Год со Штроблом

8

В один из вечеров Шютц наблюдал за гусями. Построившись клином, они, громко гогоча, тянулись в наступающих сумерках над общежитиями. Сотни, тысячи гусей, нарушивших на несколько долгих минут хлопаньем крыльев и криками тишину неба над соснами.

— Гуменники, — сказал Штробл. — По вечерам они возвращаются с полей. А утром полетят обратно.

Шютц долго следил за гусями, задрав голову, как они, вытянув шеи, следуют за вожаками клиньями разной величины. И он представил себе, как удивилась бы Фанни и дети, как посыпались бы вопросы:

— Столько гусей?

— Да, столько гусей.

— Их даже сотни? И даже тысячи?

— Сотни наверняка. Да, тысяча, уж не меньше.

— И куда они летят?

— На поля, на поклев.

— А откуда прилетают?

— С севера, наверное, — пожмет он плечами.

— А что там есть… на севере?

— Вода.

— Они что, ночью садятся на воду?

— Возможно, они спят на воде.

— А может, и нет?

— Может, и нет.

— Тогда где они спят, если они, может, и не садятся на воду?

Шютц решил как-нибудь прогуляться вдоль берега туда, где мыс на севере врезается в Бодденскую бухту. Должны ведь гуси иметь место для отдыха.

Время нашлось накануне отъезда домой. Это был первый случай, когда он вернулся в общежитие со стройки до наступления темноты. Было холодно, тускло, песок у воды смерзся. Он долго шел вдоль пляжа, временами переходившего в плоские склоны над морем; кое-где Бодден прогрыз в побережье похожие на бухточки углубления, здесь еще держались деревья и кустарники, глубоко пустившие сухие корни. Шютцу не раз казалось, что вот-вот он дойдет до окончания мыса, но узкая полоска суши тянулась и тянулась. Шютц передохнул на одном выброшенном к самому склону, отполированном ветрами и дождями корневище выкорчеванного дерева, поблизости от густого черно-зеленого, веникообразного кустарника. Шютц смотрел мимо «веников» на море, на которое спускалось низкое серое небо. Над водой взмыла чайка. Закаркали вороны. Наступили сумерки, и Шютц отправился в обратный путь. Вернулся он скорее, чем рассчитывал, а когда подошел к самому городку общежитий, увидел летящих гусей. Они напомнили ему гурьбу весело болтающих ребятишек, припозднившихся с возвращением домой после игр.

Два часа спустя сел в спальный вагон поезда.