Горькие яблоки

Глава 39

— Я понимаю, что для тебя это непросто, но постарайся не лезть на рожон, — в этот раз они не брали Седого и шли пешком, благо до центра города, где укрывалось поместье Берхтов, было совсем недалеко.

Радка наслаждалась чуть морозным воздухом и едва заметной изморозью по краям дороги. Только это и напоминало о том, что прием был в честь дня перелома зимы. Кажется, она скучала по морозам и снегам, вот уж чего совсем не ожидала. Интересно, а если предложить Мейнгриму вдвоем прокатиться на Седом за пределы города, он согласится или нет? Скорее нет, он же потомственный магик и снег, наверное, видел только в книгах…

— И хотя бы кивай, чтобы я понимал, что ты меня слышишь, — Радка очнулась, по тону мужа сообразив, что тот злится. А сердить Мейнгрима перед приемом ей совсем не хотелось. Это же был праздник, разве нет?

— Прости, я задумалась, — как можно очаровательнее улыбнулась она. Мейнгрим отчетливо скрипнул зубами.

— Больше, чем твоя несносность, меня раздражают только твои попытки быть милой, — прошипел он и больно ухватил её под руку. — Хоть один раз не пытайся, а будь такой. Милой и тихой.

Радка промолчала, не найдясь, что сказать. А пока она придумывала достойный ответ, они пришли. Та же самая площадь, она была точно такой, как её запомнила Рада, и в то же время совсем другой. Девушке понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, в чем дело. По краям площади воздух двигался словно живой, а могучее дерево, у которого они клялись с Мейнгримом, казалось подернутым дымкой. Воздух же будто вырывался из-под земли и рябил, заставляя подходящих ближе прохожих прищуриваться и присматриваться.

— Когда войдем, приложи браслет к любой стене и пожелай городу что-нибудь хорошее, — шепнул ей Мейнгрим, сильнее стискивая локоть пальцами. — Остатки твоей личной магии вольются в общий поток.

— Поняла, — шепнула в ответ Радка, благоразумно решив не тратить время на выяснение, почему об этом нельзя было предупредить дома.

Они вошли прямо в этот колеблющийся столп воздуха, и Радка почувствовала так, словно её обнимало мягкое пуховое одеяло. Как же она соскучилась по ним! В домах магиков никогда не было достаточно холодно, чтобы кутаться в такие.

Рада уже собиралась спросить мужа, где те самые стены, к которым можно прикоснуться браслетом, как они оба вдруг провалились под казавшуюся такой крепкой и надежной брусчатку площади.

В каменном мешке, куда они угодили оба, было на удивление светло и сухо. Оглянувшись на мужа, Радка обнаружила, что он стоит, приложив свою перчатку к камню. Она последовала его примеру и прижала браслет к стене.

«Нужно что-то пожелать городу», — вспомнила она и прикрыла глаза. Что она хотела для приютившего её города, ставшего новым домом? Если бы ему грозили войны, она бы пожелала ему устоять, но город мог измениться под влиянием чужаков изнутри, и все чаяния боевого магика, которые можно было разгадать по его лицу, были ничтожны.

«Пусть город будет вечно таким, каким его создали магики яблоневого королевства», — пожелала Радка и запоздало испугалась своего желания. Конечно, никаких остатков магии не хватит, чтобы её пожелание сбылось, такой магии просто не существует. Но что, если бы всё-таки получилось? И любые попытки изменить город пусть даже к лучшему были бы обречены на провал? Да уж, за такой пожелание её не погладят по голове!

Поддавшись минутной панике, она дернула руку, но браслет словно прилип к стене, становясь всё холоднее и холоднее и словно высасывая тепло у неё самой. Радка задергала рукой, пытаясь стащить с руки браслет, но лишь потеряла силы, и повисла на браслете, теряя сознание. В уши её словно натолкали пуха, а в глазах потемнело.

Сквозь этот пух она не слышала, что говорил Мейнгрим, и только догадывалась, что он обеспокоен. Леденящий кожу холод от браслета наконец прекратился, и она почувствовала, как её тело снова согревается.

— Я прямо чувствовал, что нельзя тебе идти на этот прием, но тебе же мои слова не указ! — Радка снова могла нормально слышать, и первое, что она услышала, было возмущенное бормотание супруга, крепко обхватившего её и поднявшего на руки.

Браслет был на месте. Силой или магией Мейнгрим сумел отцепить его от стены, не снимая с жены.

В этот момент одна из стен то ли опустилась, то ли поднялась или ушла в сторону — Радка не успела понять, потерявшаяся в пространстве после обморока, и они оказались в зале.

Девушка почувствовала, как дернулась рука Мейнгрима и снова замерла. Словно он хотел поставить её на ноги, но сообразил, что так будет выглядеть хуже, и смирился с тем, что они появились перед гостями с женой на руках.

— Синий магик Мейнгрим с супругой Радославой, — объявил без эмоций неживой голос. Такой Радка уже слышала у Розы на приеме — это тоже была магия.

Вот теперь Мейнгрим неторопливо поставил её на ноги и прижал к себе, словно они были пылкими возлюбленными. От этого бедное сердце Радки забилось так оглушительно, что должно было слышно каждому в огромном зале. Пытаясь отвлечься от некстати нахлынувших эмоций, Радка огляделась. Кажется, они припозднились — кое-где еще открывались такие же порталы, больше напоминающие каменные мешки, выпуская магиков и магесс парами и по одному, но в остальном зал был полон. А к ним навстречу уже спешили хозяева приема. Радка никогда не видела Берхту и Берхта, но не понять, что это они, было невозможно.

Дородные и коренастые, они были похожи словно две капли воды, и ничуть не стеснялись своих фигур, укутавшись в целые кипы зеленого шелка, отчего казались даже толще, чем были на самом деле.

— Я понятия не имела, что ты такая важная птица, — шепнула Радка, приготовив самую очаровательную улыбку, в которой уже не была так уверена, как раньше — на Мейнгрима она действовала как-то не так. — Гостей вон сколько, а они идут к нам!

— Я тоже не имею понятия, — сквозь зубы прошипел тот, оскалившись в улыбке. — Зачем они идут к нам. Сомневаюсь, что Берхт даже знает мое имя!

Стоило догадаться заранее, что последует после такого признания, но Радка не могла поверить, что это и впрямь происходит с ней. И только когда приблизившийся Берхт приложился губами к её руке, а его сестра-близнец легко поклонилась, Радослава поняла, что её мысль вовсе не была сумасшествием. Это все вокруг сошли с ума, а вовсе не она!

— Ваше вложение настолько значимо, что вы потеряли сознание, госпожа, — Берхт не спрашивал, а сообщал, словно для него не было никаких тайн и каменных стен, за которыми скрывались порталы.

— Мы благодарим вас за дар от имени всего города, — а вот голос Берхты совсем не походил на её внешность, был нежным и мелодичным. — Если что-то потребуется, вы всегда можете обратиться к нам с братом.

Если до этого мгновения Мейнгрим и собирался возразить, это Радка видела по его лицу, то сейчас он плотно сжал губы и больно ткнул её в бок, понуждая ответить на любезность.

Радка поспешно поклонилась.

— Благодарю вас, господин Берхт. Госпожа Берхта, — и она снова поклонилась, замечая, что за внешним радушием и веселостью скрываются цепкие взгляды одинаковых темных глаз. Нет, такие не могли ошибиться, и если выразили почтение вот так, то у них были на то причины.

— Во что я с тобой снова вляпался, — простонал Мейнгрим, едва хозяева отошли к новым гостям. — Видит небо, до твоего появления в моей жизни, я был просто везунчиком!

— Не понимаю, что тебе не нравится, — сухо ответила на это Радка, освобождаясь от его руки на своей талии. — Вот если бы нас обвинили в каком-то ужасном деянии, тогда ладно. А так, поблагодарили за дар.

— Поблагодарили за дар! — передразнил её Мейнгрим. — Ты просто не понимаешь!

— Так объясни! — теперь разозлилась Радка. Видит небо, она долго терпела. И теперь, когда им удалось скрыться от любопытных взглядов прочих гостей за тяжелой портьерой, она не выдержала. — Я впотьмах тыкаюсь в этом мире во все острые углы, а ты лишь смотришь, словно это какая-то забава!

Она ожидала ответного взрыва негодования, но Мейнгрим только кивнул.

— Ты права, — нехотя признал он. — Но до сих пор это и впрямь было скорее забавно, чем рискованно. Но в этот раз… поверь мне, благодарность Берхтов не менее опасна, чем их неудовольствие.

— В каком смысле? — Радка осторожно выглянула из-за портьеры, надеясь найти взглядом хозяев. Словно этого было достаточно, чтобы обнаружить их вероломность. Но Мейнгрим за руку втянул её обратно.

— Не то, что ты подумала, — прошипел он рассерженно. — Просто те, кого привечают наши сегодняшние хозяева, считаются сильнейшими магиками и магессами города.

— О, — Радка и хотела бы сказать больше, но язык не слушался её.

— Вот именно, — буркнул Мейнгрим. — Их мнение имеет самое большое значение для всех горожан. Ты любишь спрашивать о королях нашего королевства. Так вот, если бы короли были, они были бы Берхтами. Только этим двоим не нужен никто больше, и город они защищают лишь потому, что это их суть. Они иначе не могут. До обычных людей им нет никакого дела. Они привечают только особенных.

— Но я… — у Радки снова перехватило горло.

— Ты вовсе не имеешь магических сил, — кивнул Мейнгрим, без лишних слов понимая, что она хотела сказать. — И одно дело, когда все считают, что это не так. Но теперь весь город, Радослава, я повторюсь, весь город будет считать, что у тебя очень много удивительной магии.

— А этот ритуал вытянул из меня остатки, — понимающе кивнула Радка. — Мне казалось, что я умираю.

— Не умерла, — сухо ответил Мейнгрим, снова обнимая её за талию. — Но это не значит, будто умереть было бы худшим вариантом.

На это Радка промолчала, что тут скажешь? Она была совершенно не согласна с мужем. Как по ней, так всё заканчивалось только со смертью, а до неё можно еще исправить что угодно. Вон, Ева ходит с амулетом в черепе, искусно прикрывая его волосами. И не сказать, что она готова умереть, чтобы больше не чувствовать головных болей!