Жизнь святого Хуана де ла Крус (Иоанна Креста)

Глава XIII Путешествия в Кастилию

Лето 1580. В обителях Реформы царят праздничные радость и веселье. Получено известие, что Григорий XIII изгнан, и что Папским посланием от 22 июня, столь желанным и столь долго ожидаемым, разделение Обутых и Босых в провинциях сохраняется. То был счастливый финал продолжительной и досадной борьбы, угрожавшей существованию Реформы. Мать Тереза, уже старая и уставшая, удручаемая всеобщим насморком, поставившим её на край гибели в монастыре Вальядолида, чувствовала себя помолодевшей от этой доброй вести и не утомилась написанием письма своим дочерям, чтобы те воздали благодарность Господу. Потребовалось двадцать пять лет борьбы и страданий, чтобы добиться этой уверенности в сохранении своих трудов. Видя это осуществлённым, чувствовала "одну из самых больших радостей и удовлетворенностей, какие могла получить в сей жизни". В эти минуты думала о Филиппе II, "нашем святом короле", на счёт которого справедливо относила часть достигнутого успеха, и просила молиться за него, в то же время наказывая своим дочерям в ответ на благодеяния, полученные от Бога, вести жизнь, с каждым разом всё более совершенную. Процесс был долгим и сложным. С 30 августа 1577, дня, в который нунций Фелипе Сега вошел в Мадрид, Реформа много раз находилась на грани исчезновения, поглощенная ветхим Правилом. Сега прибыл в Испанию, будучи однобоко осведомленным. У него не было никаких сведений о Босых, кроме того, что они получили в Риме от Обутых капитул Благоприятствия. Они были для него упрямцами, бунтарями, отлученными. Вследствие этого нунций пришёл к решению усмирить их, невзирая на послушание Ордену. Для этого он дал полную волю в этом вопросе отцу Тостадо, представителю Генерала Ордена в Испании, которого столько времени удерживали в рамках Королевский Совет и предыдущий нунций, Ормането.

Босые испугались. Грациан поспешил возобновить свою должность визитадора, не прекращенную со смертью Ормането, и удалился в Алькалу и Пастрану; монастыри были неспокойны. Одни покорились, другие затеяли тяжбу, как сделали в Гранаде, где вопрос передали в Трибунал. Немногие босые, что примкнули к Реформе, изменили обет, обратились в старое Правило и раздували огонь. Некоторые, такие как Бальтасар внук Иисуса и брат Мигуэль Столпа, сочинили ужасные обвинения в адрес Грациана и дочерей матери Терезы. Та обратила на это внимание короля в сильном письме; король поручил вопрос Королевскому Совету, с поручением приостановить миссию Тостадо; тот возбудил дело в Совете; проиграл его 5 ноября 1577 года, отдал патенты и ретировался, затаившись, в надежде на более благоприятный момент для того, чтобы потрафить нунцию. Он прекратил визиты Грациана письмом от 23 июля 1578, и Босые остались подчинёнными непосредственно нунцию. Однако то был не более, чем первый шаг. Мать, которая способствовала со своими монахинями Сан Хосе непосредственному подчинению монсеньору Сега, молила, чтобы тот не предавал их в руки Обутых, поскольку знала, что Тостадо намерен разрушить Реформу.

Между королём и его советом, и нунцием были трения. Между тем, как нунций взялся поддерживать Тостадо, Филипп II и Королевский Совет устроили тщательную проверку бумагам и документам, отрицая полномочия нунция в прекращении пребывания Грациана в должности визитадора. Король издал приказ Босым о недействительности разрешений Обутым совершать (инспекционные) визиты, поскольку нунций не представил патентов, включающих в себя этот пункт. Но Босые не осмелились и оказали повиновение, в то время как Грациан вручил в Пастране посланцам Нунция документы, выданные нунцием Ормането, на совершение визитов. Ответом Сега на эту скромную активность Босых явилось заключение в темницу Грациана, отца Амброзио Мариано, Хуана де Хесус Рока и отца Антонио Иисусова. Когда отец Рока добился аудиенции у нунция и стал говорить о добродетелях матушки Терезы, основательницы Босых, нунций оборвал его, назвав Мать "женщиной беспокойной и бродячей, непослушной и упрямой, которая под именем набожности изобретает злые учения".

По прошествии первого натиска, настал момент ясности. Отец Рока раскрыл нунцию страхи, которые испытывали Босые, видя себя подчинёнными Обутым, с естественным риском уничтожения, и Сега заверил его: "Я даю вам слово, что вы не будете под Обутыми". Однако до нунция дошло, что его лишают патентов по приказу Королевского Совета, поверил в ловушку со стороны Босых, и решил, в отместку, полностью подчинить их Отцам умеренного правила.

Вмешательство графа Тендиллы в пользу Реформы спровоцировало иск нунция против короля, в качестве протеста против того, что он расценил, как вторжение короля в его прерогативы. Король дал нунцию повод для этого, но в то же время сказал ему: "Имею сведения о препятствиях, которые Обутые кармелиты творят Босым, каковые могут заставить иметь известное подозрение против людей, исповедующих суровость и совершенство. Похоже правду мне сказали, что не способствуете Босым". Эти слова Филиппа II оказались решающими. Нунций попросил, чтобы была назначена особая комиссия, которая исследовала бы вопрос Босых и Обутых, и король назначил дона Луиса Манрика, своего капеллана; брата Лоренцо де Виллависенцио, августинца; брата Эрнандо Кастильского и брата Педро Фернандеса, доминиканцев. Это случилось в начале марта 1579 года.

Первым решением собрания было изъятие Босых из-под юрисдикции Отцов Блюстителей, а чтобы быть им в подчинении, дать им генерального викария, каковым должен стать отец Анхель де Салазар, которого мы уже знаем. Это решение не понравилось монсеньору Сега, однако он составил меморандум, который гласил: "Отчески желая мира, спокойствия и пользы духовной сказанных монахов и первых монахинь…, мы сочли нужным отозвать и, властью апостольской, которую имеем, настоящим отзываем, кассируем и аннулируем сказанное подчинение монахов и монахинь первого Правила послушания сказанным отцам провинциальным начальникам". Отец Анхель де Салазар был назначен постоянным викарием Босых. С письмом пришли конкретные инструкции, подписанные Манрике, Вильявисенцио, Кастильо и Фернандесом, которые находились в оппозиции к диктаторским расположениям генерального капитула Плаценсы против Реформы матери Терезы.

15 июля было готово суждение и представлено королю; в основном оно состояло из mea culpa нунция, касательно его прежних поступков с Босыми. "Будучи неоднократно наслышан — читаем в нём — от монахов утешенных и босых, даже если в их соглашениях, которые были все одной и той же провинции, или которые сделались отдельными провинциями… подчинёнными по нашему мнению Вашему Величию, нам казалось, что ради общего согласия и терпимости, о которых договорились, для служения Богу и возрастания соблюдения правил, мира и спокойствия монахов первоначальных и утешенных, о чём ваше Величие просили и умоляли Его Святейшество, чтобы он удостоил повелеть, да будут все монахи и монахини босые, исповедующие первоначальное правило названого Ордена, образовали одну отдельную провинцию утешенных, в которую входили бы Кастилия и Андалусия. Каковая провинция подчинялась бы генералу Ордена, как и прочие, и управлялась бы Провинциалом, выбранным босыми этой провинции".

Между тем, как Филипп II отослал решение Григорию XIII и написал срочные письма кардиналу префекту Духовной Конгрегации, так как должно было советоваться с Папой, двое босых, брат Хуан де Хесус Рока и брат Диего де ла Тринидад, выехали поспешно в Рим, чтобы выхлопотать побыстрее благоприятную буллу. Хотя существовали намерения аннулирования со стороны генерала Ордена, который предложил, вместо того, чтобы делить провинции, поочерёдную смену босых и обутых Провинциалов внутри одной провинции. Однако восторжествовало предложение Филиппа II, и 22 июня 1580 года Григорий XIII подписал желанную буллу о разделении, которая была доставлена королю Испании 15 августа, прямо в Бадахос, когда в пограничном городе готовились к его прибытию, как правителя Португалии.

К этой дате, хотя послание понтифика ещё не прибыло в Испанию, пока ещё шло, было получено частное сообщение из Рима от двух монахов босых о пожаловании буллы. БратХуан де ла Крус получил записку от них в Баэце 5 августа. Сбылись его предвидения, когда перед лицом пессимизма приоров Гранады и Пеньюэлы, заверил в исходе хлопот босых, отошедших в Рим.

Полгода прошло, однако, в приготовлениях к исполнению папского послания. Папа поручил архиепископу Севильи, дону Кристобалю де Рохас и Сандоваль, умирающему в Сигале, провинция де Вальядолид, когда он управлял ею, исполнить его повеление. Король просил Григория ХIII, чтобы тот послал отца Педро Фернандеса, старого апостолического комиссара Кармен; однако, когда отец Иеронимо Грациан пришёл, по приказу короля, чтобы приступить к исполнению своей миссии, то нашёл его агонизирующим в своём монастыре в Саламанке. Великий доминиканец, выдающийся покровитель дела матери Терезы, скончался 22 ноября. Король направил Папе новое ходатайство, на этот раз о назначении исполнителем папской буллы отца Хуана де Куэваза, также доминиканца, приора обители Талавера де ла Рейна. Григорий XIII уступил петиции монарха, и в день 4 января 1581 года в Испанию прибыл новый документ понтифика. В нём поспешно сообщалось о назначении желаемого лица. Брат Хуан де ла Куэвас привлёк к своим трудам отца Грациана, составил вызовы в суд для капитула, и к 1-му февраля направил их во все реформаторские обители. В них он созывал, согласно положению буллы, провинциальный капитул только из босых. И назначил его на 3 марта в Алькале де Инарес. Один из вызовов предназначался Ректору Баэцы.

Мы не знаем, когда брат Хуан де ла Крус отправился в путь, однако его сопровождал компаньон — каждого приора провожал свой товарищ — предлагаемый и одобряемый капитулом, — отец Иннокентий Святого Андрея, бывший в то время вицеректором, и, как нам известно, один из трёх монахов, которых брат Хуан привёл из Кальварио на основание Баэцы. То был обширный путь, тянувшийся из Андалусии до сердца Кастилии, через всю ла Манчу. До 4 марта они не прибыли в Алькалу, потому что 3 марта состоялось первое собрание, под председательством отца Куэваса, для прочтения буллы о разделении. На самом действии брат Хуан де ла Крус не появился.

Что явилось причиной опоздания Ректора Баэцы? Знаем, что он также не помогал отцу Антону Иисусову, приору Мансеры; но установили, что он внимательно выслушал по некоему вопросу герцогиню Альбы, которая настойчиво вызывала к себе почтенного старца. Но у неё ли задержался брат Хуан? Хронист Реформы сваливает вину на долгий путь, который нужно было преодолеть. Тем не менее, там уже были брат Августин Царей и брат Анхель Явления, приор и компаньон, соответственно, Гранады, находящейся довольно далеко; и на расстоянии не более коротком, чем для каптуляриев Кальварио и Пеньюэлы, которые также прибыли вовремя. Какие-то невзгоды на пути? ошибка в исчислении дней, нужных на дорогу? Но факты таковы, что когда брат Хуан и его компаньон прибыли в Алькалу, уже торжественно открылись сессии, и свершилось отделение провинции Босых. Так совпало, что двое основателей Дуруэло, брат Хуан де ла Крус и брат Антонио де Хесус, отсутствовали на самом значительном событии Реформы от самого её начала.

Капитул был сформирован из лучшего цветника Босых. Там были Грациан, Дориа, Агустин де лос Рейес, Антонио де Хесус, Елизео де лос Мартирес, Хуан де Хесус Рока, Элиаз де сен Мартин, Педро де ла Пурификасьон, Грегорио Насиансено, Габриэль де ла Асунсьон, Блаз де Сан Грегорио, Педро де ла Визитасьон…. Всего двадцать капитуляриев. Все перенесли, в большей или меньшей степени, тяжесть дней борьбы; все претерпели преследования; многие выдержали заключение; хотя никто не мог предъявить тех шрамов, что отмечали Хуана де ла Круса. Помимо капитуляриев, в коллегию попали тридцать других монахов, некоторые из них — такие заслуженные, как Амброзио Мариано и Бартоломе де Сан Базилио. Все они участвовали в первом собрании по вопросу отделения, состоявшемся в третий день марта.

Ассамблея Босых придала Алькале движение и звучание великого дня. Это не было заурядным событием. Все элементы города приняли некоторое участие и смотрели на него, как на нечто собственное: Совет, учёный совет университета, монахи всех орденов, судьи, студенты… Король Филипп II оплатил все расходы, которые достигли примерно ста тысяч мараведи. Он издал указ, чтобы все акты совершались с наибольшим блеском. На предварительной сессии, возглавлявшейся отцом Куэвасом, принимали участие довольное число мирян, таких, как маркиз де Мудехар, дон Луис Уртадо де Мендоса, подписавший акт, и его брат дон Энрике.

На следующий день. 4марта, в субботу, начался капитул, в собственном смысле слова, мессой Святого Духа. Её пропел отец Куэвас, апостолический комиссар, воспомоществуемый отцом Мариано и отцом Блазом Святого Георгия, приором Альтамиры. Закончил мессу студент Коллегии, брат Диего Евангелистов, печально прославившийся позднее своими действиями против брата Хуана де ла Крус, чтением речи, составленной на латыни отцом Амброзио Мариано, великим латинистом. Речь привлекла внимание, равным образом, своей превосходностью и славной декламацией студента, произнесшего её. Без промедления капитул собрался вновь для проведения выборов дефинидоров (=президиума). Сходились в два приёма: около девяти и в середине утра. Сначала покончили с выборами. Выбранными оказались отец Николас де Хесус Мария Дориа, приор Пастраны; отец Антонио де Хесус, приор Мансеры; отец Хуан де ла Крус, ректор Баэцы, и отец Габриэль де ла Асунсьон, компаньон де ла Роды. Следующим шагом, не выходя из зала заседания, провели выборы Провинциала, должность которого досталась отцу Грациану Матери Божьей, с перевесом в один голос против отца Антония Иисусова. Прозвучал гимн Te Deum, и капитулярии управляли певчими в церкви, где собралось немало местных жителей, ожидавших результатов выборов.

Нас не удивляет такое стечение народа. Многие из капитуляриев были хорошо известны в Алькале. Сверх того, среди них был отец Иероним, старый одарённый студент Университета, в котором преподавал искусства, замещая маэстро Окарица, и Священное Писание, замещая доктора Мендозу. Кроме того, он провёл три или четыре года с успехом отдаваясь апостольскому служению на кафедре и в исповедальне. Вследствие чего был известен, любим и превозносим. Так же и Хуан де ла Крус, первый ректор дома сего. Многие знали достопочтенный облик скромного босого, которого могли всякий раз видеть на улицах, в дни организации Коллегии Кармен, которая с тех пор, в память святого дня, в который собрался капитул, зовётся Коллегией Святого Кирилла.

На следующий день, воскресенье, 5 марта, организовали торжественную процессию. Участвовали 52 монаха Кармен в своих белых плащах, университет всем коллективом, читавшим praestito juramento; монахи пяти орденов, представленных в Алькале, что было немало для той эпохи; коррехидор со всем Советом, знать и кавалеры города. Вышли из церкви кармелитской. Впереди шёл оркестр менестрелей, а посредине, распевая литанию, экономы главной церкви, называвшиеся докторами Де ла Пуэнте и Камара, покрытые парчовыми плащами. Вблизи от них — музыканты коллегии, вторившие литании. Отец Антонио Иисусов, справлявший мессу, и отцы Диего Троицы и Григорий Назианзина, помогавшие ему, были укрыты плащами и далматиками, соответственно.

По приближении к главной церкви, принять их вышел весь капитул, во главе с доктором Оттадио, каноником и кафедралом Эското, одетым плащом. Отец апостолический комиссар, брат Хуан де Куэвас, и недавно избранный отец Провинциал, брат Иеронимо Грациан, вышли навстречу ректору Университета и маркизу де Мидехар. Поблизости от них, с правой и левой сторон, коррехидор городка и попечитель Университета. Церковь Святого Иуста была переполнена народом, затруднявшим вход процессии. Торжественно пропета была месса, предварённая проповедью отца Грациана, чьё красноречие было хорошо известно в Алькале де Энарес, и процессия вернулась в Коллегию Кармелитов с той же торжественностью, в сопровождении музыки, с песней Te Deum.

Вечером принимали богословские постановления, вплоть до вечернего часа с половиною. Председательствовал отец Куэвас; защищал отец Хуан Божьей Матери, эстремадурец, и спорил со множеством профессоров университета: маэстро Альмонасира, профессором по Писанию; доктором Руисом, что заняло первую половину ночи; доктором Оттадио, де ла Эското; Гарника, до вечерни; Андре Мартинесом, кафедралом Дурандо; доктором Диего Лопесом, маэстро Азора, иезуита; и других. Академический акт получился блестящим и остался в анналах Университета Алькаеннского.

Полторы недели длился капитул Босых. На нём были установлены Основоположения для братьев и сестёр, которые были подписаны 15 марта председателем, провинциалом и определяющими; брат Хуан де ла Крус был среди них; были оглашены решения относительно предложений и указаний достигнутых капитулом в отношении различных обителей Реформы, совершено чествование умерших босых, проведены различные академические акты и опубликованы акты капитула. Не забыли Босые и Филиппа II. Знали ведь, чем обязаны ему, и в одну из первых сессий согласились постоянно справлять одну мессу в его честь, держать постоянное ночное бдение перед Пресвятой Девой и применить одну из еженедельных дисциплин, предписанных Конституцией Босых, для чтения в конце молитвы за монарха: Quesumus, omnipotens Deus, ut famulus tuus rex noster Philippus, qui tua miseratione suscepit regni gubernacula…Это определение подписано братом Хуаном де ла Крус.

В четверг 16 дня марта, капитул закрылся. Отец комиссар простился с Босыми объятиями; аббат главной церкви пришёл в обитель, чтобы подсчитать понесённые траты, которые должен был оплатить король, траты, достигшие пяти тысяч мараведи; были отосланы также письма генералу Ордена, в которых давался отчёт о сделанном и принесена мольба утвердить всё это. Капитулярии покинули Алькалу. Брат Хуан де ла Крус, третий определяющий (дефинидор) и ректор Баэцы, предпринял со своим компаньоном возвращение в Андалусию.

Несмотря на это, немногие месяцы оставался он в коллегии Баэцы. Вначале совершил поход в Караваку, о котором историки хранят молчание. Он состоялся в конце июня того же 1581 года. Ректора Баэцы послал туда Провинциал для проведения выборов должностных лиц Босых, и сопровождал его отец Гаспар Святого Петра, старый вицеректор. Брату Хуану была уже знакома дорога длиною в тридцать одну лигу, поскольку проходил ею, как мы видели, по настоянию матери Терезы, чтобы унять беспокойства духовные одной монахини.

28 июня он председательствовал на выборах в приемном покое монастырька Сан Хосе. Документ, отредактированный самим братом Хуаном повествует нам о деталях этого акта:

Множество монахинь, вовлечённых в дело и подписавших акт, оставили интересные свидетельства об эпизодах жизни брата Хуана, слушавших его самого в различных обстоятельствах, при его посещениях этого монастыря.

* * *

Другое путешествие, более долгое и запутанное, совершил брат Хуан пять месяцев спустя. То было путешествие в Кастилию. Провинциальный викарий Андалусии, должность учреждённая капитулом в Алькале, на которую был назначен отец Иеронимо Матери Божьей, отец Диего Троицын, решил основать обитель Босых в Гранаде. В дело вовлёк непосредственно мать Анну Иисусову, которая четыре месяца назад прекратила отправление должности приоры Беаса. Наступил октябрь того же 1581 года, когда отец Диего начал вести переговоры о необходимости основания. Был отец Диего человеком наивным. Будучи малоопытным в таких вопросах, он верил, что это дело лёгкое. Получив несколько одобрительных слов в Гранаде, он решил, что дело сделано. Но мать Анна, умная, реалистичная и наученная горьким опытом, имела подозрения на сей счёт, и захотела, помимо всего, посоветоваться с ректором Баэцы, которого звали брат Хуан де ла Крус. Получив рекомендацию, приложить руку к этому делу, она начала приготовления. Написала отцу Провинциалу и матери Терезе. Питала иллюзию и надежду, привлечь святую Реформаторшу к личному участию в основании. Но доилась лишь того, что брат Хуан де ла Крус пошёл в Авилу, где находилась тогда Мать. Таким образом, он без обиняков переговорил с отцом Грацианом и смог настроить на дело Основательницу и монахинь, нужных для новой общины. На это провинциальный викарий составил следующий патент:

Через несколько дней — не знаем точной даты — брат Хуан оставил Беас со своим спутником и направился в Кастилию. Привёз письма Анны Иисусовой отцу Грациану и матери Терезе; доставил также сбрую и деньги для путешествия, поскольку надеялся вернуться с Реформаторшей и монахинями. 28-го числа он был уже в Авиле, беседуя с Матерью в маленькой приёмной монастыря Святого Иосифа. Нам неизвестны детали этого свидания, первого свидания двух великих Реформаторов, с тех пор как брат Хуан был заточён в темницу; с того дня прошло ровно четыре года. По свидетельству самой матери Терезы, знаем, что она была обрадована визитом первого Босого: "Я радовалась в тот вечер Отцу Ордена".

Первое решение, принятое определённо раньше это вечерней встречи 28 дня, состояло в том, чтобы отправить посла в Саламанку, где находился отец Грациан, организуя основание Коллегии Босых, чтобы представить ему предприятие в Гранаде и молить его о нужных дозволениях. Провинциал ответил незамедлительно, разрешая матери Терезе назначить монахинь для создания общины проектируемой гренадской обители. Мать выбрала двоих из Авилы: Марию Христову, уже бывшую приориссой, и Антонию Святого Духа, одну из четырёх, взявших монашескую рясу в день основания первого монастыря; двоих из Севильи: Марию Иисусову и Марию Святого Павла; четверых из Беаса: Анну Иисусову, Беатрис Святого Михаила, Леонору Крестителя и Лусию Святого Иосифа. Кроме того. Назначила двух сестёр послушниц из Виллануэвы де ла Хара. Сама она не могла поехать, потому что уже имела более раннюю и определённую договоренность прибыть на основание в Бургос, которая уже заканчивалось. Основательницей Гранады предстояло стать матери Анне Иисусовой.

Уготовлялось, стало быть, возвращение брата Хуана с двумя монахинями в Авилу. Мать Тереза вручила ему письмо для Анны Исусовой и разрешения для монахинь, должных образовать новую общину. Перед отбытием брат Хуан пересчитал имевшиеся у него деньги, так как хотел переслать несколько отцу Грациану для покрытия издержек по напечатанию Правил, которое производилось в Саламанке; однако тот оказался очень справедливым и отказался, выказав ожидания получения некоторой суммы из Андалусии. Вследствие чего Мать писала отцу Грациану на следующий день: "Очень бы хотела, чтобы брат Хуан де ла Крус переслал вашему преподобию сколько-то денег, и много подсчитывала, нельзя ли извлечь их из тех, что он привёз с собой на дорогу, но невозможно. Верю, он позаботится о том, чтобы прислать вашему преподобию (денег)".

29 ноября брат Хуан, его компаньон и двое монахинь вышли из Авилы по дороге на Андалусию. Мать Тереза пребывала в печали. Двое монахинь, напротив пребывали в радости, и больше всего Мария Христова. Нам известен их путь, включавший последовательно: Эскалону, Толедо, Малагон, Беас. В Эскалоне, огороженной стенами, с большим замком, уже разрушенным, дона Альваро де Луна, с башнями на флангах, великолепным видом берегов Альберчи, они встретились с маркизой де Вильена и передали ей письмо Матери Основательницы. В Малагоне, обители, ориентированной на полдень, но расположенной в северо-восточной части городка, собрались у Беатрис де Хесус, сестры матери Терезы и старейшей монахини (обители) Воплощения, той самой, что поразила двух святых Реформаторов в приёмной монастыря, говоря о Троице.

8 декабря прибыли в Беас. Когда Анна Иисусова увидела, что они пришли без матери Терезы, то была весьма разочарована. Она ведь надеялась. Но они доставили ей письмо от неё, в котором та говорила, что единственным её страстным желанием было приехать. Тем не менее, Бог положил иначе. Она ободряла её на основание Гранады и заверяла в благополучном исходе такового.