Гиппогриф Его Величества

Глава 24. Возвращение и дуэль

В столицу добрались спустя пять дней.

Во время пути Бланш замечал, что с каждым шагом и каждым оставленным позади городом или селением обстановка становится более напряженной. Люди перешептывались, сновали туда-сюда и с тревогой глядели на запад, где расположились силы королевства Драцена и Динара. Некоторые — закаленные в боях мужчины, земледельцы и даже молодые парни — поднимали оружие и просились присоединиться к грядущей битве. Они вверяли Калебу свои жизни, присягнув на верность после победы в Рипсалисе. Женщины помогали иначе — они давали еду, штопали одежду и устраивали солдат на ночлег. Видя такой прием, Бланш не мог не радоваться. Лед тронулся. Под знамена Калеба люди вставали добровольно, а не из-за приказа или долга.

Правда, нашлись и те, кто прохладно воспринял его появление. Такие люди отворачивались, кривили губы, а кто-то даже осмеливался в полголоса ругаться. Они поддерживали Динара, считая его более достойным и сильным лидером, в котором так нуждалась империя, и не признавали заслуги Калеба. От Бланша не укрылось, что некоторые из них, в основном знатные люди, торопливо писали записки и отсылали гонцов прочь. Вероятно, они предупреждали Динара о том, что Калеб идет, а также передавали информацию о его людях, вооружениях и настроениях местных.

Империя начинала бурлить.

Когда Калеб с армией вернулся в столицу, его уже ждали. Горожане высыпались на улицы, приветствуя их, но ни о каком пышном празднике в честь победы речи не шло: женщины и девушки лишь осыпали их лепестками цветов, да оркестр сыграл традиционный марш. Соул вместе с отрядом солдат сразу отправился к оружейной фабрике, чтобы передать тигиллы, а Бланш, подчиняясь желанию Калеба, поспешил во дворец.

Амелия вместе с фрейлинами и своей младшей сестрой Минервой, сбежавшей из Драцены, встречали их. Слуги выстроились, почтительно склонившись, а стражники вытянулись по стойке смирно. Бланш обратил внимание, что Амелия снова сцепила руки в непривычном для себя жесте. Она что-то прятала в рукаве. Уголки её губ дрогнули, когда Калеб спешился, но тон голоса остался прежним:

— Сын мой, — сказала Амелия, окинув взглядом потрепанных солдат. — Поздравляю с победой. Ты отлично проявил себя.

Калеб кивнул.

— Благодарю, матушка. Мы пожертвовали многим для взятия Рипсалиса, но теперь город наш.

— Я подготовила всё, как ты просил, — обронила она, крепче сжав что-то в рукаве, и Калеб обратил на это внимание. — Верховный маг и генерал упокоятся достойно.

— Благодарю, но предлагаю обсудить детали в моем кабинете. Тетушка Минерва, рад вас видеть в столице.

Женщина, удивительно непохожая на Амелию, широко улыбнулась, озаряя доброжелательностью всё вокруг, и слегка склонила голову.

— Спасибо за теплый прием.

Калеб пригласил дам во дворец, и они удалились в сопровождении стражи. Бланш посмотрел вслед, ощущая смутную тревогу. Потемнело. Тучи заволокли небо, бросая тень на империю, и холодный ветер пробрал до костей. Запахло дымом. Армия Драцены, расположившаяся недалеко от стен империи, разожгла костры, точно стараясь напомнить каждому о своих намерениях. Люди занервничали, даже когда Калеб вернулся, и зашептались, гадая, чем завершится противостояние наследников. Хрупкое затишье могло в любой момент разбиться об очередное скверное известие.

— Оставляю Бланша на вас, — сказал Кард. — У меня тоже есть дела.

Он поковылял к старшему брату, который бросился к нему, с тревогой и радостью, тут же принявшись что-то тихонько втолковывать. Бланш хотел бы прислушаться, но отвлекся на Гледа и Билла, которые тоже разговорились. Единственным словом, которое он различил, стало «пистолет». Разрываясь между интересными темами, Бланш всё-таки сосредоточился на иной, полагая, что Кард просто обсуждал с братом новое оружие и его достоинства. Однако это не объясняло, почему они делали это с такими серьезными лицами и по какой причине поспешно удалились в поместье.

— Видали? — громким шепотом спросил Билл, уставившись на Гледа. — Госпожа палочку взяла! Не могу поверить, что она решилась на это!

Глед шикнул, едва не отвесив ему подзатыльник при всех.

— Не болтай попусту, — рыкнул он, пронзив его взглядом. — Лучше займись делом, пока головы не лишился.

— Но как же!.. — Билл прикусил язык, стушевавшись, когда Глед рассерженно прищурился. — Прощу прощения. Я позволил себе лишнего.

— Отведи Бланша в стойло и держи рот на замке.

Билл поклонился, стыдливо опустив глаза.

— Слушаюсь.

Парнишка взял Бланша под уздцы и повел прочь, оставив Гледа разбираться с текущими делами. Дворец встретил их последними летними красками, постепенно сменяющимися осенним унынием, и окутал прохладой. Здесь было спокойно. Тихо. Люди не метались, потревоженные предстоящим сражением, приглушенные разговоры не раздавались из каждого уголка, и в воздухе не висело напряжение, точно утренний туман. Родное стойло показалось оплотом умиротворения, и Бланш с удовольствием вошел в него, позволив Биллу позаботиться о себе. Хотелось отдохнуть.

После череды опасностей, испытаний и тяжелых решений навалилась усталость. Она погребала под собой, и Бланш не понимал, на чем до сих пор держался Калеб. Как не свалился без сил? Возможно, он просто не позволял себе думать об отдыхе, ведь за одной проблемой неизменно следовала другая. Даже сейчас, когда они с победой вернулись в столицу, никто не подумал о передышке, потому что требовалось разобраться с Динаром. Судя по всему, тот представлял большую опасность, раз даже Амелия пошла на крайние меры и почти раскрыла тайну.

Как и сказал Билл, она прятала в рукаве артефакт — палочку, с помощью которой накладывала заклинания. Бланш подумал, что она являлась уменьшенной версией посоха, подобного тому, что использовал Эдгар и его ученики. Возможно, именно он сделал палочку когда-то. Или же Амелия сама создала артефакт, ведь, судя по всему, имела в этом определенный опыт. В любом случае, она собиралась применить магию в критической ситуации, и от этого становилось легче на душе. Насколько бы холодной и отстраненной Амелия ни казалась, она любила Калеба и заботилась о нем по-своему.

Размышляя над этим, Бланш дождался, когда Билл закончит и покинет стойло, а затем, удостоверившись, что никто не увидит, перевоплотился в человека. Получилось менее неприятно, чем в прошлый раз. Почти легко. Он осторожно поднялся на ноги, держась за стену, и попытался сделать шаг, затем второй и третий. Координация движений была ужасной, особенно в первые минуты, но память о жизни во втором мире помогала освоиться быстрее. Бланш увлекся изучением нового тела, и несколько часов подряд ходил по стойлу, брал в руки разные предметы и пытался тихонько говорить. Не всё получалось гладко, но прогресс виднелся, и это поселяло в груди меленькое, но яркое чувство. Счастье.

Счастье вновь быть человеком.

Следующие два дня запомнились только тренировками с перевоплощением и гнетущей обстановкой в столице. Как только до Динара дошла весть о возвращении Калеба, тот немедленно прислал гонца. Он призывал решить спор на дуэли, выйдя один на один перед армиями, чтобы не устраивать очередное кровопролитие. Несмотря на то, что Бланш не читал послание, он узнал обо всем в числе первых, ведь Калеб лично пришел к нему, чтобы поделиться опасениями и тревогами.

С одной стороны, предложение Динара звучало логично, ведь так можно было относительно спокойно закончить конфликт без лишних жертв. Армии не схлестнулись бы, а значит, солдаты — не отдали бы жизни. Люди получили бы сильного правителя, завоевавшего престол в честном бою, и им не пришлось бы вставать брат на брата, отстаивая своего кандидата. Бланш узнал, что такие дуэли между претендентами на престол уже проводились, и последняя состоялась около ста лет назад, когда император скоропостижно скончался, а его сыновья не поделили трон.

С другой стороны, всё выглядело, как ловушка, и многие переживали о том, пройдет ли поединок честно. В том числе Калеб. Оставалось непонятным, на что Динар рассчитывал: на свои навыки или же на хитроумную схему, которая принесла бы ему победу. В любом случае отказаться от дуэли не вышло бы. Калеб не мог предстать перед народом трусом, который бежит с поля битвы, а потому он принял вызов, и вскоре объявили дату поединка. Сражение между братьями должно было состояться на исходе недели, и столица замерла в ожидании этого момента.

Дни пролетели незаметно.

Бланш не успел оглянуться, как оказался подле Калеба, который проверял снаряжение перед грядущим боем. Глед и Кард стояли рядом. Первый беспокойно метался, снова и снова спрашивая, нет ли иного способа решить конфликт, на что получал один и тот же ответ. Кард вел себя более сдержано. Он сурово поджимал губы, держа при себе небольшой сундучок, украшенный драгоценными камнями. Что находилось внутри, Бланш не знал, однако это было важно. Как минимум, потому, что Калеб периодически глядел на него, хмурясь и о чем-то напряженно размышляя.

— Прекратите так смотреть, — сказал он охранникам. — Я справлюсь. У меня тоже есть козырь в рукаве.

Глед сжал кулаки.

— Но, что, если опасения оправданы и Динар умеет проникать в разум с помощью магии? — спросил он. — Мы так и не поняли, кто заставил вас выпрыгнуть из окна в тот день. Я всё ещё думаю, что это был он.

Бланш вскинулся, впервые услышав об инциденте, и уставился на Калеба огромными глазами. Тот, ощутив ошеломление, лишь погладил его по шее, безмолвно попросив не беспокоиться о прошлом, и ответил:

— Я знаю, что это был он. Отец придерживался того же мнения, ведь не зря почти сразу изгнал Динара из империи.

— У вас есть защита? — помрачнел Глед, и во взгляде отразилась работа мысли. — Теперь, когда Эдгар мертв, нам не на кого рассчитывать. В случае, если Динар навяжет вам свою волю…

— Доверься мне, Глед, — оборвал Калеб и положил руку ему на плечо. — Я не проиграю.

Охранник посмотрел на него, едва сдерживаясь, чтобы не продолжить спор, и отступил. Он кивнул с болью и страхом душе, которые ощущались так же остро, как иглы под ногтями. Бланш, как и остальные, не знал, что Калеб задумал, поэтому невольно поддался всеобщему настроению. Впрочем, твердый дух и решимость, с которой тот шел на дуэль, позволяли робкой надежде расправить крылья. К тому же и у Банша появилась идея, как вытащить Калеба из передряги, если придется. Для этого он собирался воспользоваться подарком Рассета — человеческим телом.

По задумке, если бы Калеб начал проигрывать и не осталось шансов на спасение, Бланш помчался бы к нему, а затем перевоплотился на глазах у всех. Как первый посланник бога за триста лет, он должен был шокировать людей в зоне видимости, и это выиграло бы пару минут. Бланш громко и четко объявил бы, что Калеб должен выжить любой ценой, а потому в худшем случае его надлежало отправить в изгнание, а не убить. Потеря империи стала бы меньшим злом, чем смерть. Бланш даже прорепетировал эту фразу в стойле, чтобы не запутаться в буквах в нужный момент.

Глед тоже придумал способ защитить Калеба, но, как и остальные, предпочел сохранить его в тайне. Кроме того, Амелия высказала желание присутствовать на дуэли, что тоже случилось неспроста. Бланш был уверен, что среди зрителей оказались бы и тайный советник Грей с отрядом, и старшие братья Карда, и ученики Эдгара — все, кто хотел сохранить Калебу жизнь. Создавалось впечатление, что сражение всё-таки должно было вспыхнуть, возможно, оно уже началось, но не явное, а теневое.

Бланш считал, что Калеб знал об этом. Чувствовал. От этого становилось легче на душе, и он шел на дуэль не одиноким мальчишкой, борющимся против всего мира, а правителем, за которым стояла не одна тысяча талантливых и преданных людей.

— Пора, — сказал Калеб и взобрался в седло. — Пришло время разобраться с Динаром.

Они отправились к месту дуэли в торжественном молчании и прошли по главным улицам столицы, заполненным людьми. Калеб сиял в новом обмундировании, и все взгляды устремлялись на него. Юного. Сильного. Стойкого. Парные клинки Эрика висели за спиной, молчаливой поддержкой и опорой, на поясе покоился кинжал, не раз спасавший жизнь, а тигилловые артефакты блестели в свете солнца. На седле Бланша закрепили ружье. Позади Калеба ехали Глед и Соул, которые держали знамена империи, ведя за собой остальных преданных воинов. Путь устлали лепестками цветов, но ни торжественного марша, ни гимна не было — только перешептывания народа.

Динар пригласил Калеба к полудню, когда солнце висело над головой, точно судья. Тучи, затягивавшие небо в последнее время, разошлись, но прохладный ветер обещал принести непогоду в ближайшие дни. Природа, словно зеркало, отражала настроения людей. Обманчиво спокойная, она затаилась, следя за претендентами на престол, и готовилась устроить бурю, когда один из них проиграет. Кто бы ни победил, избежать волнений и перетолков не удастся. Бланш глядел на небо, где на востоке начинало чернеть от предгрозовых облаков.

У стен столицы выстроились солдаты империи, напротив них встала армия Драцены. Все застыли в ожидании поединка, чтобы первыми узнать, кому достанется престол. Бланш почувствовал себя неуютно, но с достоинством поднял голову и вышел на положенное место. Калеб приосанился, оглядев людей, и кивнул некоторым в качестве приветствия. Амелия позволила себе короткую улыбку.

Специально для неё, Минервы и фрейлин выставили небольшой шатер, а также установили скамейки. Слуги суетились вокруг дам, предлагая напитки и заботясь об их удобстве, а Амелия продолжала прятать под рукавом палочку. Недалеко от нее нашлись и другие знакомые лица: тайный советник Грей, в полголоса приказывающий что-то своим людям, старшие братья Карда, почтительно склонившиеся при виде Калеба, ученики Эдгара, крепче сжавшие посохи и приготовившие магические книги, элитный отряд, вооруженный новенькими ружьями, вытянулся по стойке смирно, приветствуя Калеба. Сам он, удовлетворенно кивнув, перевел взгляд на противника, а затем направил Бланша перед рядами солдат, точно в начале сложной битвы.

— Храбрецы мои! — воззвал Калеб, и люди уставились на него, внимания. — Вы доказали свою мощь и силу, когда взяли Рипсалис и обратили в бегство три армии. Пришел мой черед пройти испытание. Как ваш император, я клянусь, что вернусь с победой. Я буду сражаться, храня в сердце вашу преданность и смелость. Поддержите же меня! — воскликнул Калеб, и Бланш встал на дыбы, распахнув крылья. — С вашей верой мне ни один враг не страшен! — прокричал он. — Ура!

И тысячи голосов подхватили в едином порыве:

— Ура!

Повинуясь молчаливой команде, Бланш обернулся к армии Драцены. Позади неистовствовала толпа, точно разбушевавшееся море, а впереди раскинулось бескрайнее полчище врагов. Страх покинул сердце. Вместо него в нем вспыхнула решимости, и Бланш уверился, что всё по плечу: и сложное сражение, и разоблачение ловушки Динара, и оправдание ожиданий народа. Не было в мире ничего, чего Калеб не смог бы. Бланш знал, что он справится, но не забывал и о своем плане. В случае, если что-то пойдет не так, он не даст ему умереть. Ни в коем случае.

— Глед, Соул, за мной, — скомандовал Калеб, почему-то бросив взгляд на Карда, который передал им загадочный сундучок, и они поскакали к центру поля, куда уже выдвинулся Динар с сопровождением. — Глядите в оба.

— Так точно! — отозвались они.

Бланш первым разглядел противников благодаря острому зрению и заметил, что Динар скакал на гиппогрифе — величественном создании, удивительно крупном и статном. В сравнении с ним, даже Бланш, усиленный магией, казался меньше. Однако это не задело, а, скорее, удивило. Бланш не думал, что Динар в изгнании забрал с собой гиппогрифа, ведь поговаривали, что Корнелиус выставил его из столицы практически голым. Едва ли он разрешил забрать символ своего рода. Как бы то ни было, Бланш впервые встретил другого гиппогрифа с тех пор, как пробудил человеческое сознание.

Несмотря на то, что фактически они принадлежали одному виду, воспринимать гиппогрифа всерьез не получалось. В его глазах сиял ум, но он и рядом не стоял с самосознанием Бланша. Это заметил не только он сам. Гиппогриф Динара затряс головой, всхрапнул, топнув лапой, и словно попытался вызвать на поединок, подобный тому, что устраивали наездники. Бланш не повелся на провокацию, ведь ни к чему было соревноваться с животным и доказывать, кто сильнее. Перед ним стояла куда более важная задача.

— Вот так чудо, — протянул Соул неприязненно. — И откуда он взял гиппогрифа?

— Теперь понятно, почему Драцена его приняла, — подхватил Глед. — Изгнанный наследник на ездовом звере императорского рода — это отличное вложение.

Бланш не мог не согласиться. Он перевел взгляд на Динара, невольно отмечая, насколько уверенно тот держался в седле и насколько твердо глядел перед собой. Бланш соврал бы, сказав, что он не производил впечатление. Динар был старше Калеба и куда больше подходил по возрасту для правителя империи. Кроме того, физически он выглядел сильней, ловчей и хитрей. Если Калеба хотелось сравнить с хищной птицей, набравшейся сил и научившейся защищаться, то Динар больше напоминал лиса. Он редко бил в открытую, предпочитая расправляться с врагами тихо, но если показывался на глаза, то не оставлял шансов на спасение.

Когда они встретились в центре поля, остановившись на расстоянии, немногим больше взмаха меча, Динар сказал:

— Рад видеть тебя, брат. Пришло время решить давний спор.

— Знал, что ты не упустишь возможность захватить трон, — ответил Калеб, вскинув подбородок. — Отец только отошел в иной мир, а ты уже подсыпа́л яд в мою еду.

Динар пожал плечами, ни капли не раскаиваясь.

— На войне все средства хороши, — сказал он. — Ты бы не отрекся от престола, попроси я. Так что мне оставалось? Ждать и твоей смерти?

— Вызвать на честный бой, — бросил Калеб, и Бланш приосанился, одарив презрительным взглядом гиппогрифа. Тот поднял крылья, низко заклекотав, и топнул лапой. — Очевидно, я напрасно надеялся, что в тебе осталась хоть капля достоинства. Не думал, что ты опустишься до того, чтобы атаковать наши земли и захватывать города.

Динар не ответил на выпад. Вместо этого он ухмыльнулся.

— А ты всё язвишь, дорогой брат, — уколол он. — Сразу видно неопытность и юность. Только дети бросаются обвинениями, пытаясь выставить себя в лучшем свете.

Калеб вспыхнул, но не позволил ярости отразиться на лице и лишь крепче сжал поводья, сцепив зубы. Слуги за спиной Динара обменялись взглядами, разделяя каждое слово своего господина, и это взбесило уже Гледа и Соула. Атмосфера потяжелела. Множество невысказанных угроз и претензий повисло в воздухе, но никто не позволил себе лишнего. Бланш уставился на Динара, разгадав задумку, и ничуть не усомнился в том, что Калеб сохранит хладнокровие. И верно. Несколько мгновений спустя, он выдохнул сквозь зубы и загасил ярость.

— Ты предложил дуэль, — веско сказал Калеб. — Я принял вызов, но сражение будет проходить на моих условиях.

Динар смерил его насмешливым взглядом.

— И что ты придумал? — спросил он. Калеб дал знак Гледу, и тот приблизился, раскрыв сундучок. Внутри оказалось два красивых пистолета, подобных тому, с которым проходили тренировки в походе.

— Пуля выберет жертву, — сказал Калеб. — Мы будем стреляться с тридцати шагов. Победит тот, кто останется в живых.

Динар вдруг рассмеялся. Громко и злобно, словно уже празднуя победу, и его слуги посветлели лицом. Соул и Глед тревожно переглянулись, не ожидая такой реакции, и даже Калеб поразился. Он напрягся в седле, ничего не понимая, и Бланш почувствовал укол тревоги. Откуда такая радость? Почему Динар настолько уверился в своих силах?

— Согласен! — воскликнул он, широко ухмыльнувшись. — Ты зря поставил жизнь на меткость, брат. В Драцене пистолеты давно в ходу, и я овладел ими в совершенстве. Ты только что подписал себе смертный приговор.

Калеб не дрогнул.

— Посмотрим, — обронил он, спешиваясь. Остальные последовали его примеру.

Глед взял под уздцы Бланша и отвел в сторону. Остальные занялись дуэлью, и прежде всего назначили секундантов. От Калеба выступил Соул — старый вояка и знаток разного оружия, от Динара вызвался Шеррил — его ближайший сторонник и невероятно крепкий на вид мужчина. Сперва проверили пистолеты и убедились, что оба исправны и проблем не возникнет, а затем согласовали правила. Установили, что Динару и Калебу нужно было встать спина к спине, сделать ровно тридцать шагов, развернуться и дождаться следующей команды. Затем, по сигналу, можно было стрелять. Тот, кто нанесет оппоненту смертельное ранение, побеждает и становится императором. Во время дуэли запрещалось применять магию, а также любое другое оружие. В том числе исключалась помощь извне.

Выслушав правила, Калеб и Динар кивнули, вооружаясь.

Все затаили дыхание, разговоры людей смолкли, и ветер стих. Солнце ярко осветило место поединка. Пространство поглотила тишина — густая, как кисель, и липкая, как паутина. Несмотря на веру в то, что Калеб победит, Бланш взволнованно уставился на него, чувствуя, как тяжело бьется сердце. На всякий случай он потянулся к искорке внутри себя, готовясь перевоплощаться. Глед сглотнул, не отрывая взгляда от Калеба, и вцепился в поводья, словно в последнее спасение, когда прозвучала команда:

— Спина к спине.

Динар и Калеб подошли вплотную, пронзив друг друга взглядами, и обернулись, как было велено. Бланш напрягся, внимательно следя за Динаром, и внезапно различил возню на грани слышимости. Что-то происходило. С обеих сторон раздались какие-то шорохи, хрипы и стоны. Амелия внезапно тяжело оперлась на подлокотник, прикрыв глаза рукой, будто ей стало плохо, и фрейлины всполошились. Минерва уставилась перед собой, напряженная, как струна, и даже перестал моргать. Воздух задрожал. Тайный советник пронзил кого-то взглядом, а Бланш похолодел, заметив, что Калеб странно вздрогнул.

Взгляд изменился. Решимость и огонь из глаз пропали, точно там их никогда не было, и вместо них поселилось уныние и безволие. Черты лица Калеба смягчились, точно он расслабился, позволив себе отдохнуть, а руки ослабели. В противовес этому Динар налился силой, и внутри него всё вспыхнуло от уверенности и жажды победы. Он вскинул твердый взгляд, едва сдерживая ликующую ухмылку, и сжал в пальцах пистолет.

— Расходитесь, — подал сигнал Шеррил.

Калеб и Динар сделали первый шаг. За ним второй, третий, четвертый… Что бы ни происходило в стороне, основное противостояние развернулось здесь, посреди поля. Калеб шагал медленно, едва переставляя ноги, но со стороны практически не получалось разглядеть перемены в нем. Бланш чувствовал, что случилось нечто ужасное, лишь благодаря крепкой связи, однако для всех остальных Калеб и Динар расходились, чеканя шаг, и готовились к решающему выстрелу.

Невидимая борьба развернулась и между армиями. Судя по звукам, с обеих сторон нашлись меткие стрелки, которые либо собирались помешать дуэли состояться, либо планировали сразу после нее отомстить за своего лидера. Однако их местоположение рассекретили, и специально обученные люди направились туда, чтобы помешать. Что примечательно, убили и тех, кто работал на Калеба, и тех, кто прислуживал Динару. Кроме того, маги забормотали заклинания. Амелия вовсе не перенервничала, как все вокруг причитали, а изо всех сил сосредоточилась на том, чтобы защитить Калеба. Она тихонько шептала что-то, прикрыв глаза, а спрятанный в рукаве артефакт сиял от энергии.

Воздух зазвенел от напряжения, но Бланш не совсем понимал, какие именно заклинания применялись, но ставил на то, что в дело вмешалась ментальная магия. Калеба попытались сбить с толку, запутать, испугать, подчинить — сделать что-то, чтобы рука дрогнула, а выстрел прошел мимо. Судя по отсутствующему взгляду, его задело. Бланш разозлился на бесчестный поступок Динара и распалил искорку внутри себя, пока не перевоплощаясь, но пытаясь выдернуть Калеба из морока. Тот вдруг нахмурился, рассеянно моргнув, но не очнулся до конца.

Они с Динаром разошлись на положенное расстояние. Секунданты переглянулись, и Соул глубоко вдохнул, командуя разворот. Сердце забарабанило о грудную клетку, и Бланш изо всех сил взмолился, чтобы Калеб очнулся, вернул себе твердость духа, решимость и жажду жизни. Он ведь не зря предложил такую дуэль, у него был план, идея. Калеб не мог проиграть вот так, в двух шагах от спокойной жизни, когда самое большое препятствие осталось позади. Он должен был сразить Динара метким выстрелом. Должен был!

Вязкую тишину прорезало острое:

— Начинайте.

В тот же миг грянуло два выстрела.