Художник Кошмаров

Глава 12

Толпа волновалась и перекатывалась с места на место из-за желания каждого жителя как можно лучше рассмотреть случившуюся трагедию.

Они вытягивали головы, обнажая свои тощие шеи и гулко сглатывали, от чего глотки ходили вверх-вниз словно поршни. Их глаза бегали в жутком и завораживающем симбиозе возбуждения и страха.

За этим было столь омерзительно смотреть, что я невольно вспомнил давнее видео, просмотренное ещё на Земле.

Женщина на море подверглась нападению акулы, которая буквально жрала её живьем. За всем этим с безопасного борта корабля наблюдали десятки людей. Кто-то хватался за голову, другие выкрикивали тупые и никчемные советы, вроде плыть к кораблю.

Никто не прыгнул в воду, чтобы попытаться помочь женщине. Впрочем, за это я людей не осуждал. Мало кто носит оружие на яхте, а с кухонным ножом много в воде, да ещё и против акулы не навоюешь.

Но вот что меня тогда возмутило до безумия, это радостно подпрыгивающие и снимающие на телефоны уроды, которые даже приближали «зум» камеры, дабы в полной мере рассмотреть и показать весь ужас творившейся ситуации.

Уверен, местные очень сожалели об отсутствии у них столь полезных приблуд, как камеры.

Мне почти не пришлось себя заставлять отвлечься от толпы и перевести взгляд на другое ужасное, но уже печальное зрелище, а именно тело матери Таймин.

Раньше женщина была одета в ночное платье, которое сейчас было безвозвратно уничтожено мощным ударом нечеловечески сильной конечности, обладающей, судя по ранам, очень длинными и острыми когтями.

Удар пришелся четко вертикально, сверху вниз, вскрыв грудину, распотрошив живот и заставив порубленные кишки спускаться вниз, словно новогодние гирлянды, которые, правда, не собирались светиться и радовать детишек.

Если я мог бы предположить по характеру раны, женщину убили с одного удара, заставив её тело, в некотором роде, раскрыться, словно разделанную рыбу. Остатки коричневого платья всё ещё висели на её плечах, а бахрома вокруг разреза добавляла композиции какой-то жуткий, неестественный стиль.

«Раньше платье было зеленым, — мой профессиональный взгляд мгновенно разобрался откуда взялся коричневый цвет: «Её кровь и зелень создали новый цвет».

Однако убийце было мало убить женщину. Судя по кровавому следу, она убила несчастную во дворе, после чего воспользовалась мотком веревки, дабы распять её труп на стене дома.

Рухнувшая на колени Таймин раскачивалась на месте, хватаясь за голые, покрытые грязью ступни матери, покрывая их жалкими поцелуями.

Лицо девушки было искажено гримасой отчаяния, по нему текли потоки горьких слез, и в ней больше не было ничего от той гордячки, что наслаждалась собой, играя другими людьми словно куклами.

Вот только я был совсем не рад случившимся изменениям.

Творившаяся прямо передо мной трагедия была похожа на страшный сон, из которого никак не получается проснуться. Хуже же всего было от осознания своей собственной причастности к случившейся катастрофе.

Да, я не желал семье Таймин никакого горя, но невольно именно моя сила породила кошмар, который жестоко расправился с невинной женщиной, после чего насмешливо надругался над её телом.

Я ни на мгновение не сомневался, в чём была причина подобной жестокости. Эта тварь жаждала передать послание.

Она хотела показать нам то, насколько она может быть бесчеловечной и, что самое страшное, разумной.

Тварь жаждала мести, ведь иначе не было бы смысла рисовать картину Лиан. При этом, добавив характерных деталей она добилась также того, чтобы я и сам понял, что именно я и привёл всё к произошедшему.

«Садисткая сука». — прошептал я, осознав всю глубину её замысла.

Правда, оставался ещё один вопрос, на который у меня до сих пор не было ответа. Какого черта эта хрень получалась такой сильной? Ведь в тот момент я лишь пробудил свой источник. Или пробуждение являлось чем-то большим, чем просто активация ядра?

Значило ли это, что в момент перехода с этапа на этап я был в состоянии нарисовать нечто превосходящее мои навыки и силы на порядок?

Однако сейчас следовало подумать кое о чем другом. Зная чего добивалась тварь, мне следовало как можно быстрее предупредить Лиан! Ей следовало срочно бежать и спасаться, ведь деревенские не станут разбираться, виновата она или нет.

Я медленно повернулся и уже собирался обойти толпу, чтобы сбежать, как застыл, столкнувшись с пристальным взглядом стоявшего неподалеку владельца постоялого двора. Пронзительный взгляд Чао был до верху наполнен подозрением, и я с холодком понял, что он не позволит мне отсюда уйти, если, конечно, я не хочу по пути отбиваться от нападающих на меня деревенских.

А если вспомнить, что сам он на следующем этапе, как и стоявший неподалеку староста и Таймин, то шансов у меня нет совершенно.

«Прости, Лиан, я ничего не могу сделать». — с грустью подумал я, чувствуя, как отсчитываются последние секунды перед катастрофой.

— Что же это делается?! — громкий, визгливый крик разорвал напряженную тишину, когда все взгляды сосредоточились на выпучившей глаза седой старухе. Она была одной из самых старых женщин деревни. Ей было целых сорок пять лет. — Да как это можно, люди?!

Полубезумные глаза старухи метались из стороны в сторону ни на ком толком не останавливаясь.

— С каких это пор это пор мы позволили нелюдям жить подле нас?! Когда мы разрешили им отравлять наши земли своей мерзостью?! И даже если в своей доброте мы и позволили им это, вот как они нам отплатили? Смертью? Убийством?!

— Заткнись! — рявкнул староста, разом осадив разошедшуюся старуху. В местном обществе у женщин было немногим больше прав, чем у скотины. Иронично, что практиков подобные правила касались заметно меньше.

Значило ли это, что совершенствующиеся уже не считали женщин практиков за женщин?

— Цэнь, а старуха Гуймиль ведь правду сказала. — теперь заговорил уже Чао и его старейшина прервать уже не мог. — Все эти годы ты твердил нам, что эта мерзкая тварь безопасна и не представляет для нас опасности. И мы решили поверить тебе, но посмотри, как она отплатила за нашу же доброту?

— Да! — Взревела толпа. — Она перешла черту! Где эта тварь живёт?!

Старейшина бросил наполненный горем взгляд на свою жену и ничего не соображающую дочь, после чего в поражении опустил голову.

В этот момент я понял, то что бы он не пообещал матери Лиан, сейчас он окончательно сдался.

Глаза же Чао вспыхнули торжествующим светом. Подгоняемые его словами жители бросились в свои дома, хватая копья и, если кому повезло иметь, топоры.

Металла в деревни было мало, но жизнь возле леса заставляет волей-неволей готовиться к тому, что придётся защищать свою жизнь, поэтому какое-никакое оружие имелось почти у всех.

Похватав дреколье, толпа хлынула из деревни, решительно направившись прямо к домику Лиан. Шел в толпе и я сам, не имея возможности даже отступить прочь.

По задумке моего же творения, я должен был засвидетельствовать всю картину до конца.

Гомонящую и яростно кричащую толпу было сложно не заметить, поэтому Лиан уже ждала их, стоя возле входа в дом. Я с удивлением заметил у неё в руках красиво выглядящий меч, в дорогих, красных ножнах и короткой кисточкой на конце. Раньше я никогда его у неё не видел. Вероятно, в прошлом он принадлежал матери.

И хоть её поза излучала угрозу, я без труда видел скрытую за ней неуверенность.

Десятки обступающих её вооруженных людей хоть и не были для неё по одиночке противниками, вместе всё ещё представляли серьезную опасность.

Каким был сильным не был практик в ранге претендента, он всё ещё оставался человеком, со всеми его уязвимостями. Будь Лиан на следующем этапе воина, то всё могло сложиться иначе, но она не была.

И словно этого было мало, в толпе кроме старейшины имелось ещё два практика того же ранга, Чао и его сын Чанг, которые в случае боя явно не стали бы стоять в стороне.

Застыв перед напрягшейся черноволосой девушкой, толпа заколебалась, не зная, что делать, но очень быстро они преодолели первую нерешительность.

— Сука! Тварь! Нелюдка поганая! — оскорбления посыпались, как из рога изобилия, пока беснующаяся чернь накачивала себя эмоциями, сходя всё больше и больше с ума. — Убийца! Ты убила её!

— Я никого не убивала! — закричала Лиан, но обступивших её деревенских это не сильно волновало. — О чём вы вообще говорите?!

Внезапно в воздухе что-то мелькнуло и Хао еле успела отбить летящий в её голову камень. Сверкнуло лезвие и ножны упали на землю, когда Лиан обнажила меч. В ту же секунду десятки копий оказались направлены точно на юную совершенствующуюся. Деревенские начали осторожно приближаться, беспорядочно, но часто тыкая вперёд копьями.

Чао со своим сыном не стали переть прямо, а наоборот стали обходить по флангам. Оба из них были вооружены качественно сделанными стальными топорами, одного удара которых было явно достаточно для того, чтобы прервать чью-то жизнь.

— Стойте! — чей-то оглушительно громкий крик заставил всех замереть и оглянуться.

Со стороны деревни быстрым шагом шла Таймин и как же плохо она выглядела. На её лице застыла гримаса страдания, а слезы всё продолжали течь, но вопреки этому я мог увидеть мрачную решимость во взгляде девушки.

— Неужели вы не понимаете? — сходу начала говорить дочь старосты, смотря на всех остальных деревенских. — Вы говорите, что Лиан убила мою мать? Но так почему она это сделала лишь сейчас, хоть живёт с нами всю её жизнь?

— Кто знает этих нелюдей?! — донесся чей-то крик из толпы. — У них всё не как у людей!

— И зачем убийце рисовать свой же портрет?! — не сдавалась Таймин. — Кем надо быть, чтобы убить, нарисовать свой же портрет, после чего ждать нас всех, никуда не убегая?!

— Что ты хочешь сказать?! — заорал явно недовольный владелец двора, крутя в руке топор. — Что она не виновата?!

— Конечно, она не виновата! — зло крикнула Таймин и от её вспышки ближайшие люди в страхе отступили прочь. — Я не хочу смерти кого-то там. Я хочу убить того, кто и впрямь убил мою мать! И я знаю, что Лиан этого не делала!

— Да что вы её слушаете?! — громко закричал Чао, чувствуя, как контроль над толпой ускользает прямо сквозь его пальцы. — Не видите, что девочка просто разум потеряла из-за смерти матери?! Убьем нелюдку и станем жить, как раньше, в спокойствии и мире!

Таймин повернулась и умоляюще посмотрела на отца, который оказался в сложном положении, и явно не знал, что ему делать. Он не хотел убивать Лиан, но и просто отпустить ситуацию он уже не мог.

— Как староста этой деревни, я принял решение! — громкий голос Цэня заставил всех успокоиться. — Из-за спорной ситуации, я беру Лиан Хао под стражу пока будет идти поиск настоящего убийцы! С этого момента именно я будут следить за тем, чтобы Лиан, если она всё же убийца, не принесла больше никому горя. И моё решение окончательное! — твердо закончил Цэнь, посмотрев прямо на открывшего было рот Чао, который был вынужден его закрыть.

Цэнь решительно двинулся вперёд, и толпа перед ним покорно расступилась. Наконец, он встал перед нервной девушкой, которая крепко сжимала рукоять меча и бросала вокруг загнанные взгляды.

Староста протянул руку и сделал жест недвусмысленный жест ладонью.

Лиан бросила долгий взгляд на немного кивнувшую Таймин, после чего нашла среди толпы моё раздраженное всей этой ситуацией лицо.

Чуть поколебавшись, она все-таки вложила меч в руку Цэня, от чего по толпе прокатился недовольный рокот.

Больше ничего примечательного не было, так как все начали расходиться. Лиан же пошла вместе с Таймин и Цэнем в их дом. Формально ей связали руки, но все прекрасно понимали, что при желании она спокойно сможет освободиться.

Я же снедаемый мрачными мыслями двинулся обратно к постоялому двору.

А подумать мне было о чем.

Судя по действиям нарисованной мной твари, мстить она решила нам обоим. Ведь в отмывании её рисунка мы оба участвовали.

И с одной стороны я был рад, что она начала не с меня, ведь я бы не смог даже защититься, с другой меня сильно беспокоило, что эта тварь придумала именно для меня.

Разыгранная подстава для Хао была сделана мастерски и если бы не вмешательство Таймин, всё закончилось бы ужасно.

Хотелось бросить всё и бежать, но меня останавливало осознание, что монстр настигнет меня первым. Я очень сомневался, что альтер-Лиан имеет проблемы по ориентации в лесу.

К этому стоило добавить и мысли, что я старательно пытался гнать, но они раз за разом возвращались.

«Был ли я виноват в смерти этой женщины?» — логика подсказывала, что нет, но на душе было тяжело. Вид разрубленного тела раз за разом вставал перед глазами.

Также меня беспокоило странное чувство, возникшее именно эти утром. Возникало ощущение, будто моя ци стала кружиться в источнике чуть бодрее. Или мне это лишь показалось?

Учитывая ситуацию, любые изменения были не к добру.

Проклятый Чао тоже напрягал, то и дело бросая на меня задумчивые взгляды.

Этой ночью я решил даже не пытаться спать.

*****

— А-а-а-а! — чей-то предсмертный вой вновь разбудил меня, заставив вскочить на ноги и бешено оглядеться по сторонам. Вокруг было темно, что намекало на глубокую ночь.

«Проклятье, я всё же заснул!» — правда эта самоуничижительная мысль не долго меня волновала, ведь за первым криком последовал ещё один. И на этот раз он был наполнен ещё большей мукой и болью.

Мой источник ци вновь содрогнулся, но я не обратил на него внимания. Сейчас были дела поважнее.

Рядом в себя приходили остальные гаврики, со страхом вглядываясь в ночную мглу.

Сквозь закрытые тканью окна пробился какой-то багровый свет, и я кинулся посмотреть, что происходит.

Стоило мне ототдвинуть ткань в сторону, как я замер, очарованный картиной.

Деревня пылала. Точнее, она лишь занималась пламенем, но учитывая тесноту домов и материал из которого было сделано большинством домов, перспективы были безнадежные.

Тот, кто устроил пожар, умело подпалил деревню с нескольких сторон, закинув пламя на соломенные крыши. И теперь огонь жарко разгорался, стремительно распространяясь во все стороны.

— Несите воду! — иногда раздавались крики, но в панике они были еле слышны. — Тушите-тушите!

А причина у паники была более чем весомой, ведь то и дело из разных сторон доносились жуткие предсмертные крики убиваемых жителей деревни, от чего люди окончательно сходили с ума.

Очередной вопль убитого прозвучал так близко, что мне показалось, что он стоял прямо передо мной, однако совсем не это заставило меня тяжело сглотнуть и подавить рванувшую к горлу желчь.

Просто я внезапно понял, что это было за странное ощущение, что началось вчера и продолжило нарастать сегодня.

Сомнений быть не могло. С каждым убитым человеком я чувствовал, как мой источник ци жадно расширялся, поглощая поступающую непонятно откуда энергию. Впрочем, обманывать самого себя очень сложно. Я прекрасно понимал, откуда бралась энергия.

Эта зверствующая в деревне тварь в буквальном смысле насильно кормила меня замученными невинными людьми.

Моё тело вздрогнуло, ведь ровно в эту секунду моё ядро умудрилось перейти с третьего на четвертый уровень неофита.

Я должен был догадаться сразу, что у моей скорости развития и уникального корня духа будет подвох. Слишком хорошо всё складывалось.

И возможно, какого-нибудь проклятого практика этого мира подобное развитие событий привело бы в восторг. Сила, что сама себя кормит — это ли не воплощение мечты совершенствующегося?

Вот только что-то внутри меня уверенно сообщало, что рыскающая во тьме тварь убивала отнюдь не ради меня, а ради себя. Я не знал, откуда пришла эта информация, но я чувствовал, что с каждым убийством, как и я, она становится сильнее.

Стоит же ей со мной встретиться, то она не будет медлить, а с радостью включит меня в своё ужасающее меню.

Не слушая криков остальных, я выпрыгнул в окно, кинувшись к единственному хоть сколько-то безопасному месту, дому старосты.

Как бы ситуация не повернулась, но там на данный момент имелось аж три практика уровня претендента.

Бежать во тьме было просто из-за окончательно разгоревшихся домов, в некоторых из которых доносился плач детей или тех взрослых, что хотели отсидеться, а потом стало поздно.

Иногда внутрь пытались ворваться выбежавшие раньше члены семьи, но упругая подушка обжигающе горячего воздуха заставляла их со стонами отпрыгивать прочь.

Единственным «плюсом» стало то, что из-за пламени тьма окончательно отошла далеко от деревни, от чего нападений твари стало меньше.

Но даже так счёт жертв уже исчислялся десятками.