Голос Вессема

Глава 6

С потеплением нас обманули — холод стоял собачий, даже для середины октября это было чересчур. Я натянула под рабочие штаны шерстяные рейтузы и все равно мерзла.

На место встречи мы добрались еще затемно. Светало, с неба начал сыпаться мелкий дождик. Деревья стояли голые и неподвижные. Хотелось домой, но денег хотелось больше. Через пару дней после встречи в «Картошке» начальство сообщило нам, что пришло время прощаться, а новую работу пока нашла только я, да и то лишь на два дня в неделю — мыла квартиры каких-то мажоров из Промзоны.

Теодор и Марко появились через час. В одинаковых защитного цвета комбинезонах, одинаковых респираторах и с одинаковыми рюкзаками. Я уже ждала, когда они начнут переглядываться.

— Ну что, идем? — сказал Марко вместо приветствия, пытаясь за бодростью скрыть нервозность.

Мы поднялись.

— Сигналы помните? — спросила я. За шиворотом уже было полно воды, и меня тянуло поиздеваться. — Стоп. Тихо. Опасно. Безопасно. Продолжать движение. Бежать. Повторите, чтобы я видела, что запомнили.

Они послушно повторили. Умнички.

— Теперь идем? — нетерпеливо спросил Марко.

«Идем», — скомандовал Коди.

Я не стала переводить.

Добирались мы как и в прошлый раз — забравшись в товарный вагон. Нико сказал нам, где спрыгнуть, и мы спрыгнули, почти удачно, только я ногу подвернула. У кромки леса я сверилась с картой и махнула всем рукой, задавая направление.

Очень быстро я поняла, что за двенадцать часов нам не дойти. Мы постоянно увязали в грязи, натыкались на заболоченные озера, которых раньше тут не было, приходилось останавливаться и искать обходной путь.

Я сунула в ухо наушник, и теперь тихий голос Нико подсказывал мне, что делать, хотя толку от этих подсказок зачастую не было. Но направление мы держали нужное, и на том спасибо.

Под вечер мы наткнулись на остатки асфальтированной дороги и обрадовались. Наверняка это старая дорога до Вессема, взамен которой потом построили новую, обходную на северо-восток, сейчас дойдем как по бульвару. Покрытие было сплошь в трещинах, сквозь которые проросли деревья, трава и папоротники, в некоторых местах асфальт был взломан корнями, и мы их перешагивали и шли дальше. Я даже поверила, что к ночи мы будем в городе, когда лес внезапно расступился и мы вышли к мосту.

Бывшему мосту. Потому что на самом деле мост давно обрушился, остались только опоры и метров пятьдесят собственно моста, а под ним, далеко внизу, текла река. Я выругалась сквозь зубы. Нужно было снова искать обходной путь. Почему Нико ведет нас этим маршрутом? В прошлый раз было проще. Шли себе по лесу, никаких мостов.

С другой стороны, будь мост целым, дорога оказалась бы короче на несколько часов.

Я дошла до края и глянула вниз. Постояла, сплюнула. Коди со мной не пошел, усевшись на перегородившее дорогу поваленное дерево, а Теодор и Марко увязались следом и теперь тоже стояли и пялились на реку.

— Вот бы селфи сделать, — с энтузиазмом сказал Марко, глядя на склон, поросший елками.

Я не стала комментировать это заявление.

— Выглядит так, будто его взорвали, — заметил Теодор, разглядывая противоположный кусок моста.

Я пожала плечами. Его, может, еще в гражданскую взорвали, что теперь?

— Нико, — тихо сказала я, когда Теодор и Марко пошли обратно, — моста нет. В смысле, мост обрушился, не перебраться. Мы пойдем вдоль реки, не удивляйся.

Мы вернулись и двинулись по краю обрыва. Рано или поздно где-нибудь будет или нормальный мост, или нормальный спуск. Ничего.

Через пару часов, когда обрыв сильно измельчал и превратился просто в склон, мы спустились и перешли реку — глубина там была от силы по колено. Стоя посередине реки и чувствуя, как вода омывает высокие армейские ботинки, я не удержалась и обернулась в ту сторону, где остался мост. Моста видно уже не было — естественно.

Теперь Нико вел нас той же дорогой, которой мы ходили в первый раз. Еще через полчаса мы вышли из леса на довольно большое поле, сплошь заросшее зонтичными растениями. Мы остановились, ошарашено глядя на огромные, метров пять в высоту, бурые стебли, на концах которых раскрывались такие же бурые мертвые цветы.

— Что за черт, — пробормотал Марко.

Я впервые была с ним согласна. Пять лет назад здесь этого и в помине не было. Было просто поле, поросшее просто травой. Вон у того валуна мы делали привал, и Тенна уснула, и мы никак не могли ее разбудить, а потом Коди решил, что она притворяется, вылил ей на голову воду, и она страшно ругалась, а Эме смеялась, и Тенна на нее обиделась… А вот этого всего тут не было. Конечно, что здесь особенного — ну выросли какие-то уроды, подумаешь, — но идти вперед почему-то не хотелось.

— Может, обойдем? — спросил Марко, и я встряхнулась.

— Страшно? — ухмыльнулась я и хлопнула его по плечу. — Не бойся, Сити, они тебя не укусят.

И первая двинулась вперед. Корявые ветки цеплялись за одежду. Подул ветер, и сверху стал доноситься тихий мерзкий шорох, с которым сухие цветы терлись друг о друга. За спиной послышались шаги — кто-то из парней пошел следом. Я обернулась и увидела, как Теодор и Марко старательно обходят уродливые стебли, стараясь их не касаться. Замыкал процессию жизнерадостно улыбающийся Коди.

«Все же жутковатое место», — заметил он, догнав меня.

— Ну да, — кивнула я. — Не видела, чтоб они такие здоровые вырастали. К тому же эти штуки вроде ядовитые.

Мы наконец вошли в нормальный лес и остановились.

— Только на солнце, — подал голос Теодор.

— А? — обернулась я.

Теодор уже стоял за моей спиной, Марко все еще пытался перейти поле и не умереть. Выглядело это смешно.

— Мантегацци ядовиты только на солнце.

Чушь какая. Растение либо ядовито, либо нет, при чем тут солнце?

Задавать вопросов я, впрочем, не стала. Какая мне разница.

В лесу мы с Коди, не сговариваясь, решили пройти еще пару километров, прежде чем устроиться на ночевку.

Маршрут Нико вывел нас на поляну, окруженную корявыми елками, в паре километров от несуществующей военной базы, и Коди дал знак остановиться и ушел проверять окрестности. Я успела поставить палатку, когда он наконец вернулся.

— Ну что там? — спросила я.

«Да ничего, — он поморщился. — Грязь. Дошел почти до военных, у них тоже тихо».

— Ты не засветился?

«Нет. Посмотрел из кустов и ушел».

— Ладно, — я поморщилась. — Так, костер не жечь! — прикрикнула я на Марко, который пытался сложить нечто, напоминающее шалаш, из сырых веток. — Дым будет виден даже в Гетто, — пояснила я в ответ на его недоуменный взгляд. — А тут военная база под боком.

Коди уже достал из рюкзака две банки консервов, открыл одну и протянул мне. Я принялась наворачивать холодные водоросли с крилем. Теодор и Марко последовали моему примеру, правда, в их банках было что-то другое. Мы молча поужинали и расползлись по палаткам. Некоторое время я еще слышала ворчание Марко, что он устал как собака, потом он угомонился, и теперь я прислушивалась к шорохам и потрескиванию ветвей. В походы мы ходили нечасто, но каждый раз мне казалось, что рядом с палаткой кто-то есть, и я долго не могла уснуть, вслушиваясь в ночные звуки и пытаясь различить в них шаги того, кто пришел к нашему лагерю.

Проснулись мы в несусветную рань, и утро порадовало нас густым туманом. Это хорошо, значит, сегодня будет не так холодно, хоть мы и вымокнем до костей. У меня еще со вчерашнего дня одежда не просохла.

— Туман, — заметил Теодор обеспокоенно. — Мы не заблудимся?

— Не заблудимся, — заверила я его, включая комм, и тихо позвала: — Нико, выведи карту. Если сойдем с маршрута — дай знать.

Некоторое время я пялилась в экран комма. Подошел Коди, заглянул мне через плечо.

— Сейчас идем по лесу четыре километра, — объявила я, — там будет пересохшее русло реки. Ну, сейчас, может, уже не совсем пересохшее. По нему идем до самого Вессема. Всего ничего осталось.

Коди уже упаковался и теперь смотрел, как Теодор сражается с палаткой. Нам бы такую, с завистью подумала я. Она точно не протекает.

На этот раз я пошла впереди, рядом с Коди, надеясь, что у парней хватит ума следовать за нами и не потеряться. Через полчаса подал голос Нико:

— Рета, возьми правее, вы сильно отклонились на запад.

— Спасибо, — ответила я.

Марко, который шел на пару метров позади, тут же оказался рядом со мной.

— Это кто? — спросил он нервно.

— Никто, — ответила я с досадой. Как я могла забыть про наушник! — Считай, что это наш штурман.

— Он в городе?

— Можно и так сказать.

В конце концов, то, что осталось после кремации, действительно было в городе.

— И все-таки я хочу знать, — сказал он твердо. — Кому еще вы рассказали о том, что мы идем в Вессем?

Я сказала Эме, но сознаваться в этом не собиралась.

— Никому. Следи лучше за своим другом, чтоб не отстал.

Марко обернулся, потом уставился на Коди.

— А ты кому-то говорил?

Коди только отмахнулся.

— Эй, это все серьезно! — повысил голос Марко. — Мы же договорились не пользоваться коммами! С кем вы сейчас говорили?

— Да заткнись ты! — не выдержал Коди.

Я поняла, что наш гонорар под угрозой.

— Так, делаем привал, — сказала я.

Теодор, который как раз нас догнал, тут же уселся на мокрые листья. Я поискала место посуше и тоже села.

— Значит так, — начала я. Срочно требовалось что-нибудь соврать. — Мы договаривались, что вы двое не будете пользоваться коммами. То, что это все серьезно, мы знаем получше вас. Здесь, — я подняла комм, — у меня программа-штурман. Когда мы в прошлый раз ходили в Вессем, я отметила маршрут, и сейчас включила подсказки. И еще у меня сбито геопозиционирование, так что мой комм не отследят, и не твое собачье дело, как я это сделала. А тебя, — я ткнула пальцем в Марко, — если еще раз начнешь орать на меня или на Коди, я прямо тут прикопаю. Что мы говорили? В Вессеме мы не хотим даже шепотом лишнего слова от вас слышать. Ясно? Если тебе это правило не нравится, можешь разворачиваться и топать обратно.

Марко помолчал, потом нехотя кивнул. Теодор копался в рюкзаке и, кажется, вообще не обращал на происходящее внимания.

Я выждала минут пятнадцать, чтобы все точно успокоились, и скомандовала вставать. Вскоре мы вышли к руслу реки. Когда-то она была, наверное, глубиной по колено, зато шириной метров двести, мелкая быстрая речка, из которой камни торчат, как клецки из супа, а теперь она представляла собой низину с грязной жижей на дне. Спускаться и идти как в прошлый раз было бессмысленно, и мы пошли по лесу, стараясь все время держать ее в поле зрения. Когда начали попадаться первые признаки приближающегося города, стало ясно, что надо все же лезть вниз и перебираться на другой берег. Мы вылезли в грязи по колено, и пришлось снова делать привал и чиститься.

«Зря мы с ними не торговались насчет денег», — сказал Коди.

Я думала так же. Наверняка они бы и больше заплатили. А в октябре идти этим маршрутом оказалось гораздо сложнее, чем в первый раз, когда мы ходили в конце весны.

Час спустя, взобравшись по крутому склону, который с нашего прошлого визита, кажется, обрушился еще больше, мы стояли посреди пустой улицы.

— Что дальше? — спросила я шепотом. — Остановимся тут?

— Нет, — ответил Теодор так же тихо. — Пойдем в центр.

Я посмотрела на Коди, он пожал плечами и кивнул.

«Иди первым, — сказала я. — Ты же нам должен сигналы подавать».

«Точно», — вспомнил он и двинулся вперед, дав нам знак следовать за ним.

Город был так же пуст, как и пять лет назад. Некоторые места я даже узнавала. Я шла последней и, рассматривая коротко стриженный затылок Марко, размышляла, что этим двоим тут понадобилось. Может, у них есть карта сокровищ? Или они в самом деле с кем-то поспорили? Меня жутко раздражала эта таинственность, хотелось поскорее все закончить и вернуться домой. Но Коди периодически подавал сигнал остановиться, уходил вперед, якобы что-то проверяя, и с этими задержками приходилось мириться — мы же сами все это придумали.

Туман сгустился еще больше, на языке появился металлический привкус, и нам с Коди пришлось натянуть респираторы. Теодор и Марко их и так не снимали, наверное, даже спали в них. Фильтры они явно не экономили.

К счастью, Вессем был крошечным городишкой, который можно было пройти из конца в конец меньше чем за час, и все равно, когда мы добрались до места, я уже с ног валилась. Узкие улицы с непрерывными подъемами и спусками измотали меня окончательно. Коди нашел дом поприличнее, где мы сгрузили наши вещи, и пошел обходить окрестности. Я расстелила спальник и вытянулась на полу комнаты, которая раньше была детской. Не пойду никуда. Пусть эти придурки из Сити тут лазают, они за это заплатили.

Но они, как ни странно, тоже никуда не пошли. Устроившись в соседней комнате, они принялись разгружать рюкзаки, будто планировали тут остаться на несколько дней. Я слишком устала, чтобы придавать этому значение, просто лежала, уставившись на фарфоровую куклу, лежавшую на боку на одной из полок. Может, забрать ее? Подарю сестренке, как раз повод будет повидаться. Я уже почти решила встать и сунуть ее в рюкзак, когда дом тряхнуло. Шкаф качнулся, кукла упала и разбилась вдребезги.

Я подскочила. Не то что бы у нас никогда не было землетрясений, нет, раз в пару лет стабильно трясло балла на три-четыре. Но пережить землетрясение в доме, который держится на честном слове — этого мне совсем не хотелось.

Додумывала эту мысль я уже на улице. Теодор и Марко выскочили следом за мной и теперь озирались с ошалелым видом. К нам уже спешил Коди.

«Ты в порядке?» — спросил он издалека.

«В полном, — ответила я. — Только испугалась».

В следующую секунду с дома напротив обрушился пласт штукатурки, я отскочила назад, и в этот момент откуда-то сверху на меня вылилось целое ведро воды.

— Твою ж мать! — заорала я, не сдержавшись, и шарахнулась на середину улицы.

И откуда вода-то взялась?!

Я посмотрела наверх. Остатки воды стекали по стене. Видимо, скопилась где-то на крыше и поджидала, когда какая-нибудь идиотка подойдет поближе.

Коди был уже рядом со мной. Он схватил меня за плечи и теперь вертел в разные стороны, оценивая ущерб.

— Все нормально, — успокоила я его.

Адреналин схлынул, и меня начала бить дрожь. Волосы вымокли и неприятно облепили лицо, куртку можно было выжимать. Вода потекла за шиворот, и я передернулась — мерзко, будто черви по тебе ползут. Но идти в дом переодеваться было опасно. Мы с детства знали, что если трясет — надо выйти на улицу и подождать пару часов, пока все не успокоится.

Я стянула мокрую верхнюю одежду, оставшись в одной майке, вытерла волосы свитером и заново заплела косу. Коди скинул свою куртку и протянул мне.

«Погрейся пока. И скажи этим придуркам, чтоб шли за мной. Тут неподалеку есть небольшая площадь, я видел. Подождем там, вдруг еще будет трясти».

Я перевела его слова Теодору и Марко, опустив слово «придурки», и мы вереницей двинулись следом за Коди.

Площадь была в двух шагах. Даже не площадь, а просто сквер с торчащим посередине памятником какой-то девахе и парой лавочек, на которых мы и обосновались. Меня все еще трясло от холода, и я прижалась к Коди. Земля пару раз вздрогнула, но гораздо слабее.

— Подождем пару часов, прежде чем возвращаться, — сказала я скорее самой себе. — Все, что может упасть, за это время как раз упадет.

Теодор кивнул, Марко не обратил на мои слова внимания, с тоской глядя в сторону дома, откуда мы вышли. Переживал за свой рюкзак, что ли?

Время тянулось бесконечно. Когда два часа наконец истекли и мы собрались возвращаться, снова тряхнуло.

— Да чтоб тебя, — пробормотал Марко, застыв на месте.

«Похоже, это еще не конец, — заметил Коди. — Может, останемся тут?»

«Да, наверное. Но надо забрать рюкзаки».

Коди кивнул.

— План меняется, — сказала я шепотом. — Сейчас быстро возвращаемся, берем вещи и идем сюда. Ночевать будем тут. Я не хочу, чтобы нас завалило, пока будем спать.

Парни кивнули. Похоже, они наконец смирились с тем, что я командую, а может, вспомнили, как Коди обещал бросить их в Вессеме, если будут спорить.

Коди дал команду «вперед», и мы быстрым шагом направились к дому.

«Жди здесь», — сказал мне Коди, и через минуту вернулся, притащив оба наших рюкзака. Пару минут спустя появился Теодор. За ним торопился Марко, на ходу застегивая рюкзак. Стараясь держаться подальше от стен, мы двинулись обратно.

Остаток дня мы провели в сквере. Вернее, в сквере торчала я, завернувшись в спальник и пытаясь не околеть от холода. Коди отправился прочесывать окрестные дома на предмет полезных вещей, Теодор и Марко тоже куда-то ушли и вернулись уже в темноте.

«Лучше спать по очереди», — заявил Коди после ужина.

Он притащил откуда-то новую куртку и теперь выглядел бесконечно довольным.

Я посмотрела на наших нанимателей. Они сидели напротив нас и уже клевали носом.

«Думаешь, они нас убьют ночью?»

«Нет, думаю, если еще раз тряхнет, надо, чтобы кто-то следил за обстановкой».

«Ладно, тогда спи первым. Я тебя разбужу часа в три. С рассветом выдвинемся, надеюсь, они тут уже сделали все, что хотели».

Коди кивнул, завернулся в спальник и тут же отключился. Я поплотнее запахнула куртку, поднялась и направилась к Теодору. Он по-прежнему казался мне более подходящей кандидатурой для беседы.

Заметив мои передвижения, парни напряглись и даже зевать перестали.

— Мы будем спать по очереди, — сообщила я шепотом, подойдя вплотную. — Если ночью что-то случится, надо, чтобы кто-то бодрствовал.

— Я тоже могу дежурить, — сразу заявил Марко.

Вот уж спасибо, обойдусь.

— Как думаешь, здесь безопасно ночевать? — спросил Теодор.

— Не знаю. Может, и не очень, но точно безопаснее, чем в доме.

— Я не об этом, — поморщился Теодор.

Вдохновенно врать у меня не было сил, так что я просто пожала плечами.

— Что вообще у вас говорят? — спросил Марко. — Ну, почему все бежали?

— Много всего, — я вздохнула, поняв, что отделаться не получится, и села рядом. В конце концов, мне надо как-то скоротать время и не заснуть, а разговор — лучший способ. — Если хотите что-то узнать, найдите Георге. Он держит бар в Гетто. Его отец и дед бежали из Вессема в свое время. Можете попробовать его разговорить.

Теодор внимал, Марко снова копался в рюкзаке и, закончив наконец свои раскопки, достал и протянул мне флягу.

— Будешь? — спросил он. — Холодно же.

Я взяла флягу и понюхала. Пахло неплохо, и я сделала глоток. Кажется, это был виски, и по телу тут же разлилось приятное тепло.

— А у вас что говорят?

— У нас… Да почти ничего. Никто на самом деле не верит в Вессем, — пожал плечами Теодор.

Марко согласно кивнул:

— Понимаешь, Вессем, инопланетяне, мутанты из Гетто… Ой, извини… В общем, это как бы одно и то же. Но мы видели, в «таккере» есть целое сообщество, там столько всяких историй… Хоть что-то из этого правда?

Понятия не имею. Никогда не была фанаткой страшилок про Вессем.

— Хотите правду? — спросила я мрачно и сделала еще один глоток. — Ну так вот. После того, как это случилось, Вессем просто стерли. Вы не найдете карту ни в одном учебнике, ни в одном справочнике, архиве, атласе. На спутниковых снимках вместо Вессема лес. Все исторические книги переписаны, Сеть вычищена, нигде нет даже упоминания, что был такой город. В нашем архиве те, кто бежал из Вессема, упомянуты просто как «беженцы», и дальше что-то про остатки армии Возрождения Нации. Что бы здесь ни случилось, есть те, кто очень много сил приложил, чтобы скрыть правду. И делает это до сих пор, сто лет спустя.

Я отметила успех своего спича новым глотком из фляги Марко. Тот забрал у меня свое пойло и приложился сам. Вид у обоих парней был напряженный.

— Ужас, который выгнал отсюда людей, никуда не делся, — решила я закрепить успех. В конце концов, они отвалили кучу денег, чтобы как следует испугаться, правда? — Здесь до сих пор что-то есть. Вы, наверное, и сами почувствовали. Можно верить в истории или не верить, это не важно. Когда ты оказываешься в Вессеме, то чувствуешь присутствие чего-то… нечеловеческого.

Я вперила пристальный взгляд в Марко как в самого впечатлительного. Он, кажется, вообще перестал дышать.

Этому я научилась у Тенны. В детстве мы часто ходили на пустырь за авторазборкой, жгли там костер и полночи рассказывали страшные истории. У Тени получалось лучше всех. Даже не важно было, что именно она принималась рассказывать. Она делала это таким пронзительным шепотом, который до костей пробирал, особенно ночью, в неровном свете костра, и в сочетании с пристальным взглядом. Сразу казалось, что это именно ты — та девочка, за которой охотится мертвец, чтобы забрать ее сердце.

Во внезапном припадке вдохновения я продолжила:

— Я знаю только одну историю, в правдивости которой уверена на сто процентов. Потому что сама знала парня, с которым это случилось. Его звали Дипак. Мы как-то ходили в Вессем втроем, он первым нашел эту дорогу и был нашим проводником, вот тогда я и отметила маршрут, — заливала я.

Дипак и правда существовал. Он был нашим одноклассником, все звали его Дикпик, и в здравом уме с ним вместе и в магазин за хлебом никто не пошел бы. Такие ребята есть в любой школе. Когда он в конце концов умер от опухоли мозга, мы даже на похороны не явились.

— В общем, как-то он решил пойти сюда один. Он тогда остался без работы и решил поискать тут, что можно стащить и продать. Мы попросили его написать, когда он будет на месте. Он отправлял нам сообщения три раза. Первый раз — из леса, неподалеку от Вессема, чуть дальше того места, где мы ночевали. Сказал, что не хочет останавливаться, будет идти всю ночь. Второе — уже утром, с окраины Вессема. Сообщил, что дошел, собирается поспать где-нибудь пару часов и начать свои поиски. Третье сообщение он записал вечером. Был веселым, сказал, что нашел тут что-то очень крутое, расскажет, когда вернется. Мы потом раз сто пересматривали это видео…

Я остановилась как бы для того, чтобы сделать глоток виски из уже полупустой фляги Марко. На самом деле мне нужно было время, чтобы придумать, что там случилось дальше с беднягой Дипаком.

— И что? — спросил Марко шепотом. — Что там было?

— Это тяжело объяснить… Вроде как вид у него был такой… старательно-веселый. А глаза испуганные. И тихий-тихий шорох, где-то на грани слышимости. Но тогда мы на это даже внимания не обратили. Обычные помехи, и человек ночь не спал, весь день ходил по Вессему, какие у него должны быть глаза? Порадовались, что у него все нормально, и пошли спать. А потом оказалось, что ночью он записал еще и четвертое сообщение.

Я снова сделала паузу. Мне отчаянно не хватала костра, чтобы его пламя отражалось в моих глазах, делая их слегка безумными. Честное слово, дома первым делом залезу в то сообщество со страшилками про Вессем и запишу похождения Дипака. Этот парень достоин того, чтобы о нем помнили.

— Следующим вечером его нашли возле железки. Он шел, как слепой, не разбирая дороги, ни на что не реагируя. Его отвезли в больницу, и там он умер, так и не придя в себя. Только повторял «это не… это не…». В карте написали причину смерти — «опухоль мозга», надо же было что-то написать. Когда его нашли, его комма при нем не было. Мы сразу поняли, что он потерял его по дороге, и решили поискать. Это заняло несколько дней. Мы прочесывали пустоши и лес, звонили и в конце концов нашли, когда он почти разрядился. Там были фотографии Вессема, каких-то домов, те три видео, которые он нам отправил. Потом снова фотографии. Много, штук двадцать одинаковых темных фотографий. И четвертое, последнее видео. На нем сначала тоже только темнота и его дыхание, мы подумали, что запись включилась случайно, но потом появилась картинка и он заговорил. «Это здесь, — сказал он. — Это все еще здесь. Это не то, чем кажется». Потом все задергалось, будто он побежал, и стал слышен тот же шорох, что на предыдущем видео, словно много-много насекомых одновременно перебирают лапками, только теперь гораздо громче, и съемка прервалась. И вот еще что. Я только сегодня поняла. Место, где он сделал последнюю запись… Прямо за его спиной был этот памятник.

Теодор застыл, Марко, наоборот, дернулся и начал вертеть головой. Я закусила губу, потом наконец не выдержала и начала хихикать. Марко и Теодор несколько секунд непонимающе смотрели на меня, потом расслабились и тоже заулыбались.

— Да, — сказала я. — Вот так это и работает.

— Ч-черт, — пробормотал Марко и основательно приложился к своей фляжке. — А я поверил.

— Ну не все вранье, — сказала я. — Про карты правда, но это вы, наверное, и сами знаете. И Дипак в самом деле умер от опухоли мозга. И Георге существует.

Они покивали с придурочными улыбками. Зря я засмеялась, лучше бы они и дальше боялись. Теперь непременно вляпаются во что-нибудь.

— Ладно, — сказала я. — Нам завтра еще обратно идти. Так что ложитесь спать. И не напивайтесь, не хочу завтра кого-то из вас на себе тащить.

Как чувствовала.

— Спокойной ночи, — ответили они синхронно, и я ушла обратно к Коди.

Стоило сесть и завернуться в спальник для тепла, как глаза сразу начали закрываться. Некоторое время я боролась с собой, но усталость и виски брали свое, и я, едва дотерпев до трех часов, растолкала Коди и отключилась, пристроив голову ему на колени.

Проснулась я внезапно, как от толчка. Небо еще даже не начало светлеть, туман был густой, как молоко. На соседней лавочке я различила силуэты Теодора и Марко, они явно только проснулись и теперь озирались по сторонам. Коди тоже не спал, он сидел и напряженно к чему-то прислушивался.

«Слышала?» — спросил он.

«Что?»

«Какой-то… Не знаю. Как будто гул или вроде того. Это где-то там», — он показал подбородком направление.

«Может, тебе приснилось?»

«И вам всем тоже приснилось. То-то вы подскочили».

Он снова стал прислушиваться, но было тихо.

«Я пойду проверю, — сказал он наконец. — Если там кто-то есть, лучше знать. А вы пока соберитесь. Пойдем досыпать в дом».

Он поднялся и направился в сторону ближайшего переулка. Проходя мимо Теодора и Марко, он подал им два сигнала — «стойте» и «тихо». Я решила пояснить им, что происходит, и подошла ближе

— Не шумим и собираемся, — сказала я шепотом. Мне уже передалась тревога Коди. — Мой брат что-то слышал, сейчас проверит и вернется.

Марко тоже куда-то отошел — я решила, что отлить, но, когда через несколько минут он вернулся, краем глаза я увидела, что он прячет что-то под курткой. Неужели тоже пошарил по пустым домам? Ай да Сити.

Коди появился минут через двадцать, когда мы успели скатать спальники и навьючить на себя рюкзаки. Он что-то говорил мне издалека, но в тумане я не понимала, что именно, и пошла ему навстречу.

«…уходим, быстро, — разобрала я наконец. Теперь я могла рассмотреть и его лицо. Он был испуган. Коди — испуган. Это значит, там что-то серьезное. — Вы готовы?»

Я обернулась. Теодор и Марко стояли возле лавочек, где я их и оставила, с рюкзаками на плечах. Теодор, видимо, догадался, что произошло что-то нехорошее, на лице его читалось беспокойство. Мне тоже становилось страшнее с каждой секундой.

«Готовы. Что там произошло?»

«Надо быстро уходить, только тихо. Там какая-то…»

— Ну что там? — крикнул за моей спиной Марко. — Мутантов видел?

Марко, который ночью до мокрых штанов испугался моей дурацкой истории, теперь стоял в расслабленной позе, презрительно ухмыляясь, и всем видом демонстрировал, что на наши фокусы больше не купится.

Дальше все происходило очень быстро, хотя мне казалось, что время тянется бесконечно. Откуда-то, словно из-под земли, раздался низкий звук, и лицо Коди исказилось от ужаса.

— Беги! — заорал он. — Рета, беги!

И меня накрыла волна паники. Я развернулась и кинулась бежать. Куда угодно, только подальше отсюда! И как можно быстрее! Я даже не сбросила рюкзак, я вообще забыла о том, что он есть, в голове осталась только одна мысль: бежать! За своей спиной я слышала топот, не понимала, чей он, и припускала еще быстрее. Остановилась я от внезапной мысли: Коди!

Обернувшись, я увидела только Теодора и Марко, которые, тяжело дыша, тоже остановились и теперь смотрели на меня. Перед глазами все расплывалось. Я попыталась сосредоточиться, но ощущение было, будто я накурилась.

А почему я остановилась? Что-то я хотела, не помню… А почему я вообще бежала? Потому что кто-то велел мне бежать. А кто это сказал?

Черт, Коди!

— Где Коди? — спросила я с ужасом.

Они непонимающе смотрели на меня.

— Коди! — позвала я, и Марко тут же очнулся.

— Заткнись! — зашипел он.

Не обращая на него внимания, я скинула рюкзак и двинулась в обратном направлении.

— Ты куда?! Стой! Не смей уходить!

— Я должна найти Коди!

Вот, это правильная мысль. Надо только ее не упустить.

Марко схватил меня за руку, я принялась вырываться, но силы были не равны.

— Он сейчас придет, — бормотал Марко, вцепившись в меня мертвой хваткой. — Пошли, давай, он нас догонит.

Я молча вырывалась. Теодор, который до этого просто стоял, глядя в одну точку, наконец очнулся и направился к нам.

— Прекратите! Сейчас мы все успокоимся и вместе…

Что мы должны сделать вместе, я так и не узнала, потому что в этот момент ближайший к нам дом решил, что он свое отжил. Сверху посыпалась штукатурка и мелкий мусор, от неожиданности Марко выпустил мою руку, и я резво отскочила в сторону. И вовремя, потому что следующими в нас полетели обломки кирпичей и куски стены. Я закрыла голову руками, пытаясь защититься от осколков. Кто-то из парней заорал от боли, и я поняла, что их задело. Дальше по улице еще что-то с грохотом обрушилось, взметнув тучу пыли. Я сделала вдох и закашлялась так, что едва не выплюнула собственные легкие. Машинально я попыталась нашарить на поясе респиратор, но его не было.

Наконец все закончилось, и я поднялась. Улица теперь представляла собой настоящую свалку. А в нескольких метрах от меня, как раз рядом с обрушившийся стеной, корчился от боли Теодор. Я подошла ближе.

— Кажется, он ногу сломал, — сообщил мне Марко.

Ну и плевать.

— Надо отсюда сваливать, — снова запаниковал Марко. — Давай, помоги мне его поднять. Ты же знаешь, куда идти?

Я задумалась. Так, у меня по этому поводу была какая-то идея… Ах да!

— Знаю. Искать Коди.

Я развернулась и принялась перелезать через груду битого кирпича.

— Стой! — заорал Марко. — А ну стой! Никуда ты не пойдешь!

— Еще как пойду, попробуй, останови меня, — зло бросила я, обернувшись, и тут же застыла на месте.

Потому что у Марко в руках был пистолет, и он направлял его на меня.

— Слезай оттуда, — приказал он.

— Успокойся, — я машинально подняла вверх обе руки. — Ты же меня не пристрелишь.

— А вот попробуй только дернуться, и увидишь.

Глаза его были совершенно мутные, и я поняла, что пристрелит. Он сейчас абсолютно ничего не соображает, даже то, что я — их проводник, его не остановит. Убьет, а потом уже будет думать, как выбираться.

Я замерла, боясь лишний раз пошевелиться.

— Слезай, — снова велел мне Марко, и на этот раз я послушалась, слезла с остатков стены и медленно двинулась к ним.

— Поднимай его, — указал он дулом пистолета на Теодора.

— Ты что творишь? — спросил Теодор, кривясь от боли.

Я заметила, что его лицо заливает кровь. Значит, еще и по голове попало. Паршиво.

— Заткнитесь оба! — снова заорал Марко. — Давай, поднимай его и пошли!

— Куда? — рискнула спросить я.

Марко не ответил, только смотрел на меня тем же безумным взглядом.

Если ты живешь в Гетто, ты очень рано учишься оценивать опасность, и знаешь, когда человек на самом деле готов причинить тебе вред, а когда просто пугает. Но сейчас я ничего не понимала. Мне казалось, что вместо Марко на меня смотрит кто-то другой. И вместо меня тоже смотрит кто-то другой. Я была растеряна, не знала, как должна поступить, не могла принять решения, но знала, что должна это сделать, и от этого внутри нарастала паника. Наконец я вспомнила: в школе на уроках безопасности нам говорили, что в случае захвата заложников надо не геройствовать, а выполнять требования людей с оружием. Это было решение, уже готовое, бери и пользуйся. Так что я послушно подошла к Теодору, опустилась на колени, закинув его руку себе на плечо, попыталась встать. У меня получилось, должно быть, я здорово накачалась адреналином. Теодор стонал сквозь сжатые зубы, но почти уверенно стоял на здоровой ноге.

— А теперь пошли! — приказал Марко и махнул пистолетом куда-то в сторону.

И мы пошли.

Я тащила зеленого от боли Теодора, который едва шевелился и, кажется, иногда вообще отключался, мешком повисая на моем плече, а сзади шел совершенно невменяемый Марко и постоянно подгонял, тыча мне в спину дулом пистолета. Он нес рюкзаки, свой и Теодора, а мой так и остался лежать где-то в завалах, но это меня сейчас волновало меньше всего. В голове все еще был туман, я с трудом различала, куда именно иду, я лишь повторяла и повторяла себе, что мне надо срочно избавиться от этих двоих и найти Коди. Но никакого плана у меня так и не появилось, убеждать Марко было бессмысленно, на все мои попытки заговорить от только рявкал «заткнись!», а потом я забыла, кто такой Коди и зачем его искать, и продолжала идти, пока не поняла, что, кроме наших шагов, позади раздается еще какой-то шум. Я замерла на месте.

— Там кто-то есть, — сказала я шепотом.

— Заткнись! — привычно отозвался Марко, но на этот раз я не собиралась затыкаться.

— Марко, за нами кто-то идет, — прошептала я. — Прислушайся, там кто-то есть!

Взгляд Марко стал почти осмысленным, но пистолет он не убрал.

— Надо спрятаться, — продолжила я и внезапно поняла, что знаю, где мы находимся.

Я тут уже была! Вот задняя дверь дома, а за ней стоят детские ботиночки, и люк в полу приоткрыт. Я же тут была! Мы все тут были!

— Скорее, Марко, помоги мне! — волоча за собой Теодора, я кинулась к дому. — Давай, тут есть подвал, мы там спрячемся, помоги мне, мы переждем и пойдем дальше!

Я ждала выстрела в спину, но Марко почему-то меня послушал и пошел следом. Мы спустили вниз Теодора, который снова отключился, затем спустились сами, и Марко захлопнул люк. Пистолет он не убрал и глаз с меня не спускал, но явно начал приходить в себя.

Я напряженно прислушивалась к тишине наверху. Мир перед глазами снова поплыл, и теперь я не шевелилась не только от страха, что меня найдут, но и от страха, что меня стошнит.

Я прикрыла глаза. Что это сейчас было наверху? Шаги? Или просто ветер шумит? Или мне вообще кажется?

Что-то только что было такое важное… Коди!

А что, если это Коди?!

Мне захотелось вскочить и выглянуть наружу, но я не смогла — было слишком страшно, чтобы пошевелиться. Если это Коди, успокоила я себя, он поймет, где мы спрятались, и зайдет.

Но никто не зашел. Еще несколько минут я прислушивалась к тому, что происходит наверху, но было тихо. Я перевела дух.

У меня болело все тело, ныли руки и спина, и я не могла бы сейчас встать, даже если бы Марко снова начал угрожать меня убить. Пусть убивает, только не идти снова с Теодором на плече.

Но Марко ничего не говорил, и я сидела, впав в полную прострацию. За это время Теодору стало явно хуже, он начал бормотать что-то бессвязное, и тогда Марко решил выдвигаться. Мы вдвоем вытащили Теодора наверх и, пока я приходила в себя, он снова наставил на меня оружие. Прежним порядком — я впереди с Теодором, Марко позади, с мотивирующим пистолетом в руке — мы вышли на улицу и потащились дальше. Вдоль обрыва, вдоль реки, перейти которую с Теодором у нас уже не было шансов. Его нога распухла так, что пришлось достать нож и срезать ботинок и распороть штанину комбинезона. Под мрачным взглядом Марко я соорудила подобие шины, но толку от этого не было.

— Послушай, — решила я сделать попытку договориться. У меня вдруг что-то случилось с языком — казалось, что он распух и с трудом ворочается, и говорила я невнятно. — Я уже вывела вас из Вессема. Мне нужно вернуться и найти Коди! Пожалуйста, я только схожу туда и вернусь к вам! Вдвоем с Коди мы его быстрее донесем.

— Никуда ты не пойдешь, — сказал Марко. — Его нужно доставить в больницу. Так что давай, шевелись. Быстрее доберемся до города — быстрее уйдешь.

Мы шли до темноты, но прошли едва ли километров пять. Марко явно не собирался останавливаться на ночь, а у меня уже не было сил и, споткнувшись в очередной раз, я упала и некоторое время лежала, не в силах подняться. Где мы вообще? Мы давно сошли с маршрута, и я понятия не имела, в какой стороне Гетто и не ходим ли мы кругами. Нико мог бы помочь, но я боялась доставать комм.

— Вставай, — Марко подошел и уже собирался пнуть меня ногой под ребра, но почему-то передумал. — Теодору нужно в больницу, понимаешь? Так что вставай и иди.

Голос его стал какой-то неуверенный, и я подобралась. Он устал, он измотан так же, как я, и он уже не уверен, что прав. Сейчас или никогда.

Я встала, сделала вид, что пытаюсь поднять Теодора, два раза уронила его (он глухо застонал сквозь зубы) и умоляюще взглянула на Марко.

— Я не могу, помоги мне, — попросил я, едва не плача.

Марко подошел ближе.

— Ну давай уже, — сказал он так же неуверенно.

— Хорошо, просто помоги мне его поднять, дальше я сама. Ему нужно в больницу, давай быстрее. Ну же!

Марко подошел ближе и наклонился к Теодору. Не теряя ни секунды, я отступила назад и пнула его в лицо тяжелым армейским ботинком.

Выронив пистолет, Марко прижал руки к лицу и заорал, и я добавила ему еще один удар в живот, пнула под колено, а как только он упал на четвереньки, схватила выпавший пистолет и отскочила в сторону.

— Встал! — заорала я. — Встал и пошел!

Я понятия не имела, куда он должен пойти — мой план заканчивался на том, что я его ударю.

Теперь, когда пистолет был у меня, я начала медленно пятиться, не сводя глаз с Марко. Он глядел на меня, подняв руки, но, стоило мне отойти на несколько шагов, двинулся за мной.

— Рита, подожди, послушай…

— Заткнись и отвали от меня!

Я боялась поворачиваться к нему спиной и продолжала пятиться, а Марко продолжал идти за мной, и всего через несколько метров мы вышли на заросшую дорогу.

Дорога — это хорошо, машинально подумала я. Дорога приведет их к людям. Сгодится что угодно, не обязательно Гетто. Может, наткнутся на какой-нибудь хутор, и там будут люди, которые вызовут помощь. Надо только убедиться, что Марко за мной не пойдет.

— Бери своего друга, и валите оба, — сказала я.

Марко сделал еще шаг, и я выстрелила ему под ноги. Удивилась, что выстрел какой-то ненастоящий — ни звука толком нет, ни отдачи. Но Марко замер с поднятыми руками, и я принялась отходить обратно в лес. Двигалась я теперь гораздо быстрее. И все равно не успела.

Я все еще с трудом воспринимала окружающую действительность, почти не соображала и упустила момент, когда вдруг стало светлее, а потом дорогу перегородила машина, ослепив нас светом фар.

— Бросить оружие! — раздался усиленный громкоговорителем голос. — Руки на затылок!

Я отшвырнула пистолет в сторону и подняла руки. Вот и все.

— Вот и все.

Илена слушала меня, прижав руки к щекам. Не знаю, может, ей бы больше понравилось, если б ее брат кого-то убил?

— И… кто это был? Кто вас арестовал? Посреди леса…

— Военная полиция. Не представляю, чего их туда занесло. Может, ехали по своим делам, когда получили сигналы с медицинских чипов Теодора и Марко, и свернули к нам. Я думала, меня прямо там и расстреляют, но обошлось, нас просто сдали полиции Чарны. Ну а им что, у них тоже план есть, быстро разобрались, кто тут преступник, а кто котик. В общем, меня посадили на полгода за нападение на гражданина Сити. По упрощенной процедуре. Это когда утром тебя привозят в полицию с каким-то типовым делом, и к вечеру ты уже в тюрьме.

— А как же адвокат, сбор улик и все такое?

— Это у вас. В Гетто не то что адвоката — судьи нет на таких делах. Только оператор.

— Разве это законно?

Голос девчонки просто звенел от возмущения.

— Слушай, это Гетто. По каждому делу суды собирать — жизни не хватит. Если бы я их убила — тогда бы да. А так есть типовые правонарушения — воровство, наркота, нападение с оружием или без, угон машины… И есть типовые смягчающие обстоятельства — дети там несовершеннолетние, или ты сам несовершеннолетний, или ты несовершеннолетний и с детьми, я не знаю… В общем, оператор галочки в этой своей программе ставит, система определяет, на сколько посадить и рекомендации по особым условиям. Все, дело закрыто, следующий. Повезло еще, что пистолет был парализатором и что я не успела выстрелить.

Машина медленно ехала сквозь бурю. Я глянула в окно — мы были уже у торфяных болот, недолго осталось.

— И ты… когда вышла из тюрьмы… не пыталась пойти туда и найти его?

— На мне следилка, — ответила я. Между лопаток тут же зачесалось от ощущения «особого условия». — Полицейский трекер. Это как следящий браслет у детей, только он постоянно активен. И снять его не получится. Я даже до Вессема дойти не успею, меня тут же вернут в тюрьму.

— А Нико? — спросила Илена.

Я непонимающе уставилась на нее.

— Я слышала, как вы разговаривали. Он же твой друг, разве нет? Он не искал?

Отлично, теперь еще и это.

— Нико не человек, — вздохнула я. — Уже нет. Он был… моим другом, да. Ужасно умным. Он написал что-то вроде приложения для моего комма. Это вроде как виртуальный Нико. С ним можно поговорить, попросить его что-то сделать. Вот и… Я с ним разговариваю. Почти как с настоящим.

— От чего он умер? — тихо спросила Илена.

— От чего умирают флойтовые наркоманы?

— Полиорганная недостаточность?

Я кивнула, сделав сложносочиненное лицо. Какая недостаточность?!

— Но, если он был таким умным… зачем?

Вот и я все время задавала себе этот вопрос. Зачем, Нико?

— Так вышло, — буркнула я и отвернулась, глядя на желто-серую муть за окном.

Я уже жалела, что разболталась. Расслабилась, размякла, доверилась девчонке из Сити, которую первый раз в жизни вижу. Посмотри, я такая несчастная, у меня брат умер, а мой лучший друг — приложение для комма… Тьфу.

— Прости меня, — сказала вдруг Илена после паузы.

Я уставилась на нее.

— За что это?

Она не ответила. Машина остановилась, мы прибыли на место.

— Если я могу для тебя что-то сделать… Как-то помочь…

— Помоги лучше Марко, — ответила я резко. Ненавижу, когда меня жалеют. Стоит начать — увязнешь в этой жалости, и все, останется только лечь и умереть. А Коди бы этого не хотел. И Нико тоже. — Если он еще раз отколет что-нибудь, я его точно убью.

Я вышла из машины, хлопнув дверью посильнее, и ушла, не оборачиваясь.

Той ночью я снова проснулась от кошмара. Он часто снился мне первые недели в тюрьме. Я стою среди руин Вессема, под ногами рассохшаяся, потрескавшаяся земля. Я не могу понять, как попала сюда, но знаю, что меня привело сюда что-то очень важное. Я делаю шаг вперед и вдруг вижу Коди. И понимаю, что именно поэтому я здесь — я должна найти Коди, потому что без меня он не сможет вернуться домой. Я должна сама привести его. Я же его проводник. Он стоит на другом конце улицы и что-то говорит мне. Я вижу его руки, но не понимаю ни слова. Я иду к нему, но сам воздух сопротивляется, я словно иду под водой, и Коди не становится ближе ни на шаг. «Коди!» — кричу я, но воздух не пропускает мой голос. Я иду быстрее, но Коди все так же далеко. «Коди, я уже здесь!» — хочу я сказать, но не произношу ни слова. Почему я не могу ничего сказать? Почему я не понимаю Коди? Как я могу его не понимать?! Коди опускает руки и смотрит на меня. Смотрит, смотрит… А потом его губы шевелятся, и я читаю по ним: «Беги!» И я разворачиваюсь и бегу. «Нет!» — хочется мне закричать, но ни тело, ни голос меня не слушаются. Я должна остановиться, должна вернуться за Коди, но я все бегу и бегу, пока не просыпаюсь с криком.

Я знала, что этот кошмар теперь со мной навсегда. Не важно, зачем Марко сделал то, что сделал. Важно другое — почему, когда Коди сказал бежать, я действительно побежала. Как я могла просто послушать его и побежать? Как я могла его там бросить?