Горькие яблоки

Глава 23

Самоубийцей Радка не была. Она издалека узнала Седого, и пусть он и впрямь выглядел куда грознее, чем она привыкла, бояться его Рада не собиралась. Проиграть Еве в который раз, но теперь еще на глазах половины города, было куда страшнее.

Быстро двигаясь в сторону дракона, Рада одновременно трансформировала свое платье.

Никакой магии, просто расчет. Он никак не был связан с драконами, но оказался кстати. Что делать, если она так и не научилась ходить на каблуках, а нужно было надеть что-то мужское и старое? Собираясь пошутить и вогнать в ужас жениха, Радка попросила Венека раздобыть сапоги драконьего всадника. А уже в ателье, разболтавшись со швеями, она посетовала, что лучше бы ей удалось скрыть под платьем не слишком приятное лицо, чем стройные красивые ноги. Так было пошито это платье, юбку которого можно было легко отцепить от лифа и оказаться в брюках, которые оставляли не слишком много простора для фантазии. И остроносых драконьих сапожках.

Так что сейчас Радка так и сделала и, под крики и хлопки толпы, отбросила пышную юбку назад, где её поймал подоспевший Венек. Ох, если Мейнгрим не возьмет его хоть курьером или архивариусом к себе, дурак будет! Парень расторопный и сообразительный.

Не доходя несколько шагов до дракона, она огляделась. Кажется, Патрыся и Оршула озолотятся на своем уловителе — шея едва не сгибалась под тяжестью проклятий. А когда Радка увидела лицо Манфреда, она поняла, что даже если дракон откусит ей руку, день не перестанет быть хорошим. Манфред выглядел как человек, которого неожиданно ударили поддых — Радка вспомнила, что такие же сапоги и шлем всадника были на ней в один из их самых жарких дней. Что же, тем хуже для него. Впрочем, если его взгляд заметила Ева, то ему и без того будет хуже некуда.

С такими мыслями Радка и приблизилась к дракону, который глухо заворчал и уставился на неё огромным золотым глазом. Цепь в руках всадника натянулась.

— Не тяните, господин, — строго попросила Рада и подошла ближе. — Седой, привет. Ты меня помнишь? Это же я.

От всадников, что прилетали к колодцам, она знала, что слух у летающих ящеров очень тонкий, и Седой её прекрасно слышит.

— Ты помнишь меня совсем юной, Седой, — продолжала шептать Рада, гладя коготь огромной лапы. — Мы почти друзья, правда? Я не позволю обижать тебя.

Дракон молчал, но угрожающе хрипеть и рваться прекратил. Радка посчитала это хорошим знаком и начала карабкаться по лапе.

Позади стояло гробовое молчание, но она оптимистично решила считать, что все заворожены прекрасным видом её тыла в брюках, а не тем, что она на волосок от смерти.

Ей на удивление легко удалось забраться на шею Седого, но стоило ей успокоиться, как зверь затряс головой. То ли его кто-то напугал, то ли еще что-то — Радке некогда было разбираться. Она пыталась удержаться на шее, но руки соскользнули, и она полетела вниз.

Успевшая только представить, как переломает себе всё от такого падения, Радка неожиданно обнаружила, что сидит на столе в окружении самых невероятных пирожных и огромного торта в виде дракона, обвивающего яблоню.

На всякий случай ощупав себя и больно ущипнув — мало ли, она потеряла сознание от шока? — Радка потянулась к ближайшему пирожному. В деревне таких изысков не готовили, самый сложный трехъярусный воздушный пирог делали на свадьбы, да и то не на все. Радке повезло его попробовать лишь потому, что экономка Хенрыка умела его стряпать. А тут! Самые разные вкусы, нежный крем, рассыпчатое тесто, ягоды и джемы, каких Радка даже и не видела.

Когда она ела третье пирожное, её нашел Мейнгрим.

Судя по его мрачному, но спокойному лицу, если он и волновался за молодую жену, то уже перестал.

— Вот что ты тут делаешь, а? — спросил он устало.

— Ем, — пробурчала Радка с полным ртом. — А фто?

— А то! — передразнил её Мейнгрим. — На площади все с ума посходили, эта будет самая запоминающаяся свадьба за последние сто лет!

— Ну и хорофо, — пожала плечами Радка, но вытерла лицо от крошек и джема и позволила мужу поднять себя на руки. Оказывается, это приятно, когда тебя носят на руках!

— Сильно я опозорилась?

— Опозорилась? — переспросил Мейнгрим.

— То есть, тебя опозорила, — поспешила поправиться Рада. — Упала с дракона…

— Радослава, даже если бы ты просто упала с дракона, ничего не было, — с превосходством в голосе пояснил Мейнгрим. — Ты только подошла к нему, как уже победила. Но ты исчезла.

— Да, про это поподробнее, — Рада обняла мужа за шею, чувствуя, что нести её ему непросто. — Кто?..

— Фредека Ева проверила в первую очередь, — усмехнулся Мейнгрим. — К счастью для него, он стоял столбом всё это время, и были те, кто мог это подтвердить. Правда, Ева сумела всё повернуть к своему удовольствию.

Радка напряглась. Что еще сделала эта женщина?

— На этот раз её выдумка полезна и тебе, — поспешил успокоить её муж. — Она заявила, что ты из рода Золотых, какая-то дальняя родня Фредека. Так что официально — ты магесса, да и Фабиуша можно не прятать, теперь их сходству с Фредеком никто не удивится.

— Это хорошо, — обрадовалась Радка и запоздало удивилась. — А как ты меня нашел?

— То есть, как ты туда попала, чудом не переломав все кости, тебе не интересно? — поднял бровь Мейнгрим. — А ведь эти вещи связаны. Твой сын, Радослава. Он уговорил Ирену тайком провести его на твою свадьбу. И, увидев, как ты падаешь… какая сила!

Последние слова вырвались ненароком, и столько в них было восторга и зависти, что Рада загордилась, но тут же испугалась, теперь за сына. Как он, наверное, испугался!

— Как он? — спросила она с тревогой.

— Превосходно, — убедительно произнес Мейнгрим. — Они с Иреной сами нашли меня, и он сообщил мне, что отправил маму к «красивому тортику», а Ирена повинилась, что они были на этой кухне. Так что искать долго не пришлось.

Они уже приближались к площади, поэтому Мейнгрим замолчал. Он молчал всё время, пока нес её мимо гостей до красивых переплетенных тронов, которые были установлены специально для молодоженов. Тут он и опустил супругу на ноги, напоследок прошипев:

— Не смей кому-нибудь строить глазки!

Ну вот, а Рада уже было обрадовалась их потеплевшим отношениям. Получается, и поцелуй, и объятия, и вот это всё было, чтобы показать — она принадлежит своему мужу. Впрочем, это тоже не так плохо, как можно подумать, — решила для себя Рада и расправила крошечные складочки на брюках.

Подружки, Венек и Скарбимеж встали за их троном. Радка знала, что сейчас их поздравят, пожелают всяческого добра, да столько, что уловитель прогнется еще ниже, а потом будет торт, пирожные и всё. Свобода. Самое главное они уже выдержали.

Конечно, слащавая Ева пожелала верности и любви, жужелица проклятая, но Радке удалось принять это пожелание с милой улыбкой. Остальные усердствовали куда меньше. Некоторые гости даже дарили подарки, но подавали их только Мейнгриму, а тот передавал Скарбимежу. Ну да Радке не очень и хотелось. А когда к ней вместе со своей виновато выглядевшей воспитательницей подошел Фабиуш, ей и вовсе больше ничего не надо было. Не обращая внимания на гостей, стиснула сына в крепких объятиях и шепнула в теплое вкусно пахнущее ушко:

— Спасибо, родной.

Не страшно и против всего мира, когда ты не одна. А Радка знала, что пусть её защитнику всего пять, с ним не страшно. А вот вырастет, и Ева еще пожалеет. О чем она пожалеет, Радка пока не придумала.

Поток гостей с их поздравлениями иссяк быстрее, чем Радка успела устать, и наконец вся площадь заполнилась изящными столиками, заставленными крошечными пирожными и напитками. А перед молодоженами водрузили торт.

— Надеюсь, он не отравленный, — нервно хихикнула Радка, заново разглядывая дерево и дракона.

— На свадьбах не травят никого и никогда, — серьезно ответил Мейнгрим, после чего отрезал красивый хвост дракона и передал Ирене для Фабиуша. Если бы он внезапно признался в любви, это и то не произвело бы на Раду такого впечатления. И то, что по кусочку лап получили дети, участвовавшие в церемонии, никак не изменили её впечатления.

А когда после торта они наконец вернулись домой, уже без подружек, Венека и детей, Радка заметила то, что не успела ощутить за ночь. Дом теперь её чувствовал. Да, он дал ей понять, что видит и принимает хозяйку. Странное и немного неприятное ощущение.

— И он не перестанет так делать, когда магия уйдет, — ехидно заметил Мейнгрим. — Так что больше ты не сможешь безнаказанно подслушивать.

Вот ведь, а Радка успела понадеяться, что он не понял! Что же, не всё должно быть хорошо. Сейчас, оказавшись в доме, Рада запоздало обрадовалась, что свадьбы у магиков проходили не так, как сельские. Никаких танцев и шумного застолья, веселых песен и обсуждения подарков до темноты. Рада поняла, что страшно устала. То ли от драконьего огня, то ли от всего этого празднества. И вроде бы всего-то середина дня, а уже тянет прилечь. Только вот куда?

Заметив её нерешительность, Мейнгрим неуверенно хмыкнул и заговорил, глядя куда-то в сторону:

— Мне не хотелось бы настаивать, Радослава, но так обстоят дела, что в таком доме иначе нельзя. Месяц тебе придется провести в моей комнате все ночи. Потом можешь вернуться в свою или выбрать другие покои, соответствующие положению. Я же могу обещать со своей стороны…

— Опять, — скривилась Радка. — Не надо мне ничего обещать. Веди давай. Зря что ли мы столько денег на белье истратили!

— Да где тут белье еще спрятать, — буркнул Мейнгрим, и по его голосу Радка догадалась — её фокус со штанами мужу не понравился. Ну да, женщины и в селах редко надевали брюки, и того реже такие обтягивающие. Но магессы же иногда летали на драконах и должны были понимать, насколько так удобнее! А что лиф плотно обтягивал талию и выпячивал грудь — так ничуть же не откровеннее того, что носили другие женщины! Разве это вина Радки, что им в свой вырез положить нечего?

— Увидишь, — вместо этого пообещала она, и двинулась следом за супругом. Конечно, хотелось заглянуть к сыну, но сейчас было важнее, чтобы Мейнгрим не запаниковал и не скрылся где-нибудь в подземельях. А то, что он мог, Радка ничуть не сомневалась.