Художник Кошмаров

Глава 27

Сколько себя Тошики помнил, он всегда был не таким, как все. И его необычность редко приносила мужчине хоть что-то кроме проблем.

Жизнь в клане с более чем тысячелетней историей это существование в мире, где каждый твой шаг уже давным-давно был распланирован, оценен и измерен. Сотни лет назад всевозможными старейшинами был придуман гарантированный путь для выведения идеальных последователей его божественной милости, Трала.

Все начиналось с раннего детства, когда детей клана тщательно проверяли, после чего делили на разные группы, потенциал одних из которых был низок, а вторых, наоборот, высок.

Иронично, что сам Тошики был распределен в группу гениев и ему пророчили лучшее будущее.

Как и полагается в клане Кома его забрали от матери в самом раннем возрасте, дабы у него не сформировалось никаких привязанностей со своей семьей. Единственная семья, которая у него должна была быть, это сам клан.

Чем больше Тошики рос, тем сильнее радовались его преподаватели и учителя.

Духовный корень их ученика впитал в себя саму суть дао их божественного предка. Получение силы через боль — именно это завещал им всем Трал.

Более того, Тошики встретился с болью, как с родной, давно потерянной и долгожданной матерью.

Обычно, учителям приходится постепенно приучать детей к боли, дабы с годами те как можно лучше привыкли к их силе, но Тошики наоборот приветствовал страдания.

Он буквально упрашивал воспитателей познакомить его с самыми уникальными и необычными оттенками мучений. Жжение от кислотного яда огненной ящерки, от касания к которой у обычных людей не выдерживает сердце? Укус земляного жука, чьи жвала покрыты столь мелкими и крепкими шипами, что попытка их вынуть из плоти подобно варке конечности в кипятке? Всё это стало лишь ступеньками таланта перед чем-то большим.

Изначально руководство Кома боялись, что их гений окажется одним из тех бракованных детей, что так и не научились идти по пути предка.

Судьба подобных «отбросов» была ужасной. Если они не умирали во время тренировок страданий, то их спускали к самым неприятным и позорным обязанностям, где о них и забывали.

Но Тошики не только не оправдал их опасения, он превзошел даже самые смелые ожидания. Его называли вторым пришествием самого Трала и, казалось, всё должно было быть идеально.

Но всю свою жизнь Тошики чувствовал себя в клане лишним. И главной его претензией к остальными соклановцам был в их взгляд на жизнь.

Тошики считал, что те, кто поставил боль и путь к ней во главе всего, должны смотреть на жизнь проще. Ведь какой смысл вести себя так чопорно и важно, когда мир буквально дает вам возможность жить счастливо и получать от этого удовольствие?

Надо ли говорить, что клан Кома был одним из самых формальных и закостенелых в своих традициях? Выражаешь на людях эмоции? Повод, чтобы с тобой серьезно поговорили о подрывании клановых устоев. Играешь с детьми? Значит ли это, что ты пытаешься привить детям неправильный взгляд на жизнь?

Любая попытка выйти из заготовленной роли жестоко пресекалась. И Тошики старался соответствовать правилам клана. Год за годом он душил себя, заставляя выглядеть ровно так же, как и остальные.

Но путь совершенствующегося имеет огромную связь с тем, как человек смотрит на окружающий мир и его собственным положением в нём.

Чувствуя себя в ловушке, скорость совершенствования Тошики начала постепенно снижаться.

Да, достигнуть к тридцати годам четвертого уровня претендента это неплохое достижение, но не для того гения, которым он был и которым его считали.

Естественно, снижение скорости роста не скрылось от внимания старейшин, что привело к конфликту, что ещё сильнее подорвало его веру в себя.

Так бы он и жил, пока не умер от старости, пока Кома не вступил в связь с демонической сектой.

Когда его поставили перед фактом и вынудили использовать демонические пилюли, то Тошики не выдержал и бросил клан.

Это было тяжело, но он давно думал о чём-то подобном.

Стоило ему сбросить эти цепи, как перед Тошики открылся целый мир. Странствуя от города к городу, мужчина впитывал в себя ту жизнь, которой был лишён с рождения. Наконец-то ему не надо было сдерживать себя и казаться тем, кем он не являлся.

Словно только этого и ждав, активизировался и его дао. Тошики со слезами на глазах чувствовал, как замершее совершенствование начинает делать робкие шаги вперёд.

Впервые за долгие годы у него была надежда на лучшую жизнь.

Вот только спустя месяцы Тошики почувствовал то, о чём даже и не подозревал. Ему стало одиноко и это причиняло неудобство.

Мужчина попробовал, как и прежде, обернуть боль в удовольствие, но по какой-то причине, на этот раз его дао не смогло справиться с этой болью.

Так, Тошики впервые за всю свою жизнь узнал, что боль может нести не только что-то приятное.

Не умея справляться с подобным, он пытался найти тех, к кому можно было присоединиться, но это оказалось далеко не так просто, как могло показаться.

К кому бы он не подходил, всюду он видел недоверие и агрессию к его духовному пути. Слишком сильно его дао напоминало некоторые из особо ужасных демонических путей, от чего Тошики предпочитал уходить сам, не доводя до конфликта.

В какой-то момент ему и вовсе показалось, что его участь всегда быть одному. Но удачный случай дал ему надежду, что это не так.

Встречу с двумя практиками в лесу нельзя было назвать приятной. Тошики видел в их глазах всё ту же настороженность. И поначалу ему показалось, что они ничем не отличаются от всех тех, с кем он путешествовал до сих пор.

Но как же он ошибался! Ещё один совершенствующийся, так же, как и он сам, идущий по пути боли!

Тошики совершенно не заботило, что его оппонент был сумасшедшим, считающим себя богом. Он был готов простить ему и не такое.

Самое главное, что Баал не пытался скрывать свои эмоции, лгать или увиливать. Он честно и прямо говорил всё, что он думает. И как же это было освежающе.

Но если Баал был подарком самого Трала, то второй спутник был куда большей загадкой.

Когда Тошики впервые увидел силу Хана он не поверил своим собственным глазам.

Создание более чем полезных, послушных созданий из ци? Умение формировать их так, как тебе хочется? Использование крови врагов для усиления своих созданий?

Всё это начиналось лишь с ранга возвышенного, но никак не с претендента!

Тошики никогда не слышал о столь необычном корне духа, но мир большой и было бы глупо считать, что ты знаешь о нём всё. Одно Тошики мог сказать сразу — столь могущественный, а главное разнообразный духовный корень никак не мог взяться из ниоткуда. А значит, где-то существовал клан, владеющий столь редким и могущественным дао, и Хан был его членом.

Но даже если забыть о необычности его ци, то скорость роста парня тоже была исключительной.

Достичь к семнадцати годам ранга претендента? Для каких-нибудь гениев клана подобное не было чем-то необычным. В конце концов, на них тратят лучшие из лучших ресурсов. Но суметь прорваться к претенденту совершенно без учителей? А ведь именно это и сквозило во всех его движениях.

Тошики было совершенно очевидно, что Хан понятия не имел, как двигаться дальше и учился осваивать свою силу методом тыка.

Тем не менее всё вышеперечисленное меркло перед самой главной причиной, почему Тошики решил остаться именно с этой группой.

Даже узнав о его силе, Хан не испытывал к ней страха. Да, в его глазах было подозрение, но лишь к нему самому, как к кому-то неизвестному.

Вот почему Тошики решил присоединиться к, возможно, самоубийственному заданию управляющего городом. Ведь он сомневался, что у него получится ещё хоть раз найти тех, кто был бы для него столь отличной компанией.

Было забавно наблюдать за взаимной работой этой пары.

Тошики не знал почему, но Баал прислушивался к Хану и как бы ему это не нравилось, обычно все-таки следовал его советам.

Это было странно, но интересно. Здесь крылась какая-то тайна и мужчине было любопытно раскрыть её самому.

Когда Баал ушел, Тошики сказал Хану правду. Воин вел себя неразумно и поэтому что-то подсказывало бывшему члену клана Кома, что Баал не достигнет успеха.

Так оно и случилось.

Когда они готовились начать разбивать лагерь, откуда-то издалека донеслись звуки битвы. И чем дольше она продолжалась, тем яснее становилось, что бой идёт отнюдь не так, как ожидал Баал.

*****

— Тошики! — я повернулся к жрецу и принялся поспешно открывать сумку. — Баал встретился с тварью, и она для него слишком сильна! Чертов высокомерный идиот, если мы не сдохнем, он ещё об этом пожалеет!

— Ты собираешься ему сказать: «я же говорил»? — хмыкнув, уточнил Тошики, и если бы не критичность ситуации, я бы в голос рассмеялся.

— Обязательно, но сначала нам всем надо выжить, вот, — я протянул ему половину огненных печатей. — Срочно заминируй… — я судорожно огляделся, пока мой взгляд не привлёк подходящий скальный массив, немного нависающий над тропой. — Вон ту скалу и всю её правую сторону. Я возьму левую. Устроим засаду!

— Так что за монстр и как ты узнал о нём? — спросил Тошики, пока мы спешно устанавливали ловушку.

— Паук, — я вздрогнул от пришедшей по нашей связи картины. — Очень-очень большой и злой магический паук, владеющий пепельной ци.

— Сильный зверь, — уважительно кивнул Тошики. — Теперь понятно, почему Баал не справился. Я подозреваю, ты ему это не забудешь?

— Буду припоминать при каждом удобном случае, — все-таки ухмыльнулся я, заканчивая монтаж взрывчатки. — Всё, прячемся! Баал уже неподалеку!

Мы бегом двинулись вглубь ущелья, впрочем, не уходя сильно далеко, чтобы видеть вход.

Было страшновато, все-таки мощь зверя, способного побеждать Баала, была не шуткой, но прежнего страха не было. Может, потому что паука вживую я не видел, а может из-за моего предвкушения от моей мести Баалу за его высокомерие.

Теперь, надо было выжить, чтобы этим воспользоваться!

Баал вылетел из леса с огромной скоростью и с первого взгляда стало понятно, что бой прошел для него непросто. Верхняя одежда было порвана в лоскуты, сквозь прорехи которых виднелись кровоподтеки, неглубокие раны и порезы.

— Приведи его к ловушке! — крикнул я, заодно мысленно отправляя образ заминированных скал.

Баалу не потребовалось даже замедляться, так как стоило ему только появиться, как почти сразу за ним возник и гигантский серый паук. Деревья, что мешали ему пройти, превратились в щепки и разлетелись в стороны, выпуская из чащи огромную тварь.

«Богу» пришлось ударить за спину, чтобы два пепельных рукава не утащили его назад в восемь лап.

Не снижая скорость, Баал побежал прямо к ловушке, заодно ведя за собой и паука.

«Да-да… Всё отлично», — подбадривал я, видя, как Баал пронёсся сквозь ловушку и теперь от неё отдалялся: «Ещё чуть-чуть…»

Именно в эту секунду паук затормозил всеми лапами, так и не попав в ловушку!

И глядя на то, как подозрительно паук поводит хелицерами, я с ужасом понял, что он явно что-то почуял.

— Баал, твою мать, сделай же что-нибудь! Не дай ему уйти! — рявкнул я, понимая, что надо что-то предпринять, иначе нам всем конец. К счастью, это понял и сам «бог».

Сделав разворот на сто восемьдесят градусов, он прыгнул на стену, после чего оттолкнулся вперёд, перелетев над телом паука, оказавшись за его спиной.

Толчок!

Удар в спину не успевшему развернуться пауку и впрямь сумел отбросить того прямо в ловушку, но и сам Баал был подхвачен лапами монстра, от чего я вновь не мог активировать взрыв.

Положение же «бога» нельзя было назвать хорошим. В тесном пространстве между двумя скалами у него было куда меньше места для маневра, в то время как паук чувствовал себя просто отлично.

Вновь воздух начал гудеть от пепла и с каждой секундой его становилось всё больше. Пока что Баал ещё отбивался, но он явно сдавал.

Перепрыгнув через укрытие в бой ринулся Тошики. Попытавшийся развернуться паук был мгновенно заблокирован нашедшим последние силы Баалом, от чего удар жреца отбросил тело гигантского членистоногого на стену.

Воспользовавшись неожиданной помощью, «бог» кинулся в мою сторону, пока я мысленно умолял Тошики убегать, хоть я и понимал, что всё зря.

Паук слишком быстр и у жреца нет шансов уйти. Видимо, понимал это и он сам, потому что к моему шоу обхватил тело паука и, повернувшись ко мне с улыбкой, закричал.

— Взрывай!

Что?

— Давай, взрывай! — вновь крикнул Тошики и на этот раз на его лице были следы напряжения. — Я его долго не удержу! Взрывай свои артефакты!

Возможно, будь на моем месте настоящий герой из сказки, он бы нашел какой-нибудь иной выход. Или бросился бы на помощь жрецу и победил.

Но я знал, что если я попробую сделать что-то подобное, то мы все мертвы.

Поэтому я сделал то единственное, в чём был уверен.

Я активировал взрывчатку.

Надо сказать, я впервые использовал так много огненных печатей в одном месте. Словно этого было мало, взрыв произошел в ущелье, в котором ударная волна могла идти лишь в трёх направлениях, вперёд, назад и вверх.

Хоть я и прятался за камнями, меня отбросило и закрутило, от чего я потерял ощущение где верх, а где низ.

В тот момент, когда я наконец остановился, из носа и ушей текла кровь, голова гудела, словно колокол, а тело нестерпимо ломило.

Пошатываясь, я встал и оглядел мутным взглядом дымящийся, покрытый клубящейся пылью пейзаж. Рядом зашевелились камни и из них выкарабкался такой же помятый Баал. Он был ближе к ловушке и у него не было защиты, поэтому ему досталось куда больше.

С щелчком вернулся слух, и я со стоном схватился за уши. Всюду слышался треск падающих камней и осыпающейся земли.

— Хоть этот смертный и был еретиком, но никто не может сказать, что он был трусом. — хмуро сказал Баал, глядя в завесу пыли. И в его голосе слышалась слабая нотка сожаления.

Ничего не говоря, я мрачно пошел прямо к месту взрыва, то и дело спотыкаясь о попадающиеся на пути осколки скал.

Вздох за спиной и пыль передо мной была сдута парой гравитационных волн.

Как и ожидалось, центр взрыва, где находился Тошики и паук, был засыпан обрушившимися сверху скалами.

Я ухватился за ближайший камень и с силой откатил его в сторону. Требовалось закончить дело и убедиться, что монстр мертв. Заодно надо было похоронить того, кто спас нам жизнь.

На душе было пусто. За последние дни я привязался к Тошики и его смерть легла тяжким бременем на мою совесть.

Неподалеку работал и Баал. Большую часть работы делал он, так как лишь у него были силы, чтобы откатывать самые большие куски.

Когда мы докопались до верхушки паука, то на мгновение замерли, пристально смотря, не зашевелится ли он. Но очень скоро стало понятно, что с такими ранами не живут. Частично уцелел лишь сам экзоскелет, в то время как внутренности сгорели и разрушились.

Тем не менее мы не прекратили раскопки, стремясь найти того, кто спас нам обоим жизни.

И спустя ещё минут пять напряженных работ мы его нашли.

Удивительно, но его не разорвало на куски. Тело выглядело даже неплохо для всей ситуации, если скукожившийся, черный, обгоревший кусок человека можно назвать телом.

Именно поэтому, когда рука черного скелета ухватилась за ногу Баала, это стало для него большим сюрпризом. А уж испуганный «взвизг» от бога страданий стал всем, чего я только мог ждать.

В полном шоке мы смотрели, как обгорелая корка начинает отпадать и ей на смену растет мясо, а следом и кожа.

Это был медленный и мучительный процесс, но спустя минут тридцать перед нами лежал и тяжело дышал усохший, но всё ещё узнаваемый лысый Тошики со знакомой, пусть и усталой улыбкой.

Выжить после таких ран, после взрыва, способного убить воина, это было поистине легендарно.

— Тебя вообще можно убить-то? — пораженно спросил я, первое, что пришло на ум. И как ни странно, тут же получил ответ.

— Это разовая возможность на очень долгое время, — Тошики попробовал встать, но бессильно упал обратно. — В ближайшие несколько недель я не смогу даже встать. Поэтому я был бы очень благодарен, если вы мне поможете.

— Конечно, — опередил меня серьезный Баал. — Я всегда возвращаю долги, тем более столь серьезные, как долг жизни.

— Ты нас спас, — пожал я плечами, чувствуя, как с души спадает огромный камень. — И помощь тебе самое малое, что мы можем сделать.

— А я взял ещё один уровень совершенствования. — невпопад признался Тошики и мы вновь недоверчиво застыли. — Впервые за десять лет. Если бы я знал, что это поможет, взорвал бы себя ещё тогда.

Я не знал, кто засмеялся первым, но секунду спустя смеялись мы уже все. Даже непрошибаемый Баал и тот хмыкал, борясь с растущей улыбкой на его перемазанном кровью лице.

Несмотря на всю свою уродливость, жизнь иногда была прекрасна.

А самое главное, у меня было два аргумента для шантажа Баала. Тот же позорный девичий визг я ему ещё долго не забуду!

Конец первой книги.

Дата начала 2 книги: 12–13.06.2023.

Большое спасибо всем, кто поддержал написание этой книги. В ближайшее время начнём работать с художницей над вторым чибиком)