, кто такой Кнышев.

Это история, трагическая вдвойне — с учётом того, что Кнышев несколько месяцев назад показал труды дел своих по телевизору. Это была такая попытка вернуться, что называлась «Дуплькич, или рычание ягнят».

Многие любили Кнышева и за это, ностальгия или цеховое чувства святы, ворону Кнышеву другие птицы глаз не выклюют.

Но я-то Человек-Северная-Корея, а изгоям ничего не страшно.

Страшно было, правда, немного, когда я это увидел. Дело в том, что «юмор» за последние тридцать лет ушёл очень далеко, ушла далеко сама технология юмора.

А Кнышев сделал чудовищно затянутую передачу, с несмешными шутками (пародию на телевидение, которое давно уже само — пародия). Это ужасно — как если бы сечас на трибуну вышел острослов времён Перестройки с шутками насчёт статей конституции и родимого пятна Горбачёва (речь не о политике, конечно, а о механизме подачи). Оказалось, какой-то тип сценичности стареет, да так стареет, что глядя на него нужно отвести глаза в сторону.

Факторов много — убыстрилась жизнь, и убыстрился юмор (я говорю не про валовую продукцию петросянов, конечно — она-то стабильна: шёл купец по фамилии Петерсен, поскользнулся и упал» — это явление вечно и удивительно статично. Эволюция ему без надобности).

Итак, шутка довольно быстро становится бояном и вызывает вместо смеха раздражение. То есть шутка честная, качественная, но из-за мгновенного проникновения в Сеть она слишком быстро распространяется и надоедает.

Дальше — явление формата: многие табуированные вещи были смешны (ранний «Камеди-клаб» выехал на том, что слово «жопа» было табуировано на сцене), а теперь нет этой грани запрета, не через что преступать. Ну и, конечно, в своё время было открытием, что не только зритель из зала, но и артист со сцены может сказать зрителю «А, по-моему, ты — говно», но через пару лет этот приём просто не работает.

Тут есть ещё нечто поколенческое, сила юмористической ностальгии:

— Ах, деточка, я ещё в девушках была, когда выходит этот… И как пошутит про пидарасов!.. А Серёжа мой покойный в этот момент как мне колено и сожмет… Вспомнить приятно! И этот приём эксплуатируется пока только возможно.

Мне кажется, что у Кнышева безусловно останутся не визуальные проекты, а «Тоже книга» — из-за того, что у него там находки на универсальном, вневременном уровне. При этом спрос на клоунов сейчас особенно высок. Даже, я бы сказал, как никогда высок.

Да, в общем, что я говорю — ухожу, ибо в этой обители бед ничего постоянного, прочного нет.

Извините, если кого обидел.

04 апреля 2011