iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан

Глава восьмая. Кулдаганский мастер

— Что случилось, Надин? — заботливо спросила Астэр, наклонившись к девочке.

Та молча отвела взгляд и вздохнула.

На Надин нельзя было смотреть без улыбки. Маленькая, хрупкая, с копной белоснежных кудряшек на голове, она напоминала Северный первоцвет, что появляется ранней весной и тянется к солнцу, увенчанный пушистой шапочкой поднятого снега… Ни один другой цветок не способен на такое; знахари говорят здесь об исключительной воли к жизни — при правильном приготовлении зелья можно поймать и заключить в нем это природное волшебство, и потом оно даст силы и надежду больному человеку.

…Много тайных сил дремлет в Северном первоцвете; всех наука не знает… Но, несмотря на это, он хрупок. Тонкий стебелек зачастую беспомощно ломается даже в осторожной знахарской руке; будучи же вынут из снега, первоцвет завянет через несколько минут…

Такова и Надин Мианна, юная ученица Астэр: сильная и хрупкая.

Глядя в ее темно-синие глаза, дочь звезд всегда поражалась их глубине и мудрости. Временами даже не верилось, что Надин — всего лишь ребенок, которому недавно исполнилось двенадцать лет…

— Ты ждала меня целый час, пока я разговаривала с капитаном Алой Стражи, — произнесла Астэр с легким укором, — ты ведь хотела мне что-то сказать?

— Да, — решительно ответила Надин и подняла на наставницу взгляд, полный искреннего отчаянья. — Мистра Астэр, я не понимаю, что происходит! Все сошли с ума и это ужасно!.. Я… я вышла в город сегодня и не узнала его! Пройти по улицам — слышен один только звон кузнечных молотов. Оружие, оружие… Страшное, уродливое, сделанное наспех… Его хватают и сразу же выдают людям; многие их этих людей даже не знают, как держать его. А еще… я видела раненых… — Надин всхлипнула и зажмурилась.

Астэр бережно обняла ученицу. Конечно же, Надин знает о том, что грядет война. Разумом она понимает все, но вот с чувствами своими бедняжка не сумела справиться… еще бы… увидеть этих раненых… Даже Астэр, за свою лекарскую практику повидавшая всякого, не могла без содрогания смотреть на эти чудовищные ожоги, оставить которые способна только магия, полыхнувшая прямо в руках…

Большинство раненых были Серые Охотники, хотя попадались и гражданские маги, и просто люди, оказавшиеся в неудачный момент рядом с кем-нибудь из практикующих магию. Раненых переправляли сначала в крытых повозках к стабильной пока Южной границе, потом — на трансволо перебрасывали сюда, в Югу.

…Слепые, искалеченные… многие потеряли рассудок от невыносимых страданий… Лучшие лекари взялись за них, но все имеет предел… а уж взорвавшаяся магия оставляет свои отметины навсегда…

— Надин, милая моя Надин… — ласково приговаривала Астэр, перебирая шелковистые снежно-белые кудри ученицы. — Война — страшная вещь… Я старалась оградить тебя и других юных Слуг Цитадели от нее. Но теперь я понимаю, что вечно так длиться не может. Рано или поздно всем вам придется научиться быть сильными.

— Я постараюсь, мистра Астэр, — заверила наставницу Надин. И попросила: — Пожалуйста, позволь мне помочь чем-нибудь! Я не могу просто смотреть на все это и ничего не делать!.. — в голосе девочки звучала мольба.

— Хорошо, Надин, — согласилась дочь звезд и задумалась на мгновение. — Ты прекрасно знаешь город… не могла бы ты найти мне сейчас одного человека? Кангасска Дэлэмэра? Мне бы хотелось знать, где он…

— Мастер Кангасск? — светлая улыбка тронула губы Надин; бледные щечки порозовели.

Астэр не переставала удивляться Ученику миродержцев… Ох, редкая девушка хотя бы понарошку не влюбится в этого обаятельного парня!.. Он и не догадывается, что минуты не проходит, чтобы какая-нибудь красавица не вздохнула, вспомнив о нем, и украдкой не уронила слезинку… И вот опять: достаточно было произнести имя этого зеленоглазого тихони, чтобы расстроенная Надин улыбнулась!..

— …Да, — спокойно продолжала дочь звезд, — он вернется в Цитадель только к вечеру, и, как всегда, такой уставший, что из него слова не вытянешь… потому я хотела бы поговорить с ним сейчас. Он должен быть в одной из городских оружейных; не знаю, в какой точно, а проверять их все у меня нет времени. Узнай и позови меня, ладно?

— Я и так знаю, где мастер Кангасск! — с гордостью заявила Надин и вдруг смутилась: — Я приносила ему перекусить сегодня… В оружейную «Пламя Запада»… Он сегодня там…

Теперь все понятно… Астэр запретила юным Слугам Цитадели выходить в город, но шустрая девчушка решила, что не случится ничего страшного, если она отнесет что-нибудь вкусное своему любимому кулдаганскому мастеру… а потом она увидела, что творится в городе…

— Хорошо, — кивнула Астэр, сделав вид, что не заметила смущения ученицы, — это экономит нам драгоценное время. Пойдем к нему прямо сейчас…

Сколько профессиональных воинов может быть в мире, где еще никогда со дня прихода миродержцев не было настоящей войны? Немного.

А оружейников?..

…Вот именно.

В это сумасшедшее время каждый, кто хоть немного умел обращаться с оружием, холодным или огнестрельным, стал учителем, взяв на себя практически непосильную задачу: в кратчайшие сроки привить военные навыки новобранцам, большинство из которых никогда не держали в руках ничего опаснее кухонного ножа.

Тем же, кто знал толк в изготовлении оружия, пришлось еще тяжелее… Если в мирное время заказы оружейников не превышали десятков клинков в год — в основном, прекрасное, баснословно дорогое оружие, — то теперь от них требовали тысячи, и в кратчайшие сроки. Тысячи!

…В кузнях тоже появились свои новобранцы… И кто-то должен был заставлять всю эту орду несчастных делать то, что требуется. И учить их…

Так что на счету был каждый оружейник. Кангасск Дэлэмэр, за которым уже прочно закрепилось прозвище «кулдаганский мастер», не остался в стороне. Хотя мог бы. Как Ученик миродержцев.

Теперь он проводил свои дни то в одной оружейной, то в другой, везде стараясь помочь по мере сил. И если в первый день на него смотрели снисходительно, ибо Кан, безбородый и безусый как истинный потомок Дэл и Эмэра, на первый взгляд казался всего лишь мальчишкой, то сейчас он пользовался всеобщим уважением: то, что он предлагал, работало. И он сумел сделать то, что казалось невозможным… В «Анвиле», где он провел пять дней почти безвылазно, удалось организовать сорок новичков и худо-бедно, но поставить на поток производство полуторный мечей. В «Клещевине» — стрел. Теперь пришла очередь «Пламени Запада»…

«Пламя Запада» — тяжелая вывеска висела над входом в торговый зал оружейной. Чистый, уютный, прохладный, предназначенный для покупателей. Вход в него теперь был не просто закрыт, а заколочен досками. Потрепанный листок, прибитый к косяку, извещал всех прохожих о том, что оружия в продаже нет.

В кузню пришлось пробираться через задний двор, где сотнями тяжелых сапог за неделю была протоптана широкая тропа — по краям тропы непреступной стеной росла дикая, трехметровая крапива. Ржавую калитку, которая, видимо, плохо открывалась, кто-то просто-напросто снял с петель и прислонил к забору. В мирное время этим путем вообще не пользовались, предпочитая заходить в кузню через дверь в торговом зале. Сейчас зал превратили в склад, и главный вход в него закрыт надолго, если не навсегда…

Дверь была такой маленькой, что, не нагнувшись, в нее прошла только Надин. Высокая, дочь звезд с опаской пригнула голову: подобно своему создателю — Серегу, — она недолюбливала подобные двери и низкие потолки. Хорошо еще, что в самом помещении можно было спокойно выпрямиться в полный рост, не боясь разбить лоб обо что-нибудь.

Внутри кузня нешуточно напоминала преисподнюю. Жара; недвижимый воздух, пронзаемый отсветами пламени; копоть; шум, где грохот железа и человеческие голоса, стремящиеся перекричать его, сливаются воедино…

Гиблое дело — искать в этом аду кого-то самостоятельно. Прокашлявшись, Астэр обратилась за помощью к одному из новобранцев — их всегда можно отличить от мастеров и подмастерьев по несчастному измученному взгляду и покорно опущенным плечам.

— Где Кангасск? — как можно короче спросила Астэр: каждое слово тут приходилось орать чуть ли не в уши другому.

Новобранец кивнул и без лишних слов направился вглубь кузни, безошибочно выбрав нужное направление, и жестом поманил дочь звезд за собой.

— Я сказал тебе, проверь лишний раз!!! — донесся сквозь грохот чей-то гневный голос. — Бестолочь!!! Смотри!!! Этот меч сломается от первого же удара!!! Это человеческая жизнь!..

Проводник кивнул в сторону орущего: вот, мол, наш мастер Кангасск, во всей красе.

Тот же продолжал отчитывать нерадивого ученика. Несколько крепких слов он парню сказать все же успел, прежде чем заметил присутствие Астэр и Надин, потому виновато развел руками.

Дочь звезд указала на дверь, ведущую в относительно тихий задний двор и, кажется, произнесла что-то, но в железном грохоте слов было не разобрать. Неважно: Кангасск понял. Сняв и бросив на стол кожаный фартук, он направился к выходу.

— Ох, мир прекрасен, — вздохнул Кангасск, щурясь на солнце, и добавил с досадой: — Еще только утро… совсем счет времени потерял… С вашего позволения, я присяду…

— Славная мысль, — бесхитростно согласилась Астэр. — Мы присядем тоже.

Присесть здесь можно было только на один из деревянных ящиков — двор был завален ими. Пустые, ветхие, с хлопьями облезшей краски, они, видимо, были припасены на дрова: белый драконник, никчемнейшая древесина которого годится только на ящики и серую бумагу, на редкость жарко горит, будучи смешан в нужной пропорции с углем и морской солью.

— Суров ты с учениками, Кангасск Дэлэмэр, — с улыбкой заметила дочь звезд. — Признаться честно, ты меня удивил — всегда представляла тебя мирным и тихим парнем.

Кан ухмыльнулся, оценив впечатление, которое невольно произвел, и попытался стереть рукой копоть с лица — ничего не вышло, только появилось несколько новых черных полос. Как и всякий, кто большую часть времени проводит в кузне, он был закопчен по самые уши. Наверное, потому его зеленые глаза казались еще ярче… Взгляд у Кангасска Дэлэмэра был спокойный и уверенный: встретив такой, сразу понимаешь, что, несмотря на безусость и безбородость, перед тобой взрослый мужчина, воин, а не мальчишка…

…Ответил Кангасск не сразу.

— Я пытался быть мягче с ними, — сказал он, поразмыслив. — Но потом понял, что из этого не выходит ничего хорошего… и что мой мастер на меня орал тоже не зря. Так что я напрасно принимал это близко к сердцу, и был я не бездарный и глупый, как он говорил, а просто молодой… — Кангасск пожал плечами.

— И все же у тебя есть талант управлять людьми, — покачала головой Астэр. О, эта удивительная женщина умела выглядеть величественно, даже сидя на облезлом деревянном ящике и беседуя с чумазым оружейником… чудеса, да и только. Тем временем дочь звезд продолжала: — Я наслышана о твоих успехах в «Анвиле» и «Клещевине», а все мастера только и говорят, что о тебе. Если верить их словам, ты сделал невозможное.

— Э-э… не стоит меня переоценивать, — мягко возразил Кангасск. Исключительная честность, почти как у Влады, и здесь не дала ему промолчать. — Просто у меня есть некоторый опыт в плане стихийного производства мечей и стрел…

— Вот как… — Астэр удивленно подняла бровь.

— Но ведь войны раньше не было… — тихонько произнесла Надин, о которой двое взрослых за своей беседой успели благополучно забыть.

— Ну, у нас в Арен-кастеле была своя маленькая война, — пояснил Кангасск, обращаясь уже не к Астэр, а к ее маленькой ученице.

…Этот молодой мастер, несколько минут назад оравший на провинившегося ученика и клявший беднягу последними словами, был безгранично терпелив и внимателен к детям… Кому-то однажды повезет с таким отцом…

— Маленькая война? — девочка недоверчиво прищурилась. — Как это, мастер Кангасск?

— Помнишь, я рассказывал о кулдаганских драконах? — спросил он. Надин с серьезным видом кивнула. — Так вот, с ними мы и воевали. Для нас это была большая беда…

Когда мы решили собрать ополчение, чтобы пойти против драконов, у нас встала почти такая же проблема с оружием, как сейчас, только масштабом поменьше. Но оружейная у нас в городе всего одна, а мечей надо было выковать аж две тысячи, причем срочно.

Обычно оружейник делает все от начала до конца сам — начиная с изготовления углеродистой стали и заканчивая банальной шнуровкой на рукояти. Труд огромный; годы и годы нужны, чтобы вникнуть во все это.

Когда же мастеру предъявили заказ на две тысячи клинков и выделили пятьдесят человек в помощь (никто из них раньше даже близко к наковальне не подходил), он нашел гениальный выход: разделил весь процесс изготовления меча на маленькие стадии. Каждый новичок у него выполнял свои несколько действий и часто даже понятия не имел, что и как делают его соседи. Скажу честно, оружие таким способом получается отвратительного качества, но зато быстро и много.

Рассказывал Кангасск Дэлэмэр увлекательно, что и говорить. Обычно после очередного его рассказа так и хотелось похлопать в ладоши. Но сейчас даже такое мимолетное упоминание о войне заставило Астэр печально опустить голову. Белая, шелковисто блестящая прядь волос упала на глаза; дочь звезд небрежным движением заправила ее за ухо.

…Чудесные длинные уши… Из опыта общения с Орионом Кан знал, что уши детей звезд, несравненно более подвижные, чем у простых смертных, и способные поворачиваться на звук или прижиматься к голове, легко выдают настроение и потаенные чувства своих хозяев: глядя на Астэр, например, легко можно было догадаться, что рассказ чем-то ее расстроил. Теперь она печальна, и это надолго… Астэр — ответный дар Серега Владиславе — похожа на своего хозяина не только ростом и цветом глаз, но и невыносимой порой серьезностью и склонностью к депрессии, чего никогда не заметишь в неунывающем Орионе, сыне звезд…

— Я пришла поговорить с тобой о драконах, Кангасск, — сказала она странным тоном; таким любит начинать не слишком приятные разговоры Серег.

— Слушаю, — посерьезнел Ученик миродержцев.

— Я недавно говорила с капитаном Алой Стражи, а чуть раньше — с представителем фрументарии, — начала Астэр; Кангасск нахмурился при этих словах, но уже миг спустя его лицо приняло обычное выражение. — Обе службы по моей просьбе провели расследование относительно драконов. Я подумала тогда, что раз вам встретились сразу двое — капитан корабля и ее внук, то, возможно, есть и другие. Я не ошиблась: судя по всему, изумрудные драконы находятся среди нас давно.

Наблюдатели из Ничейной Земли сообщили о массовой охоте на драконов в человеческом облике из-за какого-то дикого пророчества. Далее: судебные эксперты заключили, что тела напавших на Цитадель не принадлежат истинным людям. Похоже, все девять налетчиков — драконы… восемь — точно: от девятого остался только пепел…

— Я тихо схожу с ума… — невесело пошутил Кангасск. — Или драконов много не бывает…

— Меня интересует девушка, за которую ты заступился, Кан, — продолжала Астэр. — Она была с теми девятерыми. И исчезла в тот же день, когда видели дракона над городом.

Что-то странное произошло с Кангасском Дэлэмэром: он поспешно отвел взгляд и спросил нарочито беспечно:

— Я не специалист по драконам, Астэр… Почему ты меня спрашиваешь?

— Драконы интересуются тобой… — осторожно произнесла дочь звезд.

— Девятерых налетчиков и Эдну больше интересовал Максимилиан, — пожал плечами Кангасск. — Интересовал настолько, что они решились штурмовать с ним Цитадель…

…Ох, не умеешь врать, Ученик миродержцев, так лучше не берись!.. До этой фразы еще можно было предположить, что ты ничего не знаешь…

— Та девушка, — вернулась к теме Астэр, — Эдна… Орион Джовиб сказал, ты последний, кто говорил с ней.

Молчание.

— Что она сказала тебе, Кангасск?

Молчание.

— Это важно! — с нажимом произнесла дочь звезд, надеясь втолковать упрямцу, что к чему. — Благодаря тому пророчеству и охоте, которая началась из-за него, изумрудных драконов на нашем континенте не осталось. Должно быть, они вернулись к своим берегам. Возможно также, что несколько еще прячутся где-то, но у нас сейчас нет ни времени, ни людей на их поиски. Эдна — наша единственная ниточка, единственный шанс связаться с драконами Безымянного Континента. Мы могли бы попросить у них помощи! Не знаю, согласятся ли они помочь, но попытаться мы обязаны. Не молчи же, прошу тебя!..

«Да, да… так прямо и рассказал все, да еще при ребенке…» — возмутился про себя Кангасск, лихорадочно измышляя, как бы ему отделаться малой кровью. Как назло, в голову не приходило ни одной дельной мысли.

«А с Джовибом у меня разговор будет отдельный…» — пообещал себе Кан.

— Кан… — напомнила о своем присутствии Астэр, дочь звезд. Нет, она не сдастся так просто; что ж, видимо, отпираться бесполезно. Лишать Омнис такого шанса Кангасск действительно не имеет права, и потому, если его рассказ хоть чем-то поможет миру, это уже не просто его личное дело…

— Надин, посиди здесь, — ласково попросил он. — Нам с Астэр нужно поговорить наедине…

— Хорошо, — послушно отозвалась девочка. При этом она смотрела на Кана такими глазами, что он не мог избавиться от непонятного и беспричинного чувства вины перед этим мудрым ребенком, хотя уж ее-то он не обидел ничем… Странно все это…

Что Астэр знала об изумрудных драконах? Строго говоря, почти ничего. Можно было, конечно, припомнить все истории, что рассказывал Орион со слов своего друга Зиги-Зиги, но те по прошествии трех тысяч лет уже слишком походили на сказки; хватит ли этих «сказок» чтобы понять странный поступок Эдны?.. а что инициатива принадлежала ей, а не скромному кулдаганскому парню, сомнений у Астэр не осталось: нет, надо было видеть, как, выдавая свое признание, бедняга сбивался, путал слова и краснел — заметно было даже через загар и копоть… какой уж из него коварный соблазнитель…

Если до этого разговора дочь звезд злилась на Кангасска, видя в его упрямстве бестолковое нежелание понять серьезность проблемы, то теперь, когда все выяснилось, ей стало его жаль. Столько переживаний из-за пустяка… впрочем, для него это не пустяк… Чудесная, добрая, милая молодость…

— Кангасск, за это тебя не должна мучить совесть, — попыталась Астэр подбодрить парня. — Эдна, несомненно, куда старше и опытнее тебя и просто сыграла на твоих чувствах. Ты не виноват…

— Спасибо… — Кан скептически усмехнулся в ответ. — …За утешение… Но я все равно дурак, как ни крути… Вот уж не думал, что стану повторять подвиги своего отца… — он замолчал, погрузившись в невеселые мысли и, видимо, следуя одной из них, с тоской посмотрел в безоблачное южное небо. — Астэр…

— Да, Кангасск…

— Как ты думаешь, зачем ей это нужно было? — спросил он без особой надежды.

Дочь звезд положила руку ему на плечо, нимало не беспокоясь о том, что вездесущая кузнечная копоть останется теперь на белом рукаве и на ладони.

— Я не понимаю цели… может быть, ее и не было, этой цели… — с сочувствием произнесла Астэр, глядя в его печальные зеленые глаза. — Но, если верить Ориону и тем легендам, что остались со времен Зиги, то изумрудным драконам чужды… как бы это сказать… бесчувственные плотские отношения, которые так распространены у людей. Словом, ты очень понравился ей чем-то.

— Чем? — безнадежно вздохнул Кангасск. — Разве только тем, что заступился за нее…

— Не думаю, что только этим, — с едва заметной улыбкой возразила Астэр. — Ты необычный… Все люди хоть немного да преображаются в твоем присутствии; об этом говорили Орион и Влада, и многие другие, в разное время и разными словами. И я говорю. Ты несешь в себе какой-то незримый, теплый свет. Это дар, для которого я не знаю названия, который не могу объяснить. Согласно легендам, драконы гораздо лучше нас разбираются в таких вещах. Например, о Зиге они говорили как о водопаде света — и этого хватило, чтобы у изумрудных драконов проснулся живой интерес к человечеству, который не угас даже за три тысячи лет.

Мне кажется, они ненадолго покинули наш континент. Они еще вернутся. Хотя бы ради тебя…

Если хочешь быть учеником кого-нибудь из бессмертных, умей — или учись — ждать. Это первая наука: умей ждать, когда не терпится что-то сделать; умей ждать, когда сердце рвется на части… умей — и все, ибо для твоего бессмертного учителя время всегда будет идти иначе: для него, прожившего тысячи лет, каждое мгновение вмещает куда больше смысла, чем видится тебе. Смыслом заполнено и твое ожидание, даже если ты пока не можешь понять это и ощутить. Потому — жди…

Надин смотрела на две маленькие фигурки вдали, и взгляд девочки с каждой минутой становился все тяжелее, все печальнее. Другой ребенок на ее месте не понял бы совсем ничего и провел бы эти полчаса, сгорая от любопытства и нетерпения и строя догадки, одна фантастичнее другой… либо изнывал бы от скуки, пытаясь хоть как-то себя развлечь. Тот же, кто умеет ждать, способен на большее…

Девочка ничего не спросила у Астэр, когда та вернулась, лишь тихо попрощалась с Кангасском, отправившимся обратно в адское пекло кузни.

День вне стен «Пламени Запада» обещал быть сухим и жарким; уже сейчас, хотя время было утреннее, солнце палило нещадно. Оно успело накалить камень домов и улиц, а потому даже ветер был горячим и не приносил облегчения.

В фонтане неподалеку от заколоченного входа в торговый зал оружейной плескались ребятишки лет трех-четырех: таким крохам вряд ли могут испортить настроение хмурые предчувствия взрослых. Они были одни на всей улице и, к счастью, не задумывались над тем, куда делись дети постарше: а те помогали по мере сил — в том же «Пламени Запада» чумазые, взъерошенные мальчишки и девчонки бегали по каким-то мелким поручениям кулдаганского мастера.

…Кто мог подумать, что однажды хотя бы одна из широких улиц Юги опустеет вот так… ледяное дыхание грядущей войны чувствовалось везде…

— Я знаю, почему он не хотел отвечать тебе, пока я рядом, — печально проронила Надин, обращаясь к дочери звезд.

Астэр остановилась и посмотрела девочке в глаза.

— Надин, милая, только не говори, что ты подслушивала… — вздохнула она.

— Нет, конечно! — искренне заверила наставницу Надин. — Просто… — она сникла. — И так ведь все понятно.

— Это расстроило тебя… — с пониманием произнесла Астэр.

— Нет, не это… — девочка отрицательно покачала головой. — Просто… просто это очень грустно, когда оказывается, что человек на самом деле не такой, как тебе казалось…

— Каждый из нас играет множество ролей, — мягко возразила дочь звезд. — И сейчас ты просто узнала Кангасска Дэлэмэра с другой стороны. В этом нет ничего страшного.

— Я поняла одно: мы с ним совсем из разных миров. По отношению ко мне он никогда не изменит своей роли, и наши судьбы никогда не пересекутся, — со строгостью произнесла Надин и добавила: — Ничего. Я переживу.

…Воистину, мы взрослеем не за долгие годы, а за несколько минут: годы лишь готовят нас к ним… Внешне Надин Мианна все так же юна и прекрасна; все так же похожа на хрупкий Северный первоцвет… Только внимательный учитель способен заметить, что что-то сломалось в душе ученика.

«Ты уже такая взрослая, Надин, — подумала Астэр с нежностью. — И у тебя большое будущее…» Тоненькая фигурка девочки вдруг представилась ей окруженной трепещущим ореолом света. Видение быстро исчезло; остались тихая улица; шепот падающей воды в фонтане перемещения; смеющиеся ребятишки; Надин, печальная но решительная… Самое время было возвращаться в Цитадель…

Кангасск как истинный кулдаганец, темноты не боялся никогда и с трудом понимал некоторых дневных жителей, которых приводил в ужас бархатный мрак меж каменных стен. По мнению Кана, бояться тут было нечего. Поживи он где-нибудь в Кириаке, возле Дикой Ничейной Земли, он бы, конечно, поменял свое мнение, но пока что оставался при нем…

Освещая путь маленьким Южным Лихтом, мерцающим сквозь карман шелковой рубашки, кулдаганский мастер неспешно шел по коридору. Время близилось к истинной ночи, а он только недавно вернулся из оружейной — грязный, голодный и уставший. Со вторым обстоятельством — грязью — Кан разделался в первую очередь. Остывая после горячего душа и распространяя вокруг запах лавандового мыла, он шел сейчас в кухню, надеясь перехватить чего-нибудь, прежде чем уснуть замертво и перенестись в безрадостное завтра: «Пламя Запада» с сотней человек новичков не спешило сдаваться без боя. Почему-то даже с «Анвилем» было легче…

«Эх, видел бы меня мой мастер…» — с тоской подумал Кангасск. «- Сказал бы, что я скатился дальше некуда…»

Все эти мечи, выпущенные в спешке… ни один уважающий себя мастер никогда не поставит своего именного клейма на подобных кривых железках, и даже символа своей оружейной. Уж лучше забыться в веках, чем запомниться так. Потому на них выбивают только название города и год выпуска.

Только сегодня Кан забраковал пять клинков, которые не годятся уже совсем никуда. Но он не может успеть всюду — и сколько подобной рухляди, укрывшись от взора его и других мастеров, вышло в обращение, просто страшно представить…

Тяжело вздохнув, Кангасск толкнул дверь кухни: хватит думать и переживать, надо сначала перехватить что-нибудь съестное…

Пройдя меж солидных шкафов с тарелками и кастрюлями, Кан с удивлением обнаружил, что в кухне он не один… За непокрытым столом устроился Орион Джовиб. Перед ним стояла пузатая бутыль с синими и зелеными светляками, заткнутая скомканной салфеткой, и нехитрый ужин: вяленое мясо, белый сыр, кружка… судя по запаху, в ней было разогретое вино со специями.

Игнис, сытый и довольный, лежал прямо на столе, по-хозяйски обвив хвостом тускло мерцающую бутыль. Кангасска он приветствовал вяло: приоткрыв левый глаз, подняв левое крыло и дружелюбно пыхнув дымом из обеих ноздрей. Выполнив сей ритуал, огнедел заснул снова.

— А-а… привет, Кан… — устало произнес Орион, даже не обернувшись. — Присаживайся…

Кангасск прекрасно помнил, что утром твердо намеревался при встрече сказать Джовибу несколько теплых слов о том, что нехорошо сдавать друзей с потрохами и вообще болтать лишнее, но он так устал за день, что готов был простить все что угодно, лишь бы спокойно провести вечер. Потому Кан кивнул и сел напротив. Орион потянулся за второй кружкой и булькающим на плите ковшиком; вскоре перед Кангасском тоже дымилась порция горячего вина. Обычно он алкоголь не жаловал, но сегодня умаялся так, что был не против. Осторожно пригубив северянский напиток, Кан принялся нарезать мясо.

— Как дела? — апатично произнес Орион.

— Плохо… — честно признался Кангасск.

— То же самое… — Джовиб вздохнул и приложился к кружке с вином.

Да, он устал не меньше Кангасска, и если тот натаскивал молодых оружейников, то Орион, как каждый воин в стране, пытался состряпать что-нибудь годное к бою из сотни мирных горожан.

— Слушай, я совета спросить хотел… — сказал Джовиб, подавая другу сыр. — Ты… это… в состоянии выслушать?

— Ага… — без особого энтузиазма отозвался Кангасск.

— Бесполезно это все… — мрачно изрек Орион, облокотившись на стол. — Эту мою сотню разнесут в первом же бою… Хоть сейчас их выпусти, хоть через месяц… Ну не учатся фехтованию и стрельбе за считанные дни! Не бывает чудес… — в этих словах прозвучало тихое отчаянье. Орион поднял глаза к потолку, как всегда делал, размышляя. — Знаешь, учитель мой и другие Кангасски поднимают сейчас амбасиатскую армию, настоящих вояк. Каждый из них стоит нескольких сотен недотеп с кривыми мечами…

ЕГО, Кангасска, «кривыми мечами»… Ну да на правду не обижаются…

— …а я здесь дурака валяю!.. — с обидой продолжил Орион. — Я не на своем месте. Так и чувствую, что не на своем, что не здесь я нужен…

— А что предлагаешь делать? — Кангасск пожал плечами.

— Я хочу в Гавани отправиться, к Сумаху, — непреклонно заявил Джовиб, подняв испытующий взгляд на Кангасска.

— Погоди-погоди!.. — замахал тот руками, словно опомнившись. — Ты имеешь в виду Пиратские Гавани?!.

— Да. Они сейчас оказались в зоне стабильной магии. Если Астэр согласится, возьму трансволо прямо туда… — в устах потомка Зиги подобная авантюра звучала как рутинная прогулка на соседнюю улицу.

— Что-то я сомневаюсь в успехе такого шага, — осторожно заметил Кангасск, по опыту зная, что перечить в данной ситуации бессмысленно. — Хотя… — он замялся. — Хотя… верю почему-то…

— Вот-вот! — живо подхватил Орион. — Верь своему харуспексу, он зря не подскажет!.. А Сумах… он мне как брат… и он не безмозглый бандюга, которому ни до чего нет дела, поверь мне. Он согласится сражаться за Юг и Север. А если те будут платить золотом, то, считай, все клинки Гаваней встанут под крыло Влады и Серега: Сумах найдет, чем их убедить. Если, конечно, я смогу убедить его…

Ну так что, гадальщик, — Орион хитро прищурился, — даешь добро?

— Да, — ответил Кангасск, уже не колеблясь.

Больше за столом о войне не прозвучало ни слова. Подкрепив силы едой и вином, молодые мастера разошлись спать.

Спасибо горячему вину со специями, иначе расставаться было бы тяжело и грустно, и пришли бы мысли о том, что, возможно, и не придется увидеться снова. А так… так получилось сохранить надежду на лучшее…