iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

Глава шестая. Кангасскнемершгхан

— Кангасск, мальчик мой… — позвал кто-то сквозь липкую, сонную тьму, заботливо спеленавшую сознание.

В единый миг окружающая пустота вздрогнула и наполнилась энергией, потоки которой чем-то напоминали беспощадный ливень, когда разверзается само небо и дождь начинает идти стеной. И Кангасск вспомнил: он уже проходил через это. В Ивене. Когда готовился к битве с витряником.

И, словно ухватившись за случайную мысль, пробудившийся разум выстроил уже знакомые очертания: Кангасск обнаружил себя посреди собственной магической чаши. Она немного пополнилась с того памятного дня; слой «воды», покрывавшей ее дно, местами доходил Кану до пояса. Но, поднимая взор ввысь, туда, где, словно неприступные отвесные скалы, высились края чаши, он понимал, что всей человеческой жизни не хватит, чтобы наполнить ее заново…

Найдя небольшую возвышенность, Кангасск выбрался на сухое место. Поглядывая по сторонам, он прилагал нешуточные усилия к тому, чтобы вспомнить, как он здесь оказался и зачем. Недавнее прошлое, которое могло бы дать ответ на этот вопрос, маячило в каком-то вязком тумане; разглядеть его не представлялось возможным. Одно было ясно: кто-то звал Кангасска, и голос этот был ему смутно знаком.

— Кангасск… — тихо сказал кто-то у него за спиной.

Медленно, словно против воли, Кан обернулся…

— Малкон…

Зыбкий, расплывчатый образ старика печально кивнул в ответ.

— Помоги мне, Кангасск, — шепотом произнес он.

— Что… что я могу сделать? — Кангасск нахмурился, но это скорее был жест беспомощности и растерянности.

Тонкая призрачная рука легла ему на плечо, обретя тепло и тяжесть. Прикосновение было успокаивающим; Кан почувствовал, как моментально унялась напряженная дрожь в мышцах; сердце стало биться не так часто.

Харуспекс был холоден и молчалив; но Кан и без того почувствовал, что бояться Малкона не стоит. Угроза витала в воздухе, но исходила она не от него.

— Ты — особенный, — с тихим восторгом произнес призрак. — Величайший из моих потомков. Кангасскнемершгхан — так ты будешь зваться отныне.

— Ты просил помочь… — Кангасск несколько смутился, услышав свое новое имя.

— Да… — кивнул Малкон. — Мне до слез жаль, мой мальчик, что проклятие, которое я так и не сумел исчерпать, ложится теперь на твои плечи… Я чувствую, что-то назревает в мире. Что-то, связанное со мной… и с тем, что я наделал… Но я не могу ничего исправить. Внутри своей тюрьмы я всемогущ, но за пределами дымчатого стекла я слаб. Слаб настолько, что едва сумел дотянуться до тебя, чтобы просто поговорить.

Приди ко мне, Кангасскнемершгхан. У подножия пятой горы Кольца я открою тебе незримую дверь. Тогда мы поговорим с тобой. Это очень важно.

И вновь он пропал — должно быть, тогда, когда Кангасск моргнул, потому что момент исчезновения уловить не получилось…

…Ветер гулял по дну пустой чаши, создавая маленькие волны не поверхности мутной, соленой воды.

Кангасскнемершгхан остался один. И странный мир, как и в первый раз, не спешил его отпускать.

Скрестив на груди руки, Кан поднял взгляд в безразличное небо, светло-синее, без солнца и облаков. Память потихоньку возвращалась к нему, все яснее проступая сквозь сонный туман. Вспомнился долгий утренний разговор с Владой… И самый последний ее рассказ, переданный со слов Гердона Лориана… Старый плут обещал Максу бессмертие — если тот сумеет добраться до дымчатого обсидиана и примет ту обязанность, которую исполняет последние три тысячи лет душа Малкона. Во имя Небес, как верен был расчет: неужели душа, томившаяся в стеклянной тюрьме так долго, откажется обрести свободу, передать свои полномочия тому, кто захочет принять их?..

Отчего-то Гердон уверял, что Максимилиан не станет пленником дымчатого обсидиана, как Малкон, а сможет ходить по земле как миродержец. Полноценный, бессмертный… И что это единственный способ обойти запрет на бессмертие для того, кто пришел в мир после периода творения, когда законы его окончательно установились и образовали жесткий каркас.

Гердон оставил в живых Ориона Джовиба. Но, даже призови он эту последнюю, десятую часть души Максимилиана, все равно миродержец, собранный по кусочкам, не был бы бессмертен — об этом Влада упомянула особо… тогда почему?..

…Мысль поразила Кангасска, как гром… Память!.. С этой, последней частью мальчишка обрел бы память, понял бы, кто он такой, узнал бы, кто его родители. И тогда ничто бы уже не заставило его сделать то, что он сделал, а значит…

«Помоги мне, Кангасск…» — отозвалось эхом в душе. Он понял. Понял все…

— Кангасск! Проснись, Кангасск!.. — это был взволнованный голос Ориона; сын звезд немилосердно тряс Кана за плечи.

Прорыв в реальность получился суровым. Из того, что видел и думал, Кангасск, проснувшись так резко, сразу растерял почти все. Остались лишь какие-то обрывки, фрагменты, смутно напоминавшие о странном сне.

— Уф, ну ты и напугал меня, приятель, — вздохнул Орион. — Нельзя же так спать… Временами ты даже дышать забывал.

Кангасск осмотрелся, потихоньку припоминая все, что предшествовало сну. Он сидел на широком подоконнике; вид из окна открывался ужасающий — настолько высоко над землей… Удивительно, как вообще можно было уснуть здесь!..

— Я сегодня рано проснулся… и, похоже, задремал, пока ждал тебя… — тяжело проговорил Кангасск; горло спросонья так и хрипело.

— Извини… — Орион с виноватым видом почесал в затылке. — Я собирался… через час я отбываю на трансволо к южной границе, а оттуда — своим ходом на Север. Я нужен Серегу… — сын звезд присел на подоконник рядом с Кангасском и продолжил: — Сейчас идет расширение Северной границы — судя по всему, солнечный стабилизатор сейчас где-то в Кулдагане, и он наступает на территорию лунного. Несчастные случаи — один за другим: то тут, то там магия срабатывает взрывоопасно. Страна на грани паники… Пока, конечно, Серег и его Инквизиция справляются, но потом…

— Будет война… — закончил за него Кангасск.

— Да-а… — мрачно протянул Орион, сын звезд. — Влада говорила, ты еще год назад предсказывал, что кто-то собирается поставить стабилизаторы рядом…

— Да толку-то с этого предсказания, — с досадой отозвался Кан и махнул рукой.

Некоторое время друзья молчали, глядя на город, дома и корабли которого казались игрушками с такой чудовищной высоты…

— Война будет, — изрек Орион. Прозвучало это, как приговор. — И если у Влады и Серега не получится остановить врага у входа в Провал, Астэр и я… мы должны будем возглавить армии Юга и Севера.

— А что же Ничейная Земля? — спросил Кангасск. — А Кулдаган?

— Я не знаю… — покачал головой Орион. — Возможно, туда перебросят часть войск… Есть подозрение, что Провал откроется в Ничейной Земле или Кулдагане… — он вздохнул, помедлил немного, но потом все же решил сказать все как есть: — Омнис не мир-первоисточник, Кан. Он не привык к войнам. Тех, кто профессионально владеет оружием, сметет, скорее всего, первая же волна нового Нашествия. Потом… нам придется призвать гражданских… большинство из них не знает, с какой стороны правильнее держать меч и где спусковой крючок у огнестрелки…

Это будет резня…

— Я постараюсь этого не допустить, — неожиданно для самого себя заявил Кангасск.

Орион с удивлением посмотрел на него, но ничего не ответил.

— Извини, Кан… я должен идти, — сказал он с усталостью в голосе. — Думаю, мы еще увидимся с тобой. Береги себя, Ученик миродержцев…

Сын звезд крепко обнял своего смертного друга и, отстранившись, долго смотрел ему в глаза.

— Не знаю, почему, но ты все больше напоминаешь мне Зигу, — острозубо улыбнулся Орион. — Есть что-то… неуловимое… Не удивлюсь, если ты и есть он…

— Ты считаешь, что я — новое воплощение легендарного пирата? — Кангасск невесело рассмеялся и покачал головой. — Я так не думаю…

— Все равно. Береги себя, — не стал упорствовать Орион. — До встречи.

И пропал. Лишь легкая дрожь в воздухе отметила его исчезновение. Мастерски, мастерски исполненное трансволо…

Оставшись один, Кангасск отчаянно загрустил. Было почти физически больно — так защемило в груди.

Но он заставил себя отвлечься от этого; в преддверии войны не время предаваться печали и унынию — время действовать. И последний мирный день — завтра на Юге должны были объявить военное положение — обещал выдаться хлопотным.

…Братья и сестры ждали его в обеденном зале, все девять. Первым навстречу брату вскочил Лар.

— Ну как?! — сходу спросил он. — Ты говорил с Владиславой? Что она решила насчет нас?..

…Кангасск отчаянно рисковал, взяв девятерых еретиков под свою защиту. Честно признаться, он самонадеянно взял на себя слишком много… В случае неудачи он за свою судьбу не боялся так, как за их. Но все закончилось благополучно; теперь он имел полное право сообщить им об этом.

— Говорил, — успокоил Кан старшего брата и обвел взглядом остальных Кангассков. — Я объяснил Учителю ситуацию, и она сказала, что не станет предъявлять вам никаких обвинений…

…Дружный вздох облегчения… робкие улыбки…

— Будет война, — сурово заявил Кангасск, поразившись тому, как в одночасье изменился его голос. — Учитель и я… мы рассчитываем на вашу помощь. Ничейная Земля не имеет правителя, кто-то должен будет организовать амбасиатскую армию на ее территории и направлять ее впоследствии. Вся надежда на вас: насколько я понял, каждый из вас пользуется большим уважением среди Сохраняющих Жизнь.

— Мы сделаем все, что в наших силах, брат… — подал голос Абадар. К старшему Кангасску, по возрасту годящемуся ему в отцы, Дэлэмэр до сих пор относился с некоторым опасением. Но то, что этот хмурый воин слов на ветер не бросает, он усвоил совершенно четко.

— Хорошо… — кивнул Кан. — Учитель хочет поговорить с вами. Она ждет в библиотеке. Это самый большой зал этажом выше.

Молча все девять посвященных Ордена поднялись из-за стола и отправились наверх, в библиотечный зал.

Кангасск же неожиданно вспомнил две вещи: во-первых, уже обеденное время, а он еще даже не завтракал, а во-вторых, надо бы поискать Игниса — огнедел куда-то пропал, как бы не случилось с ним чего…

Кто-то может возмутиться, как в такой напряженный момент можно думать о еде и карманных драконах — ну и пусть возмущается: живой, смертный человек, он не железный и не может, не свихнувшись, думать о предстоящей войне двадцать четыре часа в сутки. По крайней мере, на десятиминутную передышку он имеет полное право.

Запалив пару Лихтов и уложив их на тарелке, Кангасск подогрел себе кофе, потом занялся блюдами, оставшимися на столе. То были печеная морская рыба, салат с мидиями и половинка шоколадного торта.

Запах горячего кофе разбудил и выманил карманного дракончика из укрытия, в котором он в последнее время спал и хранил краденые сладости…

Сотворив вымученную улыбку, Кан за хвост оттащил огнедела от кофейной чашки: ну вот, нашелся, одной проблемой уже меньше. И можно было только удивляться, как столь нахальный ящер сумел разбавить безгранично хмурый день… Был момент, когда Кану вдруг показалось, что все еще может закончиться хорошо…