Живой Журнал. Публикации 2011

История про поташ

В наше время, то есть, в начале XXI века, Сети давно решена проблема специалистов.

Все специалисты во всём — не только в футболе и литературе.

Тут вопрос о качестве суждения.

Специалистов много, но одни ошибаются чаще, а другие — реже.

Некоторые просто говорят меньше.

Виктор Шкловский работал в Льнотресте.

От Льнотреста он летал по России в маленьком самолёте и однажды, в Воронежской области познакомился с Андреем Платоновым.

Если знать, что это была за работа, то понятнее стр очки, написанные Шкловским в заметке о Горьком, вернее о горьковском "Деле Артамоновых": "Фома Гордеев, герои в «Трое», уже раз перемеченные в «В людях», анекдоты о купцах, съевших ученую свинью, — все это рассказывается в порядке последовательности.

Может быть, это хорошая этнография. Вероятней, это все сведения неточные. Трудно это проверить, не зная быта.

Некоторые технические сведения просто неверны.

«Петр принимал товар, озабоченно следя, как бы эти бородатые, угрюмые мужики не подсунули «потного», смоченного для веса водою, не продали бы простой лен по цене «долгунца».

Это написано неверно. «Простого» льна нет, есть лен-«кудряш» и лен-«долгунец».

Кудряш на волокно не идет, на Оке почти не сеется и поэтому не подсовывается, так как его отличили бы и кошки.

Представление о том, что «долгунец» это лен подлиннее, — неверно".

Это он пишет в 1924 году.

А в заметке «О писателе и производстве» он пишет: «Я знал одного кузнеца; он принес мне стихи; в этих стихах он дробил молотком чугун рельсов. Я ему на это сделал следующие замечания: во-первых, рельсы не куют, а прокатывают; во-вторых, рельсы не чугунные, а стальные; в-третьих, при ковке не дробят, а куют; и, в-четвертых, он сам кузнец и должен сам знать лучше меня. На это он мне ответил: «Великолепно, да ведь это стихи»».

Это, надо сказать, рисковый путь.

Современный Интернет, с его необязательностью слов показал тяжёлую жизнь всезнаек. Стремительно падающие домкраты и стрелки осциллографов наполняют Сеть. Но в двадцатые годы всякий писатель был немного журналист — это диктовалось финансовым потоками. Работали в журналах и газетах, и вот сразу же стало видно, что литература факта — тоже литература.

Потом оказалось, что факты не всегда приятны, но мелкие детали времени, быт и производство остаются не меньше интересны читателю, чем переживания израненной души.

Шкловский, кстати, дальше писал: «Для того, чтобы быть поэтом, нужно в стихи втащить свою профессию, потому что произведение искусства начинается со своеобразного отношения к вещам, не старолитературного отношения к вещам. Создавая литературное произведение, нужно стараться не избежать давления своего времени, а использовать его так, как корабль пользуется парусами. Пока современный писатель будет стараться как можно скорее попасть в писательскую среду, пока он будет уходить от своего производства, до тех пор мы будем заниматься каракулевым овцеводством; а это овцеводство состоит в том, что овцу бьют — она делает выкидыш, и с мертвого ягненка сдирают шкуру».

Сейчас профессиональные описатели нравственности благополучно проваливаются в яму любовного романа.

Что-то спасительное видится в художественной прозе путеводителей, авантюрных кулинарных книгах и героическом описании производства поташа.

Кстати, о поташе…

Нет, в другой раз.

Извините, если кого обидел.

03 августа 2011